А если честно, она знала, что эта картина надолго останется в ее памяти.
От воды исходило ощущение спокойствия и безмятежности. Ей захотелось, чтобы он не остановился там, где было еще глубоко. Джулианну даже не смутило ее желание. Она бы с удовольствием воспользовалась шансом рассмотреть его при удобном случае, чтобы удовлетворить то, что, несомненно, было непристойным любопытством. Удивительно, но сейчас приличия не заботили ее. Дейн был потрясающе мускулистым. Гладкая влажная кожа блестела, но воспаленный, пламенно-красный шрам уродовал плечо. Чувство вины и раскаяния нахлынуло на Джулианну. Ей вдруг захотелось погладить плечо, прижаться к нему губами и поцелуями унять боль.
Ее взгляд переместился ниже. Застрявшие в волосах капельки воды на его груди блестели на солнце. Дрожь пробежала по ее телу, она облизнула губы. Втянутый живот был хорошо очерчен пучками мышц, но все, что было ниже его бедер, скрывала вода…
— Котенок, — мягко сказал он.
Она наконец-то подняла глаза, только сейчас понимая, что и он тоже наблюдал за ней все это время. Их глаза встретились, но никто не отвел взгляда.
— Котенок, — сказал он мягко, — ты уверена, что не изменила своего решения?
Ее щеки запылали. Не произнеся ни звука, она отрицательно замотала головой.
— Как хочешь.
И он без колебаний начал переходить речушку.
Джулианна глубоко вздохнула, торопливо повернувшись спиной. Если он не смутился от того, что она увидела его обнаженным, почему это должно смущать ее? Как бы ей хотелось уступить соблазну! Мысленным взором она продолжала видеть потрясающие скульптурные линии его тела, словно отлитого из бронзы. Но ничего удивительного, что эта ее смелость никак себя не проявила. Она не была такой бесстрашно-безрассудной, как ей бы хотелось.
В нескольких шагах позади нее послышался шелест одежды. И все же она почти подскочила, когда он положил руку на ее плечо.
— Сейчас уже безопасно. — В его голосе сквозило изумление.
Когда она обернулась, на его губах играла улыбка, доводящая ее до бешенства.
— Какая жалость, что ты не приняла моего предложения, котенок. Осмелюсь сказать, что нам бы было очень хорошо вместе.
Вот негодяй! В ней проснулся бунтарский дух.
— Я пришла не для того, чтобы увидеть тебя, — язвительно сказала она. — А чтобы помыться!
Теперь у нее не оставалось другого выбора. Надо было лезть в речку.
— В таком случае я буду счастлив остаться и потереть тебе спинку.
Глаза у Джулианны засверкали. Она смерила его высокомерным взглядом.
— Нет?
Он стоял на месте, не собираясь уходить. Похоже, он не хотел отказываться от своих намерений, наглец!
— Нет, — повторила она. — И я надеюсь, что ты не станешь подсматривать за мной, когда будешь думать, что я не вижу.
— Котенок, ты обижаешь меня тем, что так плохо думаешь обо мне, — пренебрежительно произнес он. Наклонив голову, Дейн уронил кусочек мыла на ее ладонь. — Но если ты передумаешь, тебе стоит только позвать меня.
— Не позову, — ядовито отвечала она.
— Да, но мужчина может надеяться. Разве не так?
О, как он бесит ее… и обезоруживает! Джулианна смотрела, как он легкой походкой направился к лесу. Любой глупец знает, чего стоят слова ночного разбойника. Почему же она верит, что он сдержит свое слово?
«А в самом деле, почему?» — спросил ее внутренний голос. «Потому что ты знаешь, что иначе и быть не может», — отвечал другой.
Кем бы он ни был, он все-таки был джентльмен. Ну и ну! Получается какая-то ерунда. Почему она упорно считает такого человека джентльменом?
Странно, но сердце у нее ходуном ходило, как море в непогоду.
Она быстро разделась и вошла в речку. Вода оказалась такой холодной, что даже обжигала, но она и не собиралась находиться в воде так долго, как Дейн. Окунувшись, Джулианна быстро сполоснулась и намочила волосы. Конечно, холодно, но как замечательно чувствовать себя чистой!
Вся дрожа, она торопливо вытерлась полотенцем, натянула платье. Потом села на большой плоский камень, распустила волосы и принялась отжимать и расчесывать влажные пряди. Закончив с волосами, она взялась за чулок, но тут сзади раздались непонятные звуки. Ну вот! Неужели она ошиблась в Дейне? Поджав губы, она стала вглядываться в лес. Какая-то птица пролетела над ней, сделала круг и исчезла в ясном синем небе. Лист, лениво кружась, опускался на лесную подстилку.
Никого не было видно.
Глупо думать, что кто-то наблюдает за ней. Заглушив в себе неясную тревогу, она быстро собрала одежду, захватила влажное полотенце и пустилась в обратный путь. Она пересекла поляну и приблизилась к дому. Под старым дубом уютно устроился Максимилиан. Он поднялся и, приблизившись к Джулианне, стал тереться о ее лодыжки. Встав на цыпочки, она развесила платье на низко свисавшей ветке, чтобы проветрить его. Только Джулианна закончила вешать полотенце, как Максимилиан пронзительно мяукнул и скачками бросился к дому.
Она удивленно глянула вниз.
— Максимилиан! — засмеялась она. — Что это с тобой?
Когда она подняла глаза, то увидела, что они не одни. На другой стороне поляны стояла большая собака.
Улыбка замерла на ее губах. Волосы от страха зашевелились на затылке. Раньше она никогда не боялась незнакомых животных. Живя в Терстон-Холле, она привыкла иметь с ними дело, но эта собака была грязной, длинная шерсть свалялась и висела клочьями. По спине у Джулианны пробежали мурашки.
Из пасти собаки вырывались жуткие звуки, она ощерилась, выставив клыки, и с языка каплями стала падать слюна. С угрожающим рычанием она присела, точно собираясь прыгнуть, и глаза у нее были совершенно бешеными.
Джулианна уже начала отступать к дому. Она убыстряла шаги, но боялась делать порывистые движения. Дверь была широко открыта. Она примеривалась к оставшемуся расстоянию. Если бы она успела…
Животное в этот момент прыгнуло.
Ее туфелька зацепилась за выступавший корень. Она упала, сильно ударившись. Инстинктивно попыталась выпрямиться. Низ платья зацепился за выступ корня. Она рванулась, смутно чувствуя, что ткань рвется, но до конца так и не освободилась и снова упала.
— Дейн! — закричала она. — Дейн!
Дальше все происходило как в тумане. В дверях появился Дейн. Уголком глаза она видела приближающуюся к ней собаку.
Раздался оглушительный грохот.
Взвизгнув, собака упала в нескольких дюймах от ее лица.
— Джулианна! Боже, с тобой все в порядке?
Джулианна попыталась прийти в себя. Голова гудела. Она с трудом поднялась на ноги, медленно повернула голову и посмотрела вниз. У самых ее ног безжизненно завалилась на бок большая дворняга. Ее глаза были открытыми, зубы оскалены. Липкая струйка крови собиралась в лужицу, мешаясь с пылью. Желудок у Джулианны сжался.
— Джулианна!
Ее взгляд переместился на Дейна. Она смотрела на него раненым взглядом.
— Ты убил ее, — сказала она слабым голосом. И еще раз: — Убил.
Дейн бросился к ней:
— Котенок…
Это слово, казалось, что-то затронуло в ней. В глазах появился гнев. Она рванулась прочь.
— Джулианна! Какого черта? — Сильные руки сомкнулись на ее плечах.
— Тебе не надо было убивать ее! — выкрикивала она снова и снова. — Тебе не надо было убивать ее!
— Джулианна! Она была бешеная. Она могла наброситься на тебя! Боже мой, если бы она покусала тебя… Я должен был!
Вид у нее был, как у безумной. В гневе она изо всех сил молотила кулачками по его груди.
Выругавшись, Дейн схватил ее за запястья.
— Котенок!
— Нет! — выкрикнула она, и этот крик вырвался из глубин самого ее существа. — Не называй меня так!
Он обхватил ее, прижав руки к бокам.
— Джулианна! — резко скомандовал он. — Остановись!
Она не слышала его.
— Джулианна!
Дейн впился глазами в ее лицо, а Джулианна откинула голову назад и ошеломленно смотрела на него.
— Что с тобой? В чем дело, черт возьми? Вспышка гнева угасла, и силы покинули ее. Глаза закрылись. Она медленно начала сползать вниз.
— О Боже, — прошептала она. И разразилась рыданиями.
Глава 10
Дейн долго будет помнить этот ужасный крик. Он заставил броситься наружу. Страшная картина предстала его глазам. Бог мой, если бы у него не хватило ума схватить пистолет… За несколько недель до битвы при Ватерлоо одного из его людей покусала бешеная собака. Его смерть была ужасающей, трагичной и невыразимо мучительной. Одна мысль о том, что Джулианну мог бы ждать такой же конец… Но он не смел даже думать об этом.
С мрачным лицом он поднял ее, отнес в дом, не обращая внимания на боль в плече, дверь захлопнул ногой.
Он ничего не понимал и был встревожен тем, как она набросилась на него. Можно было бы понять шок от внезапного нападения собаки. Даже истерику он мог бы понять. Но здесь было что-то другое.
Ее лицо стало мертвенно-белым. Заглянув в ее прекрасные синие глаза, он со страхом понял, что мыслями она в другом времени, в другом месте. Ею, вероятно, овладели ужасные воспоминания.
Он сказал «котенок». Бог мой, но это звучит так безобидно! Он привык говорить так, это получалось само собой. Тут он вспомнил, что однажды это слово уже вызвало у нее вспышку гнева. «Почему, — недоумевал он. — Почему?»
Теперь, когда все случившееся осталось позади, она, казалось, лишилась последних сил. Дейн сидел в кресле перед огнем, покачивая ее на своих коленях. Уткнувшись лицом в его шею, она жалобно всхлипывала, переворачивая его душу.
Он дал ей выплакаться, и Джулианна наконец затихла. Ее голова лежала у него на груди, и Дейн осторожно поглаживал ее по спине одной рукой, а другой теребил влажный каштановый локон у нее за ухом.
— Джулианна, — тихонько сказал он. — О чем ты думаешь?
Он ждал, вопросительно глядя на нее.
Ее всю трясло. Трясло так, как будто она была застигнута ледяным северным ветром. Кожа у нее была холодной. Дейн согревал ее пальцы в своих ладонях.
— Расскажи мне, милая.
Она посмотрела на него глазами, блестящими от слез.
— Он убил их, — сказала она бесцветным голосом.
— Кто? — осторожно спросил он. — Кого? Она проглотила комок.
— Мой отец, — с трудом выдавила она слова. — Он убил моих котят. — Последовала пауза, наполненная тяжелым молчанием. — Дейн, он утопил их. Утопил их.
Дейн набрал в легкие воздуха.
— Как это случилось? — спросил он.
— Мне было лет восемь или около того. Я… мы жили в Терстон-Холле, в деревне. Мои братья были далеко, в школе. У кошки, жившей на конном дворе, родились котята. Они были очень славные, мягкие. Такие очаровательные! Два котенка были белыми, как снег, а третий — полосатый, в мать. Когда они родились, я попросила отца позволить мне взять одного из них. Я… мне было одиноко, понимаешь? Но он сказал, что у него в доме не может быть животных, потому что они грязные, неопрятные и их место на конном дворе с мышами. Но я не послушалась. Они были такие милые. И когда они подросли, можно было уже забрать у матери котят к себе.
Джулианна на минуту задумалась, куда-то глядя сквозь Дейна влажными глазами.
— Мне было весело с ними. До сих пор помню, как они гонялись за хвостами друг друга. Я дала им имена:
Альфред, Ребекка и Ирвин. Я… я воображала, что это мои дети. Заворачивала их в одеяльца и качала их. Я играла с ними, отчитывала их и пела им… они даже спали со мной в моей кровати.
Что-то отдаленно похожее на улыбку тронуло ее губы, но тут же исчезло.
— Мой отец, — продолжала она, — однажды обнаружил их в моей комнате и пришел в ярость. Он кричал и ругался. Я, видите ли, ослушалась его. А он не такой человек, чтобы терпеть непослушание. Ни от кого из своих детей. Поэтому я должна быть наказана.
— Бог мой! Он наказал тебя, утопив котят? Она кивнула.
Дейн мысленно выругался. Неудивительно, что она не выносила, когда ее называли котенком. Но это было еще не все. Она продолжала, и ему оставалось только слушать.
— Он побросал их в мешок и схватил меня за руку. Я помню, что всю дорогу до ручья я плакала. — Голос у нее дрогнул. — Он… он заставил меня смотреть. И слушать. — Слезы полились по ее щекам. Она сжалась в комок и закрыла уши руками.
У него замерло сердце.
— О Боже! — прошептал он, чувствуя, что бледнеет… вся ее боль передалась ему.
Губы Дейна сжались в тонкую линию, все внутри у него бурлило. Черная ярость ворочалась где-то в кишках, ярость, незнакомая ему раньше. Ее отец был последним подонком! Если бы негодяй оказался перед ним в эту минуту, он бы с удовольствием его задушил. Как может мужчина поступать так с собственным ребенком?
— Ты, наверное, считаешь это чепухой? — Из-за того, что лицом она прижималась к его груди, ее голос звучал глухо.
Он пытался успокоить ее, однообразными движениями поглаживая рукой по желобку вдоль ее спины.
— Нет. Господи, нет.
Джулианна, с ее добрым сердцем, всегда возившаяся с больными животными, а теперь вот с ним… такая милая, такая благовоспитанная. Он видел, что это до сих пор ранит ее. Его детство было совершенно другим.
Что-то не давало ему покоя. Он все больше недоумевал: почему ни один мужчина не повел ее под венец? Почему она не была замужем? И это удивительно не только потому, что она хороша собой. У нее есть обаяние, она вся буквально светится изнутри. Джулианна рождена быть женой, матерью, возиться с детишками, как она когда-то возилась с котятами.
Ему следовало бы это знать. Может быть, он уже знал, что за ее слабостью кроется сила, за хрупкой красотой — темнота, тайны — за лучезарностью ее улыбки.
— Это все кровь, — сказала она внезапно. — Когда мои котята тонули, не было крови… — Тонкие пальчики трогали ткань его рубашки. Она подняла голову и посмотрела на него огромными ранеными глазами. — Дейн… тот пес… ты не мог бы…
— Я похороню его, — сказал он мягко, чтобы ей не пришлось продолжать.
— Спасибо, — благодарно произнесла она.
— Всегда к вашим услугам, — куртуазно ответил он, внимательно наблюдая за ней. Вдруг она отвела взгляд в сторону.
Он нахмурился.
— Что такое?
— Я снова проболталась. Не знаю, зачем я все это тебе рассказываю, — призналась она упавшим голосом. — Я никогда не говорила этого даже своим братьям.
— Почему? — Ему очень хотелось это знать больше, чем все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29