— Я хотела бы обсудить…
Карло не остановился, но бросил на ходу, как бы отстраняя ее от себя:
— Не сейчас, а то опоздаем.
Глаза Хэлин расширились от обиды. Ему наплевать, что она согласилась на его предложение, до такой степени он был уверен в этом. Он мог бы как-то показать, что доволен ее согласием выйти за него замуж, подумала она. Но потом отбросила эту мысль в дальний уголок своего сознания, не желая разбираться в ее подспудных мотивах. С каким наслаждением она нанесла бы удар по его дубовому мужскому самолюбию. Обида за собственную беспомощность укрепила ее решимость.
— Карло, я никуда не поеду с тобой, пока ты не выслушаешь , что я хочу тебе сказать. У меня есть несколько своих собственных условий, и если ты не примешь их, тебе же будет хуже. — Она с трудом удержалась от того, чтобы не добавить по-детски:
— Что, получил! — С превеликим удовольствием она увидела, как ее слова остановили его на полдороге. Но когда он повернулся и пошел к ней назад, ей понадобилось все ее мужество, чтобы не потерять присутствия духа. От его холодного равнодушия не осталось и следа.
— Вот как! Ты угрожаешь мне, Хэлина? — спросил он голосом, в котором звенели льдинки. Его сильные руки схватили ее за плечи. Ее кожа горела там, где он прикоснулся к ней, но она не дала себя запугать этой холодной интонацией.
— Спорить с тобой не хочу, но скажу, что думаю.
— Ну-ну, уж не хочешь ли ты бросить мне вызов, гм? — руки Карло на ее плечах расслабились, и он изучал мятежный румянец на ее прелестном лице. — Сегодня утром ты другая. Вчера ты выглядела запуганной. Интересно, чем вызваны эти перемены? Правильно ли будет сказать, что ты, возможно, решила вести себя как взрослая? — Судя по его тону, он не сомневался в своем умозаключении.
— Возможно, я стала взрослой в последние двадцать четыре часа.
Карло отпустил ее и повернул назад, к дому, пробормотав:
— Хотелось бы верить этому.
Если бы Хэлин не была так погружена в собственные переживания, она могла бы подивиться его замечанию или обратить внимание, как понуро ссутулились его широкие плечи. Вместо этого она твердо спросила:
— Ты собираешься меня выслушать, Карло?
— Да, если это необходимо. Можешь говорить, пока я переодеваюсь.
— Я не поднимусь с тобой наверх.
— Не будь смешной. Что, ты вообразила, я с тобой сотворю? Прыгну на тебя, как только войдешь в мою комнату? — Он повернулся к ней, его бровь насмешливо изогнулась. — Бог ты мой, мне послышалось, будто ты сказала, что стала взрослой. Я намерен переодеться, причем сию минуту. Если захочешь поговорить, знаешь, где меня найти, — отчеканил он голосом, в котором слышалось раздражение. Потом повернулся и быстро ушел в дом.
Она медленно последовала за ним наверх в его комнату. Он был прав, она действительно вела себя, как ребенок.
— Налей мне виски. Вон там, — он показал на шкафчик у окна. — Приму душ и вернусь через минуту.
— Стоит ли пить так рано? Ничего хорошего в этом нет. — Я разговариваю с ним, как сварливая жена, рассеянно подумала она, направляясь к шкафчику.
— Мне нужно выпить, — ответил он и вышел через открытую боковую дверь туда, где, по предположению Хэлин, находилась ванная комната.
Когда он удалился, Хэлин вздохнула с облегчением. Что он имел в виду, говоря, что ему нужно выпить? Когда они встречались раньше, он пил очень мало: рюмку вина при случае или шампанского. И, конечно же, не виски. На мгновение она засомневалась: не нервничает ли он так же, как она сама, но потом поморщилась, дивясь собственной глупости. Этот человек без нервов, выкованный из чистой стали, весь и целиком. Налив добрую порцию спиртного в хрустальный стакан, она оставила его на шкафчике и стала рассматривать комнату.
Ее собственная спальня была прелестна, но эта — просто фантастика. Такие же арочные окна выходили на террасу, но этим сходство и ограничивалось. Комната Карло была намного просторнее и решена в цветах темно-бежевом и каштановом. Художественная гипсовая лепнина на стенах и потолке поблескивала позолотой. Пол покрывал кремовый ковер, а окна обрамляли каштановые портьеры, отороченные золотой бахромой. Но что заставило ее ахнуть, так это кровать. Огромная, с богатой резьбой, под балдахином на четырех колоннах, она была задрапирована каштановыми занавесками и покрывалом в тон, изумительно расшитым золотым шелком. Явно старинная вещь, более подходящая гарему какого-нибудь султана, чем вилле на Сицилии. И тем не менее, она каким-то образом прекрасно вписывалась в эту комнату. Она так и представила Карло нежащимся на подушках, как какой-нибудь восточный правитель.
— Когда кончишь любоваться нашей кроватью, может быть, скажешь мне, какой такой важный разговор заставил тебя посетить нашу спальню.
Вздрогнув, Хэлин увидела Карло, поднимающего стакан с виски. Его влажные после душа волосы завитками ниспадали на лоб. Он переоделся, теперь на нем были плотно облегающие коричневые брюки и кремовая спортивная рубашка с коротким рукавами. Ни один мужчина не имеет права так хорошо выглядеть, подумала она. Потом, осознав, что он сказал, возразила:
— Что ты имеешь в виду, говоря «наша кровать»?
— Это главная спальня, к ванной комнате здесь примыкает комната-гардероб. До сегодняшнего дня эта спальня была моей. К сожалению, у меня пока не было времени, как ты, наверное, заметила, заняться остальными помещениями. Меблировка виллы даст тебе интерес в жизни, пока не родятся дети, — закончил он и рассмеялся — таким изумленным было выражение ее лица.
— Я пока не видела всю виллу. По-твоему, она еще не закончена? — спросила Хэлин, на секунду отвлеченная от своей первоначальной мысли.
— Нет, строительство завершено, но ты захватила меня немножко врасплох, что касается всего остального. Я не предполагал приглашать тебя сюда до ноября.
— Ты не предполагал чего? — вскричала она. — Тогда почему же я сегодня здесь?
Губы Карло раздвинулись в циничной улыбке. — О, все очень просто! Стефано сообщил мне, что ты решила провести уикэнд с каким-то мужчиной по имени Робби. Хотя я определенно намерен жениться на тебе, тем не менее в отличие от твоей семьи не хотел бы толкать тебя на разрыв помолвки. А такая помолвка может быть прямым следствием уикэнда, проведенного с молодым человеком. Ни один мужчина, кто однажды познал тебя, так легко с тобой не расстанется, — высказал он, по-видимому, свою твердую убежденность.
Хэлин посмотрела на него с изумлением, к которому примешалась обида. — Но… но это же чепуха! — Слова у нее вырывались с такой скоростью, что она даже стала заикаться. — Не хочешь ли ты сказать, что если бы я не упомянула в разговоре со Стефано о своем уикэнде на яхте, я бы здесь не оказалась? — спросила она, еще не веря своей догадке.
— Да, так оно и есть, — ответил Карло, которого ее замешательство явно развлекало.
— Нет ничего смехотворней… Ведь Робби — девушка! — вскричала Хэлин в ярости от того, что из-за столь банального недоразумения она попала в такой переплет. — Сокращенно от Роберта! Еще весной мы вступили с ней в яхт-клуб «Темз вэлли». Туда-то мы и хотели отправиться па уикэнд.
Лицо Карло расплылось в широкой улыбке, он громко рассмеялся. — Не изображай такую ярость, Хэлина. В любом случае ты станешь моей. Единственная разница лишь в том, что придется подождать до ноября с нашим свадебным путешествием. Я не могу отправиться прямо сейчас. — В его темных глазах светилось показное сожаление. — Прости за отсрочку, но уверен, ты меня поймешь.
Возможно, для него и не было никакой разницы, но для Хэлин определенно была. До ноября могло случиться что угодно. Она была так разгневана, что ей хотелось одним ударом сбить самодовольную ухмылку с его красивого лица. Не подумав хорошенько, она воскликнула:
— Если бы повезло, к тому времени ты мог благополучно скончаться.
Она достигла большего, чем ожидала. Губы Карло сжались в одну тонкую линию. На миг ей показалось, что она увидела в его глазах отблеск боли. Он повернулся и направился к гардеробу, саркастически заметив:
— Приятно узнать твое искреннее мнение, сага. — Потом взял расческу и начал расчесывать свои непослушные смоляные волосы, мрачно добавив:
— Не рискованно ли повернуться к тебе спиной, вот что меня интересует.
Хэлин чуть не сгорела от стыда. Что за непотребную чуть она сказала! Несмотря на сильную антипатию к нему, она не пожелала бы вреда его здоровью. Халин неуверенно приблизилась к нему и, подняв руку, осторожно коснулась о широкой спины. — Прости, Карло. Я не думаю того, что сказала.
Он весь напрягся от ее прикосновения; отраженные зеркалом, их взгляды встретились, затем он постепенно расслабился, на губах появилась улыбка. — Возможно, ты и не думаешь, но мне кажется, нам лучше перейти к обсуждению причины, которая первоначально привела тебя в мою комнату, а то мы никогда не попадем к Алдо.
Услышав это, она вздохнула с облегчением. Последние несколько минут заставили ее забыть о той решимости, которую она ощущала в себе утром. Но теперь он сам напомнил об этом, и она сразу же начала свою речь:
— Во-первых, Андреа. В сентябре он идет в школу, поэтому не будет особенно скучать по мне, но я настаиваю на том, чтобы проводить вместе с ним все школьные каникулы, или дома, или здесь. У бабушки неплохое здоровье, однако она не может справиться со всем сама… — Хэлин заколебалась, ее рука соскользнула с его спины. Он повернулся к ней лицом. Она не знала, как лучше сформулировать свое второе условие.
Карло вопросительно поднял темную бровь. — Что-то еще?
— Да. — Затем она выговорила одним залпом:
— Как только рожу тебе ребенка, я хочу получить свободу. Ты должен меня отпустить. — Склонив голову, она нервно вытерла вспотевшие ладони о юбку. — Карло стоял и смотрел на нее. Она чувствовала энергию его взгляда, словно пронизывающую ей голову — так напряженно он изучал ее.
— Давай уточним, правильно ли я тебя понял. Ты будешь проводить все каникулы с семьей. Что ж, могу согласиться на это. Я сам большой сторонник семейной жизни. В конце-концов, именно потому и женюсь на тебе, — цинично заметил он. — Что касается остального… Дать тебе свободу после рождения нашего ребенка… — Стремительным жестом он поймал ее рукой за подбородок и запрокинул ей голову вверх, к себе.
Хэлин напряглась. Его большой палец небрежно гладил ее подбородок, и какое-то медленное тепло разливалось у нее по телу. Она яростно сопротивлялась этому чувственному приливу, вызванному его прикосновением. На этот раз она не отступит.
Карло всматривался в глубину ее мягких нежно-зеленых глаз. Выражение его лица оставалось непроницаемым. — Ты все еще так же импульсивна, Хэлина, как и раньше. Познала ли ты саму себя лучше теперь, спустя два года?
Она не понимала, что он имеет в виду и не собиралась спрашивать. — Меня не интересует обсуждение моего характера, Карло. Просто дай мне прямой ответ. Ты согласен?
— Что ты уйдешь, оставив ребенка мне?
— Да, именно так.
Пока она говорила, он отнял руку от ее лица и, круто повернувшись к двери, сказал:
— О кей, я согласен, если ты этого хочешь.
При этих словах у Хэлин вырвался возглас изумления. Ей не верилось, что она добилась своего так легко. У нее уже был готов целый набор доводов. Выходя вслед за ним из комнаты, она пробормотала «спасибо». Он взял ее за руку и повел вниз по лестнице. — Рада, что мы понимаем друг друга, Карло, — добавила она, не сумев скрыть победную нотку, прозвучавшую, в ее голосе.
Он загадочно сказал:
— О, я понимаю тебя, Хэлина. Но понимаешь ли ты саму себя — вот где может возникнуть проблема!
Довольная тем, что ей удалось добиться уступок, на которых она настаивала, Хэлин позволила себе более любезный тон, когда они выехали из дома по дороге, обрамленной рядами деревьев. Здание виллы действительно отличалось изысканностью. В лучах послеполуденного солнца оно сверкало, как драгоценный камень, упавший на склон холма.
— Какая очаровательная вилла, Карло. У нее есть имя?
— Нет, еще нет. Мне нравится, как звучит имя «Вилла Хэлина». — Он улыбнулся ей и ласково спросил:
— Одобряешь?
Хэлин была ненавистна сама мысль, что хрупкое, только что достигнутое ими перемирие может быть сорвано. Сегодня утром у Карло не осталось и следа от вчерашнего яростного гнева и, желая сохранить это настроение, она дипломатично ответила:
— Одобряю ли дом? Да. — Она как бы пропустила мимо ушей его подковырку насчет названия виллы. — Кто архитектор? — спросила она, стараясь отвлечь его от темы.
— Я.
Хэлин резко повернулась к нему. — Ты?! — В ее голосе прозвучало явное удивление. — Вот уж не знала, что ты архитектор. Всегда считала, что твоя область — ворочать финансами.
— Ты еще многого обо мне не знаешь. Хотя у нас никогда не было вдоволь времени, чтобы поговорить, — размышлял он вслух, — Помнится, ты предпочитала другие, более активные занятия, Хэлина.
Ее решение быть любезной растаяло, как лед на огне, стоило ему сделать это насмешливое замечание. — Я предпочла бы, чтобы мне не напоминали о прошлом.
Она была сыта по горло его манерой произносить ее имя на итальянский манер. Это навевало воспоминания, которые она упорно пыталась прогнать. — И меня зовут Хэлин, а не Хэлина, — заявила она решительно.
Карло не ответил, лишь бросил на нее полный сарказма взгляд и переключил внимание на дорогу. Он вел мощную машину сквозь воскресный уличный поток, демонстрируя недюженную сноровку.
Она удивилась, когда поняла, что они едут по курортному городку Моделло. Ей почему-то казалось, что его друзья живут в сельской местности. Нарушив затянувшееся молчание, она спросила:
— Их дом где-то здесь?
Наблюдая за толкают людей, гуляющих по набережной, она не могла представить, что все это во вкусе Карло и его друзей.
— Нет, дальше от моря, еще минут десять езды. Хэлин нервно заерзала на сиденье. Мысль о том, что придется встречаться с какими-то незнакомыми людьми, не воодушевляла ее. Она не могла удержаться, чтобы не спросить с явной тревогой:
— Что они из себя представляют?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26