– Не хочу, чтобы вы подхватили воспаление легких. Представляете, во что обойдется вызов доктора в отель?– Даже подумать страшно. – Она опустилась в ажурное, украшенное чугунным кружевом кресло. Подцепив с тарелки мидию, положила ее в рот и, блаженно прикрыв глаза, начала медленно пережевывать, почти замирая от восторга. – Право, мне кажется, что я в раю.– Здесь об этих мидиях говорят: пальчики оближешь. Их выдерживают в соленой воде, затем тушат на раскаленном противне, где они набирают сладость.– Я знаю только одно: они божественны! – простонала Блисс, смакуя уже следующую.Если эта женщина способна испытывать такое наслаждение всего лишь от вкуса мидий, невольно подумал Шейн, какой же она окажется в пылу любовного экстаза? Должно быть, восхитительной.– Откуда вы знаете?Он с трудом оторвался от сладостной картины соскальзывающего на пол белого платья и вернулся к реальности.– Что именно?– Насчет мидий. Будете есть сыр?– Сделайте одолжение, угощайтесь. – Он придвинул тарелку поближе к ней. – Просто люблю готовить. Это успокаивает. В свое время окончил курс в школе Кордон-Блю.– Вы это серьезно? – На секунду Блисс отвлеклась от камамбера и взглянула на него в изумлении.– Ну да. Я же сказал, это расслабляет. Ну а уж коли хочешь покорить желудки французов, учиться надо у лучших.– Не спорю. – Блисс дегустировала сыр с не меньшим наслаждением, чем мидий. – Французскую кухню вы, наверное, выбрали из-за своих предков? Вы ведь сами американец, не правда ли?– Правда. А французскую кухню я выбрал, потому что почувствовал в этом вызов для себя.– Вы, очевидно, любите принимать вызовы.– Больше того, в этом смысл моей жизни. Ради этого я живу.– Мне тоже это нравится. Правда, в последнее время получаешь вызовов больше, чем хотелось бы, но, если постоянно не испытывать себя, жизнь покажется очень скучной, верно?– Есть такое мнение. – Шейн подумал, что ее родители не ошиблись с выбором имени для дочери. «Блисс» – блаженство. Поистине, эта женщина умеет находить в жизни радость и испытывать восторг от самых простых вещей. Снова он подумал, что перед ним самая нетипичная преступница из всех, с кем ему довелось сталкиваться. Потом напомнил себе, как ловко, с каким обаянием обхаживала она нужных людей в этом зале, и решил, что красотка куда хитрее, чем хочет казаться.– Вы богаты? – последовал неожиданный вопрос. Прямота вопроса застала охотника врасплох.– А это имеет значение? – не сразу нашелся он, не спеша взяв новый бокал шампанского. Жаль, что не пиво, подумал он, представив себе запотевшую бутылку имбирного напитка с горлышком, усеянным бусинками влаги. Да, плейбой не может позволить себе простых житейских радостей: выпить холодного пива в жаркий день, перехватить хот-дог в городском парке или половить в речке раков. Странное и не очень приятное чувство, вроде ностальгии, на миг задело в нем что-то глубоко потаенное. Но Шейн просто проигнорировал это.– Вы кажетесь мне приятным человеком и начинаете вызывать симпатию, – пояснила Блисс. – В конце концов не каждый станет кормить первую встречную потрясающими мидиями, да еще из своей тарелки. Но у меня правило: я не вожу близкое знакомство с богачами.– Я-то, напротив, полагал, что в вашем бизнесе просто необходимо поддерживать связи с состоятельными людьми. – Ведь не могла же ты, черт побери, сколотить состояние, таская бриллианты у бедных, подумал он. – А кстати, разве у нас завязывается близкое знакомство?– Видите ли, я всегда стремилась разделять бизнес и удовольствие. Что же касается нашего знакомства… – смутилась она, – как знать, все может случиться. – Она поднялась и протянула ему руку. – Спасибо и до свидания, мистер Бруссар. Приятно было с вами познакомиться.Он обхватил ее тонкую кисть обеими руками.– Вы хотите уйти, не дождавшись десерта?– Прошу меня извинить. – Она решительно тряхнула головой, и шапка темно-золотых кудрей упруго подскочила в такт. – Я ведь уже сказала: у меня правило.– Но вовсе не обязательно завязывать близкие отношения.– Да, но, понимаете ли, в этом вся и проблема… – Зеленые глаза смотрели на него с обезоруживающим простодушием. – Я ведь говорила, что напрочь лишена внутренней дисциплины. То есть, разумеется, я бываю собранной, аккуратной, когда дело касается серьезных вещей – ну, скажем, моего бизнеса, голосования на выборах или уплаты налогов, – но, к несчастью, склонна проявлять ужасающее безрассудство в личной жизни. А поскольку в данном случае, должна признаться, я обратила на вас внимание, лишь только вы появились в дверях…– Я и не знал, что вы меня заметили.– Очень трудно не заметить ослепительно красивого мужчину, – засмеялась она, – который вдобавок не сводит с тебя глаз.– Это было лучшее зрелище в зале, – галантно поклонился он и бросил взгляд на Сену и речной трамвайчик, расцвеченный огнями, точно улица Бурбон-стрит в его родном Новом Орлеане. – А знаете, если вы не любовались «городом влюбленных» с реки, это значит, вы его не видели. Не устроить ли нам с вами пароходную прогулку, Блисс? – внезапно предложил он. – Толпа туристов будет выполнять роль ваших телохранителей, а я, со своей стороны, даю обещание не вынимать рук из карманов, если это поможет вам почувствовать себя в безопасности.Ах, искуситель! Он сумел отыскать ее уязвимое место. Прогулка по реке была одним из самых больших соблазнов, какие мог предложить Париж. Блисс вспомнила, как некогда Алан, когда они были в Париже, с ходу отверг ее просьбу совершить экскурсию по Сене, назвав это туристской пошлятиной. Возможно, так оно и было, но, несмотря на обидный отказ, ей все равно очень хотелось полюбоваться городом с реки.Блисс посмотрела на собеседника долгим, задумчивым взглядом. Действительно, она сразу почувствовала к нему интерес, с той самой минуты, как заметила его у обитой шелком стены, с той минуты, как ощутила на себе его пристальный взгляд. Но что из того? Ведь за последние несколько минут ничего не изменилось. Шейн Бруссар по-прежнему оставался таким же слишком привлекательным, слишком самоуверенным, небрежно-галантным плейбоем, каким показался ей в первый момент. А главное, чересчур богатым. И Блисс Форчен решила не искушать судьбу.– Мне очень жаль, – сказала она. – Я ценю ваши благие намерения, но, право, разумнее расстаться сейчас. Пока все так мило и просто и наши отношения еще не успели запутаться. – С этими словами она мягко высвободила ладонь из его рук, сбросила пиджак и, повесив его на спинку кресла, вернулась в зал.Поднявшись, Шейн наблюдал через стекло, как, пройдя мимо группок гостей, она скрылась за дверями комнаты, где все оставили верхнюю одежду.Бруссар нахмурился. Потом рассмеялся.Отправляясь на нынешний прием, он укрепил микрофон под одеждой и теперь представил себе, что где-то там, в городе, его шеф, слушая их разговор, наверно, помирал со смеху.Проходя мимо ничем не примечательной женщины возле накрытого стола, Шейн едва заметно кивнул головой. Та в ответ тоже слегка кивнула и двинулась следом за Блисс – перехватить объект слежки.– Какая милая у вас накидка!– Благодарю вас. – Блисс улыбнулась нарядной черноволосой женщине средних лет и немного удивленно оглядела свой алый жакет спортивного покроя. – Пожалуй, не совсем подходящая одежда для такого случая, но я предпочитаю путешествовать налегке.– Очень разумно с вашей стороны, – похвалила дама. В дорогом норковом манто она представляла собой воплощенную элегантность.Блисс почувствовала, что обязана что-то сказать.– Вы американка?– Из Сиэтла, – с готовностью произнесла та. – Но последние десять лет живу в Париже. А вы, насколько я поняла, торгуете антиквариатом?– Да. – Привычным жестом Блисс вынула из сумочки визитную карточку. – Если вам случится быть в Новом Орлеане, добро пожаловать.– Вполне возможно. – Собеседница, не глядя, небрежно опустила карточку в дорогой атласный ридикюль цвета слоновой кости. – Вы надолго к нам в Париж?– О, к сожалению, завтра утром я уже улетаю.– Вот как? – Тщательно подрисованные брови взлетели вверх. – Стало быть, вы успешно завершили все свои дела?– Не совсем, – легонько пожала плечами Блисс, подавляя вздох сожаления. – Но не могу так надолго оставлять магазин.– В таком случае желаю вам счастливого перелета. А если мне доведется быть в вашем городе, обязательно загляну к вам.– Буду счастлива.Дамы вновь обменялись любезными улыбками, и Блисс выскользнула из комнаты.Знакомство с Шейном Бруссаром почему-то расстроило ее. Конечно, он человек обаятельный, но, с другой стороны, почему не быть обаятельным, если владеешь состоянием? Когда нет нужды беспокоиться о выплатах по закладной, о счетах за электричество, когда не надо изобретать новые способы заработать деньги, тогда, конечно, у тебя меньше причин переживать и раздражаться.Алан тоже умел быть обаятельным – поначалу. А Шейн Бруссар производит не менее благоприятное впечатление, чем ее бывший муж. И выглядит еще шикарнее. Пожалуй даже, подумала Блисс, ступив в клетку старомодного лифта, ей за всю жизнь еще не приходилось встречать столь привлекательного мужчину.Волосы черные, как ночь, глаза синие, как полуденное небо. Уже один этот контраст приковывает к себе внимание. А еще идеально прямая линия носа, превосходно вылепленные, словно выточенные, губы, а зубы – будто с рекламного плаката. Внешность его невольно наводит на мысль о несправедливости распределения земных благ.Вдобавок он высок. Блисс, и сама отнюдь не малорослая, разговаривая с ним, закидывала голову вверх. Сильный и ровный загар говорит о том, что этот человек много времени проводит на открытом воздухе – наверняка на каком-нибудь роскошном пляже, скорее всего на юге Франции, бок о бок с полуобнаженными красотками. Под отлично сшитым костюмом от итальянского модельера и шелковой рубашкой явно скрывается стройное и крепкое тело. Уж не занимается ли он культуризмом?Но нет, никак невозможно представить его потеющим со снарядами в гимнастическом зале. Скорее, играющим в поло, перемахивающим на лошади через препятствия или спускающимся на горных лыжах по альпийскому склону на фешенебельном курорте.Лифт мягко остановился на нижнем этаже, одновременно вернув мысли Блисс с небес на грешную землю.Не увлекайся, он не для тебя. Ты уже однажды увлеклась одним таким плейбоем, богатым и светским. И заплатила за это полной мерой.Первые три месяца ее замужества – включая и короткий, сумбурный период ухаживания – показались Блисс самыми оживленными в ее жизни. В медовый месяц они с Аланом путешествовали по островам Эгейского моря, любили друг друга на высоченной, выстланной пуховыми перинами кровати в Провансе, околачивались среди кинозвезд на Каннском фестивале, а незадолго перед тем, как все покатилось в тартарары, даже присутствовали на званом обеде в Сохо, в том самом заведении, которое удостаивали своим посещением Джон Кеннеди и Мадонна – правда, в разное время.Жизнь была тогда бесконечным балом удачи, и она казалась себе счастливой Золушкой. Блисс и в голову не приходило, что пробьет полночь – и ее прекрасный принц превратится в безобразную крысу. Глава вторая Но едва Блисс вышла из здания, как тут же наткнулась на поджидавшего ее Шейна. Это открытие, впрочем, ничуть ее не удивило. Удивило и испугало другое – накатившая на нее при этом теплая волна радости.Не дожидаясь приглашения, он зашагал рядом.– Вы не заводите приятельских отношений с богачами. Уж не знаю, что заставило вас исключить столь обширную категорию из мужской половины рода человеческого, но не кажется ли вам, что подход несколько жестковат? Особенно для Парижа.Стук собственных каблучков по булыжному тротуару напомнил Блисс, что она разгуливает ночью по улице в чужой стране, да еще с совершенно незнакомым человеком. Можно ли вообразить поступок легкомысленнее?..Она остановилась в потоке желтого света от уличных фонарей и посмотрела ему в лицо.– Вы всегда так упорны?– Всегда, когда чего-либо сильно хочу.– И сейчас это относится ко мне?– Ну, говоря по правде, только камень может остаться равнодушным к такой красивой женщине. Но в данный момент мне хочется всего-навсего прокатиться с вами по реке… быть может, съесть по паре пирожных и просто дружески поболтать, получше узнать друг друга.– А если мне не хочется вас узнавать?Он рассмеялся, и звук его голоса показался ей хлынувшим потоком теплого солнечного света.– Ну, конечно же, хочется. Точно так же, как и мне. Это будет взаимовыгодное сотрудничество.– В последний раз, когда я услышала такие слова, дело кончилось тем, что мне всучили статуэтку поддельного мейсенского фарфора.– Сегодня я не торгую подделками. Сегодня я веду честный бизнес, – беззастенчиво соврал он.Правда же состояла в том, что вся его история была липой. Черт возьми, да если подумать хорошенько, то вся его жизнь за последние годы окажется искусно сплетенной паутиной лжи. Порою он сам к себе испытывал легкое отвращение. Но, конечно, не настолько сильное, чтобы взять да и открыть этой женщине правду. В конце концов, не надо забывать, что она и сама законченная лгунья.– Просто сегодня я в странном настроении, – продолжал он, на сей раз не слишком покривив душой. – Не хочется оставаться одному.– Мда… – пробормотала она. – Пожалуй, флирт с шампанским вам лучше удается. Если вы привыкли на темной улице рассказывать женщинам о своих странных настроениях, то неудивительно, что вы один.Шейн снова расхохотался. И снова она с беспокойством ощутила обаяние этого смеха.– Вы правы. В таком случае как насчет того, чтобы уйти с темной улицы и отправиться в более светлое и оживленное место?Нет, ни в коем случае нельзя соглашаться. Почему-то – возможно, из-за смуглой кожи – этот человек напоминал Блисс ее квартиранта, Майкла О'Мэлли. Представить только, что бы сказал Майкл, бывший полицейский из отдела убийств, ставший ныне частным сыщиком, если бы узнал о ее неосторожном поведении! Наверное, взвился бы до потолка!– Что у вас на уме? – услышала она звук собственного голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22