Она следила за ними уже четверть часа, с момента получения этой выбившей ее из колеи записки от Харольда. Похоже, он, как всегда, все перепутал. Харольд уверял, что никто не знает о визите молодого Лаймана, но, очевидно, Костейн это как-то обнаружил.
Она не хмурилась, так как это оставляло морщины на ее стареющей коже. Когда она разговаривала со своей компаньонкой, то потирала виски двумя пальцами, как будто бережно массировала их.
— Я надеюсь, вы извините меня. Легкая мигрень.
Она юркнула наверх за своим плащом и сбежала, не сказав ни слова хозяйке.
На улице Костейн усаживал Кетти в экипаж. Он сел рядом с ней и достал из бокового кармана пистолет. Кетти смотрела на него с ужасом.
— Вы должны быть осторожны, лорд Костейн, — сказала она успокаивающим голосом.
— Неужели вы даете мне понять, что заботитесь обо мне? Я польщен, мадемуазель.
Он приподнял рукой ее подбородок. Его лицо в темноте казалось бледным пятном, оттеняемым блеском его глаз. Костейн склонился к ней и коснулся легким поцелуем ее губ. Это прикосновение было иллюзорным и коротким, как прикосновение крыла мотылька, но оно пронзило ее насквозь.
— Я хочу делать это очень долго, — прошептал он ей на ухо. Потом поднял голову и сказал:
— Мы обсудим это интересное открытие значительно подробнее после спасения Гордона. Будьте осторожны!
Его рука медленно скользнула по ее шее, оставляя ощущение тепла. Потом Костейн ушел, исчезнув в дверях, и экипаж вдруг стал пустым и холодным.
Костейн отдал распоряжения конюху, и экипаж медленно двинулся вперед. Из окна Кетти смотрела, как Костейн и Бьюрек спешат по улице, что-то обсуждая, шагая широко и целеустремленно. Видимо, конюху было приказано остановиться на небольшом расстоянии от дома Леонарда. Он въехал в тень большого дуба, и Кетти опустила окно, чтобы видеть, как Костейн и Бьюрек одновременно поднялись по ступеням и взялись за дверной молоток.
Такое обычное зрелище. Его можно увидеть в любой день недели, два джентльмена, навещающие товарища, но сегодня оно внушило ей ужас. Когда дверь открылась и оба исчезли внутри, она почувствовала себя так, как будто никогда их больше не увидит.
Войдя в дом, Костейн снял шляпу и протянул ее дряхлому лакею. Он не стал снимать накидку, так как она прикрывала пистолет. В обращении с лакеем не было проблем, тот едва ходил.
— Лорд Костейн, повидать мистера Леонарда, — сказал Костейн надменным тоном.
— Я боюсь, мистер Леонард нездоров сегодня, милорд. Если бы вы изволили оставить сообщение…
Костейн посмотрел вниз, мимо своего аристократического носа и, использовав манеру Бьюрека, не стал выслушивать до конца.
— Сообщение, мой милый, в том, что я должен его увидеть, здорового или нет. — Он повернулся к Бьюреку и сказал раздраженным тоном:
— Я полагаю, это означает, что мы должны проводить собрание у его кровати.
Лакей прикусил губы и сказал неопределенно:
— Так это — официальный деловой визит, ваша светлость?
— Не предполагаешь ли ты, что я ушел с лучшего за всю зиму бала ради удовольствия навестить твоего хозяина?
Лакей был усмирен и сказал:
— Если изволите подождать в гостиной, джентльмены, я доложу о вас мистеру Леонарду.
— Поторопись, — сказал Костейн и посмотрел в сторону гостиной. Высокая, облицованная дверь была закрыта. Скребущий звук вдруг послышался с той стороны.
— Это, должно быть, собака хозяйки, — сказал лакей. Он прошел через прихожую и открыл дверь. Оттуда пулей вылетел рыжевато-коричневый мопс и начал скакать у ног посетителей.
Бьюрек мрачно поглядел на собаку. Лакей взял ее на руки и провел джентльменов в гостиную. Острые глаза Костейна на ходу изучали прихожую. Мокрые следы на полу указывали на предыдущего посетителя, но не было видно ни накидки, ни шляпы, ни перчаток Гордона.
Бьюрек посмотрел, куда пошел лакей. Тот сначала открыл дверь в ближнем конце холла, но, впустив туда собаку, закрыл ее снова, не проходя внутрь. Затем он открыл дверь с левой стороны и вышел.
Костейн первым вошел в гостиную. Это была небольшая комната, очаровательно расписанная в персиковый и зеленый цвета. Со своими рельефными гипсовыми панелями и прелестным белым мраморным камином она казалась подходящей оправой для Елены Леонард. Несколько модных кресел выделялись своей новизной на фоне старинного восточного ковра и кричащих, безвкусных штор на окне. Гостиная выглядела, как комната, в которой меняют обстановку, а это предполагало наличие большего числа фунтов, чем мистер Леонард мог обеспечить честными способами.
Через тридцать секунд вернулся лакей.
— Мистера Леонарда нет в кабинете. Я не могу представить…
— Если он болен, его надо искать в кровати, — сказал Костейн, скучающе растягивая слова.
— Да, ваша светлость.
Когда лакей вышел, собака устроила возню за закрытой дверью. Бьюрек сказал:
— Я собираюсь осмотреть кабинет.
— Тогда делайте это быстрее.
Бьюрек прошел через холл в кабинет. В камине горел огонь и, что самое интересное, на углу стола стоял бокал, наполовину наполненный шерри. Он осмотрел комнату и заметил на ковре второй бокал, с темным пятном под ним. Значит, здесь были два человека. Гордон наверняка выпил поддельного шерри или его захватили врасплох и ударили по голове.
Бьюрек стремительно вернулся в гостиную и доложил о своих находках, завершив их вопросом:
— Что он сделал с телом?
— Давайте надеяться, что это живое, дышащее тело, а не труп. Гордон вел наблюдение за этим домом. Леонард его разоблачил. Это было весьма необдуманно — похитить мальчишку. Я боюсь, что Леонард выбрал путь, который ему не по зубам. Не говоря уже о том, что он может сделать, если мы спугнем его. Мне хотелось бы осмотреться здесь, не вызывая подозрений.
— Такое ощущение, что в доме никого нет, кроме старого лакея.
— И несомненно, слуги или двух в комнатушках под лестницей. Он не мог увезти Гордона далеко. Он где-то здесь, в доме, возможно, на этом этаже. Вряд ли Леонарду хотелось, чтобы служанки видели его. Я полагаю, не все в доме посвящены в его дела. Зачем ему тащить тело наверх, если потом все равно придется спускать его вниз, чтобы избавиться от него.
Смерть не была в новинку для ветерана Пиренейской войны, но сейчас был другой случай.
Солдаты гибнут, исполняя свой служебный долг. Гордон был невинным юным штатским. Костейн понимал, что частично ответствен за отчаянное положение Гордона. Он втянул в свои дела мальчишку, даже не подозревающего, какая опасность нависла над ним. Больше всего его беспокоило сознание того, что Гордон — брат Кетти. Она возненавидит его, если с Гордоном что-нибудь случится.
Костейн надеялся, что мальчишка только усыплен. Разлитый шерри подтверждал это. Леонард запаниковал. Ему требовалось время, чтобы оценить ситуацию. Наверняка убийство — это не первый вариант его выбора. Но вполне может быть, что последний. Как же они избавятся от Гордона после этого? Необходимо обнаружить его до того, как страх подтолкнет Леонарда на убийство.
Костейн повернулся к Бьюреку и сказал низким убедительным голосом:
— Когда лакей вернется, идите наверх и объявите Леонарду о внезапном собрании. Я останусь здесь и попрошу у лакея чая, чтобы избавиться от него и осмотреть комнаты.
— Очень хорошо.
— И еще, Бьюрек, скажите Леонарду, что Косгрейв ожидает нашего возвращения, чтобы узнать, сможет ли Леонард участвовать в собрании. Нам надо быть уверенными, что мы вернемся.
— Превосходная работа.
— Только если он вам поверит. Сочините историю, достаточно шокирующую, и он будет слишком взбудоражен, чтобы сообразить, правдива ли она.
Бьюрек ухмыльнулся:
— Я скажу ему, что Бони убит и мы собираемся обсудить наши взаимоотношения с французами.
— Прекрасно!
Они услышали звук приближающихся шагов и ожидали увидеть лакея, но появился сам мистер Леонард. Все их планы были сведены на нет. Снова Костейну пришлось винить себя. Он был уверен, что Леонард останется в кровати, чтобы подчеркнуть свое состояние. Им и в голову не могло прийти, что он, хромая, сойдет вниз, чтобы встретить их.
.Леонард был одет в халат и опирался на трость. Но Костейн знал, что совсем недавно он бегал по улице без помощи своей тросточки.
Мистер Леонард сказал:
— Что случилось, лорд Костейн. Почему вы вытаскиваете меня из кровати в такое время? Мой лакей сказал, что это срочно.
Прежде чем Костейн успел открыть рот, Бьюрек выпалил:
— Бони погиб. Мы все встречаемся здесь, чтобы обсудить это.
Мистер Леонард судорожно сглотнул:
— Боже милостивый, Бонапарт погиб! Как это случилось?
Бьюрек посмотрел на Костейна:
— Упал с лошади и сломал себе шею. Костейн сказал выразительно:
— Это все, что мы пока знаем. Возможно, Кестлри сообщит больше деталей, когда приедет. Мы высланы, чтобы осмотреть дом — простая предосторожность — и убедиться, что все слуги заперты в своих комнатах. Это слишком важно, чтобы допустить утечку информации. Кто еще есть в доме, кроме вашего лакея?
— Только повар и прислуга под лестницей. Они нас не побеспокоят. Я отошлю лакея спать. Вы могли убедиться, какой он древний. — Леонард сделал паузу, а затем подозрительно спросил:
— А почему собрание будет здесь?
— Потому что вы недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы пойти в Уайтхолл, а такое обсуждение, естественно, не может состояться без вас, — ответил Костейн.
— Вздор! Это дело Ливерпуля и правительства удержать собаку на поводке. Я не могу поверить, что мое присутствие жизненно необходимо, — сказал Леонард. — Собрание в частном доме — я никогда не слышал о таких вещах.
Костейн заметил, что рука Леонарда скользнула в карман халата. Его собственная рука автоматически оказалась под накидкой, чтобы нащупать рукоять пистолета и быть готовой, когда Леонард достанет свое оружие. Наступила мертвая тишина, так как два джентльмена уперлись взглядом друг в друга. Не говоря больше ни слова, они объявили друг другу войну, и Костейн понял, что эта схватка будет смертельной.
Глава 18
Каждая минута в экипаже казалась часом, пока Кетти сидела, уставившись в закрытую дверь дома на Хаф Мун-стрит. Что происходит? У нее было ужасное предчувствие, что не только Гордон, но и Костейн, и Бьюрекуже лежат мертвыми на полу, хотя она не слышала звука выстрелов. При тусклом свете луны она еще раз посмотрела на свои часики. Казалось невероятным, что прошло всего пять минут. Конечно, часы остановились. Но когда она поднесла их к уху, непреклонное «тик-так» подтвердило, что они ходят.
Она перевела взгляд на дверь дома Леонарда, каждый квадратный дюйм которой был неизгладимо вытравлен в ее памяти: четыре панели, утопленные в твердый дуб, два длинных прямоугольника внизу, два более коротких вверху. Дверной молоток в форме головы льва с кольцом, зажатым в пасти. Фрамуга над дверью была сделана в форме цветка маргаритки.
Сколько времени прошло? Кетти снова посмотрела на часы. Шесть минут. Четверть часа это слишком большой срок. Она бы пошла и привела Кестлри сейчас, но не могла заставить себя покинуть Хаф Мун-стрит. Что делать, если послышатся выстрелы? Она едва ли сможет…
Кетти услышала шум экипажа на улице позади себя и обернулась, вопреки всему надеясь, что это может быть лорд Кестлри. На боковой панели не было дворянского герба, но экипаж действительно подъехал, чтобы остановиться у дома Леонарда. Лакей спустился вниз и открыл дверь. Кетти всматривалась, пытаясь увидеть, кто из него выйдет. Это была миссис Леонард, одна. Она прошла в дом, не ожидая, пока лакей откроет дверь. Миссис Леонард не наскучил вечер, но она уехала раньше. Она приехала домой не для того, чтобы сменить туфли, которые жмут, или платье, на которое посадили пятно. Ее поспешные движения порождали ощущение полной безотлагательности.
Это состояние передалось и Кетти, так как она пребывала в лихорадочной нерешительности. Она уже была готова потянуть за каретный шнурок, чтобы вызвать конюха, когда легкое покачивание экипажа сообщило ей, что он спускается сам. Через тридцать секунд его смуглое лицо появилось в окне.
Он открыл дверь и сказал:
— Я отвезу вас обратно на бал, мисс. Его светлость приказали мне, чтобы я для безопасности, если кто-нибудь войдет в дом — кто бы то ни был, — отвез вас и возвращался.
Кетти уже привстала с сиденья:
— Не будь глупцом! Мы должны что-нибудь сделать, немедленно.
— Я сам терпеть не могу убегать, — согласился конюх, — но его светлость становится просто тигром, когда его ослушаются.
Она проигнорировала возражения:
— Ты можешь заглянуть в окно? Шторы не задернуты.
— Это я могу. Но не вздумайте покидать экипаж. — Темная улыбка тронула его губы, он повернулся и бросился через улицу. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог найти какой-то выход своему волнению. Кетти не могла сказать определенно, но ей показалось, что конюх достал из-под плаща что-то похожее на пистолет. Он исчез за рядом декоративных тиссов. Почти сразу же его голова показалась напротив освещенного окна. Что бы он там ни увидел, это побудило его к действию. Он вернулся к экипажу.
— Я должен войти, — сказал он. — Мне нельзя было уходить, ваша безопасность важнее, чем моя жизнь.
Она выскочила из экипажа после первых же его слов.
— Я иду с вами, — сказала она твердо.
— Нет, мисс. Как раз вы — нет.
Кетти побежала через улицу.
— Давай, — поторопила она конюха. Покачав головой, он устремился за ней.
Рука лорда Костейна застыла на месте, когда он услышал звук открывающейся двери. Так как вошедший не стучал, это могла быть или миссис Леонард, или его конюх, ослушавшийся приказа. Он не думал, что Джон Грум будет таким опрометчивым. Еще до появления миссис Леонард легкий цокот каблучков дамских туфель подсказал ему, кто пришел. Костейн почувствовал легкое беспокойство от прибытия дамы, кроме того, она добавила ненужную суету в происходящее.
Но когда он перехватил стальной взгляд Елены, то понял, что недооценил эту леди. Она вежливо улыбалась, но ее трепещущий взгляд не упустил положения его руки. Собака начала непрестанно лаять из-за закрытой двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22