Что же касается презрительной клички, это давняя история. Так дразнили мельбурнских Стивенсонов еще полвека назад. Ведь они торгаши, а Алина принадлежит к голубой колонистской аристократии. Не случайно она сразу же вернула себе девичью фамилию, Дастингс, и при втором замужестве не рискнула вновь прогневить свою снобистскую родню. Стивенсоны - тоже старинное семейство, но они почти все вымерли и потом, не забывай, - купцы. А среди Дастинг-соз до сих пор навалом тех, кто греется в правительстве, трется в великосветских салонах Лондона…
Кэтрин застонала. Ее приводила в ужас мысль о том, что, по-видимому, весь персонал «Стронга» сейчас смакует ее отношения с бывшим мужем Алины, а еще больше - от того, что ее так ловко провел человек, который, по словам новоиспеченной миссис Дастингс, был точно таким же бессердечным деспотом, как и Ричард.
- Мне очень жаль… - с печалью протянул Эбнер. - Я-то думал, ты просто решила гульнуть, расхрабрилась.
- Ты хочешь сказать, просто вела себя глупо и беспечно.
- Вот уж необязательно. Каждому - свое. И ты сделана из более твердого теста, чем Алина.
- Но не настолько. - В глазах Кэтрин появилась горькая решимость. - Я уж прошла этот этап, когда боролась за право быть собой. И начинать все заново не собираюсь, благодарю покорно.
- Знаешь, я на твоем месте не слишком доверял бы однобоким высказываниям Алины, - предостерег Эбнер. - Ей ведь на самом деле мужчина не нужен. Ей нужен этакий любящий папочка. В лице своего нового супруга она именно такого и заполучила.
Для Кэтрин это было слабым утешением. Блаженное сознание того, что они с Эйдом созданы друг для друга, испарилось. Пропало и ее радостное настроение - вместе с хрустальными надеждами. Неужели ей на роду написано влюбляться, как безмозглой тетере, себе на беду? Возможно, у глупенькой Алины как раз и была голова на плечах, когда она выбрала Поля Моро, своего «любящего папашу», готового отдать ей все на свете только за то, что у него под боком будет резвиться такая аппетитная малышка.
Эбнер с некоторым трудом поднялся из кресла и сделал извиняющийся жест.
- Я вовсе не думал, что для тебя это будет как снег на голову, Кэтти.
- Все нормально. Гораздо лучше, что я теперь все знаю, - бесстрастно отозвалась Кэтрин.
- Что для одного яд, для другого - сахар. Это относится и к мужчинам. Забудь про Алину и доверься своим чувствам, - по-отечески посоветовал Эбнер и лукаво улыбнулся. - А бурю в своей редакции я как-нибудь выдержу.
- Спасибо, Эбби, - печально улыбнулась она. - К сожалению, внутренний голос подсказывает мне, что на романтические выдумки не стоит полагаться.
- Ну, как знаешь, - пожал плечами Айзекс и ушел, оставив Кэтрин размышлять о безумии, которое накатило на нее, в течение нескольких часов сметая все на своем пути.
Только вот было ли это безумием?
Теперь она гораздо старше и опытнее, чем три года назад, когда потеряла голову от пылких ухаживаний Дика. Прошлой ночью с Эйдом она не уловила ни одной фальшивой ноты, которая могла бы нарушить ощущение их взаимной гармонии. Ни единой. Это и было самое чудесное во всей истории. С того момента, как он сбросил с себя маску демонического отшельника, каждая минута, проведенная вместе, дарила истинное наслаждение.
Кэтрин понимала, почему Эйд так неохотно шел на сближение с людьми из «Стронга», если только дело не касалось работы. Концерн был полноправной территорией Алины, щупальца Дастингсов дают здесь знать о себе на каждом шагу. К тому же это замаскированное аристократическое высокомерие, пренебрежение… Зачем лишний раз отравлять себе жизнь?
Неудивительно, что Эйд так неприступно держался со всеми, кто принадлежал к кругу общения бывшей жены. И на прием отправился только во имя дружбы, чтобы поддержать Диану, пока Том будет произносить речь. Уже за одно это Кэтрин готова была уважать его. Эйд ведь не мог знать заранее, что Алины на приеме не будет.
Впрочем, после того, как Джулия Боунди сказала про вывих, он уже не сомневался, что Алина не придет. Кэтрин вспомнила происшедшую с ним внезапную перемену, как он вдруг отбросил все предосторожности и стал открыто проявлять к ней интерес. Скорее всего, он стал вести себя по-другому, потому что исчезла угроза появления Алины, а вместе с ней - и какой-нибудь неприятной сцены.
Кэтрин попыталась проанализировать версию Алины о поведении «несносного Джи». Вчера, когда Эйд заговорил о предательстве, она предположила, что его жена завела себе любовника. Если Алина была неверна Эйду, то требования отчитываться перед ним, куда она - ходит, были вполне оправданны. Интересно, какая карта легла первой: ощущение, что Эйд на нее давит, или собственная неверность?
Кэтрин прекрасно понимала, что в оправдание своего поведения Алина вполне могла свалить всю вину на Эйда. Возможно, единственным способом обрести душевное равновесие для нее было снискать сочувствие окружающих. И если уж откровенно, Кэтрин никак не могла бы представить Алину в качестве своей близкой приятельницы, а вот Эйд на роль задушевного друга подходил идеально.
Возродившаяся надежда немного сгладила тупое отчаяние, охватившее Кэтрин после предостережения Эбнера, однако прежнее радостное настроение уже не вернулось. Тень настороженности неотступно стояла на страже. Несмотря на отчаянное желание отмести клеветнические выпады. Алины, Кэтрин все же не могла о них забыть. Обиды и разочарования, пережитые за время несчастного брака, были слишком плодородной почвой для сомнений, все настойчивее подступавших к ней теперь.
Тем не менее Кэтрин решила дать своим чувствам еще один шанс доказать, что им можно доверять. Не сделать этого после вчерашней ночи было бы трусостью. Эбнер прав - надо полагаться только на собственное мнение. А иначе это было бы нечестно по отношению к Эйду.
Зазвонил телефон.
Довольная, что приняла наконец единственно верное решение, она, мгновенно настроившись на рабочий лад, подняла трубку.
- Кэтрин Бакст слушает.
- Ты что, совсем рехнулась, Кэт? - Голос Алины звучал раздраженно и, как обычно, плаксиво.
- О, похоже, еще не окончательно… - Кэтрин едва сдерживалась. - Твоей ножке сегодня получше, дорогая?
- Я просто ушам не поверила - как это вин- торогий Джи сумел обвести тебя вокруг пальца после всего, что я тебе о нем рассказывала! - вконец распищалась Алина, не реагируя на встречную колкость.
- Мне очень жаль, но я никогда не слышала, чтобы ты упоминала имя Эйда Стивенсона. Может, я не права? Или… У кого-то из нас склероз?
В трубке что-то сердито заклокотало.
- Ты что, не знала, что он мой бывший муж?
- Откуда? До вчерашнего приема я никогда с ним не встречалась, а ты всегда называла его Джи. - Кэтрин брезгливо сморщилась, произнося эту кличку, подходящую для какого-нибудь уличного, портового мальчишки, но уж никак не для Эйда.
- Господи! А он понял, что ты ничего не знаешь?
- Мне кажется, это вполне очевидно. Для меня он был. совершенно незнакомым человеком.
Возможно, отметила мысленно Кэтрин, ситуация с «инкогнито» и повлияла на его решение. Эйди понял, что у меня нет на его счет никаких предубеждений, - Кэт, послушай, ты случайно не переспала с ним?
Она тут же ощетинилась.
- Тебе не кажется, что ты задаешь нескромные вопросы, Алина?
- Вовсе не нескромные. Он тебя ненавидит, Кэтти, милая… И ничего не доставило бы ему большего удовольствия, как соблазнить тебя, чтобы ты совсем потеряла голову.
В голосе Алины звучала такая убежденность, что Кэтрин ощутила леденящий холод в груди.
- Но почему? - срывающимся голосом спросила она. - За что ему меня ненавидеть?
- Мы постоянно ссорились из-за того, что ты говорила.
- О чем ты? Я никогда ему ничего не говорила. Опомнись. Ведь мы встретились первый раз в жизни!
- Ну, в смысле… я повторяла ему многое из твоих мыслей. А он, понятно, на дух это не переносил. И всегда с этим своим видом превосходства обзывал тебя оголтелой феминисткой и саботажницей. Поверь мне, Кэт, он тебя терпеть не может. Ты бы видела, как его трясло, стоило мне произнести твое имя. Он был готов разорвать тебя в клочья.
Кэтрин показалось, что ее с размаху ударили чем-то тупым, тяжелым в самое сердце.
Феминистка! Саботажница!
Господи, как это чудовищно… Так вот что таилось в душе Эйда во время того разговора с Дианой и Томом! И этот свирепый блеск в глазах… Воспоминания здесь ни при чем - вся эта кипящая ненависть относилась к ней, напрямую. И как только Эйд понял, что Алина на банкет не явится… Этот несчастный случай с официантом, чтобы помешать Джулии проболтаться насчет его родственных связей с Алиной, был очень вовремя подстроен, чтобы расчистить путь к осуществлению давнего плана мести.
Нет! - забился истошный крик в душе Кэтрин. Однако все сходилось.
- Слушай, я понимаю, если он тебя завлек… - продолжала причитать Алина. - Когда ему нужно, он умеет прикинуться этаким сексапильным самцом. Но предупреждаю, Кэт, он способен изощренно глумиться, как только ему заблагорассудится. Надеюсь, ты не дала этому подонку насладиться своим триумфом.
Кэтрин до боли стиснула зубы и проглотила комок, застрявший в горле.
- Триумфом? - с трудом повторила она.
- Джи орал, что все, что тебе нужно, - это хороший мужик, который выбил бы из тебя феминистскую дурь и превратил в нормального человека. Он бы пошел на что угодно, только бы тебе это продемонстрировать, и если ему удалось…
- Понимаю… Что ж, спасибо за звонок, Алина, - выдавила Кэтрин и повесила трубку. Ей была ненавистна сама мысль, что Эйд теперь может похвастаться тем, что заставил ее растаять и превратил в «нормального человека».
Вот тебе и «прекрасный принц»! Ей бы догадаться, что все идет как-то уж слишком гладко. Устроить представление на одну ночь может кто угодно, особенно если знать слабые места противника. А Эйд Стивенсон - человек исключительно незаурядный. Вот он и сумел сразу подобрать к ней ключик, пустив в ход свою сексуальную привлекательность и интуицию прирожденного актера.
Снова раздался телефонный звонок. Кэтрин поколебалась, потом обругала себя за то,. что позволила слишком, увлечься переживаниями. Надо снять трубку, ведь жизнь продолжается… Работа есть работа, и нечего раскисать как ватная рохля. Бывает и хуже… По крайней мере, она знала, что сумеет постоять за себя в этой ситуации. Кэтрин сняла трубку и тут же на мгновение лишилась дара речи - ее охватило смятение.
- Кэтти, родная… - Благодушный голос Эйда свидетельствовал о том, что этот интриган еще ничего не подозревает.
У Кэтрин перехватило дыхание. Соблазнитель - собственной персоной! Только вот если он думает, что она совсем потеряла голову и бросится ему на шею, то крупно ошибается.
- Да, милый? - отозвалась Кэтрин. Сознание у нее неожиданно прояснилось.
- Я нашел твою записку, девочка. Для меня сегодняшняя ночь тоже была потрясающей.
Только что не мурлычет от удовольствия!
- Рада, что это оказалось взаимным, - с томным придыханием прошептала она, выжидая удобного момента, чтобы нанести решающий удар.
Эйд засмеялся.
- Еще как! Когда ты сегодня заканчиваешь работу?
- Ой, не знаю… Что тебе нужно, Эйд? - полетел пробный камешек. Пусть теперь попрыгает на прощание.
- Снова тебя увидеть, как только ты освободишься.
Она нарочито тяжело вздохнула.
- Слушай, дружок, ночь была действительно прекрасной. Просто изумительной. Давай все таки оставим, хорошо?
Наступило молчание.
- Повтори, пожалуйста, что ты сказала? - чувствовалось его нарастающее недоумение, он словно все еще отказывался верить происходящему.
И тогда Кэт решила поставить точку в игре.
- Понимаешь, честно говоря, я не люблю говторять подобные спектакли. Зачем портить г риятные воспоминания?
- Спектакли? - хрипло переспросил Эйд. Вот тебе! Получай, мерзавец!
- Ммм, - удовлетворенно протянула Кэтрин. И постаралась добавить в интонацию дозу теплоты. Этакой ядовитой теплоты. - Надо отдать тебе должное, Эйди. Ты просто непревзойденный мастер. Профессионал суперкатегории. Еще раз спасибо. Останусь благодарна до конца дней своих!
И она швырнула трубку так, что телефон как будто треснул. Если уж это не способно перевернуть весь его триумф вверх тормашками, тогда неизвестно, чем вообще его можно пронять. Свирепая усмешка искривила губы Кэтрин. Да, месть и впрямь бывает сладкой.
***
Такси двигалось по направлению к аэропорту. Кэтрин бросила взгляд на часы. Самолет на Сидней по расписанию отбывал в пять часов, а лайнеры местных линий редко вылетали вовремя, так что у них будет еще добрых двадцать пять минут, чтобы забрать билеты, пройти контроль, сдать багаж, а потом - расслабиться со стаканчиком какого-нибудь напитка в зале для пассажиров.
У Кэтрин выдался тяжелый день: она носилась по студийным офисам, редакциям «Стронга» и филиалам сиднейской прессы, организационно закрепляя хордовское восхождение к славе. С каждым новым интервью Томас Хорд держался все более уверенно, он научился метко отражать атаки журналистов. Все складывалось прекрасно, но Кэтрин была уже совершенно измотана.
У нее было такое ощущение, что драматическая история с Эйдом Стивенсоном на прошлой неделе серьезно подкосила ее. Кэтрин постоянно пребывала в угнетенном состоянии, плохо спала. Любое дело требовало от нее значительных усилий. Кэт заставляла себя четко следовать ежедневному рабочему графику, но ей никак не удавалось избавиться от хандры. Иногда просто хотелось умереть.
Такси мчалось чрезмерно лихо, как в крутом боевике, и водитель словно не замечал, что машины впереди остановились на красный свет. Может, решил проскочить? Или… Неужели не видит?
- Послушайте, приятель… - обеспокоенно начал Том.
Кэтрин пронзительно вскрикнула.
Шофер очнулся, судорожно затормозил, и такси, взвизгнув и прочертив жженой резиной полосу на асфальте, остановилось в каких-то сантиметрах от застывшего потока автомобилей. Взвизгнули тормоза шедшей позади машины, которая едва не врезалась в их багажник.
- Эх, дьявол!.. Простите… - пробурчал таксист.
Том с тревогой обернулся к Кэтрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20