Камбарон скорее напоминал королевство, чем поместье: великолепные конюшни и каретные сараи, а теперь еще эта темная пещера холла. Здесь одному человеку служит столько народа, сколько не набралось бы во всей Самде.
Миссис Дженсон сказала:
— Я хочу дать вам в камеристки Мэри. Она молодая, но очень старательная.
Камеристка? Она бросила на Грегора отчаянный взгляд, и тот улыбкой успокоил ее:
— Может, пусть пока мисс Сэндерс сама справляется? Она стесняется незнакомых людей.
— Но как можно… — Тут миссис Дженсон встретилась взглядом с Марианной и мягко улыбнулась: — Конечно. Ей нужно время, чтобы избавиться от воспоминаний о страшном испытании. — Она снова начала подниматься по лестнице. — А пока стоит только позвонить — и кто-нибудь придет вам помочь.
Она скорее прыгнет вниз с этой лестницы, чем позвонит, с жаром пообещала себе Марианна. Ей только хотелось поскорее очутиться в своей комнате и скрыться ото всех, пока она хоть немного не освоится с громадностью этого чудовищного здания.
Теперь они уже шли по длинному полутемному коридору, сплошь увешанному всевозможными портретами.
— Все это — предки его сиятельства, — объяснила миссис Дженсон, заметив интерес Марианны. Она указала на изображение бородатого мужчины в сапогах до самых бедер и камзоле с широкими полами. — Это — Рэндольф Персиваль Дрейкен, пятый герцог Камбаронский. Он был одним из фаворитов королевы Елизаветы. Она ведь здесь несколько раз гостила, как вы, наверное, знаете.
— Нет, я не знала.
Но Марианну это не удивило. Надо думать, королева Елизавета и весь ее двор легко поместились в этом огромном замке.
— А вот его супруга. — Домоправительница указала на маленькую изящную женщину в пышном золотом платье с широким гофрированным воротником. — Герцогиня считалась одной из красивейших женщин своего времени.
Женщина, на которую она указала, действительно имела приятную внешность: пухлые губки, большие голубые глаза, туго завитые золотые волосы…
— Она очень… А это кто?
Домоправительница обернулась в ту сторону, куда указывала Марианна. Привлекший внимание девушки портрет висел немного дальше по коридору.
— О, это мать его сиятельства. Портрет написан через год после ее приезда в Камбарон.
Марианна подошла поближе к картине, ища сходства с Джорданом. Даже в этом сумрачном коридоре женщина, изображенная во весь рост, светилась жизнью. Ее сверкающие черные волосы, более темные и кудрявые, чем у ее сына, были сколоты двумя изумрудными заколками. Глаза были такие же зеленые, и уголки их чуть приподнимались. Восточная кровь, припомнила Марианна — Джордан говорил, что в жилах его матери текла восточная кровь. На женщине было пышное платье из зеленого бархата, подчеркивающее стройность ее высокого сильного тела, но почему-то этот наряд казался неподходящим. На ней должно быть надето что-то другое…
— Она была иностранная леди, очень иностранная, — сдержанно сказала миссис Джексон, а потом бросила извиняющийся взгляд на Грегора. — Прошу прощения, сэр, я знаю, что она одна из ваших, но она была совсем на вас непохожа. Такая гордая и делала всегда что хотела. Она больше походила на его сиятельство, молодого мистера Джордана.
— Ей и самой было всего семнадцать, когда писался этот портрет. — Грегор смотрел на картину с легкой улыбкой. — И вы правы: она была такая же необузданная, как Джордан, и так же привлекала к себе окружающих.
— Некоторые так считали.
Было очевидно, что домоправительница не разделяла такого мнения.
— Она была из Кассана? — спросила Марианна. Почему-то это поразило ее.
Миссис Дженсон кивнула:
— Никто из нас никогда даже не слышал об этом месте. Она училась в школе в Париже, и отец его сиятельства привез ее с собой в Англию из поездки за границу. Тогда все говорили о том, что герцог женился на женщине, которая ему не ровня.
— В Кассане тоже все так считали, — отозвался Грегор. — Она была кассанской аристократкой и поэтому выше любого англичанина. Уверяю вас, если бы она не убежала с Дрейкеном, ей никогда не позволили бы выйти за него замуж.
Миссис Дженсон была шокирована:
— Что вы такое говорите, сэр! Не позволили бы выйти замуж за его сиятельство герцога? Не могу поверить!
— Вы были здесь, когда она приехала? — спросила Марианна. — Вы ее помните?
— О да, она не из тех женщин, которые забываются. — Как ни старалась миссис Дженсон скрыть свои чувства, в тоне ее Марианна услышала неодобрение. — Те три года, что она жила здесь до своей смерти, были очень беспокойными.
— Миссис Дженсон хочет сказать, что Ана была своевольна и готова все перевернуть, чтобы настоять на своем, — с ухмылкой объяснил Грегор. — Она, наверное, весь замок поставила с ног на голову.
— Мы не знали ни минуты покоя, — пробормотала миссис Дженсон, идя по коридору. — Но отец его сиятельства были в отчаянии, когда молодая леди умерла. — Она распахнула дверь в самом конце коридора. — Вот Синяя комната. Мальчуган будет жить совсем рядом. Надеюсь, это вам подойдет?
Огромная комната была такая же темная и мрачная, как и весь замок. Вся мебель, начиная с громадной кровати под пологом из темно-синего бархата и кончая гардеробом у дальней стены, была из отполированного до блеска резного черного дерева. Большой секретер с массивными изогнутыми ножками стоял у высокого и узкого окна, впускавшего в комнату слабый луч света. Марианну охватил приступ острой тоски по дому: она вспомнила свою маленькую приветливую комнату, полную света, лившегося сквозь витраж с изображением радуги. Это окно сделала бабушка на ее десятый день рождения; она сказала, что каждому надо иметь радугу, чтобы не забывать о том, что жизненные бури проходят. По утрам, просыпаясь на своей узенькой кровати, Марианна открывала глаза навстречу ярким краскам, свету и красоте.
Подойдет? У нее так стиснуло грудь, что дышать стало трудно. Она просто задохнется в этой комнате!
— Марианна? — мягко подсказал ей Грегор. Она с трудом проглотила вставший в горле ком.
— Конечно, подойдет. — Она постаралась найти в этой комнате хоть что-то привлекательное. Чистота. Эта спальня такая же безупречно чистая, как и ее каюта на «Морской буре». — Скажите, миссис Дженсон, я могла бы принять ванну?
— Конечно. — На лице домоправительницы засияла улыбка. — Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам ее приготовили. Вы уверены, что не хотите, чтобы Мари пришла и…
— Дженни, почему бы вам не спуститься вниз и не подождать, пока Уильям приведет мальчика? — поспешно спросил Грегор.
Миссис Дженсон кивнула, снова присела и ушла из комнаты.
— Она всегда будет это делать? — спросила Марианна, расстегивая плащ.
— Приседать? Наверное. Дженни с детства приучена выказывать уважение всем и каждому.
— Мне это не нравится.
— Она будет в растерянности, если ты попросишь ее перестать. Ты привыкнешь. — И Грегор мягко добавил: — Ты ко всему привыкнешь, Марианна.
— Знаю… Просто… — Она провела рукой по волосам. — Здесь очень тепло, да?
— Щеки у тебя определенно горят. — Грегор вошел в спальню и посторонился, давая ей пройти. — Думаю, тебе в этой комнате будет удобно. Если тебе еще что-нибудь понадобится — только попроси Джордана. Он будет рад исполнить любое твое желание. — Грегор кивнул в сторону гардероба: — Может быть, ты там найдешь какие-нибудь платья на первое время, пока из Лондона не приедет модистка.
— Модистка? — вопросительно посмотрела на него Марианна. — Разве в деревне не найдется женщины, которая могла бы сшить мне несколько платьев?
— Я же сказал тебе: Джордан хочет, чтобы ты была счастлива. Согласно его опыту, дамам для счастья необходим определенный уровень элегантности.
— Потому что, если я буду счастлива, я буду лучше работать? — Марианна шагнула к гардеробу и распахнула его. Он был до отказа забит пестрой коллекцией платьев практически любого фасона и расцветки. — Кому все это принадлежит?
Грегор пожал плечами:
— Сомневаюсь, чтобы Джордан помнил. Дамы из общества, в котором он вращается, не слишком заботливо относятся к своему имуществу. После того как в замке побывают гости, обязательно что-нибудь остается.
Его слова заставили Марианну представить себе элегантных дам, скользящих по этим залам и тщательно ухоженным лужайкам — с мягким надушенным телом блестящими завитыми волосами, с единственным желанием услаждать и очаровывать.
Услаждать и очаровывать Джордана Дрейкена, герцога Камбаронского.
— Если ты позволишь, я тебя сейчас оставлю, — сказал Грегор, поворачиваясь, чтобы уйти. — Мне надо пойти поговорить с Джорданом. Я пришлю прислугу приготовить ванну.
Когда за Грегором закрылась дверь, Марианну на мгновение охватила паника. Она не хочет оставаться одна в этой тюрьме! Для нее эта сумрачная комната никогда не станет домом!
Какие глупости! Здесь не темница. Грегор пообещал, что она привыкнет. Марианна сняла плащ и повесила в гардероб. Сильный запах духов, который распространяли чужие одеяния, заставил ее брезгливо сморщиться. Конечно, приятно будет избавиться от мятого и перепачканного платья, в котором она проделала всю дорогу, но почему-то ей отвратительна была мысль, что она будет пахнуть, как одна из тех женщин, которых, по словам Грегора, Джордан давно забыл. Порывшись в одежде, Марианна выбрала простое шелковое платье голубого цвета и подошла с ним к окну. Распахнув его, она разложила платье на стуле у подоконника, чтобы оно проветрилось.
Если даже останется слабый запах духов, это не должно ее беспокоить. Обычно она не позволяет себе обращать внимания на пустяки.
Но почему-то сейчас любая мелочь выводила ее из равновесия.
Почему она чувствует себя так неуверенно? Нельзя становиться истеричкой, как те дамы, что носят такие наряды. В конце концов, пребывание в замке Камбарон — не самое страшное испытание из тех, что ей пришлось пережить за последние месяцы.
«Работа!» — мелькнула спасительная мысль. Она вновь станет сама собой, как только погрузится в мир, который знает и любит. Надо отключиться от всей этой суеты, от праздных мыслей и бессмысленных переживаний.
* * *
Приняв ванну, Марианна надела голубое платье и отправилась искать Джордана. Один раз заблудившись, так что ей пришлось спрашивать дорогу у двух ливрейных лакеев, она наконец отыскала его в библиотеке, где он разговаривал с Грегором. Когда Марианна вошла в комнату, оба замолчали.
— Очаровательно, — пробормотал Джордан, осматривая ее. — До этого я видел тебя только в белом. Голубой тебе тоже очень идет.
Она фыркнула.
— В мои намерения не входило понравиться вам. Просто нашлось единственное платье без бесконечных бантиков. У меня нет желания быть очаровательной — я хочу только быть занятой.
— Не ощущаю ли я намека на недовольство? — спросил Джордан.
— Моя мастерская, — решительно проговорила она. — Мне надо видеть мою мастерскую.
— Какой я невнимательный, — щелкнул пальцами Джордан. — Ты провела в моем доме уже почти три часа, а я еще не выполнил своего обещания. — Он направился к двери. — Позволь мне сейчас же исправить мой промах. — Через плечо он бросил: — Увидимся за обедом, Грегор.
Грегор нерешительно предложил:
— Я мог бы пойти с вами.
Джордан еще раз искоса на него посмотрел:
— Это совершенно безопасно. В ее мастерской нет предмета мебели, необходимого для того, что мы с тобой обсуждали.
— Я могу припомнить немало случаев в степных деревнях, когда ты прекрасно обходился без мебели.
Марианна нетерпеливо переводила взгляд с одного на другого:
— Мне нет дела до этой… этой… мебели. Я потом скажу вам, что мне нужно. Я хочу видеть мою мастерскую.
— Как я могу устоять перед таким пылом? — Джордан решительно направился к двери из библиотеки. — Проследи, чтобы Алекса хорошо устроили, Грегор. Я позабочусь о Марианне.
— Искренне надеюсь, что позаботишься, — бросил ему вслед Грегор.
Джордан зашагал так быстро, что Марианне пришлось почти бежать за ним через холл и по широкой каменной лестнице.
— Куда мы идем?
— Я подумал, что, наверное, тебе больше всего подойдет одна из комнат в башне. Она достаточно уединенная, и свет там падает со всех сторон. — На второй площадке он открыл дверь и повел ее по новой, винтовой, лестнице. — Надеюсь, это тебя устроит?
— Посмотрю. И мне нужны инструменты.
— Мой управляющий сказал мне, что четыре мастера сейчас заканчивают витражи в кафедральном соборе Медорана. Я отправил слугу, чтобы он купил у них все инструменты, которые могут тебе понадобиться. Дорога туда занимает всего час, так что к ночи он должен вернуться.
Марианна изумленно раскрыла глаза:
— Вы это уже сделали?
— Ты же велела мне поторопиться.
— Еще мне понадобится печь для обжига цветного стекла, и стеклодувная трубка, и котел, чтобы варить стекло.
— Ты сама делаешь стекла?
— Конечно. У всех настоящих мастеров свои собственные рецепты стекла. Разная толщина и состав меняют цвет.
— Прости мое невежество. На то, чтобы предоставить тебе все необходимое для работы, понадобится немного больше времени. Ты подождешь до завтра?
Она кивнула:
— Я могу пользоваться чужим стеклом, если работа не слишком важная.
— Ты меня совершенно успокоила. Я боялся, что мне самому придется среди ночи скакать в Медоран. — Распахнув перед ней дверь, Джордан пропустил ее в комнату и замер на пороге. — Ну как?
Свет!
В небольшой круглой комнате не было мебели, но это было совершенно неважно. Ярчайший солнечный свет лился в комнату через шесть высоких окон. Господи милостивый, что за свет!
Марианна медленно прошла в середину комнаты и, закрыв глаза, подняла голову так, чтобы дивное тепло ласкало ее лицо. Холодный ком, который все рос в ее душе с минуты приезда в Камбарон, вдруг растаял. Ей стало удивительно хорошо.
— О да, — шептала Марианна, представляя себе те лучезарные краски, которыми заиграет эта комната. — Она великолепна.
— Великолепна.
Голос его звучал так странно, что Марианна удивленно повернулась навстречу его недоверчивому взгляду.
— У тебя такой вид, словно я подарил тебе бриллиантовое колье, — хрипловато сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48