https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/150x90/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 





Клиффорд Ирвинг: «Король долины»

Клиффорд Ирвинг
Король долины



OCR Syrchik: syrchyk@rambler.ru
«Король долины»: Паритет; Харьков; 1992
Оригинал: Clifford Irving,
“The Valley”
Клиффорд ИрвингКороль долины Автор сознательно допустил одну-единственную вольность в обращении с историческими фактами. Нью-Мексико стала Территорией Соединенных Штатов только в 1850 году, через несколько лет после того, как Гэвин Рой поселился в долине Дьябло. С другой стороны, ни один из персонажей этой книги не является историческим лицом — хотя такие люди жили тогда и живут сейчас… В войне между так называемыми духами небесными и дьяволами обе стороны сражаются не за право управлять небесами, но за право управлять адом. Поэтому, независимо от того, кто побеждает, ад все равно остается адом. Лу Синь Часть перваяЧУЖАК Глава первая Клейтон Рой сел на западный поезд в Амарилло. Это был высокий человек лет тридцати с небольшим. Через левую щеку под самый глаз тянулся шрам — след жестокого, страшного удара, разорвавшего кожу. Глаза его утратили невинность, но тем не менее, оставались мягкими. Впрочем, внешность этого человека была частью его маски, и, как всякая маска, мало что говорила.В этот зимний предрассветный час на темной земле не было теней. Он сидел один у окна и ни с кем не разговаривал. Рассвет начинал морщить небо на востоке, тонкие золотые нити его прошивали туман. Темнота крошилась, призрачные силуэты коров вырастали в первых проблесках света. Начали проявляться мягкие тени, блики и контуры чахлых деревьев. Все долгое утро Клейтон смотрел в окно, терпеливо ожидая, когда ландшафт начнет изменяться.Он немного поспал, а когда проснулся, поезд уже поднимался в горы. Черный плюмаж дыма от паровоза всасывался в выемку пути, и поезд ввинчивался, как сверло, в собственный туман. Наконец с жутким ревом он вырвался из туннеля на гладкую изумрудно-зеленую равнину и понесся на запад, туда, где были горы. Клейтон почувствовал, как чаще забилось сердце.Он прошел в конец вагона и остановился, слегка покачиваясь. В воздухе появился новый привкус, внезапная похрустывающая свежесть. Глаза Роя заволокла дымка, как будто его разуму пришлось обуздывать какое-то желание. Длинная луговина поднималась к горам, где темный сосновый древостой местами прорезали белые стрелы снега. До него доносился чистый и свежий запах сосновой хвои. Он не слышал шелеста ветра в траве, но он хорошо помнил его, и знал, что ветер будет единственным звуком в просторной и алмазно-твердой тишине гор.Теперь поезд шел медленнее, приближаясь к концу подъема. Клейтон вдохнул поглубже, задвинул за собой дверь — замок клацнул — согнул ноги в коленях и выпал наружу. Земля ударила его по ногам, он по инерции пробежал несколько шагов по ходу поезда, а потом упал на склон, откашливаясь от дыма.Паровоз снова начал набирать скорость, его колеса посверкивали на солнце, дикий и сердитый визг разносился над удлиняющимися к закату тенями. Искры улетали назад из-под колес, а позже, когда паровоз перевалил вершину и пошел на спуск, рев начал затихать. За ним остались вздрагивающие рельсы, вуаль дыма, эхо… а потом — ничего. Ветер заворчал высоко, вверху, в соснах, взъерошил луг — и внезапно в мире не осталось никаких звуков, кроме звуков земли и воздуха.Клейтон постоял, слушая, и бледная усмешка чуть шевельнула его губы. А потом полез вверх по склону оврага. Выбравшись наверх, он смог разглядеть, как высока зимняя луговая трава, какой чудный ковер расстелила она ему, как прекрасен этот вход в лес… Сапоги проминали в траве, как в снегу, глубокие ямки, он шел вверх чуть наискосок, прокладывая свой собственный путь к горам.Через час он добрался до деревьев; отсюда уже можно было окинуть взглядом долину, оставшуюся за спиной. Железнодорожный путь проходил в своей собственной темной выемке, а потом таял далеко вдали среди низких округлых холмов. Луг был похож на равнину, покрытую мхом, и, наверное, оказался бы гладким на ощупь, если бы его можно было потрогать. Гладкая зелень постепенно темнела, по мере того, как солнце клонилось к закату, и тени отдельных травинок дотягивались одна до другой и сливались, образуя длинные ворсистые темные полосы, зелень становилась сочнее, на ней появились мазки темной синевы — это ее коснулась сумеречная прохлада. Вдали выделялись стены черных елей, прильнувших к груди хребта, а вершины окрасило золотом заходящее солнце.Он свернул чуть в сторону и вошел в лес через портал, образованный высокими каштанами. Тень прохладной рукой скользнула по его лбу. Деревья поднимались высоко, туда, где их листья перехватывали свет, а внизу лес был темным и тихим — лишь сухие веточки с треском ломались под сапогами. Издали донеслось воронье карканье. Энергично взбираясь по склону, он добрался до овражка, где когда-то текла вода — яркая линия зелени просочилась здесь среди желтизны склонов. Вдоль этой промоины он и двинулся, упрямо и нетерпеливо проламываясь через нависшие ветки, тщетно пытающиеся защититься, — пока наконец оказался на гребне водораздела и смог заглянуть в следующую долину.Долина была длинная, заснеженная, сверкающая. Он стоял, тяжело переводя дух, потом широко раскинул руки и сжал кулаки — не слишком сильно, лишь бы ощутить напряжение в мышцах. Он смотрел на землю и небо… на коров там, далеко внизу, которым до него дела не было… на ястреба, кружащего над самыми высокими, зазубренными голыми скалами. Он расслабил руки. Он ждал. Ему хотелось крикнуть что-то туда, в это спокойствие, бросить вызов, нарушить застывший рев тишины своим слабым человеческим голосом.Но тишина была слишком первозданной, слишком властной. Она поглотила и утопила его слова, прежде чем они сорвались с губ. Он улыбнулся и понял, что перед ним — мощь, которая сможет всегда, без всяких усилий воспрепятствовать любому его желанию. Это была долина его детства, и он чисто по-детски обрадовался, увидев ее. Вот это и было все, чего ему хотелось, — увидеть ее еще раз, прежде чем уйти отсюда навсегда. Что мог бы он крикнуть? «Я вернулся»? Но, если это была правда, то откуда же взялось желание бросить вызов? Он уронил руки и громко рассмеялся. От дальних гор донесся шепот эха, насмешливый и передразнивающий. Глава вторая Спускался он осторожно, на полусогнутых ногах, потому что тропа была узкая, стесненная то скалами, то скользкими снежными наносами. Сумерки сделали воздух синим, а долина внизу стала серой и бледной. Он спускался, широко расставив руки, на случай, если упадет, но постепенно тропа расширилась. Она вывела его на каменистый открытый склон, и отсюда он увидел далеко на севере огни фермы — два ярких желтых глаза в сумерках, потом они исчезли, потом появились снова…Где-то впереди залаяла собака. Клейтон одолел подъем и увидел в полутьме хижину; тут же к нему бросилась собака, оскалив зубы и хлопая на бегу висячими ушами. Она непрерывно лаяла, но не нападала и, как ему показалось, улыбалась. Наконец дверь хижины распахнулась, мигнул огонек лампы, и в дверях показалась женщина с дробовиком наизготовку.— Здравствуйте! — крикнул Клейтон.— Здравствуйте, — настороженно отозвалась женщина. — Не бойтесь песика. Он не кусается, разве что вы с ним грубо обойдетесь. Просто не привык к чужим, вот и все.Это была женщина-горянка, худая и какая-то пятнистая, как и ее собака, но довольно привлекательная.— Откуда это вы идете? — спросила она, подозрительно прищурив глаза.— Я спрыгнул с поезда, из Амарилло ехал. А потом перевалил через горы.— По тропе?— Верно.— И куда вы направляетесь?— Нацелился на Калифорнию, но когда-то я хорошо знал эти места. Подумал, стоит заглянуть сюда, так, «привет» сказать.Она окинула его взглядом, заметила новые сапоги и чистый, без пылинки, стетсон.— Скрываетесь от закона?— Не-ет, — рассмеялся он.— А что ж у вас тогда за дела здесь?— Никаких дел, мэм. Я ведь уже сказал вам — я направляюсь в Калифорнию.— Ну, тогда, думаю, все в порядке. Вы — свободный человек. Зовут-то вас как?Он ответил, чуть замявшись:— Клейтон.— А моя фамилия — Керк.— Миссис Керк, я бы с удовольствием поел. Я вам заплачу за хороший ужин.Ее муж был фермер, рассказала она ему, который пришел к выводу, что обрабатывать землю в горах — слишком уж тяжкая работа. Он отправился в Дьябло, чтоб поискать работу в городе. Это было прошлым летом, обратно он так и не вернулся, только прислал однажды мальчишку за своими вещичками. Теперь она тут живет с двумя маленькими девочками…Она задержалась в дверях, глядя Клейтону в лицо, ее глаза скользнули вдоль шрама — от бороды до глазницы.— И где вы собираетесь переночевать?— Где-нибудь на дворе.Темнело с каждой минутой.— Так нельзя. У вас с собой нет спальной скатки, а к ночи будет совсем холодно.— Я думал, будет теплее. Насколько я помню эти края, к такой поре тут уже тепло.— Я могу вам дать еды с собой. Да и здесь вы тоже можете остаться. А утром пойдете дальше. Вы можете найти работу в Дьябло — это отсюда около шестидесяти миль к западу, в верхней долине. Там дела хорошо идут.— С благодарностью останусь, — ответил Клейтон.Он вошел внутрь. В хижине было тепло от очага. Две маленькие худые девочки стояли в углу, глядя на него.— Ну-ка, вы, двое, марш в постель, — приказала миссис Керк. Девчонки не тронулись с места, и она вздохнула. — Ладно, проходите, мистер Клейтон, это Сара и Эндимиона.Когда девочки наконец отправились спать, миссис Керк вернулась. Она была одета в длинный шерстяной свитер, синие джинсы и сапоги.— Я вчера убила оленя. — В ее глазах внезапно вспыхнула гордость. — Сама сняла шкуру и разделала. Я это впервые сделала. Я могу жить одна и не чувствую одиночества. Этого оленя я подстрелила прямо в сердце, с семидесяти пяти ярдов. — Она села на деревянную лавку рядом с ним, керосиновая лампа ярко осветила ее. — А чем вы занимались там, в Амарилло?— Плотником работал.— Плотником? Так вы работаете с деревом?Он кивнул, и у нее заблестели глаза.— Мой муж, перед тем как уйти, свалил большую сосну. Оставил ее во дворе. Сейчас вы не увидите, темно слишком. Он собирался сделать мне кресло — ну, по крайней мере, он так говорил. Можете вы сделать кресло?Теперь он увидел, что в хижине были только две длинные деревянные скамьи и два детских креслица — для девочек. Он сидел на скамейке, смотрел, как в очаге пляшет и потрескивает огонь и чуть оседают поленья, рассыпая вокруг белые угли.— Я вам заплачу за это, — сказала она. — Сколько времени потребуется, как вы думаете, чтобы сделать кресло?— Большое кресло?— Ну да. Такое, чтоб можно было сидеть глубоко. У меня тут есть на обивку… — Она поискала на полке и достала кусок грубой хлопчатобумажной ткани неопределенного цвета. — А чтоб набить подушки, в лесу полно сосновых иголок.— Я могу такое сделать быстрее чем за день.— Быстрее чем за день? Это сильно быстро!— Я могу это сделать.— Мой муж… ему хотелось много земли, кучу скота и чтоб люди на него работали. Вечно ему хотелось чего-то такого, чего он не мог добиться… как всем мужчинам. Но я могу управиться и одна. Всегда сумею при случае подстрелить оленя.Обед закончился. Клейтон сидел на скамье, вытирая с губ олений жир. Она стояла перед ним и машинально разглаживала ладонями свои джинсы.— Я не была с мужчиной целый год, с тех пор как мой муж убрался отсюда. Никто к нам сюда не заходит, а в город я ездила всего один раз. Я уже почти забыла, что такое мужчина… почти забыла, что при этом чувствуешь…Он смотрел на нее, не отводя глаз, и лицо у него слегка напряглось, кожа натянулась, жилки на лбу едва заметно запульсировали.— По-моему, вы искупались, когда уезжали из Амарилло, — тихо сказала она, наклонившись к нему и втянув носом воздух.— По-моему тоже, — сказал он.Она выпрямилась.— Я только погляжу, спят ли девочки, и закрою дверь…
…Рано утром, чуть только свет пробился через пыльные оконные стекла, он проснулся, вышел наружу и ополоснул лицо водой из ручья. Он отдохнул, тело стало легким, напряжение исчезло. Ручеек был маленький, он стекал с горы, и вода в нем была ледяная. Он немного подождал, чтобы увидеть, как солнце выглянуло из-за окружающих вершин, покрыв пики золотым налетом. Долина все еще оставалась жемчужно-серой, и снег в рассветных лучах блестел холодным оранжевым светом.Он усердно работал все утро. Женщина наблюдала за ним из кухонного окна. Он был большой и сильный, и за час разделал бревно на заготовки — он знал, что ему понадобится. Топор вгрызался в древесину, рассекал волокна, и от бревна отделялась нужная часть.Солнце поднялось уже высоко, он ощущал его тепло на спине, а земля под ногами высыхала. Ему доставляло удовольствие смотреть, как послушно раскалывается под ударами дерево, и слушать, как сухие и чистые удары топора разносятся в горной тишине.К полудню кресло было готово. Женщина с утра ушла в лес и собрала мешок сосновых иголок. Когда уже стало понятно, какого размера будет кресло и какой формы сиденье, она сшила из своей ткани подушку и набила ее хвоей. А потом положила на сиденье; кресло было простое, но удобное.— Ну-ка, сядь, — сказал Клейтон. Ему было приятно.Она села в кресло, потом поднялась и обошла вокруг него, проводя пальцами по гладкой поверхности подлокотников. Цвет дерева был светло-коричневый, медового оттенка.— Красивое кресло. У меня там на полке в кухне есть немного виски. Все приберегала его к случаю — только не знала, к какому. Может, выпьем сейчас, вроде как отпразднуем…— Мне пора двигать, — сказал Клейтон. — Я хочу засветло добраться до верхней части долины.— Ты — хороший человек, и умелый. Почему бы тебе не остаться? Мне здесь нужен мужчина… — Она говорила с трудом, чуть запинаясь. — А мне тут одиноко — ты ведь понял это ночью, верно? У меня есть дом и кусок хорошей земли. Тебе может попасться место и похуже. А я еще молодая женщина — мне всего двадцать восемь. Конечно, у меня двое детей, но они не помешают, я ведь видела, они тебе понравились. И ты им понравился. — Она наклонилась и положила руку ему на колено. — Или я тебе совсем безразлична?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39


А-П

П-Я