Из комнат не доносилось ни звука, зато сердце ее билось так громко, что могло бы разбудить и мертвого. Может, Карлос махнул на нее рукой и лег спать? Присцилла горячо молилась, чтобы так и оказалось.
В ванной она провела больше часа, пытаясь прийти в себя и смыть с себя даже воспоминания о прикосновениях Карлоса. Даже вымыла и высушила волосы, до которых он дотрагивался. Придерживая махровое полотенце на груди, Присцилла отважно проскользнула в короткий коридорчик, соединявший спальню с гостиной, и быстро устремилась в последнюю. Свет не горел, но она и без света найдет свою одежду. Как ни противно было надевать вещи, которые Карлос буквально сдирал с нее, выбора не было.
Трусики, брюки, лифчик, майка… Она торопливо натягивала их на себя. Через минуту, в полном облачении, Присцилла уселась на пол, чтобы обуться. Почувствовав себя более уверенно, она поднялась на ноги и обернулась в поисках места, где можно было бы провести остаток ночи.
В следующее мгновение она замерла, в шоковом состоянии уставившись на дверной проем, ведущий в спальню. И снова ее закружило в водовороте чувств, а в голове не осталось ни одной разумной мысли. Присцилла не могла оторвать взгляд от человека, одно присутствие которого травмировало ее психику. Человека, систематически разрушавшего все хорошее, что было между ними.
Присцилла определенно знала, что Карлос следил за ней, наблюдал, как она собирала и надевала на себя одежду, добавив еще одно унижение к тем, которым он уже подверг ее.
Слава Богу, на нем был халат, но такой белоснежный, что, казалось, он почти светился, создавая странный контраст с темным, дьявольски красивым лицом Карлоса Рикардо де Мелло. Правда, теперь он выглядел менее напряженным и в глазах не было блеска одержимости. Из-под полуопущенных ресниц он с усмешкой смотрел на нее, но насмехался он не только над ней – над собой, над всем миром и всем сущим в нем.
– Я так понимаю, ты не собираешься разделить со мною постель, – тягуче произнес он.
– Ты получил свой кусок мяса, Карлос, – холодно ответила она.
Он пожал плечами.
– Я потерял вкус к нему.
Присцилла покраснела от скрытого в его словах презрения.
– Отлично! – огрызнулась она. – Я к тебе тоже вкус утратила.
Карлос небрежно махнул рукой в сторону входной двери.
– Можешь уйти, когда тебе вздумается. Ты свободна.
– А, понятно, тогда ты сможешь нарушить свое обещание! – в ярости воскликнула Присцилла.
– Твое дальнейшее пребывание здесь абсолютно необязательно, – холодно ответил он. – Если боишься выйти на улицу, позвони брату. Уверен, он с готовностью проводит тебя назад, в отель.
– Нет! – решительно отрезала она, ненавидя его с той же силой, с какой некогда любила. – Я останусь до окончания комендантского часа, как договорились. После того как ты использовал меня словно шлюху, я не дам тебе возможности уклониться от обязательств, которые ты взял на себя. – Она добьется от него чертова автобуса, даже если это будет стоит ей жизни!
Выражение уязвленной гордости снова появилась на его лице.
– Я дал тебе слово.
– Вот я и посмотрю, как ты его сдержишь утром. – В глазах Присциллы светилось откровенное недоверие. – Поскольку в моем обществе ты находишь не больше удовольствия, чем я в твоем, предлагаю тебе вернуться в постель, а я устроюсь здесь.
– Благодарю. Ты сделала свой выбор, – насмешливо ответил он. – А теперь спокойной ночи.
Карлос удалился в спальню, оставив Присциллу в состоянии крайней растерянности и разочарования. Ясно, что теперь он относился к ней как к пустому месту, даже спорить не стал. Несколько минут она испытывала острое желание пойти за ним следом, высказать ему все, что о нем думает. Но какой смысл? Ему все равно. И даже если она пробудет в номере до утра, не было никакой гарантии, что Карлос сдержит слово. Зато совесть ее будет чиста.
Присцилла подошла к окну и поискала заколку, которую Карлос снял с ее волос. Почему-то ей казалось крайне важным восстановить тот внешний облик, какой был у нее, когда она переступила порог номера. Обыскав весь пол и не найдя заколки, Присцилла решила, что Карлос положил ее в карман.
«Кругом одни потери», – уныло она подумала, подходя к письменному столу.
Позвонив портье, Присцилла попросила разбудить ее в половине шестого. Звонок, разумеется, разбудит и Карлоса. Таким образом он узнает, что она провела в его номере всю ночь. Успокоившись, что теперь не проспит, Присцилла выключила свет, сдвинула два кресла и свернулась калачиком, уповая, что усталость сослужит ей в эту ночь добрую службу.
Но неожиданно, словно из глубины сердца, поднялись и хлынули слезы. Они пробивались сквозь опущенные ресницы и скатывались по щекам. Тихие горькие слезы, слезы одиночества. Лучше уж выплакать их сейчас – завтра утром она снова должна быть сильной.
– Присцилла…
Услышав свое имя, Присцилла с трудом разлепила веки и посмотрела затуманенным взглядом. Рядом с креслами стоял Карлос и хмуро взирал на молодую женщину. У него были влажные после душа волосы и чисто выбритое лицо.
«Почему он будит меня?» – вяло подумала Присцилла. Неужели я проспала и теперь Карлос недоволен, что я все еще в его номере.
И вдруг мысль о том, что Робер ждет ее возвращения и беспокоится, заставила Присциллу в панике выбраться из кресел и закричать:
– Который час?
– Времени еще достаточно, – успокоил ее Карл ос. – Сейчас только около половины шестого. Я заказал завтрак в номер и подумал, что ты, наверное, захочешь освежиться до того, как его принесут.
– Завтрак?.. Для меня? – Присцилла была поражена.
– Для нас двоих.
Стук в дверь сообщил им о прибытии официанта. Карлос пошел открывать дверь, а Присцилла уставилась ему в спину, смущенная таким поворотом событий. Теперь она разглядела, что он полностью одет. На нем была темно-синяя рубашка, черные джинсы и такого же цвета кроссовки. Чего ради он вырядился в такую рань? Этот вопрос не давал ей покоя, пока она шла в ванную, а затем приводила себя в порядок, чтобы во всеоружии встретить наступающий день.
Правда, лучше бы Карлос не видел ее такой! Покрасневшие глаза и припухлые веки были красноречивее всяких слов. Вряд ли их удастся полностью уничтожить с помощью холодной воды, так что Карлос легко догадается о ее слабости. Растрепанные волосы пришлось расчесывать пальцами. Разгладив руками смятую во время сна одежду, Присцилла собралась с духом, чтобы предстать перед своим мучителем в последний раз.
Завтрак был накрыт в гостиной. Карлос уже сидел за столом и ел. Его пристальный взгляд вызвал у Присциллы чувство незащищенности.
– Я налил тебе кофе, – сухо сообщил он.
– Спасибо, – автоматически ответила она, хотя малейшее напоминание об их недавней близости было ей сейчас ненавистно и ничего принимать от него она не собиралась.
Карлос указал рукой на стул напротив себя, заметив, что она не двинулась с места.
– Не церемонься, детка, ты можешь поесть и здесь.
– Я не голодна. – Это было чистой правдой. – Я просила портье разбудить меня в пять тридцать. Не ожидала, что ты поднимешься так рано.
– Мне предстоит отправиться из отеля сразу по окончании комендантского часа, – не брежно ответил он.
Присцилла встревожилась. Не удирает ли Карлос специально, чтобы ему не могли позвонить по поводу автобуса?
– Отправиться куда? – спросила она. – В городе закрыты все учреждения, никто не ра ботает.
Он неопределенно пожал плечами.
– По личному делу.
Присцилла смотрела, как он ест круассан, и все внутри нее кипело от возмущения. Как можно быть таким равнодушным к жизненно важным проблемам других людей!
– А что, если автобус не придет в семь часов? Где тебя искать? – с раздражением поинтересовалась она.
Карлос посмотрел на нее взглядом, в котором читалось полнейшее безразличие.
– Кто ж его знает?
– Это не ответ, Карлос! – взорвалась Присцилла, выведенная из себя его хамским тоном. Уголок его рта иронически дрогнул.
– Уж какой есть, детка. Принимай его или не принимай – твое дело.
Нет, это просто невыносимо! Накопившиеся в ней боль и разочарование, вопреки гордости и здравому смыслу, требовали выхода. Голос ее дрожал от эмоционального накала, до которого он довел ее:
– Никогда я не использовала тебя так, как ты использовал меня этой ночью! Не знаю, почему ты решил, что можешь обращаться со мной, как тебе вздумается, но на этот раз я не примирюсь с твоими очередными ложью и увертками!
У Карлоса, видимо, пропал аппетит. Враз перестав жевать, он недоуменно уставился на нее. Присцилла поперхнулась, но потребность выговориться была слишком велика:
– Я пойду за тобой следом. Я не спущу с тебя глаз, пока обещанный тобой автобус не будет стоять у входа в отель «Пальмира». Я буду…
– Когда это я тебе лгал? – резко спросил он.
– Не притворяйся! – Его вопрос словно сдетонировал бомбу замедленного действия. – Как удобно, не правда ли, делать вид, что не существует никакой Марсии Арбэлоэс, и жить со мной!
– Я не женат на ней! – отрезал Карлос.
– Верно, но, как сказала твоя мать, вы обручены. Твоя мать, от встречи с которой ты так тщательно оберегал меня, пока я жила с тобой в Каракасе. Именно она объяснила мне, как на самом деле все обстоит в твоей жизни.
– Когда это произошло? – потребовал ответа Карлос.
– Накануне того дня, когда я ушла от тебя. После того, как ты в очередной раз уклонился от приглашения матери.
Он так резко вскочил со стула, вид его был настолько угрожающим, что Присцилле захотелось оказаться от него подальше. Но запугать ее было не так-то просто. Правота была на ее стороне, и Карлосу придется ответить за свое поведение.
– Почему ты скрывала это от меня?! – бросил он ей прокурорским тоном.
– Это ты скрывал от меня! – предъявила она ему встречное обвинение.
– Ты позволила моей матери, вечно сующей нос не в свои дела и умело манипулирующей людьми, испортить наши отношения! Ты не обратилась ко мне и поспособствовала Элде Регине осуществить ее замысел, не задавшись ни единым вопросом! – обрушил он на Присциллу весь свой безумный гнев. – Бессердечная! Нет в тебе ни преданности, ни доверия! И ради такой, как ты, я рискую жизнью!
Она недоуменно уставилась на него, завороженная проявлением столь сильного негодования.
– Жизнью?
Карлос вызывающе вздернул подбородок. Живое воплощение мужественности.
– Возвращайся в отель и жди меня там! – не терпящим возражений тоном приказал он. – Если автобус не придет, то уж не по моей вине.
– Ты? Ты сам поведешь автобус?
Но Карлос уже отвернулся от нее и быстро направился к двери. А она… она осталась со своими неразрешенными сомнениями.
– Карлос! – крикнула она. Мысль, что она может никогда больше не увидеть его, вне запно поразила Присциллу, заставив по крыться холодным потом страха. А ведь ей о столь многом еще нужно было спросить его… Дверь закрылась с негромким стуком.
Присцилла мучительно приходила в себя от потрясения. Все вдруг утратило свой смысл. Она не знала, чему верить. Если Карлос вернется с автобусом… что тогда?
«Возвращайся в отель и жди меня там!» Его приказ был исполнен здравого смысла. К тому же что еще ей оставалось делать? Карлос-то ведь ушел.
В вестибюле отеля «Пальмира» Робер дожидался сестру, одновременно поглядывая, как собираются туристы у стойки портье. Лишь только Присцилла появилась в дверях, он оказался рядом с ней.
– С тобой все в порядке? – спросил Робер, пытливо вглядываясь в ее лицо.
– В полном порядке. – Присцилла решительно прошла к лифтам, не желая вступать с братом в разговор о личном. – Мои вещи еще в номере?
– Да, я решил, что ты захочешь переодеться.
– Конечно. Мне нужен ключ.
Робер передал ей ключ.
– Спасибо, я недолго.
– Присцилла…
– Карлос отправился за автобусом, – прервала она брата, опасаясь нежелательных расспросов.
– Карлос? Сам? – Робер был крайне удивлен.
– Он сказал, что, если не появится к семи, это не его вина. Где все?
Продолжая удивленно покачивать головой, Робер ответил:
– Те, кто не расплачиваются у портье, завтракают. Тебе тоже не мешало бы перекусить, Присцилла. Впереди долгий день.
Она нажала кнопку вызова лифта. Ей повезло – двери открылись сразу.
– Ты заказал еды на дорогу? – спросила она, заходя в кабину.
– Да, все сделано. Присцилла, но…
– Скоро спущусь, – пообещала она. Двери закрылись, заслонив озабоченное лицо Робера.
Присцилла с облегчением вздохнула. Она обсудит с ним все, имеющее отношение к ситуации с туристической группой. Что же до остального… Пожалуй, у Карлоса могли быть основания думать о ней плохо. Если его мать лгала… Если Марсия Арбэлоэс сговорилась с Элдой Региной де Мелло одурачить ее, Присциллу… Где тут истина, где ложь – не разобрать.
Правда, имелись два обстоятельства, которые были ей понятны. Если бы она рассказала Карлосу о вмешательстве его матери два года назад, не было бы сейчас такого сумбура в ее душе. Вина за это лежала целиком и полностью на ней. Тем не менее, даже допустив, что у него был резон думать о Присцилле самое худшее, Карлосу не следовало обращаться с ней так, как прошлой ночью. Грубость и презрительное высокомерие не прощают. А значит, нечего мучиться. Совместного будущего у них все равно не может быть. Пора забыть об их романе.
Однако вряд ли ей когда-нибудь удастся это сделать. Тем более если он сам приведет автобус… Присцилла почувствовала, как напряглись ее нервы. Карлос побудет здесь всего несколько минут, уговаривала она себя, только передаст автобус Роберу. А потом уйдет. Ничего страшного… Если он, конечно, появится…
Лифт остановился, а Присцилла так и не пришла к какому-нибудь решению. И в номере, роясь в дорожной сумке, она продолжала размышлять о Карлосе, пока его слова о том, что он рискует жизнью, не связались с добыванием автобуса. Неужели именно это он хотел сказать? Неужели на улицах так опасно? Вряд ли Робер решился бы на риск, если бы тот и вправду был столь велик. Брат говорил что-то о трудностях, с которыми придется столкнуться при выезде из города, но он был уверен, что преодолеет их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16