– угрюмо, спросил блондин.
– Нет, мы сами по себе, – ответила за меня Даша. – Но вам от этого легче не будет!
– Меня все равно найдут, – уныло пригрозил следователь.
– Как? – поинтересовался я. – Вы даже не удосужились установить наши личности! Плохо работаете, господа сыщики!
– Вы меня теперь убьете? – продолжил любопытствовать следопыт.
– А ты что, очень хочешь жить? – усмехнулся я.
– Кто же не хочет? – вопросом на вопрос ответил он.
– Сможешь мне помочь, обещаю отпустить, – сказал я.
– Да я, если только скажете... А что нужно делать?
Я ответил не сразу, мысль, как обычно бывает, пришла как бы сама по себе.
– Мне нужно организовать встречу с одним милицейским генералом. Сможешь помочь – будешь свободен.
– С генералом милиции? Вам? Зачем? – растеряно спросил Лева.
– У нас с ним кое-какие общие дела, а вот как его найти и организовать встречу, я не знаю.
– А что за генерал, может, я его знаю?
– Перебатько, – ответил я.
– Александр Богданович? – дрогнувшим голосом уточнил спросил следователь. – Это у вас с ним общие дела?
Похоже, что мой генерал был достаточно известной и популярной личностью, если его знал по имени и отчеству обычный следователь.
– Что же вы сразу не сказали, что вы знакомы, – убито проговорил он. – Если бы я только знал...
– Можно подумать, вы меня о чем-то спрашивали! Кстати, машина, в которой нас пытались убить, принадлежит одному близкому сотруднику генерала, и я не уверен, кого хотели взорвать, меня или его.
– Что же вы... – опять начал говорить следователь и замолчал, невидящим взглядом устремившись куда-то, в свои грустные перспективы. – Как нехорошо получилось... А как же теперь быть с вами и с Эдиком?
Чужие проблемы, как известно, решать проще всего. Как говорится, «чужую беду – рукой разведу», потому я ответил ничтоже сумняшеся:
– Эдика с почетом похороните, он у вас садист и извращенец, а обо мне забудете.
По-хорошему, похоронить нужно было всю их компанию, но тогда возникал вопрос, кто вместо них будет бороться с возрастающим процентом преступности?
– Куда мы едем? – спросил я Дашу, лихо гнавшую свою маленькую машинку по кургузым улочкам исторического центра города.
– К нам, – ответила она. – Ты в зеркале себя видел?
– Не видел, но представляю, как выгляжу, – ответил я, машинально трогая распухшее лицо и разбитые губы. К сожалению, мое экстрасенсорное самолечение не так эффективно, чтобы в один день сводить синяки и ссадины.
– Тогда вам, господин следователь, придется завязать глаза, – сказал я. – Простите за доставленные неудобства.
Не знаю, с пониманием ли отнёсся Лева к моему предложению, но покорился безропотно. Для надёжности я ещё надвинул ему на глаза шапку. Дальше мы ехали молча. Теперь в темноте и неизвестности ему было о чем подумать.
Я не представлял, чем для меня может кончиться встреча с генералом Перебатько, но пока он была единственной возможность приблизиться к черному магистру. С генералом я рассчитывал найти общий язык на почве его естественно нелюбви к конкурентам. С «Зет» меня не связывали никакие обязательства, и можно было попытаться разыграть эту карту.
– А что за садист Эдик, которого нужно хоронить? – после долгого молчания спросила Даша.
– Один из их троицы, – кивнул я на блондина, – помнишь, такой симпатичный парень.
– Он умер? – удивилась девушка. – Жаль, у него были очень красивые глаза.
– Сволочь он, туда ему и дорога, – неожиданно подал голос Лева. – Стукач и интриган! Его у нас в управлении все ненавидят. Ненавидели, – поправился он. – Он любимчик шефа, и все время под меня копал. Вот шеф теперь взбесится! – почти с удовольствием сказал он.
Мне не было никакого дела до их разборок, и я не поддержал разговор. Тем более, что сейчас впервые появилась возможность увидеть центр города. Я с любопытством смотрел в окно и удивлялся, как мало изменилась Москва. Конечно, появились новые здания. У новостроек поменялась архитектура, были по-другому оформлены улицы, но почти все осталось, таким же, как прежде. У меня даже возникло чувство, что я просто еду по местам, где не был несколько лет, а город все тот же прежний.
Даша умело вела машину, объезжая дорожные пробки боковыми улочками и проходными дворами. Автомобильчик у нее был крохотный, но юркий и легко протискивался в узкие щели. Мы с Левой не разговаривали, он откинулся на спинку сидения и думал о своем.
Жила Даша с матерью и сестрой в самом центре в дедушкиной квартире. Как их семья сумела сохранить престижное жилье, она не рассказывала, но думаю, это было не просто. Въехали во двор не с улицы, а миновав какие-то задворки, такие же убогие, как пятьдесят лет назад. Она подогнала машину почти к самому подъезду.
Меня заботил вопрос, как незаметно переправить заложника из машины в дом. Время было светлое, четыре часа по полудни и такому криминальному действию могло оказаться много свидетелей. Любого зеваку заинтересует сцена, когда в подъезд ведут человека с завязанными глазами. Что за этим могло последовать, понятно без объяснений. Однако Дашу это обстоятельство ничуть не беспокоило.
– Как мы его поведем? – спросил я, когда она вышла и открыла нашу дверцу. – Соседи могут увидеть...
– Ну, и что? Сейчас люди не вмешиваются в чужие дела, – ответила она, помогая Леве выбраться из тесного салона. – Осторожнее, здесь ступеньки, – добавила она, поддерживая его под руку.
Следователь шел безропотно, даже не пытался оказать сопротивление. Мы чинно вошли в подъезд. Здесь было на удивление чисто, даже стояли цветы в горшках, и работал лифт. Не обмолвившись ни словом, мы поднялись на седьмой этаж. Даша прислонила ладонь к специальной панели и дверь открылась. Мы вошли в просторную прихожую, обставленную в стиле конца двадцатого века, и я словно вернулся в свое время.
– Проходите в комнату, – пригласила девушка, – мама и сестра еще на работе.
– Сначала задерни в комнате шторы, – из предосторожности попросил я, после чего снял со следователя повязку.
Он с любопытством осмотрелся, причем держал себя довольно спокойно, видимо уже решил, что теперь его жизни ничего не угрожает.
– Входите, – крикнула из комнаты Даша.
Мы оба разделись и пошли на ее голос. Здесь, как и в прихожей, все было выдержано в стиле ушедшей эпохи. Я посмотрел на стены и понял, что «лопухнулся». На них во всех ракурсах и видах красовался великий дедушка. Получалось, что как только Лева его узнает, найти Дашину квартиру не составит никакого труда. Вышло, что я зря завязывал ему глаза и играл в конспирацию. Однако следователь безо всякого интереса осмотрел всю эту «настенную агитацию», на «дедушку» никак не отреагировал и сразу же опустился в кресло.
– Чай, кофе? – как в старые, добрые времена, спросила хозяйка.
Заложник подумал и попросил кофе. У меня появилось чувство, что он здесь чувствует себя едва ли не гостем. Пришлось добавить в мед ложку дегтя:
– Тебе придется поменять одежду, – сказал я, – вдруг на тебе есть радиомаяки. Даша у вас есть, во что переодеться?
– Что, значит, поменять! – взвился следователь. – Я что...
– Ох, не зарывайся, – тихо сказал я. – Учти, я с тобой еще ничего не решил!
Лева обиделся и сдулся как проколотый шарик. Он недовольно фыркнул, отвернулся от меня в сторону и сел, закинув ногу на ногу, нервно покачивая носком..
– Я могу дать старый мамин халат, – предложила Даша, с улыбкой наблюдая демонстративный протест заложника.
– Пойдет, – решил я. – В мамином халате ему будет удобно!
Даша принесла халат и оставила нас. Лева по-прежнему на меня не смотрел.
– Переодевайся, – сказал я ему, – тебе, что нужно особое приглашение!
– Я стесняюсь при посторонних, выйди из комнаты!
– Слушай, ты меня лучше не доставай! – начал злиться я. – По твоей милости меня избили до полусмерти, а теперь ты мне будешь ставить условия! И что вы за порода такая, где вас таких делают, ни одного человеческого качества, одна сплошная наглость! Быстро снимай штаны, а то тебе больше нечего будет стесняться!
– Ну, что ты сразу обижаешься, – примирительно сказал он. – Что делать, если я с детства очень стеснительный! Тебе что, трудно на минуту выйти или хотя бы отвернуться?!
– Что бы ты сбросил или перепрятал маячок? – поинтересовался я, вытаскивая из ножен кинжал. – С чего начнем с ушей или пальцев?
– Ладно, ладно, только ты на меня не смотри, – попросил он и, наконец, начал раздеваться.
Делал он все медленно, неохотно, а когда дело дошло до штанов, опять началась та же волынка. Пришлось подтолкнуть его острием кинжала. Только после этого Лева спустил брюки.
– Вот оно что! Понятно, почему ты такой стеснительный! – сказал я, рассматривая прикрепленный к голени пистолет. – Ты помнишь, что я обещал сделать, если ты утаишь оружие?
– Помню, только пистолет-то у меня не заряженный. Я его просто так ношу.
Я не поверил и, держа у горла кинжал, заставил разоружиться. Подчиняясь моим командам, Лева двумя пальцами вытащил из кобуры оружие и передал его мне. Я вынул обойму. Маленький плоский пистолетик и, правда, оказался без патронов.
– Слушай, а зачем он тебе? – спросил я, не понимая тайну ношения разряженного пистолета.
Он помялся, потом, неохотно ответил:
– Ну, когда бываешь у женщин, ты меня понимаешь... Начнешь раздеваться, они как только увидят столько оружия, сразу млеют. Вроде как...
– Ясно, – засмеялся я, – пистолет у тебя вместо пениса. Одевай, герой, мамин халат и звони генералу. Только без шуток, я юмора не понимаю!
С современными телефонами я так и не разобрался, слишком разный у них был вид. Следователь вытащил из кармана что-то вроде брелока и вставил в ухо. Потом заговорил негромко и очень почтительно:
– Майор Родимцев из отдела...
– Так точно, тот, которого взяли в заложники. Террорист, – он виновато посмотрел на меня, – требует встречи с генералом Перебатько. Подключите...
Дальше разговор происходил в виде прерывистого монолога.
– Здравия желаю, товарищ генерал...
– Никак нет, жив, здоров. Обращение? – он посмотрел на меня. – Обращение хорошее.
– Так точно, удерживают на какой-то квартире и требуют вас. Есть, передать.
– Тебя, – сказал он мне, протягивая брелоку.
Я вставил ее в ухо и услышал спокойный мужской голос:
– Слушаю вас, я генерал Перебатько.
– Здравствуйте, Александр Богданович, – сказал я, – мне необходимо с вами переговорить без свидетелей, я перейду в пустую комнату.
Генерал хмыкнул, но не возразил, ждал, когда я смогу разговаривать. Я пошел в ванную комнату, затворил за собой дверь, и только тогда представился:
– Я звоню к вам по поручению капитана Махотина.
– Махотина? – переспросил генерал. – Это, какого еще Махотина.
– Альберта Махотина из области, вы ему поручили...
– Теперь вспомнил, – перебил он меня. – И что вам с Махотиным от меня нужно?
– Мне нужно переговорить с вами с глазу на глаз. Это касается.... – он опять не дал мне договорить, перебил:
– Как вы это себе представляете после того, что совершили? Отпустите заложника, сдайтесь властям, и тогда я с вами, может быть, и встречусь.
– Это исключено, если не хотите встречаться – ваше дело, но я бы на вашем месте не отказывался. Лично вам ничего не угрожает.
Мы оба молчали, потом генерал предупредил:
– Вас в любом случае задержат через несколько часов, вы не представляете наши возможности, это проще чем вы думаете.
Я не понял, он так меня предупреждает или пугает, ответил достаточно уверено:
– Думаю, что меня не найдут, конечно, если только у майора Родимцева нет особых возможностей дать о себе знать, чего-нибудь вроде радиозуба или подкожного маяка. Я всю его одежду отправил в прачечную, а этот телефон оставлю себе. Так что...
– Пожалуй, мы можем встретиться, – опять перебил меня Перебатько. – Только учтите, что Родимцев никому не нужен и если вы думаете, что сможете им кого-то шантажировать...
– Я это учитываю. Он мне тоже не нужен. Дело касается нас с вами и отчасти Махотина. Вы согласны встретиться или прекращаем разговор?
– Я не вижу предмета обсуждения.
– Предмет всегда можно найти, например ваши отношения с «Зет»...
– Даже так, – удивленно, сказал он. – Тогда, пожалуй, я вас приму.
– Не смешите меня, генерал. Встретимся только в людном месте, на нейтральной почве.
– Вы думаете, это вас сможет...
Теперь перебил его я:
– Не думаю. Но я вам так же не нужен, как и Родимцев, так что стоит ли зря напрягаться? Вам лично ничто не угрожает, а мы можем оказаться полезны друг другу.
Ответил он не сразу, наверное, продумывал ситуацию, потом сказал:
– Встреча в кафе вас устроит?
– Вполне.
– Знаете бар «Сигма» на Трубной улице?
Понятно, что никаких теперешних баров я не знал, но решил, что найти его будет не сложно.
– Хорошо, давайте встретимся в баре. Когда?
– Сейчас почти пять, скажем, в семь.
– Хорошо, давайте в семь. Надеюсь, вы будете один? – поинтересовался я.
– Боитесь? – насмешливо спросил он.
– У меня хватает проблем, лишняя мне ни к чему.
– Договорились. Можете не беспокоиться, там очень тихое место, всего несколько столиков, так что каждый человек на виду. Да, как я вас узнаю?
– Я похож на побитого бомжа, только без запаха. Вы, я думаю, похожи на генерала?
Генерал хмыкнул и отключился. Я вернулся в комнату к Леве, тот сидел в кресле с обиженным видом. Посмотрел на меня и не удержался от вопроса:
– Ну, что генерал, согласился с тобой встретиться?
– Тебе от него большой привет. Если я правильно понял, тебя здесь могут найти по радиосигналу. Прости, но мне придется всю твою одежду выкинуть.
– Делай, что хочешь, – угрюмо ответил он. – Всё равно меня найдут и освободят!
– Может быть, может быть, – согласился я, – только мне показалось, что это никого особенно не волнует. Если ты погибнешь при исполнении служебных обязанностей, легче будет замять дело. Тебя даже посмертно наградят орденом «За заслуги перед отечеством». Так что если эту квартиру обнаружат, и начнется штурм, то не исключено, что в тебя попадет шальная пуля.
– Я не пойму, что тебе от меня нужно? – нервно, спросил он, словно я был ему что-то должен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38