Благодаря своему красноречию графу Шалонскому удалось уговорить Роберта вернуться к ужину в отцовский замок. Роберт согласился — с условием, что Гуго будет его сопровождать.
За ужином одетая в шелка Розала шутила, бросая страстные взгляды на мужа… Синее, расшитое золотом платье оттеняло мраморную белизну ее кожи. Однако все усилия новобрачной оказались напрасны. Подавленный и грустный, Роберт сидел, не поднимая глаз и даже не пытаясь оценить ум и обаяние супруги.
Очень кстати он вспомнил, что нынче пятница, постный день, а значит, выполнять супружеские обязанности ему никак нельзя.
…Через три дня Розала, поняв наконец, что в своем желании сблизиться с Робертом она постоянно натыкается на стену равнодушия, а иногда и нескрываемого отвращения, решила поискать сочувствия у свекра, который был лишь несколькими годами моложе ее. Пытаясь сохранить достоинство, но все же с ноткой горечи в голосе, она пожаловалась королю, что супруг избегает ее и днем и ночью.
Гуго Капет был весьма удивлен таким поворотом дела. Правда, жена не молода, не свежа, но это еще ничего не значит — супруг должен исполнять свой долг, хочет он того или нет.
— Ты женился на этой женщине и должен спать с ней! — возмущенно заявил он сыну. — В конце концов, этого требует приличие…
— Отец, но я не могу… — пролепетал несчастный юноша. — Да, я женился на ней по вашему приказу, но она мне совсем не нравится. Розала мне в матери годится, и я видеть не могу, как она раздевается! — не выдержав, вскричал молодой принц, не упоминая, однако, о собственной неосведомленности в вопросах супружеской жизни.
Наконец-то Гуго понял, сколь большую ошибку он совершил, выбрав сыну в супруги женщину страстную, но уже стареющую. Послав за графом Шалонским, он потребовал, чтобы тот нашел своему другу умелую девицу, которая научит Роберта правильно держать себя с любой — даже преклонного возраста — дамой.
— Я вас предупреждал, государь, что все этим и кончится, — не удержался граф от упрека. — Я, как и вы, считаю, что наследнику надо жениться и иметь детей. Но, помилуйте, не от старухи же они родятся!
Однако Гуго Капет никогда не прислушивался к чьим-либо советам. Он, насупившись, повторил свой приказ, и графу пришлось подчиниться, хотя он точно знал, что Роберт вовсе не нуждается в помощи развязной девицы.
К сожалению, все оказалось гораздо сложнее, чем думал Гуго Капет, и гораздо серьезнее, чем мог предполагать граф Шалонский. Дело в том, что Роберт испытывал явное отвращение не только к своей жене, но и ко всем женщинам на свете.
Было достаточно одной легкой улыбки, одного многозначительно-игривого взгляда какой-нибудь красавицы, чтобы ввергнуть Роберта в состояние глубокой тоски. Он надолго замыкался в себе, уединялся в часовне, где проводил целые дни в молитвах, или же углублялся в философские трактаты, не желая никого видеть.
Так продолжалось три года. Все это время Роберт упорно отказывался выполнять супружеские обязанности, все чаще подумывая о том, чтобы постричься в монахи.
У Розалы же не хватало выдержки, чтобы смириться со своим поражением. От ласковых просьб и кокетливых взглядов она переходила к ужасным истерикам, от истерик — к слезам, а от слез — к новым попыткам завлечь юного супруга на брачное ложе. Но все было напрасно. В конце концов Гуго Капет понял, что положение день ото дня ухудшается и что пора спасать самого Роберта, которого все меньше интересовала мирская жизнь. И Гуго разрешил сыну развестись.
«Когда будущему королю Роберту исполнилось девятнадцать лет, он развелся со своей женой, итальянкой по рождению, потому что она состарилась, — написал монах Рише об этом разводе. — Многие считали развод делом греховным, однако мнение свое вслух высказывать не смели…»
Но не прошло и нескольких месяцев после отъезда Розалы, как оставленный наконец в покое Роберт неожиданно без памяти влюбился в свою кузину Берту Бургундскую.
Первый раз юный властитель увидел ее в Орлеане в 993 году. Берте только что исполнилось двадцать семь лет, и она находилась в расцвете сил и красоты. Берта была замужем за графом де Блуа и к тому времени родила супругу четверых детей.
Почувствовав к ней непреодолимое влечение, Роберт несказанно удивился, ибо прежде не ощущал потребности в женщине.
В первый же вечер после встречи ему захотелось увлечь её в постель, но, видимо, он был слишком откровенен, когда говорил о своем желании, потому что Берта обиделась и с достоинством удалилась в свои покои.
Ощущая в теле неприятную тяжесть от перевозбуждения, Роберт впервые понял, что неразделенная любовь доставляет много мук.
Не в состоянии думать ни о чем другом, кроме своего чувства к Берте, он решил стать ее супругом. Но как? Разумеется, будучи монархом, он знал верный способ устранения ненужных людей: позвать нескольких преданных слуг и приказать им убить графа де Блуа под любым предлогом. Однако набожность не позволила Роберту отдать такой приказ. И он придумал способ получше.
Графа де Блуа давно раздражало вынужденное соседство с одним очень неприятным человеком — графом Анжуйским, настоящим разбойником и смутьяном, обладателем черной шевелюры и не менее черной совести. Единственным его достоинством было то, что он умел строить отлично укрепленные замки. Бессовестный и безжалостный граф Анжуйский никогда не поступался собственными интересами и не считался с человеческим горем. Время от времени он отправлялся в Иерусалим замаливать грехи. Оттуда он возвращался повеселевшим и подобревшим, но вскоре все начиналось сызнова.
Именно его и «натравил» Роберт на графа де Блуа, скрыв, однако, причину своей ненависти.
Три года продолжалась война, но не она свела де Блуа в могилу. Это сделала самая обыкновенная простуда. Граф слег и умер, когда этого меньше всего ожидали. Берта наконец овдовела.
Со смертью графа затянувшаяся война прекратилась. Роберту оставалось лишь вознаградить графа Анжуйского и оплатить его очередное паломничество в Иерусалим, а затем отправиться в Блуа просить руки Берты. Графиня была столь растрогана его постоянством, что сразу согласилась. Вот так Роберт обрел ту, о которой мечтал более трех лет.
Правда, бракосочетание не могло состояться так быстро, как того желали жених и невеста. Дело в том, что Церковь запрещала браки между родственниками до седьмого колена, а Берта приходилась Роберту троюродной сестрой. Все же Роберт попросил согласия папы и, разумеется… получил отказ.
— Король Франции такой же христианин, как и все остальные. Он тоже должен подчиняться закону, — ответил Роберту Григорий V.
Но Роберт не смирился и обратился за помощью к епископам, снисходительно относившимся к человеческим слабостям. Когда те прибыли в Рим в надежде смягчить папу, Его Святейшество отказал им в аудиенции.
После года бесплодных переговоров Роберт, которого любовь сделала дерзким, нарушив запрет Церкви, женился на Берте и даже имел наглость пригласить на свадьбу архиепископа из города Тур.
Папа, узнав о непослушании, собрал в Павии синод, постановивший:
«Король Роберт, который, несмотря на папский запрет, женился на своей кузине, должен явиться к нам вместе с епископами, разрешившими этот кровосмесительный брак, дабы покаяться и искупить вину. Неявившиеся будут отлучены от Церкви».
Такая угроза, прозвучавшая накануне 1000 года, когда многие ожидали конца света, могла испугать кого угодно. И Роберт, разумеется, расстроился и огорчился. Пытаясь задобрить папу, он направил в Рим посла, слывшего искусным дипломатом. Но увы! Папа вторично приказал французскому королю развестись с Бертой.
— Я никогда не расстанусь с женой! — воскликнул Роберт. — Она мне дороже всего на свете!
Спустя несколько месяцев на вселенском соборе в Риме был вынесен суровый приговор: Роберта и Берту папа не только отлучил от Церкви, но еще и предал анафеме.
Это решение Григория V возмутило французского короля до глубины души. Ведь он всю свою жизнь оставался человеком набожным, а теперь его подвергли самому суровому церковному наказанию — анафеме, осуждающей на вечное проклятие.
Испытывая сильнейшие душевные муки, Роберт все же не уступил и остался верен любимой женщине. Он предпочел ад разлуке с Бертой.
Оцепеневшие от страха супруги укрылись в стенах своего замка, но, когда король время от времени выходил из добровольного заточения, все шарахались от него, словно от чумного. Детей, на которых Роберт посмотрел, родители осеняли крестным знамением, вещи, до которых он дотронулся, немедленно сжигали.
Вскоре король отказался покидать покои, где жил вместе с женой. Пищу им готовили двое слуг, и они исправно предавали огню кубки и блюда, коих касались Роберт и Берта. И все же, несмотря на душевные муки, король оставался нежным и любящим супругом. Ради Берты он отказался от благополучия, но благодаря ей он познал любовь.
Так прошло пять лет.
Исстрадавшаяся Берта стала чахнуть. Испугавшись за жизнь любимой, король известил папу о своем решении покориться ему. Это запоздалое раскаяние преследовало одну цель — дать Берте возможность покинуть мрачные покои старого замка, где она чувствовала себя заживо погребенной. Расторгнув брак под тем предлогом, что Берта не родила ему наследника, Роберт, однако, посещал ее тайно, каждую ночь деля ложе с любимой.
Папа был весьма доволен одержанной победой. Вернув в лоно Церкви короля Франции и его возлюбленную, он не преминул заметить:
— Тебе, сын мой, поскорее надо жениться…
Мукам Берты не было конца…
Роберту пришлось-таки жениться, дабы выполнить волю отца — не дать погибнуть королевской династии. Выбор монарха пал на Констанцию д'Арль, красивую, но грубую, жадную и тщеславную женщину, которая, к счастью, была занята только собой и не обращала внимания на отношения Роберта и Берты, любивших друг друга до самой смерти.
Констанция прибыла к супругу в сопровождении многочисленных странствующих трубадуров, чья внешность и странные манеры заставили негодовать и изумляться весь королевский двор. Эти разодетые мужчины вели себя в точности как женщины.
Вскоре Роберт почувствовал такое отвращение к Констанции, что еще раз попытался получить разрешение Рима на брак с любимой Бертой, однако новый папа наотрез отказался дать Роберту свое согласие на развод с Констанцией.
— Церковь из-за своей же строгости вынуждает нас жить во грехе… — с горечью заметил король..
И тем не менее Роберт исполнил свой долг — Констанция родила ему пятерых детей. Больше королю и не требовалось. Корабль Капетингов мог смело продолжать свое плавание…
Эта странная жизнь втроем продолжалась до 1031 года, когда Берта скончалась. Безутешный Роберт пережил свою возлюбленную лишь на несколько месяцев.
НОЧЬ БЕЗ ПОДГОТОВКИ. ГЕНРИХ IV И МАРИЯ МЕДИЧИ
— Сир, мы только что женили вас! — радостно сообщил своему повелителю министр финансов Сюлли.
Вздрогнув от неожиданности, Генрих IV ошарашенно уставился на своего министра, а затем, покусывая ногти, явно охваченный сильным волнением, принялся мерить комнату большими шагами.
— Ну что ж… — тяжело вздохнув, заговорил он наконец, — раз нет другого выхода… — Остановившись, он решительно ударил правым кулаком в раскрытую левую ладонь и заявил: — Чего не сделаешь ради блага королевства! Готовьтесь играть свадьбу!.. — И отправился к своей любовнице — очаровательной, но весьма взбалмошной, невыносимой и коварной Генриетте д'Антраг.
Узнав о грядущей свадьбе, Генриетта, на которой Генрих обещал жениться, пришла в такую ярость, что едва не лишилась рассудка. Однако король с присущей ему ловкостью сумел убедить любовницу в том, что это всего лишь политические игры, и, таким образом успокоив Генриетту, обманом и хитростью обеспечил себе два месяца спокойной жизни…
На самом же деле с точки зрения закона он уже был женат.
Во Флоренции наконец подписали брачный контракт, и 5 октября 1600 года красавец герцог Роже де Бельгард, бывший любовник Габриэли д'Эстре, тот самый, которого король обнаружил однажды под кроватью этой своей фаворитки, женился по доверенности на Марии Медичи, племяннице великого герцога Фердинанда I, в свое время проверявшего девственность собственной молодой супруги Кристины Лотарингской по содержимому хрустального ночного горшка. Церемонию бракосочетания провел кардинал Альдобрандини, личный посланник папы римского Климента VIII. На протяжении многих месяцев папа отказывался расторгнуть брак французского короля с королевой Марго, опасаясь, что тот женится на своей любовнице. Немудрено, что теперь во Флоренции все вздохнули с облегчением.
Когда Генриетта узнала, что все уже свершилось, она вновь устроила истерику и обозвала своего любовника лжецом, а потом, немного успокоившись, язвительно осведомилась:
— И когда же эта ваша банкирша приедет во Францию?
— Как только я удалю от двора всех шлюх, — без запинки ответил король, после чего его отношения с Генриеттой заметно ухудшились.
Однако французский монарх был страстно влюблен в Генриетту д'Антраг и вовсе не горел желанием вступать в новый брак, хотя, конечно, ему и не хотелось обижать дядю принцессы, своего друга и верного союзника Фердинанда. И все же ни для кого не было тайной, что, женясь на флорентийской принцессе, Генрих мечтал не обрести родственную душу, а провести удачную финансовую операцию.
Дело в том, что Тоскана с давних пор была крупным кредитором Франции. Для завоевания собственного королевства Генрих IV несколько раз прибегал к помощи герцога Фердинанда, который всегда охотно открывал свой кошелек для короля без гроша за душой. Со временем долги Генриха Фердинанду достигли весьма внушительной суммы в 973 450 золотых дукатов. Вернуть их Генрих был не в состоянии и потому решил посадить на французский престол племянницу герцога в надежде, что Фердинанд простит ему этот долг.
Честно говоря, долги мало беспокоили короля. О государственных финансах всегда заботился верный Сюлли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51