И мы станем… э… дружить пару раз в неделю. Правильно ли я тебя поняла?
– Сара…
– Ну, ты и прелесть! – перебила она его. – Вот только не пойму, для чего мне все это нужно? Деньги – это, конечно, веский аргумент. Но я, к счастью, не бедствую. А потом, если уж решаться на такой срам, то стоит, наверное, объявить конкурс. Вдруг другой самец предложит больше. Ну, вдруг. Всякое может случиться. Я своей выгоды упускать не хочу.
– Сара, прекрати, – попытался остановить поток ее красноречия Гвидо.
– Сам же сказал, что мы взрослые люди. Ты сделал мне деловое предложение – значит, следует обсудить все варианты. А ты затыкаешь мне рот, словно я по-прежнему твоя жена.
– Просто я пытаюсь сказать, что мы могли бы встречаться время от времени, – смущенно проговорил Гвидо.
– И кто же будет определять график наших с тобой встреч, способ предохранения, перечень допустимых ласк, ответственность сторон? Может, адвоката наймем, составим документ, будем его строго придерживаться? Потому что верить тебе я больше не намерена… Гвидо, ты предлагаешь абсурд, не морочь голову ни мне, ни себе. Тебе известно, что нам сходиться больше нельзя. Это станет настоящим бедствием для обоих.
– Знаю, – согласился, с ней Барбери. – К понедельнику я должен вернуться в Италию, Альдо сейчас руководит итальянским офисом, но он в свадебном путешествии.
– Альдо женился?
– Да, на Марте… Ну, ты помнишь Марту?
– Конечно. Она и Альдо были тогда подростками. Два человека из всех, которые относились ко мне по-доброму. Хорошо, что они сумели сохранить эти теплые отношения. Передай им мои поздравления, – растроганно произнесла Сара.
– Ты сама могла бы их поздравить… Слушай, я постараюсь увидеться с тобой в течение этого месяца. В Лондоне. Запомни, я приеду.
– Не делай этого, – попыталась возразить она.
– Я обязательно приеду, Сара. Мне необходимо еще раз увидеться с тобой.
– Сара, ради всего святого, прекрати ты, наконец, драить столешницу, или мы останемся без обеденного стола. Чисто уже, чисто, – внушала подруге Патриция. – Ты чего взбеленилась? Мы с Дэйвом не сердимся на тебя за то, что ты ни разу не упомянула о своем браке. Я полагаю, у тебя были для этого веские причины, и подозреваю, ты имела основания, чтобы бросить этого сказочно богатого красавчика. Но, уверяю тебя, нет ни единого повода сходить с ума теперь.
– Ты права! – воскликнула Сара, швырнув губку на обеденный стол. – Повода нет, – в отчаянии резюмировала она, – просто я такая нервная уродилась.
– Ты можешь мне объяснить, что на тебя нашло? – спокойно спросила ее Пат.
Сара села на край стула и устремила взгляд в сторону. Когда Пат расположилась на соседнем стуле, Сара тихо проговорила:
– Я встретила Гвидо, когда училась на первом курсе. Он к тому времени уже заканчивал университет. Мы познакомились, стали встречаться, я полюбила его, и он вроде бы меня тоже. Я забеременела. Мы поженились. А потом я потеряла ребенка, и мы развелись. Потому что оба поняли, что такой поспешный брак не мог быть ничем иным, кроме как ошибкой. Больше рассказывать нечего.
. – Бедняжечка моя, – прошептала Пат и обхватила голову Сары руками. – Если бы я знала, что ты потеряла дитя…
– То что?
– Не знаю, милая… Прости, если невольно тебя обидела.
– Брось, Пат. Ты хотела знать, что было. Я тебе рассказала… Может, тебе хотелось услышать мою историю гораздо раньше, но у меня иное мнение. Я прожила с Гвидо Барбери не более полугода. После развода вернулась к учебе. С тобой я познакомилась и съехалась три года спустя. Для меня это была уже совершенно новая жизнь. Тем более сейчас – через десять лет после нашего развода. Это какое-то дурное везение, что нас вновь угораздило встретиться. По мне – не видеть бы его никогда, – ожесточенно проговорила Сара Бичем.
– Быть может, пора его простить? На нас с Дэйвом Гвидо произвел благоприятное впечатление.
– Не сомневаюсь, вы ведь так хорошо успели узнать его – менее чем за сутки. Что там мои доводы против вашего впечатления!
– Гвидо Барбери показался нам очень щедрым, сделал нам весьма заманчивое предложение. Он берется зафрахтовать нашу яхту на двенадцать месяцев сразу после того, как мы завершим обучение зарезервированных групп. Это решило бы все наши проблемы на время рождения малыша. Он намерен хорошо оплатить фрахт.
– Гвидо? Какого черта! А свою яхту он что же, порубит топором или чиркнет спичкой, и будет любоваться тем, как она полыхает на фоне заката?
– Вообще-то Гвидо подумывает над тем, чтобы организовать благотворительный учебный морской круиз на паруснике для итальянских мальчишек из неблагополучных семей. Он считает, что это будет полезно для повышения их эрудиции и формирования веры в собственные силы, – высокопарно объявила Пат.
– Оригинально. Синьор Барбери занялся благотворительностью. Чего не сделаешь для облегчения бремени налогообложения! Очень благородно с его стороны, – ехидно заметила Сара. – Наш эгоцентрик широко мыслит! Гляжу, твое и Дэйва уважение и доверие он уже может записать в свой актив. В скором времени вся Европа будет захлебываться от восторга по поводу его благотворительных идей.
– Да какая разница, уход от налогов или нет? Это явная возможность решить наши проблемы на ближайший год или полтора. Тебе, как никому другому, известно, для чего мне и Дэйву сейчас так необходимы эти деньги.
– Ну, в таком случае это замечательно, превосходно и изумительно! У меня нет никакого права вам препятствовать. Делайте, что считаете нужным. Вот только не следует мне внушать, какой он великодушный, благородный и удивительный, этот синьор Барбери. Рада за всех вас троих.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Старина Сэм распахнул навстречу Саре свои объятья, когда она появилась на пороге офиса, и воскликнул:
– Слава богу, ты вернулась! Я уж и забыл, каково это – работать полный день, да еще две недели кряду… Слушай, загорелая моя, через десять минут у тебя встреча с Фредом… с тем, что из «Пса и селезня».
– А вы? – изумленно крикнула вдогонку жизнерадостному старикану Сара Бичем.
– Меня ждут мои изумрудные поля для гольфа и очаровательные маленькие луночки, – охотно проинформировал ее старший партнер.
Сара быстро смекнула, что предстоит тяжелый рабочий день.
К концу дня она приплелась домой, переоделась в домашнее, перекусила, сидя на диване перед телевизором, скрестив по-турецки ноги. Не выудив из телевизионной программы ничего, сколько-нибудь интересного, Сара налила ванну и погрузилась в нее с чувством дивного облегчения. Она неподвижно лежала в ароматной пене, положив обессилевшие руки на бортики ванны, и тупо изучала орнамент кафельной кромки. Когда усталые глаза принялись закрываться, а вода начала остывать, Сара заставила себя ополоснуться, закутаться в мохнатые полотенца и отправиться на кухню, варить ритуальный кофе. Благоуханный напиток был уже готов, но еще обжигающе горяч, поэтому Сару не очень расстроило верещание сотового телефона. Она уютно расположилась у кофейного столика и ответила на звонок.
– Я вас слушаю, – официальным тоном проговорила она, поскольку телефонное табло высветило неизвестный ей номер.
– Говорит твой тоскующий трубадур, – прозвучал в трубке насмешливый молодой голос.
– Питер, ты, что ли? – предположила Сара.
– Угадала и обнадежила. Теперь ты никак не можешь отказаться поужинать со мной в пятницу вечером…
Питер Уэллс сыпал шутками. Такой бесшабашный разговор в завершении тяжелого рабочего дня стал для Сары отличным лекарством. И она согласилась поужинать с этим развеселым пареньком.
Отключив телефон, она вернулась к своему кофе, который оказался удивительно вкусным. Сара и прежде замечала, насколько наслаждение от кофе зависит от таких внешних факторов, как умиротворенность или мечтательность. А за окном сгущался приятный летний вечер, и щебетали звонкоголосые птицы, до горлышек которых еще не добрались лондонские дым и копоть.
Телефон зазвонил вновь. И опять неопознанный звонок.
– Что, Питер, вспомнил очередной анекдот? – не предполагая дурного, обратилась к звонившему Сара.
– Не угадала. Это не Питер, а Гвидо. Помнишь такого? Твой бывший муж, – усмехнулся на другом конце линии Гвидо Барбери.
– Смутно припоминаю, – процедила Сара. – Откуда у тебя мой номер телефона?
– Повремени с допросом, – буркнул Гвидо. – Пат дала мне этот номер. Я упирался, отказывался брать, но она заверила, что ты не станешь возражать, а, наоборот, очень обрадуешься моему звонку.
– Так! Хватит! – отчеканила Сара. – Я не желаю вникать в этот бред. Не беспокой меня больше! – потребовала она и отключила телефон вообще.
Она попробовала утешиться кофе, но напиток уже поостыл и не был таким удивительно вкусным. Она вылила остатки в раковину и вымыла чашку.
Сара медленно вышагивала по берегу Темзы. Присмотрела пустующую скамью, повернулась к ней. Казалось, она вечность не сидела в покое и тишине у края воды и не наблюдала этот слоистый червонно-сизый рваный закат. Она смотрела на медленно проплывающие перед ней баржи и представляла старинные судна, груженные ящиками с чаем и восточными специями.
Девушка усмехнулась своим мыслям и постаралась представить эту мизансцену с тремя действующими лицами. Где молодой и беспринципный ловелас Питер и убежденный холостяк Гвидо вступили в негласное противоборство за расположение гордой красавицы Сары. Все происходит на яхте друзей молодой женщины, которые тоже приложили свою руку к развитию этого в целом банального сюжета.
Южанин Гвидо видит, как красавчик Питер целует женщину, с которой в прошлом его связывали брачные узы. Даже если до этого у Гвидо и не было никаких романтический намерений в отношении красавицы, то, став свидетелем этого мимолетного поцелуя, он мог и задуматься. Такую возможность Сара вполне допускала, прокручивая недавнюю историю в памяти, как ретро-фильм.
Прознав, что респектабельный миллионер имеет виды на гордую красавицу, молодой и беспринципный ловелас решил побить его карты, бросив в игру свои козыри – молодость, остроумие, предприимчивость.
Итак, Адонис и Зевс схлестнулись, но отнюдь не ради Венеры. На кону их собственное тщеславие. И если Сара и ввяжется в эту игру, то должна четко осознавать, что тут каждый за себя. И ей не следует занимать чью-либо сторону, чтобы не случилось конфуза.
Но вести скучное бухгалтерское существование, полностью отказавшись от каких-либо приключений, Сара Бичем тоже не могла, принимая в расчет свой еще молодой возраст… Даже у старика Сэма был его гольф.
В пятницу вечером, когда Сара встретилась с Питером Уэллсом за ужином, она поняла, что изнутри ситуации картина не так однозначна, как снаружи, и ответы на возникающие по ходу дела вопросы даются значительно, сложнее, чем, если ты действующее лицо, а не сторонний наблюдатель…
Тяжелым потрясением стало и пробуждение. Телефон дребезжал своим пронзительным зуммером.
– Боже! – вскрикнула Сара.
Спеша поднять трубку, она запуталась ногами в одеяле и чуть не рухнула на пол, но все-таки удержала равновесие, ощутив, как наливается чугуном голова, требуя ударную дозу кофеина.
Сара шла к телефону, путаясь на ходу в свободных штанинах пижамы, натыкаясь на предметы мебели, стены и косяки, не попадая с первого раза в дверные проемы. Мимоходом проглядела дюжину диафильмов-вспышек о вчерашнем ужине. Вот весельчак Питер ведет ее в знаменитый лондонский ресторан, потчующий посетителей отменно приготовленными дарами моря. Вот он забалтывает ее, неустанно подливая вина. Охочая до икры и лобстеров, она не может также отказаться и от дорогущего шампанского. А кто бы смог?
Питер обижается, когда она решает остановиться. У него исключительный повод для празднования: он заключил многообещающий контракт, который открывает перед ним огромные возможности. Он взошел еще на одну ступень лестницы рыночной экономики и празднует это с самой красивой женщиной Лондона, нет, всего мира! Но уже сегодня он вынужден лететь в Гонконг. А что делать? Такова жизнь. Замедлишься на дистанции, тебя растопчут.
Оставалось надеяться, что и этого балбеса сейчас тоже терзает похмелье.
– Черт возьми! – ругнулась Сара. Телефон не унимался. А до него еще брести и брести.
Она сделала финальный рывок и скользнула на ковер, крепко сжимая в руке трофейную телефонную трубку.
– Да! – мстительно громко крикнула девушка и глубокомысленно оповестила звонившего: – Семь утра!
– Ты не в духе? Такое волшебное субботнее утро, а у моей девочки дурное настроение. Бедная-бедная Сара.
– Бедная-бедная Сара сейчас положит трубку, отключит телефон и пойдет досматривать сны… Это так, для справки, чтобы думал, когда шутить. Что тебе нужно, Гвидо?
– Бурная выдалась ночка?
– Мои ночки тебя не касаются. Говори, зачем звонишь.
– Ты сейчас одна? – спросил Барбери, сделав акцент на слове «сейчас».
– Не в лучший час ты набрал мой номер, дружок, – по-своему ответила на его вопрос Сара, отказываясь обсуждать тему своего временного одиночества.
– Хотел напомнить о своем существовании, – игриво сообщил Гвидо.
– Угу, напомнил, – бросила Сара и замолчала.
– Эй! Ты где? Уснула? – окликнул он ее, не дождавшись дальнейших комментариев. – Ты что такая агрессивная спозаранку?
– Потому что спозаранку! Неужели так трудно догадаться? В выходной день человек должен выспаться, а не нестись сломя голову к телефону. Только недруг может позвонить в субботу в столь ранний час, – разъяснила свою позицию Сара, под занавес выразительно зевнув.
– Все очень логично, – лениво отметил Гвидо.
– Я приму меры, чтобы твои звонки меня больше не тревожили. Так что можешь не утруждаться! – гневно выпалила Сара и бросила трубку.
Не зря же она купила такой дорогой телефон – он предусматривал множество функций, например блокировку нежелательных звонков…
Густые брови Гвидо сошлись в одну непрерывную линию. Его взгляд скользил по бассейну, вдоль террасы, до самого пляжа. Мальчишкой он бы махнул на все рукой и рванул бы купаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13