Чан Кайши, получая военно-финансовую помощь от империалистов, имел большое превосходство в силах, и партия вынуждена была отступить, чтобы сберечь силы и кадры. Однако Мао Цзэдун резко на это возразил, утверждая, что отступление – это следствие серьезных ошибок руководства. Итогом этого совещания был стремительный рост влияния Мао Цзэдуна в Красной армии. Ему удалось противостоять вызову соперничавших сил. Став членом постоянного комитета политбюро, он укрепил свое влияние и в высшем партийном руководстве.
Однако отступление Красной армии продолжилось. Бойцы постоянно подвергались бомбардировке с воздуха и атакам преследующих их гоминдановских войск. Только осенью 1936 года был завершен “Великий поход” и остатки войск, а также партийное руководство обосновались в Яньани. К этому времени Мао Цзэдун стал уже общепризнанным авторитетом. Известный американский журналист Эдгар Сноу, ставший первым биографом Мао, после первой встречи с ним в 1936 году писал так:
– Я, наконец, встретил “красного” вождя Мао Цзэдуна, с которым Нанкин ведет борьбу вот уже девять лет, председателя правительства “Китайской Народной Советской Республики”. Я мог бы написать о Мао Цзэдуне целую книгу. Я беседовал с ним в течение многих ночей по самым разнообразным вопросам, и я слышал о нем десятки рассказов от солдат и коммунистов.
Да, Мао уже был “вождем”. И уже началось его воспевание, которое сопровождало Председателя всю жизнь. Писатель Эми Сяо восклицал:
"Мао Цзэдуна сейчас знает весь мир. Его врожденный юмор, его открытый, звонкий смех, его гнев, страшный для провинившихся, его отеческая заботливость о человеке, его неиссякаемая энергия, его большевистское упорство и решительность, его блестящие организаторские способности государственного деятеля, перо журналиста и писателя, язык оратора, мозг ученого, талант стратега и тактика создали фигуру, выделяющуюся не только в истории китайской революции, но и в истории революции во всем мире”.
Ли Чжисуй, долгое время бывший личным врачом Мао, вспоминал, как он, еще юноша, увлекся в середине 30-х годов коммунистическими идеями под влиянием своего брата: “Я слушал старшего брата и все больше начинал верить в возможность возрождения богатого, процветающего и независимого Китая на принципах всеобщего равенства и справедливости. Я с огромным интересом читал книги, которые он привозил мне:
"История первой советской пятилетки”, “Как закалялась сталь” Николая Островского, а также книгу французского писателя Анри Барбюса о выдающейся роли Сталина в подготовке и осуществлении Великой Октябрьской революции в России. Брат внушал мне, что только коммунистические идеи спасут Китай и что выдающиеся коммунистические вожди Чжу Дэ и Мао Цзэдун приведут страну к экономическому и духовному расцвету. Судьба Китая в их руках. Мы с братом стали называть их Чжу Мао, словно одного человека. С той поры я стал считать Чжу Мао мессией”. Коммунистическая проповедь эгалитаризма и вера в популистские лозунги вождей коммунистической партии удачно сочетались с вождизмом, столь отчетливо присущем восточному традиционному обществу.
Сам Мао тоже стремился насадить среди окружающих образ национального лидера и “государственного мужа”. По свидетельству очевидцев, он мог часами сидеть в кресле, не выражая никаких чувств, представляя собой поглощенного заботами государственного деятеля. Он занят великими делами и ничто суетное его не должно отвлекать. По этому поводу Петр Владимиров, связник Коминтерна и автор широко известной книги “Особый район Китая” замечает: “Я думаю, что в начале своей деятельности Мао Цзэдун сознательно вырабатывал в себе эти качества, они не были его собственным выражением. Однако годы работы над собой сделали их частью его характера. Того характера, который должен представлять в глазах народа подлинно государственного мужа Великой Поднебесной”.
В конце 30-х – начале 40-х годов окончательно оформилась группировка Мао Цзэдуна: Чжоу Эньлай, бывший соперник, ставший союзником; Пэн Дэхуай, талантливый военачальник, впоследствии герой корейской войны; Линь Бяо, “белый лист”, на котором Мао мог писать все, что угодно; Кан Шэн, шеф органов безопасности; Лю Шаоци, будущий глава республики. Мао внимательно следил за взаимоотношениями в группе своих сподвижников.
В апреле – июне 1945 года в Яньани проходила работа VII съезда коммунистической партии. Мао Цзэдун председательствовал на нем и выступил с Отчетом ЦК, который был озаглавлен “О коалиционном правительстве”. С докладом о новом уставе партии выступил Лю Шаоци, который заявил:
"Идеи Мао Цзэдуна представляют единство марксистской теории с практикой китайской революции, это китайский коммунизм, китайский марксизм. Идеи Мао Цзэдуна – это дальнейшее развитие марксизма в национально-демократической революции в колониальных, полуколониальных и полуфеодальных странах в современную эпоху, это превосходный пример национального марксизма”. В итоге в новом уставе было сказано, что “ Коммунистическая партия Китая во всей своей работе руководствуется идеями Мао Цзэдуна”.
На первом пленуме ЦК КПК седьмого созыва Мао Цзэдун был избран председателем ЦК партии. На этом посту он останется вплоть до своей смерти в сентябре 1976 года.
2. Председатель Мао
С 1945 года начинается новый этап в политической и жизненной судьбе Мао Цзэдуна. Наконец-то в его руках вся власть в партии. Это была реальная и мощная сила. В партии – 1 миллион 200 тысяч человек, регулярная армия насчитывает 910 тысяч бойцов, в ополчении – 2 миллиона 200 тысяч. Но партия не являлась правящей. И хотя в освобожденных районах проживало уже около 95 миллионов человек, центральный и южный Китай оставался под властью правительства в Нанкине. И “программа-максимум” коммунистов была совершенно очевидна – сбросить “прогнивший режим” гоминдана и взять власть. “Есть такая партия!” Этот вызов Владимира Ленина всегда стоял перед глазами Мао Цзэдуна.
Между тем вторая мировая война подходила к концу. Летом 1945 года гоминдановцы стремились при помощи американцев захватить большие города и оружие сдающихся японских войск. После атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки американцами перешли в наступление и коммунисты, стремясь взять под свой контроль как можно больше территории. Вступление в войну Советского Союза и разгром Квантунской армии существенно изменили ситуацию и в Китае. С японской оккупацией практически было покончено. Однако японцам противостояла не объединенная мощь всей нации, а две самостоятельные и враждебные силы, две крайне амбициозные и незаурядные личности – Мао Цзэдун и Чан Кайши. Обе эти силы – и компартия, и гоминдан готовились не столько к решающим боям с японцами, сколько к предстоящей борьбе за власть.
После капитуляции Японии и США, и Советский Союз в равной степени не хотели, чтобы в Китае возобновилась гражданская война. Они стремились сохранить тот крайне хрупкий союз КПК и гоминдана, что сложился в годы войны с японцами. Американцы выступили посредниками на переговорах между Мао и Чан Кайши, хотя даже они не отрицали, что гоминданский режим безнадежно погряз в коррупции, а авторитет его в стране все более падает. Однако переговоры закончились неудачей. Летом 1946 года гражданская война возобновилась.
На начальном этапе боев силы гоминдана как численно, так по вооружению превосходили силы компартии. Достаточно сказать, что Народно-освободительная армия Китая до 1950 года практически не имела авиации, тогда как у Чан Кайши было до 500 самолетов. Это предопределило успехи войск гоминдана. С июля по октябрь 1946 года они захватили около ста городов. Авиация бомбила столицу освобожденных районов Яньань, которая в марте 1947 рода была захвачена правительственными войсками. Однако это было апогеем военных успехов Чан Кайши. Вскоре инициатива переходит к коммунистам, чьи вооруженные силы начинают пользоваться поддержкой широких масс крестьянства, поверивших в популистские обещания. А лучшее вооружение войск Чан Кайши, включая американские танки, как бы уравновешивалось значительно более высоким моральным духом и “революционным” энтузиазмом бойцов НОАК, более зрелым военным искусством ее военачальников – Пэн Дэхуая, Чжу Дэ, Линь Бяо, Лю Бочэна, Чэнь И, Дэн Сяопина, Хэ Луна и других.
Идеи коммунистов все более широко распространялись в массах. Американский генерал Маршалл по этому поводу высказывался так:
– Одни связались с коммунизмом, будучи возмущены насилием, коррупцией и полицейскими жестокостями гоминдана. Другие – с отчаяния, не видя никакой перспективы. Третьи – принимают новую власть по инерции.
Всю сложность ситуации осознавал и генералиссимус Чан Кайши, наблюдая, как разваливается социальный и политический механизм, создаваемый им в этой громадной стране на протяжении нескольких десятилетий:
– Наша национальная мораль пришла в упадок. Положение в деревне все ухудшается. Спекулянты за одну ночь превращаются в миллиардеров, а бедные умирают от голода прямо на улице.
Что же, уже вскоре оба лидера – и Мао Цзэдун, и Чан Кайши получат возможность строить новое общество практически без каких-либо помех. У Чан Кайши это получится гораздо лучше, недаром и по сей день он почитается на Тайване наряду с Конфуцием и Сунь Ятсеном. Наверное, главная причина последующего расцвета Тайваня – это качественный “человеческий материал”.
На материке остались “революционные массы”, те, кто поверил в коммунистическую утопию. На Тайвань же переселились предприниматели, часть интеллигенции, политики и государственные служащие – те, кто составил здесь основу среднего класса.
А пока что на материке шли ожесточенные сражения. Весной 1948 года НОАК отбила Яньань, а в ноябре 1948 – январе 1949 в ходе крупнейшей Хуайхэйской битвы гоминдан потерял четверть всех своих вооруженных сил. Как выразился один из военных историков, это было “Ватерлоо Чан Кайши”. В конце января 1949 года генерал Фу Цзои без боя сдает северную столицу – Пекин. В ходе непрерывных наступательных боев войска компартии овладели Нанкином. Власть Чан Кайши пала. Перебравшись на остров Тайвань, он объявил материковый Китай “зоной, охваченной коммунистическим восстанием”.
Так Мао Цзэдун привел партию коммунистов к власти в этой самой большой стране мира. Китайская революция, наряду с русской, явилась одним из величайших событий XX века, а доктрина этой революции – маоизм – стала одним из главных идеологических течений.
"Китайский народ встал на ноги!” – провозгласил Мао Цзэдун. Те, кто стоял рядом с ним на трибуне 1 октября 1949 года, были уверены, что они-то сумеют наконец построить “общество светлого будущего”. Сам Мао оказался на вершине власти в этой громадной, но крайне отсталой стране. Недаром он сразу же заявил о необходимости положить конец нищете и невежеству, построить сильный и процветающий Китай. Мао – председатель КПК. Мао – председатель правительства. В 1954 году он станет председателем Китайской народной Республики. Это звание прочно закрепится в сознании народных масс как некий титул.
А ему уже было 56 лет. Половина жизни – 28 лет – минуло с того времени, как он вступил в ряды партии. Сбылась его заветная мечта – стать правителем Китая. Он оказался в одном ряду с великими историческими деятелями, которыми с детства восхищался и которым стремился подражать. С одним из них он встретился уже в декабре 1949 года. И был разочарован.
Биограф Мао Цзэдуна журналист Эдгар Сноу весной 1949 года опубликовал в шанхайской газете статью “Станет ли Китай русским сателлитом?”, где писал:
"Только одна Китайская компартия во всем мире имеет сегодня в качестве лидера человека, никогда не бывавшего в России. Он является единственным коммунистическим вождем, исключавшимся из партии, причем несколько раз, но остававшимся у власти, несмотря на приказ Коминтерна о его удалении. Мао является единственным коммунистическим лидером, помимо Тито, открыто критиковавшим московских агентов. Личность Мао Цзэдуна отразила внутри партии глубоко китайский склад ума, касается ли это методов или идеологических взглядов. По сути дела, Мао Цзэдун и его последователи доказали совершенно непредвиденную кремлевской иерархией истину, что подобные непролетарские революции могут быть успешными вне зависимости от восстания городского пролетариата, а лишь на базе организованного крестьянства как главной силы.
Действительно, взаимоотношения между Председателем и Москвой всегда складывались не просто. В декабре 1949 рода Мао впервые приехал в СССР. В Москве тогда праздновали 70-летие Сталина. Мао Цзэдун несколько раз встречался со Сталиным, провел серию переговоров. В феврале 1950 года был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР. Покидая Москву, Мао заявил, что дружба между двумя странами “вечна и нерушима”. Однако позже он с горечью вспоминал, что Сталин встретил его как вассала, которого можно заставить ожидать в приемной, и долгое время уклонялся от серьезных переговоров.
Позицию тогдашних московских руководителей отчетливо характеризуют мемуары Никиты Хрущева. Мао Цзэдуна они не считали “подлинным марксистом” и были крайне недовольны тем, что тот не проявил желания стать марионеткой Кремля:
– Сталин всегда относился к Мао Цзэдуну весьма критически. Он придумал для него прозвище, которое точно характеризовало того с чисто марксистской точки зрения. Сталин имел обыкновение говорить, что Мао – это “маргариновый марксист”. И все же остается фактом, что Мао, опираясь на крестьян и игнорируя рабочий класс, одержал победу. Конечно, его победа не была чудом, но, несомненно, являлась новым искажением марксистской философии, ибо она была достигнута без пролетариата. Короче говоря, Мао Цзэдун – это мелкий буржуа, чьи интересы чужды – как теперь, так и в прошлом – интересам рабочего класса.
Действительно, революция 1949 года была крестьянский революцией.
1 2 3 4 5 6 7