— Может, теперь ты ответишь на мой вопрос? Если, разумеется, еще помнишь его после той пытки, которой меня подвергла.
Резкий окрик заставил девочку сжаться.
— Если мои вопросы показались вам слишком дерзкими, прошу простить меня, сэр, — сдержанно ответила она, стараясь не выказать обиды.
— О нет, просто их было чересчур много, — пояснил он. — Но все вполне справедливы. А теперь я должен еще раз попросить у тебя ответа.
— Я поеду одна?
Лорд Жерве вздохнул.
— Тебя будут сопровождать леди Элинор и твои служанки. Леди Элинор останется до тех пор, пока ты не устроишься на новом месте и не познакомишься как следует с моей женой, госпожой моего дома.
Да, разумеется, у него должна быть жена.
Почему же Магдалене хочется, чтобы все было иначе?
— А… а мой отец? — продолжала она. — Хотя он вряд ли может оставить границу без защиты. И наверняка никуда не поедет.
— Это действительно так. Лорд Беллер не должен покидать своего замка, — подтвердил лорд Жерве.
— Когда мы уезжаем?
— Это и есть ответ?
Магдалена еще раз оглядела унылый, хмурый пейзаж. Услышала надоедливо-знакомые звуки повседневной жизни крепости, доносившиеся снизу.
Ее отец должен когда-нибудь приехать в Лондон, подтвердить клятву верности своему суверену — королю. А ей до смерти надоело это тоскливое место… Какой он, этот таинственный Лондон? И какой окажется столичная жизнь? До этого она никогда не покидала дом. Судя по словам Гая, ее будущий муж достаточно привлекателен. Кроме того, все равно рано или поздно придется выйти замуж.
Девочка подняла сияющие глаза и одарила Гая солнечной улыбкой.
— Я готова отправиться с вами, господин мой, когда и куда только пожелаете.
Гай расхохотался. Улыбка ребенка оказалась на редкость заразительной.
— В таком случае давай присоединимся к веселой компании. Помолвка состоится сегодня после вечерни.
И тут Магдалене пришла в голову неожиданная мысль:
— Эдмунд де Брессе, сэр… что он знает обо мне?
— Что ты хороша собой, благородного происхождения и за тобой дают богатое приданое, — немедленно отозвался он. — Больше ему знать ни к чему.
— Но откуда вам было известно, что я хороша собой, если вы раньше меня не видели? А если бы у меня оказалось рябое лицо, или кривые ноги, или косые глаза?..
— Но ведь ничего подобного нет, — возразил он. — А несколько месяцев назад лорд Беллер прислал мне письмо, в котором подробно тебя описал. Такие, дела не решаются в спешке.
— Странно, что он ни словом об этом не обмолвился, — протянула она, сбегая по ступенькам. — И я считаю ужасной несправедливостью, что меня выпороли в день помолвки! Извести он меня о вашем приезде, и я никогда бы не пошла к Безумной Дженнет за амулетом. Ведь и без него случилось нечто поразительное!
К счастью, лорд Жерве полностью с ней согласился и даже сумел найти подходящее утешение, посетовав на нечестный удар судьбы, и тем самым сумел избежать дальнейшей дискуссии на тему о том, почему никто не позаботился предупредить девочку.
В парадном зале царила невероятная суматоха: приготовления к пиршеству в честь почетных гостей были в самом разгаре. Завидев их, леди Элинор, следившая за слугами, которые накрывали высокий стол, отвлеклась от хлопот и поспешила пересечь зал.
— Магдалена, пойди посиди спокойно в моем соларе, подожди, пока тебя не позовут. Сегодня ты обедаешь в зале, но я хочу, чтобы ты хоть ненадолго забыла о своих проделках.
— Но я собиралась проводить господина в его покои, — с энтузиазмом возразила Магдалена, сунув крохотную ручку в огромную ладонь своего спутника. — И принести из сада розмарин, чтобы положить на его подушку.
Леди Элинор совершенно растерялась, но лорд де Жерве учтиво поклонился.
— Для меня будет большой честью, госпожа, если вы позволите ей это сделать. Согласитесь, что такая нежная забота о госте — весьма похвальное качество.
— О да, сэр, вы абсолютно правы, — кивнула леди Элинор. — Но это совершенно необычно! Однако не стоит подавлять добрые намерения. Иди, племянница, но потом ты должна сразу же подняться в солар.
Пусть замок Беллер был выстроен с целью защиты и обороны, но Гай сразу увидел, что хозяйство ведется идеально. Простыни были старательно сшиты госпожой и ее служанками из тончайшего полотна. Занавеси из толстой ткани не пропускали сквозняков. Пол устилали мягкие шкуры, в очаге пылал огонь. Паж уже ожидал его со свежей одеждой и лавандовой водой.
Де Жерве, посмеиваясь, наблюдал, как его маленькая спутница рассматривает комнату с важным видом настоящей управительницы замка.
— Все в порядке, если не считать отсутствия розмарина, — объявила она наконец. — Я сейчас же его принесу.
Она убежала, и паж немедленно выступил вперед, чтобы помочь господину снять тяжелый пояс с мечом и кинжалом, сюрко и кольчугу.
Де Жерве как раз сбрасывал кожаную рубаху, надевавшуюся под кольчугу, когда дверь бесцеремонно распахнули и в комнату вбежала девочка с побегами розмарина в руке. Последние она старательно, с некоторыми потугами на изящество уложила на подушке.
— Ну вот, неплохо сделано, верно?
Де Жерве стоял в мягкой полотняной камизе с изящной ажурной вышивкой по вырезу и рукавам, искусно сделанной его женой.
— Совершенно верно, демуазель, неплохо, и я благодарю вас за доброту, — ответил он, почти неприкрыто намекая на то, что хотел бы остаться один. И был крайне озадачен, когда девочка вспорхнула на высокий табурет у огня и снова одарила его счастливой улыбкой.
— Я посижу и поговорю с вами, пока вы одеваетесь. А потом провожу вас в южную башню, где находится комната моего отца.
— А как ты объяснишь свое поведение, когда тетя войдет в солар и увидит, что там никого нет? — осведомился он и, взяв у пажа тряпочку, намочил в душистой воде и стал вытирать лицо. Какое наслаждение — ощутить тепло и негу после тягот долгого путешествия!
— Но обязанность хозяйской дочери — помочь гостю почувствовать себя как дома! — наивно выпалила она, болтая ногами.
— Вряд ли эти рассуждения спасут тебя от очередного наказания за непослушание, — напомнил он, надевая зелено-золотистую тунику.
— Но если бы вы попросили меня остаться…
— Только я не просил, — парировал он, застегивая большие золотые пуговицы. — Подай мне пояс, Эдгар.
Тяжелый, усаженный изумрудами пояс с золотой пряжкой туго обхватил его талию.
Паж, не скрываясь, ехидно ухмылялся, а безутешная Магдалена соскользнула со стула и громко объявила:
— Когда я выйду замуж, буду ходить куда пожелаю!
— Когда ты выйдешь замуж, — сообщил Гай де Жерве, подчеркивая каждое слово, поскольку ему показалось, что наступила пора расставить все точки над i, — то будешь жить под моей крышей, пока вы оба не станете достаточно взрослыми, чтобы завести собственное хозяйство. И уж поверь — дисциплина в моем доме столь же строга, как здесь. Эдгар может это подтвердить.
Ухмылка пажа стала еще шире.
— Еще бы, господин! А уж леди Гвендолен иногда бывает на редкость сурова.
Магдалена подозрительно оглядела обоих, пытаясь понять, уж не шутят ли они, но, услышав, что ее зовут, всполошилась:
— О, это госпожа тетя! Я спрячусь в сундуке с одеждой.
— Ни в коем случае! — возразил Гай сквозь смех. Паж громко ему вторил.
Рыцарь поспешно распахнул дверь и крикнул:
— Вы ищете Магдалену, госпожа? Она только что вернулась с розмарином, и я попросил ее составить мне компанию еще на несколько минут.
Он поманил ее к себе. И в эту минуту Магдалена влюбилась в лорда Жерве. Встав рядом с ним, она объяснила:
— Я как раз возвращалась в солар, мадам. Но кто проводит господина в южную башню?
— Как кто? Джайлз, разумеется, — ответила леди Элинор, показав на стоявшего за дверью пажа лорда Беллера. — Поспеши, дитя мое. Не стоит утомлять гостя своей болтовней.
Лорд де Жерве с улыбкой смотрел вслед маленькой фигурке, неохотно плетущейся к винтовой лестнице, ведущей вниз, в семейные покои на втором этаже донжона. Если попробовать убедить Эдмунда оторваться от своих весьма разнообразных занятий и уделить хотя бы чуточку внимания невесте, они могли бы прекрасно поладить. Во всяком случае, Гая нисколько не взволновали те странности, которые чувствовал в девочке лорд Беллер. Суровый воин просто не привык к детям в отличие от Гая де Жерве. Хотя его собственный брак был бездетным, под его опекой, кроме племянника, были два кузена и маленькие сводные братья и сестры, потомство от третьего и последнего замужества матери. По его мнению, дочь Изольды де Борегар от природы была наделена натурой, не терпящей никаких ограничений, унаследованной от матери. Впрочем, ее отец тоже сговорчивостью не отличался. В конце концов, подобный характер являлся отличительной чертой Плантагенетов.
Десять минут спустя, одетый в зеленую с золотом тунику поверх изумрудно-зеленых шоссов, чулок-панталон, отделанное рысьим мехом сюрко и подбитую таким же мехом бархатную мантию, Гай последовал за Джайлзом в круглую комнату в южной башне. Помещение было обставлено чрезвычайно просто: только стол и несколько стульев, да голые полы, если не считать одной-единственной шкуры у очага. Свечи ярко освещали груду пергаментов, разбросанных по столу. Комната служила лорду Беллеру чем-то вроде конторы. Над одним из пергаментов склонился писец, лихорадочно черкая гусиным пером.
— Как прошел разговор с Магдаленой? — осведомился Беллер, усаживая гостя, и жестом велел Джайлзу принести вина.
Де Жерве подождал ухода пажа, прежде чем ответить:
— Прекрасно. Она любопытствовала по поводу многих вещей, но ни секунды не колебалась, принимая решение.
— Надеюсь, ее любопытство было выражено в достаточно вежливой форме, — сухо заметил лорд Беллер.
Де Жерве улыбнулся:
— На этот счет беспокоиться не стоит. Вижу, мастер писец собирает необходимые документы.
— Среди них есть самый важный, передающий дитя под мою опеку до того времени, когда герцог потребует ее к себе. Мастер Каллум составляет необходимую бумагу, освобождающую меня от этой обязанности и называющую вас в качестве моего преемника. Ее заверят два свидетеля, и только потом приложат печать.
Жерве кивнул. Он вполне понимал желание лорда Беллера сделать все как полагается, чтобы впоследствии не было никаких недоразумений. Освобождение от обязанностей должно быть признано официально. С таким происхождением и предназначенной для нее судьбой Магдалена наверняка станет вожделенной целью для многих притязаний, и рассудительный лорд Беллер не желал, чтобы ее прошлое было поставлено ему в укор.
— Когда состоится свадьба? Гай задумчиво потер подбородок.
— В течение шести месяцев. Сначала нужно получить разрешение папы, но герцог в прекрасных отношениях с Римом и добьется признания Магдалены его законной дочерью.
Он красноречиво пожал плечами, словно желая показать, что без этого все равно не обойтись. Имеющий деньги мог купить все, что угодно, у папского окружения, особенно сейчас, во времена раскола, когда раздоры между двумя папами, в Риме и Авиньоне, каждый из которых претендовал на законность своих прав на высший церковный чин, затмевали все соображения духовности и святости. Последние ни в малейшей мере не интересовали Джона Гонта, герцога Ланкастерского. Для него самым главным был вопрос, что именно могут купить его могущество и богатство у сговорчивого папы; лично он нуждался только в одном.
— Думаю, вам стоит обсудить с леди Элинор еще кое-какие проблемы, — без обиняков заявил лорд Беллер. — Она точнее меня знает, насколько созрела девочка для брачной постели.
Дождавшись кивка гостя, он позвал Джайлза и послал его за леди Элинор. Та, очевидно, ожидала зова, потому что приступила к делу с такой же прямотой, как ее брат:
— Пока что особых признаков взросления не заметно, лорд де Жерве. Насколько я понимаю, она немного отстает в развитии. Я знала немало девочек, которые уже в одиннадцатилетнем возрасте были готовы исполнять супружеские обязанности. Магдалена, по-видимому, и в двенадцать лет все еще останется ребенком. Вам придется довольно долго ждать, ибо тело ее не сформировалось.
— Не вижу причин спешить, — отозвался рыцарь. — Как только брак будет заключен, остальное может подождать. Герцог особенно подчеркивал, что не собирается принуждать девочку, иначе она не сумеет родить здоровых детей, как часто случается, когда девушка слишком молодой ложится в брачную постель. Но я рад выслушать ваше мнение, госпожа. Думаю, вы поживете с ней в Хэмптоне несколько месяцев и сумеете передать все, что знаете о девочке, леди Гвендолен, моей жене.
— Буду счастлива услужить вашей даме. Но я понадоблюсь своему брату к тому времени, когда начнутся весенние набеги, так что мне придется вернуться до Пасхи.
Лорд де Жерве понимал и соглашался с братом и сестрой, считавшими, что их долг выполнен. Вот уже одиннадцать лет они с честью несли груз обязанностей по воспитанию Магдалены, зная, что на двенадцатый год их служба должна прийти к концу. Они по-своему любили ребенка, но при этом неизменно чувствовали, что связь между ними и девочкой временная. Магдалене же ничего не было известно, хотя она недаром ощущала, что всегда была чужой и этому краю, и этим людям. Но ведь детство — это время загадок и тайн! Будь это не так, взрослым плохо бы пришлось в этом мире.
— Мадам, я буду благодарен за то время, которое вы сможете уделить Магдалене. Леди Элинор почтительно присела.
— Когда тебе угодно садиться за стол, братец?
— Как только нас позовут, — сердечно ответил Роберт. — К тому же мы с лордом де Жерве покончили с делами. Осталась только помолвка. Отец Клемент совершит обряд в часовне, после вечерни. Магдалена знает, что лорд де Жерве будет доверенным лицом своего племянника?
— Я все ей объяснил, — заверил Гай. — Вы позволите ей сесть рядом со мной во время ужина, лорд Беллер? Я хотел бы поближе познакомиться с Магдаленой. Это может облегчить нашу задачу.
Роберт Беллер слегка улыбнулся и похлопал по ладони свитком пергамента, врученным ему секретарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52