Только пили да на небо глазели.
Давно я так не напивался. До акустических галлюцинаций. Завязывать надо. С белым вином.
На следующий вечер Крант угостил меня охотничьими колбасками. По рецепту Михеича.
10.
Завтра мы будем в гостях у Надыра.
Если удача не отвернется от нас.
Блин, с такими попутчиками и сам суеверным станешь!..
А сегодня мы возле речки остановились. Стумной, как сказала жена Меченого. Довелось вот увидеть ее за работой. Да-а, такое не скоро забудешь.
Без одежды стумалу я уже видел. А вот как она снимает ее…
Пожалуй, такую дэвушку Рустам допустил бы к шесту. Было дело, пришла к Рустаму одна, на работу устраиваться. Ну, разденься, пройдись, подвигайся, а потом нэт! Мол, плохо танцуешь. А она: Я не танцовщица, я бухгалтер! Хорошим бухгалтером, кстати, оказалась. Рустам хвалил.
А стумала хорошей танцовщицей. Или, как пишут, исполнительницей экзотических танцев. Рыбке, оказывается, они тоже нравятся. И стрекозам, что роем летали вокруг стумалы. И рыба из воды вылетать начала. Посмотреть, типа, чего деется на свете белом. Вот ее на лету и брали. Специальным копьем. В глаз. Как белку Михеич берет. Чтоб шкурку не попортить. Шкура у стумы не меньше мяса ценится. А в гости собираешься хорошее угощение готовь. И подарки.
Вот наша рыбачка и старается, выплясывает на камне посреди реки. А рыбаки с соседних камней работают. И с берега. Не любят здесь воду.
Когда-то, сразу после Войны, вошедший в воду, что видела звезды, мог не выйти из нее живым. Или умереть через несколько дней. В страшных мучениях. Сколько времени уж прошло, вода давно очистилась от яда, а привычка ее бояться осталась.
А стумала разошлась не на шутку! Крутится, вскрикивает, волосы летают… Не, понимаю, как мужики при этом спокойно рыбалят? Да на такое действо смотреть надо и смотреть не надоест. Или сгрести эту бабу с камня и за ближайшим кустом положить.
Я смотрел. Потом Марла подошла. Если мне нечем заняться, сказала, то она быстро мне дело найдет.
Вообще-то, я не против этого дела, но гербарий собрать кроме меня некому.
Ко мне ведь не только с вывихами и ранами ходить стали. Лекарь тут мастером на все руки считается. И брюхо лечит, и роды принимает, и застрявшую в горле кость вытаскивает. А то и за советом идут.
Это я для того столько учился, чтоб домашним доктором заделаться? И утешителем по совместительству… Блин, Леха Многодобрый… Да братва животы надорвала б со смеху.
А в сумке прежнего лекаря сам черт ногу сломит. Узелочки, мешочки, а в них пыль какая-то. Если по нормальному, то подписывать все надо было. Или не мельчить в такую труху. Вот как мне теперь различать препараты? По запаху? Так тут не всё нюхать можно. За некоторые травы в перчатках и с прищепкой на носу берутся. Или мне монетку бросать? Типа, орел — внутрь, решка для наружного применения. Так после такого лечения пациент и ласты откинуть может.
А оно мне надо? Портить имидж крутого целителя?..
И ведь никаких записей у лекаря не осталось! Писать не умел или конкурентов опасался? А ты, значит, Леха, как хочешь и можешь. Хоть с помощью ножа запор лечи. Вот ведь хренов конспиратор!..
Ладно, о мертвых или ничего или ничего плохого. Пусть земля ему будет… Нет! Легкого пепла и попутного ветра, здесь желают.
Так что, лети, коллега, куда тебе положено А дядя Леша уж как-нибудь выкрутится. Сам травок насобирает. Своими собственными. Спасибо Нилычу, научил этот бурьян чувствовать. Будто знал старик, чего меня ждет.
Эта долинка не только стумой богатая. Землица здесь тоже есть. Голубая. От ожогов она хороша. От ядовитых. Ишельных. Змеюшка есть тут такая. Маленькая. С полосатым брюхом и рожками над глазами. И не кусается она, ядом прыскает. Рана, как от кислоты получается. Сначала. А если не лечить, заражение обеспечено. Со всеми вытекающими…
Листья тиамы тоже от ожогов помогают. Они много от чего помогают. Но уж очень сильное средство! Не всем рекомендуется. У некоторых температура потом бывает. Высокая. И бред начинается.
Да и не годится листья тиамы на такую ерунду переводить! Все равно, что Пал Нилыча позвать, вместе со мной и всей бригадой, ради банального фурункула.
Дорогие это листики, редкие; некоторые лекари раз или два в жизни их видели. Да и то в чужих руках. А я то доброты и щедроты душевной налево их и направо раздаю. И почти бесплатно. Завязывать надо с такой добротой. Пока никто не помер.
А с листьями этими странная история получилась. Приснилось мне как-то, что собираю я их. И не все подряд, а особые, отборные. И не сам собираю, а с помощником. Вернее, это я помощник, а он совсем даже наоборот. Объясняет, показывает, я только киваю да листья в мешок пихаю. Мешок маленькую такую подушку получился. Я бы еще пособирал место в мешке осталось так у помощника время вышло. Я мешок Машке сунул она тоже в том сне была, а сам прощаться стал. И только тут заметил, что похожи мы: я и тот, с кем листья рвали. Такой же рост, та же комплекция, такое же выражение морды лица, только кожа у мужика черная. Как гуталином намазаная.
На прощание этот черный мне подарок сделал. Браслет. На руку. Крутейшая вещь. Я тоже в долгу не остался. Вот только, убей не помню, что ему подарил. Расставание вышло то еще, словно с братом-близнецом прощался. На всю оставшуюся.
Самое прикольное утром я даже не вспомнил этого сна. Не до того как-то было. Мы со Столба убирались в такой спешке, словно срочную эвакуацию нам объявили. Да еще пинок под зад дали. Для понятливости.
Только в гостинице, когда Машка вернула мне мешок, я вспомнил свой странный сон. Не было у меня еще такого, чтоб из сна разную ерундень тягать. А тут и листья, и браслет. Нашелся таки подарочек черного. Все это время у меня на руке был. А я его, вроде как, и не замечал. Даже когда купался. Хороший такой подарок, памятный хотел снять, так чуть руку не оторвал. Словно врос он в нее. А если браслет еще кому глянется? Резать ведь придется. И неизвестно, что первое ампутируют: руку или голову. Простой это мир, если я правильно понял Машку. Или ты, или тебя. И по другому не бывает.
И попрощались мы с Машкой очень сдержано. Объятия и поцелуи оставили до следующей встречи. Адресами и контактными телефонами обмениваться не стали. Типа, судьба сведет, если захочет. А не сведет… уроним скупую слезу и будем всю оставшуюся жизнь… счастливы.
С чего это Машка мне вдруг вспомнилась? А вот глянул на рыжие метелки и, будто, ее лохмы увидел.
Так вот же они, цветочки от запора! То-то наш Асстар… как там его дальше? счастлив будет. У него ведь свой запасец кончился, ко мне сунулся а нету! Решил, наверно, что я из жадности не дал. Или из вредности. Порадую я его сегодня вечером. Ой как порадую! А если он не знает разницу между свежим сырьем и сухим, то это уже его проблема. Ну, и моя, когда он придет ко мне со своим проносом.
— Крант, ты за мной не ходи. И одолжи любимому нутеру перчатки. Я тебе новые потом куплю.
А вместо респиратора и шарф использовать можно. Помыться потом, конечно, придется. И одежду хорошо потрясти. Ну, купаться я люблю. А одеждой Малек займется. У него на эти цветочки иммунитет должен быть. Хороший иммунитет у ипши. Почти от всего. Кроме смерти.
11.
— Давай, Асс, не томи…
Колдун присел возле моего костра, протянул к огню руки. На лицо загадочную задумчивость нацепил. Да еще тяжкие вздохи иногда издает. Типа, трудно было, но сделал. чего смог. Все терпеливо смотрят спектакль одного актера, только у меня терпения не хватило. Уж слишком часто поглядывает на меня коротышка; то на меня, то на огонь. А глазки радостно так поблескивают, и ладошки нет-нет, а потирает. Не иначе, как устроил мне какую-то подлянку…
Неужто обиделся за свежую желудочную травку?.. Так не знаешь, как готовить, спроси! Дешевле ж станет!.. Не пойму я этого рыжего: то дай, чтоб было, то чтобы не было.
И за что меня колдун так любит? Прям, как язык горячую сковородку. Ничего ж не остается, как отвечать взаимностью…
Последний тяжкий вздох, после моего давай, не томи… и тихий, скребущий по нервам голос:
— Они позволят нам пройти до Дороги.
Хорошо. Возвращаться не придется. Меньше шансов влететь в засаду.
— Чего еще?
Задумчивое потирание ладошек.
— Нам дадут проводника.
— Еще чего?
— Припасы.
— И?..
— Охрану.
Много жратвы и охраны не бывает… Ладно.
— Это всё?
— Еще поалов дадут.
Ага. Взамен наших подранков и убитых. Тоже хорошо. Но…
Даже до самого тупого начало доходить. Зашевелились, руки щупают пояса; кто к оружию потянулся, кто к деньгам. В горах, как и в любой дороге, слишком щедрый попутчик опасный попутчик. Чем больше он обещает, тем дороже платить приходится. Опаснее его только слишком добрый. В неподходящий момент может пожалеть врага, и всех тогда порежут. Этого добренького, кстати, тоже. Чтоб совестью не мучился. Не для всех она химера, некоторые еще и верят в нее.
— Ну, и чего с нас хотят поиметь за всё это?
Колдун делает вид, что не понимает меня. Первоидущий переводит. Слов в его вопросе куда больше, но смысл тот же самый.
— Племени нужен целитель, — изрекает коротышка и изображает на морде сострадание.
Ага, счаз всё брошу и поверю. Пожалел мужик собаку: по сантиметру ей хвост купировал. Целый день.
— Они хотят, чтобы нутер остался?
Крант знает мое имя, но для него я …благородная особа древнего рода незапятнанной репутации и неисчислимых достоинств. И плевать, если это не совсем так. Кому нужна эта правда? Кранту? Ему-то меньше всего. Я его нутер, для службы которому Кранта родили и натаскали. Заставили искупать грехи клана, идти против своей природы. Вампир-телохранитель, разгуливающий под солнцем… что может быть естественнее?..
Пока меня колыхает философское настроение, колдун держит паузу. Столько, сколько может. Насколько хватает смелости. Крант редко задает вопросы, но когда он делает это, его собеседник становится очень разговорчивым. И умудряется вспомнить даже то, чего, кажется, и не знал.
— Нет он его ребенок.
Крант продолжает смотреть и рыжему приходится говорить дальше:
— Шаман хочет, чтобы он разделил шкуру с целительницей.
— Чего сделал?..
Никто не собирается мне объяснять, как я должен делить эту шкуру и зачем. Колдун продолжает болтать, словно не слышал меня.
— Она слабая целительница. Камень и землю почти не чувствует, больше травы. Но другой у племени нет. И у соседей нет. А он… шаман сказал, он сильный целитель. Сильнее шаман еще не видел. Его дети тоже станут целителями. Может, не такими, как он, но сила у них будет и…
— Подожди, Асс! Я переспать должен с этой целительницей или как?..
До меня начинает доходить. Кажется.
— Нет, не спать! Племени нужен целитель. Спать нельзя!..
— Вот и я о том же!
Рыжий замолкает и пялится на меня, как на идиота. А я на него. Точно так же.
Блин, он что, русского языка не понимает?! Потом вспоминаю, не понимает. И от этого злюсь еще больше.
Породу им, типа, надо улучшить! Мичуринцы хреновы!.. А я им за племенного быка тут или как?.. Так почему одну телку предлагают? Надо сразу десяток, два десятка!.. Типа, бык-рекордсмен покрыл пятьдесят коров с помощью зоотехника Николая Хрюева. А может, и у меня помощник будет? Тот же самый шаман хотя бы. Вот покамлает он, и меня на пятьдесят две телки хватит. Чего мелочиться?!
Верчу в руках какой-то прутик, наматываю его на пальцы. Он гнется, но не ломается. Ломаю, блин, ло-о-омаю!.. Сломался! В огонь его!..
Костер полыхнул сине-зеленым и сразу же ахнуло так, что в ушах зазвенело, а перед глазами бабочки залетали, радужные.
Я потряс головой, проморгался, и уже потом заметил, что стою, а не сижу. В трех шагах от своего камня стою. Остальные мои гости еще дальше. И пялятся на меня, как на труп отца Гамлета, годичной свежести. Колдун наш многоумный вообще в пяти метрах обнаружился. Над землей. В бледно-желтом светящемся шаре.
— Крант…
Оберегатель стоит за левым плечом. Может, все время там был, может, только подошел… Быстро он двигается. Иногда. Я не всегда замечать успеваю. А реакция у меня хорошая. Хирургу с плохой реакцией лучше в морге работать: там клиенты уже никуда не спешат.
— Крант, что это было?
— Не знаю, ну…
— А кто знает?
— Он.
И палец Кранта целится в желтый шар.
Смотрим на медленно опускающегося летуна. Его ноги касаются земли, и сияющая оболочка гаснет. Словно лампочка перегорела. Но желто-зеленая физиономия и непривычно круглые глаза остались без изменения.
— Асс!
Колдун зажимает рот ладонью и ковыляет в сторону. Через несколько шагов падает на колени, сгибается в земном поклоне…
Обязательный ритуал после полета?..
…издает характерные звуки. Знакомые. Мне тоже так хорошо иногда бывало. После конкретного отмечалова. Но блевал я, обычно, как культурный человек, в унитаз, и за закрытой дверью. А этот?.. Блин, сплошной натурализм и варварство.
Сажусь возле костра. Горит нормально и цвет огня обычный. Остальные подтягиваются, устраиваются на своих местах. Последним подходит колдун. Бледный, глаза слезятся.
— Ну, и какого?.. спрашиваю его.
Он шмыгает носом.
— Всегда со мной так. Оторвусь от земли и… Проклятие какое-то на мне, — тяжело вздыхает.
От него воняет кислятиной. Протягиваю пиалу белого. Пусть хоть рот промоет. А опять блевать вздумает, не так жалко, как красное.
— Ну, на реке я тебя видел… А как на море?
— Только взойду на корабль, и сразу проклятие находит меня. Самые сильные амулеты не помогают.
Колдун качает головой и тут же прижимает руку к животу. Меченый быстро отодвигается, на всякий случай. Но его сосед не торопится; задумчиво прислушивается к чему-то, гладит свое пузо.
Да нет, обойдется. Это дело или сразу, или вообще не будет.
— Вестибюлярка, Асс, у тебя слабая.
— Что?
Смотрит на меня большими глазами. Уже не такими круглыми.
— Укачивает тебя, говорю. Вот и всё проклятие.
— А снять его можно?
— Тренировками. Долгими и упорными. Многим помогает. Но не всем, предупреждаю сразу.
— А мне поможет?
— Не знаю. Пробовать надо.
— А что надо делать?
— Про что делать потом поговорим. Сначала про костер мне расскажи. Знаешь, чего туда попало?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39