Вероника Евгеньевна Иванова
Право учить. Работа над ошибками


Третья сторона зеркала Ц 6



Вероника Иванова
Право учить. Работа над ошибками


На каждом из вдохов я делаю выбор:
Проснуться иль снова уснуть.
А вы, соучастники-судьи, могли бы
Найти третий – в сторону путь,

Тропинку в обход заграждений и правил,
Кружную дорогу вовне?
Я пробовал. Сотни попыток оставил
В сумятице прожитых дней,

Набил горсти шишек, запутался в шрамах,
Дожил до сердечных седин,
Пока догадался: из каждого храма
Есть выход наружу. Один.

Во тьму или к свету ведет тебя доля,
Как будет велик твой мирок –
Все в точности станет известно, но только
Когда переступишь порог…

Есть ночи болезненных переживаний,
Есть дни, когда все по плечу.
Я делаю то, что умею и знаю.
И жизни уроки учу.


Часть I. Духи и души

Голос шелестел глуше волн, и все же плеск каждого слова оказывался до странности отчетливым, почти осязаемым, словно вместе с водяными струями обводы кораблика ласкала и неторопливая речь:
– Смола, она для днища хороша, да борта снизу подладить, иначе травой обрастут, ракушками и прочей дрянью: как килевать шекку придется, так сразу и будет видно, сколько дармовых ездоков на себе возим… А по палубе кто ж смолу льет? В мороз скользит пуще речного льда, жара настанет – задохнуться можно. Так что поверху только лак погуще идет, и ничего больше. Правда, прежде чем приниматься его варить, доски еще прошкурить следует, да на совесть: если где заленился, щетину деревянную не снял, в том месте лак долго не удержится, а значит, вся работа насмарку – снимай и все заново начинай…
Старость уже не просто вплотную подступила к почтенному речнику из рода Наржаков, а заключила в неразрывное кольцо осады и терпеливо ждала верного момента для последней, решающей атаки, но пока что время и боги милостиво дозволяли чутким пальцам с набухшими орехами суставов перебирать плетеные косы снастей. И то верно: пользы на парусе или на руле от старика немного, если не сказать вовсе никакой, шнуры же и канаты должны быть волосок к волоску, иначе в непогоду хлопот не оберешься, а и того хуже, попутный ветер упустишь. Фут за футом, виток за витком бережно ощупанные волосяные кольца складывались в бухту, с языка же Старого Наржака не переставали литься рассказы о нелегком и крайне замысловатом труде речных корабельщиков, благо… Имелся слушатель, еще не успевший устать от известных, наверное, на всех притоках Лавуолы историй. И слушатель весьма благодарный, о таком мечтают многие плетельщики слов: не перебивающий рассказчика, почтительно выдерживающий паузы перед тем, как выказать благоговейный интерес к услышанному, и, самое главное, не предпринимающий попыток спастись бегством, как, к примеру, еще час назад поступил самый младший из команды «Соньи», разумеется, тоже потомственный речник, откликающийся на имя Малой…
Простите, ошибся: слушателей было даже двое. И один из них не имел ни возможности избавиться от монотонного бормотания старика, ни желания приобщаться к премудростям речного судоходства.
«До каких пор?!..»
Я сделал вид, будто не замечаю ноток возмущения в обращенном ко мне вопросе. Вообще сделал вид, что ничего не слышу внутри себя.
Вязание узлов, килевание, хождение под парусом и на веслах, а также многие другие тонкости повседневной жизни речников не могли вызвать особого воодушевления у того, кто не жалует водные дороги, однако… Цепочки слов, пролетающие на крыльях ветра и мягко касающиеся моего слуха, помогали отвлечься. Или верить, что отвлекаюсь от досадных раздумий, которые в силу давней привычки одолели меня именно в те минуты, когда разумнее обращать мысли к приятным и умиротворяющим темам.
«Не притворяйся!..»
Что-то желаешь мне сообщить, драгоценная?
«И ты прекрасно знаешь, ЧТО!..»
Можно просить тебя быть чуточку сдержаннее? Иначе я быстро оглохну и буду лишен поистине неописуемого наслаждения внимать твоему богоподобному голосу.
Мантия презрительно хмыкнула, но исполнила просьбу, приглушив негодование.
«Ты жалкий и подлый льстец… Богоподобный голос! Как же!.. Да я бы предпочла умереть, нежели скрипеть, как эта Пресветлая…»
На полуслове наступило смущенное молчание. Кажется, догадываюсь, почему.
Несомненно, ты намеревалась помянуть Всеблагую Мать сообразно ее величию?
«М-м-м… Да, разумеется…» – Мантия ухватилась за предложенную соломинку спасения, а я невольно улыбнулся, вспоминая светлокосую девчонку, чей каприз привел меня в Антрею, город в устье красивой и смертельно опасной реки.
Но как Владычица могла знать? Откуда? Пусть кошка, подобранная на поле боя с незадачливым некромантом, уже точила когти о кресла и шкафы Дома Дремлющих, пусть старик адмирал уже готовил проникновение убийцы в неприступный город, пусть Вэлэсса уже встала на путь гибели, но… Я вовсе не обязан был соглашаться! И не обязан был никуда ехать, даже во исполнение просьбы кузена доставить посылку. Мало ли котов шастает по дворам? Можно было поймать любого и… Нет, у моих женщин должно быть все только самое лучшее. А Шани – пушистый серый зверь, свободно разгуливающий по закоулкам кораблика – тоже моя и тоже женщина. Просто? Очень просто. Мне подсунули наживку, и я ее заглотил. Радостно. Охотно. Вместе с крючком. А Пресветлая Владычица потянула и подсекла. Стерва… Впрочем, есть ли повод жалеть о путешествии? Есть один, и весьма серьезный. Именно он, кстати, заставляет меня сидеть в «гнездышке» из тюков, смиренно слушать словоохотливого старика и доводить Мантию до исступления. Но теперь, кажется, последняя линия обороны пала, и мой любимый противник перейдет в наступление.
«Почему не отвечаешь?..»
Разве? А с кем ты только что перебросилась парой фраз?
«Не считается! Мне нужно совсем другое…»
Наверное, мне тоже.
«Ты меня волнуешь…»
А уж как ты меня…
Но попытка сгладить углы начинающейся беседы не удалась.
«Джерон, сейчас не время для шуток!..»
А для чего время? Может, подскажешь?
Мантия помолчала, словно человек, собирающийся с силами и мыслями перед очередным важным шагом в жизни.
«Уже больше двух суток, почти с часа отплытия, ты прячешься под вуалью…»
Ну да. И тебе известна причина.
Накрываю ладонью бугорок, топорщащийся на груди под рубахой. Подарочек кузена. Точнее, подарочек ДЛЯ него от незнакомого мне, но щедрого приятеля ректора Академии. Еще бы, отыскать и сберечь в неприкосновенности «кокон мечты» «Кокон мечты» – одно из немногих чудес, явленных природой. «В южных морях, на островах, от коих даже до мыса Архуб плыть не менее недели, живут мохноногие пауки. На вид они невзрачны, и мало кто, пройдя мимо, заметит, как мелкая тварюшка с рвением, достойным иных мастеров, плетет шелковистую нить из собственного брюха. Жизнь тех пауков мало отлична от жизни пауков северных и западных, но в смерти своей они превзошли всех прочих. Когда пауку приходит время умирать, вокруг него собираются сородичи и оплетают уходящего своими нитями, пока вместо него в середине паутины не окажется погребальный серебристый кокон. Но если выждать день и еще полночи, и разрезать усыпальницу пополам, вы ничего не найдете внутри, однако истинное волшебство состоит в другом: если страстно чего-то желаешь, но не можешь достичь, разживись таким коконом и вдохни в него свое желание – оно непременно исполнится!…» («Диковинные создания и творения. Собрание описаний». За трех «быков» вам позволят ознакомиться с содержанием этой книги в любой городской библиотеке при условии, что вы не будете сморкаться между страницами, даже если найдете на них следы, удостоверяющие, что до вас этим же недостойным делом занимались и другие любопытствующие читатели).

– на такой благородный поступок отважится не каждый. Если бы я знал заранее, за какой вещицей Ксаррон меня отправляет… Отказался бы наотрез. Нелепое могущество последнего пристанища несчастного паука вряд ли существует в действительности, впрочем, отсутствие зримых доказательств никогда не мешало и по сию пору не мешает людям верить. И бережно хранить свою веру. Даритель не поскупился вырастить вокруг «кокона мечты» еще один, из заклинаний, призванных не допустить исполнения недозволенных владельцем желаний, а главная неприятность заключалась в том, что окружить посылку Пустотой я не мог: волшба неминуемо начнет разрушаться. Поэтому пришлось воспользоваться проверенным, хотя и не слишком удобным средством – Вуалью , отделяющей мою тлетворную сущность от окружающего мира. Но непонятно, почему Мантия вдруг заволновалась? Ведь моим личным «коконом» управляет она и только она.
Я безболезненно могу выдержать еще с неделю или более, не беспокойся.
«Я говорю о другой вуали…» – нетерпеливо пояснила подружка.
О другой? Прости, но…
«Вуаль, которую ты набросил на свое сердце, глупенький, – она не принесет тебе добра…»
На сердце? Что ты имеешь в виду?
«Я могу слышать твои мысли, но не все: только обращенные ко мне либо… Не скрываемые от меня. Если же ты спускаешься туда, где раздумьям не требуются слова, а довольно мимолетных образов… Я теряю тебя…»
Мне кажется, или в ее голосе и впрямь звучит тревожная забота?
Прости. Я думал о вещах, которые… Тебе совсем необязательно о них знать. Они неважны. И глупы. Наверное. Как всегда.
«Позволь мне самой судить об этом. Позволишь?..» – Теперь добавилось немножко заискивания.
Хорошо.
«Так о чем ты думал?..»
Об Антрее и ее жителях. Точнее, об одном из них.
«Только не говори, что тот непоседливый блондин нарушил твой душевный покой!..»
Будешь смеяться, но так и есть.
Мантия ощутимо напряглась.
«Не лучший выбор, Джерон, впрочем, если ты настроен решительно… Можно будет устроить…»
Какое однобокое понимание происходящего! Да, Рэйден Ра-Гро с легкостью завоюет любое сердце, но достоинства и недостатки сего замечательного молодого человека пусть оценивает законная супруга. А я… Я буду всего лишь завидовать.
«Зависть? Не вижу ни одного повода для нее…»
И не увидишь. Зато передо мной они как на ладони. Пойми, Страж Антреи не терял времени даром, с самого детства готовясь стать тем, кем должно! И стал, вопреки и благодаря всем трудностям. Мне же пришлось столько лет…
«Учиться…»
Услужливая подсказка только добавляет масла в огонь моего раздражения.
Да, учиться. Долго-долго-долго. Куча дней псу под хвост. Видимо, потому что я гораздо глупее.
«А может быть, потому что тебе нужно было куда больше знаний…»
Он рос в настоящей семье!
«И ты тоже… Но вы принадлежите к разным родам, и ваши семьи не могут походить одна на другую…»
Ему помогают и защищают!
«Тебе мало меня?..»
Ему даже не нужно заботиться о поиске жены!
«Хочешь, и тебе подыщем?..»
Он…
Мантия тяжело вздохнула.
«Давай признаемся честно: ты завидуешь лишь тому, что в отличие от тебя юноша легко и быстро принял свою судьбу…»
Ему все вовремя объяснили.
«Его НАПРАВИЛИ и не дали возможности свернуть с начертанного пути…»
Пусть так. Но от него не скрывали, куда и как ведет этот путь, а я плутал в темноте.
«Проходя множеством разных тропинок, любовь моя… И ты помнишь шаги по каждой из них, а значит, сможешь различить, в какие стороны идут живые и умершие…»
Что с того?
«И, вовремя подав руку, поможешь путнику не оказаться на обочине и не заблудиться в лабиринте лживых иллюзий…»
Не заблудиться… Да уж! Выбрать путь, который кажется правильным мне, а как насчет чужого мнения? Легко сделать непоправимую ошибку, указывая направление движения. Оглянуться на ручеек уже сделанных шагов и оценить пройденную дорогу намного безопаснее и… безобиднее. Пожалуй, это мне по плечу. Конечно, не во всех случаях, ибо нельзя найти даже двух людей со сходным ритмом сердцебиения, но кое-какой опыт уже имеется. И, наверное, его следует почаще использовать, чтобы не ржавел в ножнах.
Может, ты и права. Но что касается Рэйдена…
«В его памяти ты навсегда останешься суровым воителем, спасающим жизни…»
Я поперхнулся, чем вызвал недоуменный взгляд старого Наржака, но на словесный поток изданный мной звук был бессилен повлиять ни малейшим образом: речник даже не приостановил свою речь.
Вот уж чего не хотелось бы!
«Чтобы тебя помнили, как воителя?..»
Чтобы меня помнили всегда . Это словно… обязывает.
Мантия сочувственно выдохнула.
«Разумеется… Но память рода Ра-Гро – не самая худшая кладовая, поверь мне! К тому же ты имеешь на нее право, сохранив жизнь единственному наследнику…»
Вот-вот. Самый верный рецепт, как остаться в памяти: найдите влиятельную, знатную или хотя бы просто богатую семейку, присмотритесь к ней, войдите в доверие, выждите время, выберите удобный момент, чтобы оказать «неоценимую» помощь любого рода и – готово! Вас будут чтить при жизни и помнить после смерти, не подозревая, что…
А хочешь знать, почему я так поступил?
«Конечно же, из благородных побуждений?..»
Отнюдь. Просто не хотел, чтобы творение моих родичей бесславно и бессмысленно погибло.
Наступившее короткое молчание почему-то показалось мне похожим на торжественную тишину перед фанфарами коронации. Или перед началом похорон.
«И это лучшая новость, которую я слышу за последние дни! Мой мальчик стал рачительным хозяином: можно уходить на покой и ни о чем более не беспокоиться…»
Ты серьезно?
«Вполне…»
Но я полагал, мой ответ…
«Иногда не достает времени на благородство: успеть бы сделать дело… – туманно пояснили мне. – И все же я рада, любовь моя… Вернее, была бы рада, если бы мы не умирали от скуки на утлом корыте! Зачем ты выбрал обратный путь по реке?..»
Затем, что возвращение в компании капитана Паллана уже не прошло бы быстро и гладко: как я, находясь в известном тебе положении, могу обратиться к духам моря? И к речным, кстати, тоже. К тому же любезный господин Советник настоятельно рекомендовал…
«Да, именно, что настоятельно! Тебя это не удивило?..»
Я на мгновение задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9