- Ой, да что вы такое говорите, - вяло отмахивалась Ольга, но чувствовалось - ей приятно.
Крепких дальнобойщиков самогон не брал долго. Уже и деды утомились от воспоминаний о хрущевских реформах, уже и старухи обсудили преимущества горохового хлеба перед нынешним, уже и Надя с Петюней вылезли в окно и проследовали в соседнюю избу, где была приготовлена пуховая перина, а шоферня все не расходилась.
Глава 56
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
- Сколько у нас людей? - спросил Борисов у старшего.
- Человек пятьдесят наберем.
- Мало.
- Возьмем малаховских, люберецких... Вместе две сотни.
- Отправляйся. Ищи этого мудака. Если не найдем, напортачит так, что не разгребешь.
Борисову вдруг вспомнился обрывок бумаги с красноречивым названием "Крушение империи...". Так вот что имел в виду этот гаденыш. Отцу вдруг стало понятно, почему его девонька, его ненаглядная, шагнула через подоконник.
Колеса накручивали последние километры до Кольцевой, и у ребят было хорошее настроение. Решили остановиться у автозаправки и свернули. Климов подогнал Ласточку, а Дима пошел в сортир. Выходя из дощатой будки, вдруг услышал Ольгин голос:
- Они ничего не знают. Это точно. Не за что их брать. И заменять не нужно. Я сама скажу. Честные ребята. Ну тогда вынимайте меня из операции. Я больше врать не могу. Да. Я не профессионал. Буду отписывать бумаги, но так тоже нельзя. Давайте все скажем. Уверена, они поймут.
Дима подошел ближе и увидел сидящую в лопухах Ольгу. Девушка держала перед собой плеер.
- И долго ты нас пасла?
- Я тебе сейчас все объясню...
- А любила меня тоже по приказу?
- Нет. Это чувство. Настоящее.
- Настоящее? Дай сюда. - Дима отобрал у Ольги плеер, бросил на землю и раздавил. - Вот так будет по-настоящему.
Он ничего не сказал Климову. Знал, что тот не поверит, а если поверит расстроится.
- Сверни на сорок третьем.
- Слушаю и повинуюсь.
Они свернули с трассы и загнали Ласточку за овин. Дима снял ремень и спутал руки Ольги.
- Ты что делаешь? - возмутился напарник.
- "Жигуль", который нас пас, видел? Склад помнишь? А БМВ на хвосте? Кто нас по Киеву гонял? Она нас с потрохами сдает. Сволочь эмвэдэшная.
- Оля, как ты могла?..
- Я вам все объясню, мальчики...
- Я мальчиком никогда не был. Когда полкана арабского гонял, никто меня мальчиком не числил. Когда вслепую по Голодной степи полз, меня тоже не за мальчика держали...
- Дима, она же от Одессы села, значит, нас еще оттуда пасут.
- Разберемся...
Они завели Ласточку и через пятнадцать минут были у выезда на трассу. На заправке стояло несколько машин. Дима вылез из кабины и подошел к первой.
- Как зовут? - спросил он у шофера.
- Николай. А что?
- Выходи, Николай!
Тот вышел. И тут же получил сокрушительный удар в челюсть. Николай остался лежать около машины.
- Как зовут?
- Петр.
И Петр лег у переднего левого крыла "Москвича" . Из следующей машины водитель успел сбежать.
Глава 57
ГДЕ ВЫХОД?
Оказавшись на свободе, он бросил машину У Курского вокзала и устремился в буфет. У многих людей в стрессовых ситуациях разыгрывается аппетит, вот и Артуру захотелось немедленно поесть.
Он старался не встречаться глазами с ментами, потому что знал - глаза его выдадут, бегающие глаза опытные милиционеры просекают на раз.
Тестя Артур уже не боялся. Наступает такое состояние у человека, когда страх вроде отступает. И потому направил свои стопы на автобазу.
Уверенно прошел мимо охранника. Охранник удивился. Мария Игнатьевна замерла за стеклом.
- Заходи, садись, раз пришел, - сказал Василий Степанович.
Его даже забавляло появление Артура. По Москве уже разнеслась весть о гибели девушки. Видимо, этот кент - иначе Глотов не мог его называть - ничего не понимает. Не знает, с кем связался.
Дальнобойщики должны были приехать через три часа. Работники МУРа и оперативники ФСБ, наверное, уже заняли позиции.
- Давай, Глотов, начистоту...
- А ты сумеешь?
- Сумею. Мне теперь сам черт не брат.
Глотов выдвинул ящик стола и нажал кнопку диктофона, которым его на всякий случай снабдил Николай.
- Каяться пришел?
- Ты не священник, а грешны мы оба. Вспомни, как шоферов к себе зазывал. Где лестью, где обещанием райских кущ, где деньгами. Не гнушался и шантажом.
- Был грех. А как иначе базу поднять? Мне нужны были классные шофера. И каждый получил, чего достоин. А вот ты проворовался.
- А знаешь, кто вас всех в узде держал? Тесть мой. Скромный депутат. И ничего ему не сделают - депутатская неприкосновенность. Да он всегда был в касте неприкасаемых.
Этого даже Глотов не ожидал услышать.
- Мужик ты неглупый, - увлекшись, продолжил Величко. - И мы вполне могли договориться. Прижали бы Хорошилова вдвоем. У меня же вся бухгалтерия. Зажили бы с тобой припеваючи. А так не сегодня завтра мои клиенты тебя кокнут за дискету или на себя пахать заставят. Нет, скорее всего, кокнут. И цыганке твоей достанется.
- Ну это мы еще посмотрим. Пуганые. Когда наш таксопарк к рукам хотели прибрать хмыри вроде твоего тестя, то двух шоферов монтировками забили. Все таксисты объединились и отловили исполнителей. Знаешь, что с ними сделали? Вывезли за город, закопали по шею, а потом колесами разъездили. И твоих КамАЗами порвем на портянки. А сейчас иди отсюда! Тебя, Артур, поди, тесть видеть хочет...
- Ему сейчас не до меня.
Однако ошибался Величко по поводу тестя. Поднявшись на этаж, Борисов увидел окурки в пепельнице, а главное - зажигалку "Ронсон", подарочную, двадцать пять карат позолоты. Сам на день рождения дарил зятьку.
Зоя терла виски нашатырем. Ему даже стало жалко свою старшую. С детства мигренью мучается, но врачи никак не могут поставить диагноз. И томографию делали, и энцефалограмму снимали, и каких только лекарств не привозили по заказу.
- Ты была у Жени накануне? - спросил отец. Отпираться бесполезно, все равно через охрану узнают.
- Заезжала.
- И как ее настроение?
- Мне кажется, ее надо было в лечебницу отправить. Сменить обстановку. Куда-нибудь в Швейцарские Альпы.
- Не лги. Она последний месяц с иглы соскочила. Что ты ей наболтала? Что ее супруг гуляет?
- Ничего. У меня два билета в Большой пропадали...
- Значит, сестренку в свет хотела вывезти? Ладно. Чую грех, а рука не поднимается. Бог тебе судья. Похороны завтра в три.
Борисов вышел. Охранники пристроились впереди и сзади. Втроем прошествовали в лифт. Рядом с машиной Аркадия Карповича прогуливался старший охранник.
- Привез? - коротко спросил шеф.
- В машине.
- Неси.
Охраник пошел к своей машине и вернулся с картонной коробкой.
- Покажи. Не бойся, у них железы удалены.
Охранник поставил коробку так, чтобы внутрь попадал свет от лампы под подъездным козырьком, и резко открыл створки. Борисов заглянул внутрь. На дне, свернувшись в два клубка, лежали гюрза и щитомордник. Обе змеи подняли изящные и по-прежнему грозные головки.
- Бери. Неси.
Они пошли к стоящей у палисадника иномарке.
- Сигнализацию можешь отключить?
- Нет проблем. Сам ставил. Охранник отключил сигнализацию и открыл заднюю дверь.
- Выгружай аспидов.
Вытряхнули змей в салон. Обе твари сразу уползли под меховой чехол. Машину закрыли и снова поставили на сигнализацию.
- Ну вот и все, - самому себе сказал Аркадий Карпович.
Глава 58
ФСБ
Все та же конспиративная квартира. Все те же действующие лица. Розин, Николай, начальник Николая, сотрудник отдела по борьбе с незаконным распространением наркотиков.
- Сколько им еще? - спросил старший из ФСБ.
- По моим расчетам, два - два с половиной часа, - ответил Розин.
- Сотрудница ваша еще на связь выходить будет?
- Сие мне неведомо. Последний сеанс прервался.
- Значит, раскололи ее хлопцы.
- С автозаправки сообщили: какие-то дальнобойщики форменный погром устроили. Одного моего вырубили.
- Если это они, пойдут на Можайку. Надо Глотова туда отправить. Ему поверят, - предложил Николай.
- Тут палка о двух концах. Мы пока не знаем, куда повезут товар. Обычный маршрут на Калининград был за Хорошиловым или за теми, кто за ним стоит. Питерцы могут все переиграть и погнать к себе. Тогда, если возьмем здесь, неизвестно еще, вытрясем ли питерские связи, - сказал сотрудник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
- Хорошилов жаден, но не дурак. Он после штурма дачи с питерцами связываться не станет. Кинет все и дунет на запад. Вряд ли он все счета сдал. Не удивлюсь, если у него на руках уже билет имеется, - заметил Розин. - Надо бы прошерстить список пассажиров на сегодняшние и завтрашние рейсы.
- Сделаем. Списки есть у таможни и в авиакомпаниях. Иностранцы расшибутся, пока договоримся, но на чартерных полегче, - сказал Николай.
- Вы всерьез думаете, что он под своей фамилией полетит?
- Надо узнать, куда он в последнее время выезжал. Ведь ездил-то по своему паспорту, - подсказал Розин.
- Это сколько же рейсов шерстить...
- Ничего. Сейчас везде компьютеры. Трех барышень посадить - в два часа справятся, - уверил Розин. - Ясно одно: он будет искать глухое местечко где-нибудь в Австралии, Малайзии или Латинской Америке.
Аркадий Карпович отдал почти аналогичный приказ - выслать двух человек в Шереметьево-2. Пусть пару дней понаблюдают за регистрацией.
Сдаваться он не собирался и сто тридцать килограммов отдавать - тоже. Ему пришла в голову хорошая идея - натравить государственные силовые структуры. Пусть конфискуют товар. Потом дать, кому надо, оформить акт уничтожения, а втихаря вывезти конфискант. Однако операция требовала согласования и времени, которого У него не было. Да и давно не занимался Борисов такими вещами напрямую. С приходом нового президента ситуация в стране заметно поменялась. Для одних стала лучше, для других - хоть завязывай. Действовать приходилось скрытнее и осторожнее...
По дороге завернул в музыкальную школу. Четыре года назад ее выстроили друзья Борисова, а по сути, сам Борисов через подставных меценатов. Он вошел в вестибюль трехэтажного особняка и прислушался. Несмотря на звуконепроницаемую изоляцию, сюда доносились звуки скрипки, баяна и фортепьяно...
Борисов сел в глубокое кресло, оперся подбородком о палку с серебряным набалдашником и, казалось, заснул. На самом деле вспоминал молодость, студенчество, выезды в Анапу на раскопы и ту злополучную туркменскую экспедицию, когда погиб Паша.
Эх, Паша, видел бы ты, что с нами всеми стало. Волки... Любимая дочь навсегда ушла, а он планы строит, как бы свой куш: не потерять. А может, бросить все к чертовой матери? Угомониться. У него было несколько вариантов отхода, но ни один не казался стопроцентной гарантией.
Еще очень хотелось мстить. Мстить людям, так бездарно распоряжающимся чужими судьбами. Почему-то вспомнился профессор Сперанский, которого обматерил в институте, но это было лишь начало. Потом Борисов попал в строительный трест, где не воровал только ленивый, а он скрупулезно все подмечал, вечерами снимал копии с незаконных подрядов и в нужный момент прижал, кого надо, к стенке. Сделали комсомольским вожаком, а там - один шаг до райкома. У него развился удивительный нюх на грязь. Средства, выделенные на работу с массами, проведение конкурсов, предназначенные для премий рационализаторам, но истраченные на пикники и представительские мероприятия, были сосчитаны им. Когда Борисов преподнес свою бухгалтерию первому секретарю, у того затряслись щеки... И его двинули выше, чтобы только не иметь под боком. Выше воровали с еще большим размахом, и народный мститель, каким лицемерно он себя считал, обрел широкое поле деятельности. Оброс полезными связями и знакомствами...
Так сидел он, уставившись невидящими глазами в пол, и перебирал в памяти давние события, пытаясь обелить и оправдать себя. При всей лояльности к собственной персоне - ничего не получалось.
Аркадий Карпович вышел к охране и отменил прежний приказ - искать Величко. Распорядился выставить пост у дома старшей дочери, но никого не трогать. Только следить. Не трогать, даже если Артурчик надумает дать деру.
"Я тебе покажу "Крушение..."", - брезгливо погрозил Борисов Величко, который в этот момент являлся для него средоточием зла.
- Домой. И еще: поставьте человечка у автобазы. Они товар в Питер наверняка поволокут. По дороге и ущучим. Деревенька там забавная есть - Черная Грязь. Удобное место.
Глава 59
ОЛЬГА
...Ольгу нашел в лопухах хозяйский мальчик. Увидел связанную девушку, побежал не домой к папке-участковому, а к дружку. После короткого совещания дружбаны, никому ничего не сказав, огородами пробрались к овину. Для них это была игра в войнушку, а пленная девушка, возможно, шпионка.
Накануне хозяйский мальчик подслушал разговор между отцом и приезжим в штатском. Он сразу понял, что с папкой беседует большой начальник. Говорили о какой-то операции, внедренном агенте и других непонятных, но замечательно интересных вещах.
Ольга уловила шевеление в лопухах и поначалу решила, что возвращается кто-то из дальнобойщиков. Руки и ноги ее сильно затекли. На занятиях инструктор говорил, что при длительном и плотном ограничении кровообмена может случиться гангрена, и она боялась такого исхода. Жить хотелось. И главное - связывал именно Дима. Родненький. Хороший. Любимый...
Ольга влюбилась впервые. Ее идеалом была Наташа Ростова. Только дневнику она доверяла свои мечты о настоящей любви, такой, как у Наташи Ростовой. И несколько обижалась на Андрея Волконского за его непрощение. Дима особой красотой не отличался. Долговязый и сутулый, он все равно стал для Ольги Андреем. Он тоже не поверил ей, не выслушал, не попытался понять. Но ничего, когда они поженятся, то станут единомышленниками. В том, что это случится, Ольга не сомневалась.
Шебуршение в кустах возобновилось. Ольга замычала сквозь липкую ленту. Среди лопухов различила две детские головы. Замычала снова. Мальчишки подползли ближе.
- Может, развяжем? - спросил соседский.
Ольга закивала головой.
- Ты что, это же шпионка! Я сам слышал: агент. Наши агентами не бывают. Наши - разведчики.
- А как же "Агент национальной безопасности"?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32