И все равно я вам не верю.
– Но при чем тут Красотка Полли?
– Проклятие, не о Полли речь! Я не верю тому, что у вас есть жених. Вы подобны цветку, с нетерпением ожидающему весну, чтобы распуститься.
– Ах, оставьте! – Франческа поморщилась. – Наш грум мог бы срифмовать получше, и мой жених тоже. Кстати, он пишет стихи, поет и занимается живописью.
Улыбка обольстителя тут же пообещала ей все, чего она желала и чего боялась, но в это мгновение открылась дверь гостиной и из нее появился мистер Джардин.
– Дорогая, мы ждем тебя.
Франческа подумала, что стоит ей рассказать мистеру Джардину о непристойном поведении Торна, и тот уедет в течение часа, а значит, все ее волнения окончатся; однако слова застряли у нее в горле. Возможно, это произошло из-за того, что ей хотелось справиться с ситуацией самой, а не просить о помощи.
«Признайся, ты ведь получаешь от этого удовольствие! Это как игра, хотя и пугающая, ты не хочешь, чтобы это прекратилось. Втайне ты даже хочешь, чтобы он выиграл…» – сказал внутренний голос и тут же умолк.
– Прошу прощения, я опоздала, – весело проговорила Франческа.
– Входите, присоединяйтесь к нам. Не желаете выпить чего-нибудь, мистер Торн?
Франческа вошла первой. В гостиной на софе сидела Эми, одетая в элегантное шелковое платье цвета лаванды. При виде наряда дочери светлые глаза ее округлились.
– Господи, дорогая! – воскликнула Эми, но тут же, увидев предостерегающее подмигивание дочери, переключилась на другую тему: – Ах, ведь это у тебя та самая брошь, которую ты нашла в Йорке, верно? – Она не могла подобрать слова, чтобы помягче описать отвратительный наряд, и мистер Джардин, разливавший бренди, быстро пришел жене на помощь.
– Думаю, Франческа будет красива в любой одежде. А вдруг в Лондоне сейчас модно именно это?
– Не знаю, что модно в Лондоне, а что нет. Я слишком провинциальна для Лондона, – громко ответила Франческа.
Торн улыбнулся, и в этой улыбке было нечто… Проклятие! Разве ему все равно, что она неловка и непривлекательна? Он лондонец и, конечно же, предпочитает иных женщин, таких как Полли.
– На мой взгляд, сельские девушки привносят в общество аромат свежести, – храбро продолжил мистер Джардин.
– Меня едва ли можно назвать девушкой, – тут же возразила Франческа. – Мне уже двадцать пять. А вам сколько лет, мистер Торн?
Себастьян издал звук, который можно было бы принять за кашель.
– Около тридцати, мисс Гринтри.
– Лондонцы такие бледные и болезненные, а дети – ужасно худые. – Эми попыталась перехватить инициативу. – Деревенские жители гораздо…
– Здоровее? – подсказал Себастьян. – Упитаннее?
Упитаннее? Да как он смеет! Неужели он считает ее упитанной?
– Розовощекие и сильные, – с усилием договорила Эми.
Торн взял напиток, предложенный хозяином.
– Насколько я знаю…
По блеску черных глаз Франческа поняла, что Себастьян собирается сказать нечто оскорбительное и дерзкое.
– Мужчине нужна женщина, которую он мог бы обнять, не опасаясь, что она сломается.
– Вы сравниваете сельских женщин и фарфоровых пастушек? – сладким голоском поинтересовалась Франческа.
– Я имел в виду скорее Боадицею на колеснице или валькирию.
– Это были чересчур воинственные представительницы нашего пола, мистер Торн, – с сомнением проговорила Эми. – Не думаете ли вы, что для женщины гораздо естественнее разливать чай и выслушивать вас, чем участвовать в битвах?
– Возможно, мистер Торн предпочитает громы и молнии, – язвительно заметила Франческа. – Но неужели вам так понравилась буря на болоте? Возможно, мне следовало оставить вас в трясине?
– Франческа, боюсь, мистер Торн не поймет твоей шутки, – осторожно заметила Эми.
Себастьян улыбнулся Эми, и улыбка так и оставалась на его лице, когда он повернулся к Франческе.
– Не имею ничего против шуток, так что продолжайте шутить, мисс Гринтри.
О, эта улыбка! В ней было нечто интимное, нечто безнравственное и развратное, нечто говорившее о жаре и… обнаженной плоти. Что с ней происходит? Кровь Франчески бурлила, вызывая ощущение жара и, конечно, нездоровья, причиной тому было поведение Торна. Нельзя позволить ему увидеть ее слабость. Ему уже известно о ней слишком многое, и он уж точно не преминет использовать эти знания против нее, чтобы получить желаемое.
Сдержанность. Самоконтроль.
Но какой может быть самоконтроль, когда комната кружится перед глазами…
Почувствовав, как рука Себастьяна крепко сжала ее локоть, Франческа поняла, что он поддерживает ее.
– Не теряйте голову, моя валькирия, – проговорил Себастьян ей на ухо.
Обморок? Нет уж, оставим это для дебютанток и будущих матерей!
Франческа выпрямилась и глубоко вздохнула.
– Здесь очень душно, – с трудом проговорила она. Эми вскочила.
– Дорогая, тебе нехорошо? Ты и правда сама не своя, я поняла это, как только увидела тебя в этом… в этом платье. Напрасно ты ходила по болотам. Прошу прощения, мистер Торн, я рада, что моя дочь нашла вас, но она может заболеть, если уже не…
– Но я прекрасно себя чувствую, матушка. Просто в комнате слишком душно, вот и все.
– А я считаю, что тебе нужно сейчас же лечь, – настаивала Эми.
«Лечь. Я хочу лечь. Я хочу лечь в постель с Себастьяном Торном и всю ночь заниматься с ним любовью, а с рассветом хочу проснуться в его объятиях и снова заняться любовью», – безнадежно подумала Франческа и тут же спохватилась. О Господи, да что же с ней такое происходит? Она и правда потеряла голову, и все из-за него.
Испытывая страх и чувство вины, Франческа наткнулась прямо на взгляд черных глаз Торна, и в их глубине что-то сверкнуло. Неужели та же мысль? Что бы там ни было, Франческа поняла, что положение ее осложнилось еще больше.
– Ничего подобного, – мягко возразил супруге мистер Джардин, – девочке нужен глоток бренди, и все. Вот, дорогая, выпей.
Когда в руке ее оказался холодный стакан, Франческа поднесла его к губам, чувствуя, что не в состоянии сделать что-то другое. Сознание ее на мгновение прекратило действовать, и тут же алкоголь обжег горло. Она закашлялась, комната приняла неясные очертания, а потом к ней заботливо наклонился Себастьян, и все вернулось на свои места.
Что с ней происходило? Франческа знала, что он опасен, знала, что должна держаться от него подальше. Тогда почему ее тянет к нему, как бабочку к огню? Подобно опаленной бабочке, она ощущала себя раненной, а свои чувства такими острыми, что ей было трудно дышать.
– Напрасно вы все так беспокоитесь, я прекрасно себя чувствую! – Франческа пожала плечами. – Как вам известно, я была на болотах и в гораздо худшую погоду. Кроме того, если я больна, то не смогу поехать в Лондон, не так ли?
Эми вскинула брови.
– Возможно, ты действительно права и тебе следует остаться здесь.
Вид у Эми был столь озабоченный, что Франческа почувствовала себя виноватой.
– Прошу прощения, – мягко проговорила она, беря Эми за руку. – Я просто не могу допустить, чтобы ты ехала одна. Разумеется, ты не можешь встречаться с дядей Уильямом без меня!
Эми Гринтри улыбнулась:
– Должна признать, это пугающая перспектива.
– Тогда ты должна позволить мне поехать с тобой, – заявил мистер Джардин.
– Нет. Ты же знаешь, от этого все будет только хуже.
Себастьян с интересом прислушивался к разговору, и Эми, поняв это, извинилась:
– Прошу прощения, мистер Торн, это семейные проблемы. Как бы сильно мы ни любили близких, они все равно могут причинять нам страдания.
– Не знаю, что тут сказать. – Глаза Себастьяна стали равнодушными, он будто отгородился от внешнего мира, и это возымело неожиданный эффект – в комнате повисла неловкая тишина.
Но тут, к счастью для всех, раздался сигнал к обеду.
Что касается Себастьяна, то именно в этот момент он вспомнил, почему предпочитал проводить время в обществе воров и убийц. Мистер и миссис Джардин возбудили мучительные воспоминания о его прошлом, том самом, возвращаться к которому Себастьян не хотел ни при каких условиях. Возможно, ему следовало извиниться и уйти, но тогда он не смог бы и дальше флиртовать с Франческой.
Золотистый свет смягчил мрачное впечатление, произведенное ее убогим платьем. Торн был прав. Вместо того чтобы сбить его с толку, как намеревалась, она открыла ему правду. Франческа боялась его, боялась себя…
Себастьян насмешливо наблюдал за тем, как дрожит ее рука, как она разрумянилась, насколько возбуждена и просто очаровательна.
Мистер Джардин задал вопрос из вежливости, Торн без труда ответил на него, но слишком долго не отрывал глаз от Франчески. Он не мог этого сделать. Она привлекала его, словно золото вора. С того момента как они сели за стол, Франческа не взглянула на Себастьяна ни разу, рассматривая тарелку с неестественной сосредоточенностью, но он знал, какие эмоции ее обуревают. Так неужели же он должен оставить ее в покое? Забыть сумасшествие, овладевшее им, и уйти?
Однако Себастьян тут же вспомнил, что супруги Джардин берегут свое чадо для респектабельного господина, который станет баловать ее и нежить, рассматривая при этом как имущество, дом на Белгрейвии или пару лошадей серой масти. Этого ли она хотела? Ему не верилось, что женщина, разгуливающая по холмам в бурю, могла получать удовольствие от скуки и бездействия. Франческа была подобна удару молнии. Если уж ей уготовано печальное будущее, пусть у нее будет хотя бы одно волнующее воспоминание, одна страстная встреча с таким мужчиной, как…
Да, именно с таким, как он.
Обед затянулся. Отвечая на вопросы вежливо, но коротко, Себастьян сообщил, что он из Лондона и прибыл в Йоркшир по личным делам.
– Вы знакомы с Брейдвудами? – попыталась разговорить его Эми Джардин. – Они связаны с одной из фабрик Манчестера.
– Нет, к сожалению, я с ними не знаком.
– За деревней живет сэр Джеймс Фрисуэлл. Может, вы его знаете?
– Увы, тоже нет. Или… Подождите минутку… – Он замолчал, и Франческа, медленно подняв голову, взглянула на него с подозрением. – Это тот джентльмен, который хорошо стреляет? – поинтересовался Себастьян бархатным голосом.
У Франчески запылали щеки, и она со звоном уронила нож.
– В больших поместьях много кто охотится, – осторожно сказал мистер Джардин.
Себастьян видел, как Франческа теребит салфетку и хмурится.
– Да? Как я слышал, из цирка сбежал тигр…
– Тигр? Неужели? – всполошилась Эми.
Джардин помотал головой:
– Насколько я знаю, нет. Мистер Торн, думаю, над вами кто-то пошутил. Кое-кто из местных жителей любит пошутить над приезжими, но в Йоркшире нет тигров.
– Какое разочарование! – Себастьян вздохнул, и тут Франческа подняла голову, а затем встала.
– Простите, но я устала. Спокойной ночи, мистер Торн, и… прощайте.
Себастьян кивнул. Что ж, прощайте так прощайте. Впрочем, это она так думает, а вот он определенно думает иначе.
Глава 6
В поместье Гринтри-Мэнор часы пробили полночь, и Себастьян потер глаза. Он не имеет права заснуть, и первым делом ему нужно навестить Хэла. Ему очень хотелось увидеть выражение лица подлого негодяя, когда тот поймет, что его противник не погиб в трясине и вернулся, чтобы отомстить.
Холодная вода в тазу помогла – Себастьян смочил ею волосы, потом энергично вытер голову полотенцем. Конечно, он устал и все еще не пришел в себя после пребывания в трясине, но все же не мог позволить себе остановиться сейчас, когда уже напал на след.
Одежда Себастьяна лежала у кровати, вычищенная педантичными слугами, и он, быстро одевшись, выскользнул на узкую лестничную площадку.
Вокруг стояла тишина: Джардины поместили Себастьяна в самом дальнем крыле дома, подальше от семьи, и это его позабавило. Неужели они опасались, что он прокрадется в спальню Франчески и изнасилует ее?
На мгновение он сосредоточился на картине, появившейся в его воображении: Франческа, теплая и взъерошенная со сна, поворачивается и улыбается восхитительными чувственными губами. Он снимет покрывала и увидит… Что же он увидит?
Себастьян сосредоточился. Итак, на ней будет ночная рубашка, он расстегнет пуговки одну за другой, освободит грудь, живот, бедра и покроет поцелуями каждый дюйм ее плоти.
Себастьян даже застонал, но тут же замер и огляделся. Сумасшествие! Ему нужно остановиться, иначе при следующей встрече с Хэлом он не выживет.
Масляная лампа в коридоре замигала, когда он спускался по лестнице. Перед тем как отправиться спать, Торн быстро осмотрел дом и теперь легко добрался до черного хода.
Он протянул руку, чтобы отпереть засов, но неожиданно рука его замерла. Дверь уже была отперта. На мгновение он застыл от неожиданности, потом тихонько рассмеялся. В сельской глубинке двери редко запираются, вот и вся загадка. В конце концов, но в этом доме настолько глуп, чтобы быть на ногах в столь ночной час?
Отворив тяжелую дверь, Себастьян бесшумно выскользнул наружу. Здесь его встретила холодная ясная ночь. Ветер утих, дождь перестал, с неба светили миллионы звезд. При такой видимости Себастьян смог бы пройти по болотам, не попадая больше в трясину. А если одолжить лошадь из конюшни, можно будет доехать до деревни и повидать Хэла.
Себастьян направился к конюшне окольным путем по газону, чтобы сапоги не скрипели на гравиевой дорожке. Впереди здания казались темными и заброшенными, и он уже подумал, что во взятке не возникнет надобности, когда почувствовал спиной покалывание.
За ним кто-то наблюдал.
Себастьян медленно улыбнулся, придумывая правдоподобное объяснение тому, что находится здесь в столь поздний час, и тут увидел Франческу Гринтри: она стояла чуть в стороне, и ее темные волосы напоминали при лунном свете светящийся нимб.
– Мистер Торн? – проговорила она, очевидно, удивленная не меньше Себастьяна. – Что это вы здесь делаете в столь поздний час?
Торн направился к ней, поскольку ему не хотелось никого будить.
– Что я делаю? Позвольте задать вам тот же вопрос, ведь время за полночь. Я думал, сельские жители ложатся спать на заходе солнца…
Франческа спокойно наблюдала, как приближается Себастьян, и явно не собиралась повернуться и убежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31