– Даже матери бывают бессердечными. – Ожесточение и горечь, прозвучавшие в его тоне, потрясли Эверил.
– Но почему…
– Моя мать была не способна любить кого бы то ни было, особенно ребенка, которого никогда не хотела. Полагаю, теперь ты получила более полное представление обо мне? Похититель женщин, столь отвратительный, что даже собственная мать не выносила его…
Его застарелая обида отозвалась в сердце Эверил болезненным уколом. Так и есть. Равнодушие матери наложило отпечаток на всю жизнь Дрейка. В эти минуты ей захотелось обнять его, утешить, предложить свое сочувствие. В сущности, ей тоже приходилось страдать от слов отца. Она знает, как ранит пренебрежение и черствость близких. Тем не менее, она никогда не сомневалась в родительской любви.
Она коснулась ладонью щетинистой щеки Дрейка.
– Я уверена, что твоя мать любила тебя, даже если и не выражала своих чувств…
Дрейк вздрогнул и резко отдернул голову.
– Выражала. Она сказала, что я не дал ей ничего, кроме шрамов на теле, и что она бы предпочла, чтобы я вообще не появлялся на свет.
Эверил смотрела на угрюмое лицо Дрейка, и ее сердце обливалось кровью. Как могла женщина быть настолько жестокой, чтобы сказать маленькому мальчику, что его не хотели?
Опасаясь, что он отвергнет ее утешение, Эверил нерешительно коснулась его плеча.
– Мне очень жаль.
Его лицо напряглось, жесткие черты приняли отчужденное выражение.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости. Мне вполне достаточно твоей руки и девственности.
– Ты не получишь ни того, ни другого. – Эверил убрала руку.
В течение долгой минуты они сверлили друг друга яростными взглядами. Дрейк первым отвел глаза и откинулся на тюфяк.
– Условия нашего брака не подлежат обсуждению, – изрек он и закрыл глаза. – Ложись спать.
Эверил безропотно подчинилась. Она вернулась к кровати и забралась в постель. Сейчас не время уговаривать Торнтона отпустить ее на волю. Он слишком расстроен, чтобы с пониманием отнестись к ее просьбе. Но ничего, она найдет способ бежать. Чтобы заключить брак, им наверняка придется покинуть остров. Вот тогда-то она и воспользуется этим обстоятельством и вырвется из плена.
Проснувшись с первыми лучами солнца, Эверил обнаружила, что Торнтона в хижине нет. Его одеяла, сложенные в аккуратную стопку, лежали на столе. Как только остатки сна улетучились из сознания, она вспомнила ночной разговор.
Милостивый Боже, и как только ему взбрело в голову такое? Потребовать, чтобы она вышла замуж! И за кого? За изгоя и, возможно, убийцу, который не в состоянии ни восстановить ее крепость, ни собрать войско, не говоря уже о том, чтобы подарить ей хоть малую толику любви. Мало того, ей придется обнажать перед ним свое тело, ибо он поклялся осуществить союз, которого она не желает. Ужас!
Эверил судорожно сглотнула. Судя по тому, что она успела узнать о Торнтоне, он потребует полного подчинения. Он привык быть хозяином положения. Дрейку нравится властвовать, не давая взамен ничего, кроме разве что плотских утех. Да и то на собственных условиях.
Нет, с ней этот фокус не пройдет!
Неожиданно дверь распахнулась, и Дрейк Торнтон вошел в хижину. Высокий и гибкий, он был облачен в белую тунику, контрастирующую с его смуглой кожей. Никогда прежде Эверил не видела столь неотразимого мужчину. И никогда не сталкивалась с таким скверным характером.
Сев на стул, Дрейк сделал глоток эля из жестяной кружки и посмотрел на Эверил. Этот долгий, изучающий взгляд заставил ее острее ощутить их изолированность от окружающего мира и почувствовать тревожащее различие между ее женской сущностью и его мужской натурой.
Эверил распрямила плечи. Она должна найти способ отговорить его от брака, который погубит их обоих.
– Мне нужно поговорить с тобой, – заявила она, подбоченившись. – Где ты был?
Дрейк молчал, оценивая ее настроение. В данный момент его едва ли можно было назвать хорошим. Он не был удивлен, но понимал, что если хочет убедить пленницу согласиться на брак, обольщение нужно начинать не откладывая. Тем более что Мердок и его банда рыщут повсюду и не оставили ему времени на ухаживание. Хорошо бы очаровать ее так, чтобы она забыла о нелепой и неоправданной вспышке гнева, которой он поддался прошлым вечером. Проклинать собственную мать и само понятие любви – не лучший способ уговорить Эверил выйти замуж.
– А в чем дело? Неужели соскучилась? – пошутил Торнтон.
– Не больше чем по ядовитой змее, – огрызнулась Эверил, гордо откинув голову.
Ее сверкающие глаза и вызывающее поведение начинали разжигать его страсть. Ему не терпелось притянуть ее к себе и усадить на колени, ощутить в ладонях тяжесть ее груди, обтянутой золотистым шелком платья, и показать все способы, которыми они могли бы доставить друг другу наслаждение.
Но Эверил, похоже, настроилась на бесконечные разговоры о любви. Нахмурившись, Дрейк задался вопросом, почему он снисходит до того, чтобы обсуждать с ней эту нудную тему. Собственно, почему он вообще разговаривает с ней, своей пленницей? И сразу мысленно ответил себе: «Потому что желаю ее. Потому что в ней есть нечто особенное, что лишает меня покоя».
Он позволил взгляду пройтись по ее фигуре – по нежным выпуклостям груди, тонкой талии и округлым бедрам. Даже сейчас, несмотря на ее вызывающий вид, Дрейк без труда представил ее обнаженное тело в своих объятиях, алебастровую кожу, покрывшуюся капельками пота, и стоны наслаждения, срывающиеся с ее губ. Он не мог припомнить случая, когда бы так страстно желал женщину. Но для начала неплохо бы запечатать ее болтливый ротик поцелуем.
– Что тебе известно о страсти, Эверил?
– Достаточно. – Несмотря на лихой ответ, дрожащие пальцы и настороженный взгляд выдавали ее с потрохами. Она либо боится… либо испытывает желание. А может, и то и другое.
– Сомневаюсь.
Дрейк неспешно встал со стула и двинулся через комнату. Ее дыхание заглушало звук его шагов… Или это его собственное дыхание? Проклятие! Чтобы не ошибиться, Дрейк сосредоточил внимание на крошечной жилке, бившейся у основания ее горла.
Взгляд зеленых глаз Эверил не дрогнул, когда Торнтон остановился в шаге от нее. При таком характере, обладай она физической силой, из нее получился бы несгибаемый воин. Эрику она бы определенно понравилась. Да и Кайрен, вне всякого сомнения, счел ее заслуживающей внимания.
Девушка стоически выдерживала пристальный взгляд Дрейка, пока он не позволил обуревавшей его страсти отразиться в глазах. Но и тогда она лишь затаила дыхание и не отвернулась.
– Хочешь, чтобы я тебя коснулся, Эверил?
– Нет, – выдохнула она и напряглась, когда его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья.
Эверил тут же попыталась выдернуть руку, но Дрейк притянул ее ближе. Он ощутил прикосновение ее мягкой груди, и оно опалило его тело вспышкой желания. Торнтон обвил рукой ее талию и прижал к себе миниатюрную фигурку.
Эверил принялась отчаянно вырываться.
Дрейк скрипнул зубами. Проклятие, у него никогда не возникало проблем с женщинами. Почему же та, которая не скрывает своей ненависти и сопротивляется, как дикая кошка, так будоражит его кровь? Почему он не может стереть из памяти вкус ее губ?
На мгновение девушка затихла, и Дрейк воспользовался моментом, чтобы сдернуть с ее головы чепец.
– Не трогай! – запротестовала она. – Отдай. – Эверил вытянулась в струнку, пытаясь дотянуться до головного убора.
– Он тебе не нужен, – прошептал Дрейк, обдав теплым дыханием ее шею.
Торнтон бросил чепец на грязный пол и сосредоточился на гребнях и шпильках, стягивающих ее волосы на макушке. Несмотря на непрекращающееся сопротивление, Дрейк извлек одну за другой все заколки. Глаза его расширились, когда золотистые локоны упали на ее плечи. Не в силах удержаться, он погрузил пальцы в спутанную массу сверкающих прядей.
– Никогда больше не надевай эту безобразную тряпку, – грубо произнес он.
Эверил не вымолвила ни слова, но в ее загнанном взгляде светилась такая беззащитность, что Дрейку отчаянно захотелось как-то утешить ее. Господи, он ведет себя как полоумный. Он приглушенно выругался. Его взгляд упал на губы Эверил, и он услышал, как участилось ее дыхание. Отлично! Значит, его тактика не оставила ее равнодушной. Накрутив на пальцы длинные пряди, он притянул к себе ее лицо и склонил голову.
– Не смей. – Ее командный тон, превратился в хриплый выдох.
Дрейк проигнорировал не слишком уверенный протест и склонился ниже.
– Позволь мне поцеловать тебя, – произнес он вкрадчивым шепотом.
Прежде чем она успела отвернуться, на ее раскрасневшемся лице отразились удовольствие и неуверенность!
– Не прикасайся ко мне, – прошептала она.
– Разве я касаюсь тебя, Эверил?
– Касаешься. – Она судорожно сглотнула.
– Пожалуй, но далеко не так, как мне бы хотелось. – Он улыбнулся.
– Дрейк…
Он положил руку на ее талию.
Эверил уперлась ладонями в его теплую грудь, ощущая биение сердца. Дрейк чувствовал, как слова протеста зреют у нее в уме и просятся на язык. Однако она не сделала попытки оттолкнуть его.
Он взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими. Их глаза встретились. Пробудившаяся чувственность, светившаяся в глубине зеленых глаз девушки, отозвалась в его теле жаркой пульсацией. Дрейк едва удержался, чтобы не припасть к ее губам. Он поднял руку и провел костяшкам пальцев по ее челюсти, шее и плечу. Эверил потупилась и напряглась, но не проронила ни слова. Неожиданно сильное желание коснуться ее голого тела обожгло его внутренности.
Рука Дрейка скользнула Эверил за затылок. Она подняла голову. Секунду он вглядывался в ее глаза, ощущая острую нехватку воздуха, затем коснулся пальцами ее щеки.
– Эверил, ты хоть понимаешь, что искушаешь меня до боли?
На лице девушки мелькнуло удивление, сменившееся отчаянным желанием поверить ему.
– Неправда, – произнесла она обвиняющим тоном.
– Я докажу тебе, что это так, – клятвенно пообещал Дрейк, склонившись к ее рту.
Губы Эверил напоминали вкус спелых ягод. Дрейк упивался их мягкой сочной плотью, едва касаясь и ничего не требуя. Наслаждение растекалось по его телу. Из горла вырвался стон, и Торнтон, скользнув шершавыми ладонями по шелку ее платья, крепче сомкнул объятия. Руки Эверил нерешительно поднялись, обвили его плечи. Ее рот слегка приоткрылся, отвечая на поцелуй.
Ощущение ее упругого тела на мгновение лишило Дрейка разума. Он ничего не чувствовал, кроме разгоравшегося внутри пожара. Эверил, несмотря на робость и отсутствие опыта, пылко отвечала. И этого было достаточно, чтобы он превратил жар поцелуя в нечто ослепительное и многообещающее. Его губы ласкали и дразнили, требовали и умоляли.
Первый поцелуй перешел во второй, более продолжительный и ненасытный. Эверил тянулась к нему, как цветок к солнцу. Дрейк чувствовал, как напрягаются ее спина и плечи в стремлении прижаться к нему теснее. Чресла Дрейка напряглись, как тетива лука. Он хотел большего.
Подняв голову, Торнтон коснулся указательным пальцем ее нижней губы и слегка надавил. Эверил словно зачарованная смотрела на него.
– Откройся для меня.
Она кивнула и подчинилась. Застонав, Дрейк снова приник к ее устам. Уступая его напору, губы Эверил раздвинулись шире. Дрейк коснулся ее языка и ощутил нерешительное движение навстречу. В восторге от ее реакции он принялся обследовать ее рот, упиваясь каждым углублением и легким привкусом вина. Тихие стоны девушки дрожью отзывались в его груди. Бешеная пульсация внизу живота достигла опасного предела.
Оторвавшись на мгновение, чтобы глотнуть воздуха, Дрейк снова завладел ее ртом. Его рука, обвивающая талию, напряглась, бедра Эверил коснулись его затвердевшего естества. Она попыталась отстраниться, но мужчина, находясь во власти первобытного желания, не хотел размыкать объятия. Не обращая внимания на ее протесты, он продолжал страстно сжимать ее трепещущую фигурку.
Рука Дрейка, ласкавшая плечо Эверил, скользнула вниз и нырнула в вырез платья. Он задрожал от жгучей потребности ощутить пальцами ее груди. Но прежде чем он смог осуществить свое желание, леди Кэмпбелл отскочила назад.
– Все! – Она скрестила на груди руки. – Хватит! Дрейк замер, стараясь подавить разочарование, потом отступил на шаг.
– На данный момент – пожалуй. Эверил гордо вскинула подбородок.
– Навсегда! Неужели недостаточно, что ты уволок меня из дома, оторвал от семьи, лишил будущего? А теперь еще принуждаешь к браку? – В ее глазах показались слезы, и она тряхнула головой, словно хотела смахнуть их. – Неужели ты настолько жесток, что, играя с моими чувствами и навязывая мне свою близость, хочешь ранить меня еще больше?
Резко отвернувшись, Дрейк зашипел от досады и уставился в потухший очаг. Он мог бы напомнить Эверил, что ему не пришлось прибегать к насилию, но это только раззадорит ее.
– Не можешь же ты требовать, чтобы мужчина, который вот-вот станет твоим мужем, оставался слепым к твоим… чарам.
– Нет у меня никаких чар, и ты это прекрасно знаешь!
– Есть, дорогая леди, – сердито возразил Дрейк, страдая от неудовлетворенного желания. – Это твои глаза, которые способны повергнуть мужчину на колени.
– Что-то я не видела тебя на коленях.
– Если бы я верил, что ты придешь ко мне по доброй воле, я бы хоть сейчас упал на колени.
– Очередная ложь! – выпалила Эверил. – Ты готов на все, лишь бы добиться своего.
А он-то, наивный, надеялся, что она отдастся по собственному желанию. Едва ли это когда-нибудь случится. Кровь Христова, ему не помешала бы добрая кружка эля, чтобы немного, хоть немного прийти в себя.
– Удивительно, как это ты не овладел мной прямо сейчас. – Розовые губы Эверил гневно сжались. – Ты думаешь только о собственной выгоде. Тебе не нужна любовь, и ты не способен любить.
Торнтон молчал. Почему это простое утверждение, которое он так часто и не без удовольствия повторял, вызывает у него теперь лишь тягостное чувство?
– Прошу тебя, не соблазняй меня, – взмолилась девушка. – Не говори красивых слов, если не намерен пускать меня в свою жизнь и в свое сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37