И снова Корд сказал, что у них нет шансов попасть ни в один городок, потому что Красный Герцог наверняка все предусмотрел и его команчи будут подстерегать их всюду.
Легко соглашаясь с этими доводами, Виктория все же считала, что власти могут им помочь. Корд по-прежнему не хотел иметь с ними никаких дел, зная их отношение к апачам. Они скорее арестуют его самого, доказывал он, чем поверят, что он не рассказывает им сказки. Алисия тоже была против помощи властей, говоря, что в ее семье всегда одолевали врага собственными силами.
Тогда Виктория предложила свои курьерские услуги, на что Корд сказал, что ей никогда не добраться до казарм живой, что она и до Черной Гряды не доедет. Кроме того, по его словам, все эти годы военные только «пасли» Красного Герцога, но ни разу его не тронули. И вряд ли кто-то станет посылать против него отдельный отряд, даже если он у них есть, по просьбе трех оборванных странников.
Наконец она сдалась, понимая, что Корд и Алисия, как и другие владельцы ранчо, привыкли защищаться собственными силами, не полагаясь на посторонних. Таковы были их традиции, унаследованные от предков и передававшиеся от поколения к поколению. Поэтому не стоило рассчитывать, что сейчас что-то изменится, тем более что Красный Герцог уже прямиком ехал к Винсент-ранчо.
Эти люди вели себя в данной ситуации как истинные уроженцы Запада. Оставалось только надеяться, что всем им удастся выжить. По правде сказать, Виктория предпочла бы оказаться сейчас в Нью-Йорке, где всегда можно положиться на полицию. Нужно только дойти до ближайшего перекрестка – и призыв о помощи будет услышан. Но там жизнь была устроена совсем по-другому, и чем больше времени проходило со дня ее отъезда из города, тем больше Виктория это понимала.
Посмотрев вперед, она увидела те же поникшие плечи Алисии, большей частью пребывавшей в дреме. Корд ехал в глубокой задумчивости, но не ослаблял бдительности, словно ожидал, что в любой момент может появиться Красный Герцог со своей бандой. Все трое были изнурены переходом через Черную Гряду и ранами. После того как было принято решение ехать прямо на Винсент-ранчо, они редко переговаривались между собой.
Теперь, когда они почти приехали, Виктория немного успокоилась и уже подумывала о горячей ванне, теплой пище и возможности побыть с Кордом. Они хоть и были вместе все это время, но оно им не принадлежало. А что будет дальше? Как сейчас поведет себя Корд, когда Алисия спасена? Что он думает о писательнице из Нью-Йорка? Впрочем, ее собственные представления о жизни тоже сильно изменились. После страшного опыта общения с Красным Герцогом сможет ли она относиться к мужчинам, как прежде? К мужчинам вообще и к Корду в частности.
Но стоило ей только посмотреть на Корда, как все сразу прояснилось. Она ощутила жар внезапно нахлынувшего желания. Ей снова захотелось остаться с Кордом вдвоем, чтобы снова изведать вкус чувственности, которую он в ней разбудил. А он? Сохранил ли он к ней те же чувства? Или то, что они делили друг с другом, с его стороны было всего лишь частью игры? Может быть, через эту игру он хотел заставить ее, чтобы она помогла ему разыскать Красного Герцога и спасти сестру?
Как много, оказывается, еще остается непонятого. В мужчинах, в чувствах и жизни в целом. Может, надо было сидеть спокойно в Нью-Йорке и пописывать себе статьи или книжки, не требующие поездки в эту жестокую страну? Но тогда не произошло бы встречи с Кордом, а без него Виктория просто не представляла своей жизни. Корд был особенный человек. В этом она нисколько не сомневалась.
Что касается воображаемого идеала мужчины, то об этом не хотелось и вспоминать. Она ведь поначалу поверила Красному Герцогу. Позволила обмануть себя россказнями о благородных намерениях. Отныне она уже не доверяла себе. Если Красный Герцог сумел ввести ее в заблуждение, значит, то же самое может сделать любой мужчина, в том числе и Корд. Не хотелось, конечно, думать таким образом о Корде. Но она столько пережила за последние дни, что теперь не станет так же легковесно судить о человеке после поверхностного знакомства. Возможно, этот случай станет для нее хорошим уроком.
Сейчас же Виктория мечтала только о комфорте и свободном времени, чтобы у нее было достаточно того и другого. Ей хотелось написать обо всем пережитом, хотя она не думала, что у нее скоро дойдут руки до писчих дел. Оставался еще Красный Герцог. И вдруг ей стукнуло в голову: что, если расстаться с Кордом и Алисией? Уехать к себе в Нью-Йорк? А они тут совместно с Винсентами как-нибудь справятся с Красным Герцогом.
Однако она решила не делать этого. Ясно, что сеть почтовых и пассажирских перевозок находится под контролем Красного Герцога. И если его команчи охраняют все станции, самостоятельно ей отсюда не уехать. Проводникам тоже доверять нельзя. Может оказаться, что они работают на него. Помимо всего, нельзя вот так взять и уехать, бросить своих друзей, пока последняя битва еще не выиграна. Теперь это была и ее битва. И Виктория хотела видеть, как восторжествует справедливость.
Корд неожиданно нарушил течение ее мыслей.
– А вон и усадьба, – сказал он, когда они, сделав крюк, взяли направление на холм. Там, куда указывал рукой Корд, стоял большой дом в испанском стиле.
– Она еще цела? – спросила Алисия, окончательно проснувшись.
– Да, – ответил Корд, – но это не значит, что Красный Герцог не прибыл раньше нас.
– Корд! – воскликнула Алисия. – Что ты говоришь! Ты ведь так не думаешь.
– Почему? Все может быть, но я надеюсь, мы их опередили.
– А может, дождаться ночи? – предложила Виктория. – Мне не хочется ехать прямо в засаду.
– Через минуту все выяснится, – сказал Корд. – Ковбои Мигеля следят за дорогой. Если он здесь, ему передадут, что мы едем, и он вышлет кого-нибудь встретить нас.
– Или сам прискачет, – добавила Алисия, напрягая зрение, чтобы лучше разглядеть усадьбу. – Смотрите! Кто-то уже выехал из ворот.
– Значит, у них все в порядке, – с облегчением заметил Корд.
Виктория наблюдала за всадником, скакавшим во весь опор с холма. Приблизившись к их уставшей группе, он осадил большую гнедую кобылу и прямо с разворота встал рядом с Алисией. Он поднял ее на руки и перенес к себе в седло. Посадил поперек колен и поскакал обратно к дому.
Корд засмеялся и подобрал поводья лошади.
– Это Мигель Винсент, как ты, наверное, догадалась, – сказал он.
Они тронулись вперед.
– Надо думать, он сделал это не ради нас с тобой? – усмехнулась Виктория.
– Нет. Вероятно, нет.
– В таком случае, я полагаю, мы можем ехать чуть медленнее.
– Можем. Прием от этого не станет менее радушным.
– Я как-то не подумала об этом. Ты уверен, что они будут не против такой гостьи?
– О чем ты говоришь, Чепс! Во-первых, Винсенты славятся своим гостеприимством. Во-вторых, ты спасла Алисию.
– Одна я не смогла бы вызволить ее оттуда.
– Но ты отыскала ее.
– А взрыв устроил ты.
– Хорошо, – засмеялся Корд, – мы вдвоем спасли ее. Так тебя устраивает?
– Да. Но я сказала это не потому, что хотела что-то доказать. Это просто от растерянности. Мне кажется, что сейчас во мне больше никто не нуждается. Я понимаю, наверное, это звучит как детский лепет, но…
– Ты устала, и больше ничего. – Корд подъехал совсем близко к ней, взял ее руку и крепко сжал. – Не смей даже думать, что ты никому не нужна. Считай, что ты член этой семьи. Винсенты тебе скажут то же самое. Если меня не обманывает чутье, тебя возведут в ранг почетной гостьи на вечные времена.
– Корд, перестань смеяться.
– Я серьезно. Но все равно им придется встать в очередь за мной.
Корд все еще держал ее руку в своей.
Виктория внезапно вырвалась от него. Она не верила ему, потому что прозвучавшие слова чем-то напоминали речи Красного Герцога. Корд просто хотел немного приободрить ее, после того как она ему поплакалась. Она чувствовала себя в глупом и неловком положении. По сути дела, сама набивалась им в компанию. Клянчила разрешения задержаться в теплом и уютном семейном гнездышке, тогда как она здесь явно никому не нужна.
– Спасибо, Корд, – сказала Виктория, – но ты знаешь, что мне еще нужно написать несколько книг.
Корд уронил руку и замешкался, обдумывая, что ему ответить на это.
– Конечно, – заметил он, – жизнь на ранчо отличается от жизни в Нью-Йорке. Разве можно ее сравнивать с литературными вечерами в новомодных салонах или тому подобными мероприятиями! Как это я сразу не сообразил?
Он стегнул лошадь и галопом поскакал к усадьбе.
– Нет, я совсем не это имела в виду, – сказала Виктория вслед ему, слишком поздно осознав свою ошибку. После этих неверных слов она растерялась еще больше. Ей ужасно не хотелось появляться одной в усадьбе Винсентов, потому что теперь она чувствовала себя еще более чужой для них.
Приближаясь к дому, она невольно отметила его величественность и красоту. На нее сразу повеяло теплотой. Воображение с готовностью подсказывало, какие счастливые дни они с Кордом могли бы проводить в месте, подобном этому. Виктория немедленно остановила эти мысли, как опасные и внушавшие неоправданные надежды.
Чтобы отвлечься, она сосредоточилась на доме. Это был двухэтажный типично испанский особняк, сложенный из бледно-розового камня, с плоской крышей из красной черепицы. Он был обнесен каменным забором с черными воротами из кованого железа. Кованые решетки украшали и окна. Все это делало дом не только красивым, но похожим на крепость. Сзади располагалось еще несколько строений, а сбоку – конюшня с примыкающим к ней загоном для лошадей.
Хотела она того или нет, но дом произвел на Викторию сильное впечатление. Но как же все, что она видела перед собой, было далеко от привычного Нью-Йорка! Сейчас она в этом окончательно убедилась. И все же она не позволит себе оробеть в новой обстановке. Люди внутри дома такие же, как и везде. Там наверняка будет горячая ванна, мягкая постель и хорошая пища. Виктория улыбнулась, подумав, насколько чаще в последнее время приходится ценить то, что раньше она считала обычными атрибутами жизни.
Подъезжая к воротам, Виктория увидела Корда. Он дожидался ее. Это ее обрадовало. Когда она поравнялась с ним, он остановил ее мустанга и, помогая выбраться из седла, на секунду прижал ее к себе. Затем отступил назад.
Подошедший мексиканец в белых хлопковых штанах, рубахе и широком сомбреро забрал лошадей и повел их в конюшню.
– Извини, что уехал, – сказал Корд. – Нервы. Все мы задерганы до предела. Хотя усталость – это не оправдание.
– Ничего особенного не произошло. Вероятно, я выбрала не самые удачные слова. Я тоже прошу за них извинения.
Корд обнял ее за плечи.
– Пойдем в дом, Чепс. Я хочу представить тебя моим друзьям.
За распахнутыми железными воротами начиналась каменная дорожка, обсаженная цветущими кактусами. Он провел Викторию к парадному подъезду. Огромные дубовые двери, украшенные витиеватым узором в виде виноградных листьев и гроздей, с массивными бронзовыми ручками были открыты настежь.
Корд взял Викторию под локоть, и они вошли в холл с красным плиточным полом. В помещении царила прохлада и, по контрасту с ярким светом снаружи, – легкий полумрак. Холл сообщался с центральной частью дома через открытый внутренний дворик, увитый виноградными лозами и декоративными садовыми растениями. Буйно разросшаяся зелень доставала до края стен и вместе с кронами деревьев создавала над головой защитный полог, на который сверху лился солнечный свет.
Виктория в изумлении смотрела по сторонам. В середине дворика находился фонтан с изваянием ангелоподобного ребенка, держащего рыбу. Из открытого рта рыбы непрерывной струей вытекала вода. Несмотря на безоблачное небо и нещадно палящие лучи, в тени дворика было нежарко. Тут и там стояли каменные скамейки, столики и стулья.
Виктории вдруг захотелось остаться здесь навечно: уйти от шума и суеты, так хорошо знакомых ей по Нью-Йорку, а также оградить себя от гнусных бандитов вроде Красного Герцога. Вместе с тем она прекрасно понимала, что окружающие ее красота и спокойствие в той же мере призрачны, как и реальны. Она уже достаточно долго находилась в невымышленном мире, чтобы прочно усвоить, каким суровым и жестоким бывает он подчас.
– Хочешь присесть, Чепс? – спросил Корд с нотками озабоченности в голосе. – Что-то не пойму, куда все подевались. Обычно они выходят встречать меня всей семьей. Пойду посмотрю.
– Может, Алисия предупредила их насчет Красного Герцога?
– Может быть. Но…
– Корд! – закричал Мигель Винсент, широко шагая навстречу с простертыми руками.
Двое мужчин почти одного роста обнялись, затем отступили назад и посмотрели друг на друга. Мигель был не так мускулист, как Корд, и тоньше в кости. Кроме этого, Корд отличался от него высокими скулами, а также оттенком кожи. Тем не менее они были очень похожи, да и обращались друг с другом, как братья или старые друзья.
– Mi amigo, – сказал Мигель, – Алисия мне все рассказала. Когда я узнал, что к нам направляется Красный Герцог, я сразу же отослал своих на ближайшее ранчо. Все очень огорчились, что не смогли встретить тебя, но…
– Ничего, – сказал Корд. – Повидаемся позже. Я рад, что они в безопасном месте. А где Алисия?
– Она не хочет уезжать без меня.
– Я нисколько не удивлен.
– Корд, ты же понимаешь, мы с ней столько времени провели в разлуке. – Мигель похлопал Корда по плечу. – Я не знаю, как мне тебя благодарить. Ты сам знаешь, Алисия – это моя жизнь.
– И моя сестра.
– А я уж было потерял надежду. Думал, что потерял вас обоих. И вдруг прибегает слуга и говорит, что вы едете. Не могу тебе передать, как я обрадовался.
– Можешь мне не рассказывать. То же самое было со мной, когда Чепс сообщила мне, что отыскала Алисию. – Корд замялся и быстро взглянул на Викторию, потом снова на Мигеля. – До чего же мы с тобой неотесанные, Мигель. Я хочу, чтобы ты познакомился с Викторией Мэлоун. Или просто Чепс. Если б не она, сейчас здесь не было бы ни меня, ни Алисии.
– Сеньорита, в таком случае я ваш должник до конца жизни, – сказал Мигель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46