Коул с трудом сдерживал смех, а она продолжала:
– Пока они поспешно одной рукой запихивали в рот печенье, держа в другой руке швабры, от которых шел пар, я провела около десяти самых долгих и унизительных минут в своей жизни, пытаясь подняться на ноги, не ухудшив и без того ужасное положение.
Он откашлялся прежде, чем решился заметить:
– Как я понимаю, ваши усилия оказались не слишком успешными.
– Да, – раздраженно сказала Эмили. – Мне удалось встать на колени, когда один из рабочих наконец освободил одну руку и поднял меня.
– Нет худа без добра. Какая замечательная история, чтобы обсуждать ее сегодня вечером за ужином!
– Просто прекрасная! – Эмили продемонстрировала банку с растворителем. – Мне сказали, что эта штука удалит смолу, но не предупредили о том, что надо будет так сильно тереть и что вместе со смолой снимутся два слоя кожи.
– Хотите, я помогу?
Взгляд Эмили был полон одновременно смущения и негодования.
– Когда учился на первом курсе колледжа, я проработал все лето на, строительстве, – поспешно объяснил Коул. – У меня есть некоторый опыт того, как убрать смолу достаточно легко и без особых потерь.
– Как? – тут же поинтересовалась Эмили, все еще немного смущенно, но по крайней мере взгляд ее больше не был негодующим.
– Сначала надо принять горячий душ. Горячая вода размягчает смолу, смывает некоторую ее часть, и тогда легче удалить растворителем то, что осталось. Быстро шагайте в душ, размягчайте смолу, а я потом помогу вам все удалить прямо там.
Эмили наклонила голову и подняла бровь.
– В чем дело? – спросил он, уловив вызов. – Это действительно хороший способ. Я бы не стал вас обманывать.
Она взяла банку с растворителем и направилась в спальню, сухо бросив на ходу:
– Я не стану принимать душ вместе с вами, Коул Престон. Вам не увидеть меня обнаженной.
Нахмурившись, Коул смотрел ей вслед. Ему не увидеть ее обнаженной? Как это понимать?
Он стал вспоминать все, шаг за шагом. Он пришел сегодня утром. Они отправились в бабушкин дом, чтобы побыть наедине. В лифте предавались фантазиям. Когда уже были в доме у бабушки… Не прошло бы и минуты, как они оказались бы обнаженными, если бы не появились бабушка и ее партнерши по бриджу. А потом Эмили, уходя, фактически пригласила его на ужин.
А теперь она не собирается позволять ему увидеть ее обнаженной? Качая головой, он пошел следом за девушкой.
Ванная находилась с правой стороны от спальни. Никакой двери там не было, но висела непрозрачная занавеска. Ее джинсы и рубашка, перемазанные смолой, кучей валялись на полу.
– Я в некотором замешательстве, – объявил Коул, останавливаясь на пороге в тот момент, когда из-за края занавески вылетели трусики и упали сверху на кучу вещей.
Эмили включила душ на полную мощность и крикнула:
– Представьте, что здесь есть дверь!
Коул фыркнул. Он вошел и, опустив крышку унитаза, удобно уселся. Перекрывая шум льющейся воды, спросил:
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что у нас намечено сегодня романтическое путешествие в лифте.
– Да, после ужина в ресторанчике «У Вито».
Ну что ж, ответила она не запнувшись, и, похоже, ответила так, словно ждала этого.
– Может быть, я что-то забыл? Вечер закончится после путешествия в лифте?
– Искренне надеюсь, что нет.
И снова без запинки. Что нисколько не ослабило его замешательства.
– Тогда разве я не увижу вас обнаженной в какой-то момент сегодня вечером?
– Так то вечером, – ответила Эмили, – а сейчас день.
– Разве есть какая-то разница?
– Есть. И огромная.
Но Коул никак не мог эту разницу постичь. И как мужчина мог дать единственное объяснение этой загадке.
– Не есть ли это одно из проявлений пресловутой женской логики, которую нам, мужчинам, не дано понять?
– Да, – странным сдавленным голосом ответила она.
– Вы там не плачете?
– Нет.
Господи, неужели слезы из-за какой-то смолы?
– Почему вы плачете, Эмили?
Она помолчала и наконец ответила срывающимся от слез голосом:
– Все не так, как должно было быть.
Коул закрыл глаза и провел руками по лицу. Ему хотелось утешить девушку, но куда больше хотелось рассмеяться.
– Тогда, – сказал он, пытаясь найти золотую середину, – сделайте глубокий вдох, подставьте на минуту голову под воду и скажите мне, что именно не так.
Стоя под горячей водой, Эмили задумалась над его словами. Смахнув слезы, она шмыгнула носом и начала:
– Я собиралась поехать сегодня днем в Канзас-Сити и целый день провести в салоне красоты. Сделать маникюр и педикюр, навести блеск, подзагореть в солярии, чтобы… – Девушка вздохнула. – Но нет, я решила, что мой долг остаться здесь на случай, если возникнут какие-то проблемы с крышей.
– Чувство долга – прекрасное качество, Эмили.
– Ну да, – возразила она. – И вот теперь я стою под горячим душем, пытаясь растопить и смыть смолу со своего тела, а вы сидите на моем унитазе, стараетесь подбодрить меня и предлагаете помочь счистить то, что мне самой никак не удается. Фантазии в лифте совсем не включали такое.
– Разумеется, нет, – поспешно и бодро согласился Коул. – Фантазии в лифте начинаются тогда, когда двери лифта закрываются, и заканчиваются, когда они открываются.
Он так ничего и не понял!..
– Вы должны были думать обо мне весь день, представляя меня в сногсшибательном платье, – объяснила Эмили. – И не должны были видеть меня до тех пор, пока я не появлюсь вечером в ресторанчике «У Вито», сразив вас наповал. А теперь все испорчено. Никаких иллюзий не осталось.
Он ничего не ответил. Во всяком случае, она ничего не смогла расслышать сквозь шум льющейся воды. Выключив воду, Эмили прислушалась. И услышала приглушенный, рокочущий звук, который звучал как…
– Вы… смеетесь? – спросила она.
– Нет. Конечно, нет, – ответил он, явно солгав. – На самом деле мне самому хочется заплакать.
– Тут нет ничего смешного, Коул.
Он откашлялся и, сдерживая смех, спросил:
– Может, мне уйти? Я уйду, если вы хотите.
– Как будто это что-то изменит, – проворчала она, снова включая воду. – Как будто вы сможете сделать вид, что не видели меня в таком состоянии. Вы не смогли даже сделать вид, что в ванной есть дверь!
– Эмили, дорогая, – ответил Коул терпеливо. – Я мужчина. Реальность не встанет на пути наших фантазий. Я все равно буду потрясен сегодня вечером, когда вы войдете в ресторан «У Вито».
Удивительно, но Эмили ему поверила. Девушка улыбнулась, но, чтобы он не подумал, что она так легко сдалась, сказала:
– Просто все уже не будет так, как я мечтала.
Хотя Коул и понимал, что Эмили его не видит, он торжественно поднял руку.
– Клянусь, что мое восхищение сегодня вечером будет тем же. Ничто не испорчено.
Край занавески, закрывающей душ, отодвинулся ровно настолько, чтобы Эмили смогла взглянуть на Коула. Порозовевшая от горячей воды, с копной мокрых кудрей, обрамляющих ее лицо, она смущенно улыбнулась и сказала:
– Будьте любезны, передайте мне банку с растворителем. Она стоит за вашей спиной.
Коул встал, взял банку и протянул девушке.
– Ты хоть представляешь, как очаровательно сейчас выглядишь?
Уголки ее красивых нежных губ слегка дрогнули в смущенной улыбке.
– Коул…
Не сводя с нее глаз, он прошептал:
– Сладкая и колючая. Непокорная и мягкая.
Он медленно провел пальцем по ее точеному носику, затем по роскошным, манящим губам. Эмили поцеловала кончик его пальца, и волна желания пронзила Коула. Если он задержится на секунду дольше…
– Увидимся вечером, – мягко сказал Коул, убирая руку и отступая на шаг. – Узнаешь меня по отвисшей от изумления челюсти.
Эмили кивнула. По крайней мере, ей показалось, что она сделала это. В чем она была абсолютно уверена, смотря вслед уходящему Коулу, так это в том, что он заставил ее забыть о катастрофах и разочарованиях прошедшего дня и помог ей почувствовать себя особенной.
Коул вытер голову полотенцем, бросил его на кровать и, завязав пояс халата, направился к своему шкафу. Краем глаза он увидел бабушку, идущую по коридору к своей комнате.
– Привет, бабуль! – окликнул он ее. – Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
Она остановилась на пороге его комнаты.
– Собираюсь на соревнования по боулингу.
Коул застыл, наполовину вынув свой костюм из шкафа.
– Что, прости? – спросил он, повернув к ней голову.
– О господи! Я не собираюсь играть сама, – успокоила она его, смеясь. – Хочу сесть в первом ряду и следить за игрой Эдгара Мура.
– Он так неотразим? – спросил Коул, продолжив свое занятие.
– Понятия не имею. Знаю только, что это единственный человек в городе, которому уже за шестьдесят, но все еще есть на что посмотреть.
– Бабушка!
– О, да он все еще женат на Эдит, – махнула старушка своей изящной рукой. – И, кроме того, его волосатые уши… – Она шутливо содрогнулась и, улыбнувшись, добавила: – Я может быть и стара, Коул., но совершенно не поддаюсь отчаянию. И слепа только до определенных пределов. Хочешь, я поглажу тебе рубашку?
– Этого не требуется, бабушка, – уверил он ее. – Но спасибо за предложение.
– Я так рада, что вы с Эмили преодолели свои разногласия. Вы так хорошо смотритесь вместе. Надеюсь, что вы проведете замечательный вечер. Я оставлю свет для тебя, но полагаю, что ты не чувствуешь себя обязанным вернуться к определенному времени. Я не собираюсь дожидаться твоего прихода.
– Спасибо, бабушка, – сказал он ей вслед.
Это было здорово, что его бабушка одобрила…
Мысль Коула замерла. Он тяжело опустился на край кровати. Как он мог… Черт, она была… Не то чтобы он… Может быть, действительно…
Коул обхватил голову руками и сжал виски, отчаянно пытаясь закончить мысль. Глубоко вздохнув, он встал.
Коул шагал из угла в угол и старался привести свои мысли хоть в какой-то порядок. А когда ему это удалось, снова сел на кровать, пытаясь проанализировать их.
Почему он оказался в спальне бабушкиного дома в этом ничем не примечательном городе? Неужели его так встревожило намерение старушки ликвидировать часть принадлежащих ей ценных бумаг, чтобы иметь возможность финансировать проект ее новой подруги? Ведь он забыл о всех своих насущных делах, бросился в машину и помчался сюда, дабы исправить положение вещей!
И что же он обнаружил, приехав сюда?
Роскошную задорную блондинку с длинными ногами, точеной фигурой и явной готовностью претворить любую его фантазию в жизнь.
Умную, веселую и очаровательную. Он не мог отрицать этого, да даже и не стал бы пытаться.
В этом-то и заключалась проблема. В чем он был уверен последние…
– Неважно, сколько дней, – пробормотал он, сверяясь с календарем, – да сколько бы ни было, это не имеет никакого значения.
Что действительно имело значение, так это то, что он совершенно забыл, зачем приехал в Аугсбург, о своих подозрениях и намерениях.
Впрочем, его план не спускать глаз с Эмили Рейне, чтобы она не смогла мошенническим путем обмануть его бабушку или какого-то другого доверчивого пожилого человека, сработал великолепно. Так что ему не стоило беспокоиться об этой стороне дела.
Что касается других вопросов, которые должны были его волновать… Самый главный из них – что делать с бабушкой? Не может же он, в самом деле, до конца своих дней торчать в этом Аугсбурге! То есть теоретически мог бы, конечно, при своих компьютерах и высокоскоростном Интернете переселиться сюда насовсем, но тогда пришлось бы тратить много времени на то, чтобы добираться до аэропорта, где находится его самолет. Да и о какой работе может идти речь, пока Эмили рядом?
Коул поднял бровь. Было изначально ясно, что его внезапное увлечение Эмили не закончится к концу недели. Он слишком хорошо знал себя и то, как обычно протекали его романы.
Эмили Рейне… В то время как расследования Джейсона никаких результатов не дали, а его собственная интуиция говорила, что никакая она не аферистка и ее мотивы исключительно искренни и честны, он пришел логически к интересным выводам. Пятидесятитысячное пожертвование Таинственного Санты выглядело слишком неправдоподобно. Что, если Эмили усмотрела теперь уже в нем самом недурной источник наживы? И хотя фактически Коул не дал Эмили ни единого цента, он открыл ей активный маклерский счет, используя свои деньги. И к тому же предложил бесплатно консультировать ее как опытный специалист.
– Ну не совсем бесплатно, – признался он себе, улыбнувшись, и взглянул на часы.
Полчаса вполне хватит на то, чтобы быстро взглянуть в Интернет и проверить общую тенденцию сделок. Тогда, пока он будет ждать Эмили в ресторанчике «У Вито», ему будет о чем подумать, а видит Бог, ему необходимо слегка отвлечься перед тем, как она появится во всем своем очаровании.
Коул внимательно взглянул на лежащие перед ним на столике бумаги и отпил еще один глоток вина. Отобранные им два варианта не были окончательными, имели свои плюсы и минусы. Одно заведение, которое находилось во Флориде, напоминало круизный лайнер, вытащенный на сушу. Двенадцать столовых, многочисленный обслуживающий персонал, широкий набор медицинских услуг и роскошная территория. Ежемесячная плата тоже была роскошной, но это его не беспокоило. Главное, чтобы бабушка была счастлива. Впрочем, трудно увязать слова Эмили о том, что пожилым людям нужно больше домашнего тепла и уюта, с этим громадным комплексом.
Второй вариант своими небольшими размерами вполне соответствовал ее критерию. Комплекс располагался в Седоне. Одновременно в нем находилось не более восьми обитателей. Индивидуальная кухня, врачи-физиотерапевты, круглосуточное медицинское наблюдение… Он перечитал описание услуг снова. Ни слова о каких-то запланированных развлечениях. Это, конечно, минус. Стоимость была такой же, как во Флориде, так что вопрос заключался в том, в каком комплексе бабушке будет лучше: в огромном, активном и роскошном или маленьком, интимном и комфортном. Окончательный выбор был, естественно, за бабушкой, но Коул хотел как следует вникнуть в суть дела, чтобы склонить бабушку к правильному решению.
К столику, за которым сидел Коул, подошел официант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13