Хантингтон Стайлер тоже разглядывал Тони, затем прошел к столику с напитками.
— Виски с содовой, правильно?
— Да.
— Вы ознакомились с делом? — спросил Майк Тэннер.
— Да, — ответил Тони. — Думаю, позиции русских в деле против ван Дорна достаточно сильны.
— Мы тоже так считаем. — Стайлер передал стакан Абрамсу. — Нужно сказать, что представлять интересы Советов в их иске к известному патриоту — дело неблагодарное. Из-за этого мы потеряли целый ряд выгодных клиентов.
— Но кто-то же должен соблюдать закон, — заметил Абрамс.
— Совершенно верно, — задумчиво произнес Стайлер. — Мне нравится, что вы не сразу согласились сотрудничать с нами. Видимо, вы слишком серьезно относитесь к тому, что связаны с фирмой, компаньоном которой является и мистер ван Дорн. Но ваша должность в этой фирме столь незначительна, что никаких проблем этического порядка у вас возникать не должно. Это такой пустяк! Это такой пустяк, что мы даже не упомянули о нем в беседе с нашими русскими клиентами.
Абрамс подумал, что причина, по которой скрыли факт его работы в «О'Брайен, Кимберли и Роуз», меньше всего имеет отношение к этике. Просто русские, несомненно, знали о том, что представляет собой эта фирма на самом деле.
Майк Тэннер подключился к разговору:
— В пятницу я встречался с мистером Андровым. Мне показалось, что он немного настороженно отнесся к вашему прошлому — я имею в виду работу в полиции, но я заверил его, что вы были всего лишь рядовым патрульным. Я полагаю, что ваше досье в полиции хранится надежно?
— Так мне сказали. — Абрамс подумал, не занимался ли им КГБ, когда он служил в «Красном отряде». Вообще, чем больше он думал о своей легенде, столь похожей на правду, тем больше осознавал, что у него могут возникнуть кое-какие проблемы. Он вспомнил, что не так давно заполнял для русских длинную анкету, вписав туда весьма подробную информацию о себе. Там было два вопроса, совершенно для него неожиданных: «Состояли ли вы в коммунистической партии?», «Был ли кто-либо из ваших друзей и близких членом коммунистической партии?»
— Упоминал ли Андров о том, что мои родители были коммунистами? — спросил Абрамс.
— Да. Очевидно, он заподозрил, что мы это придумали. Потом он начал распространяться о людях, которых посвятили в настоящую веру, но которые не последовали этой вере, если можно так сказать… Еще он спросил, говорите ли вы по-русски. Я показал ему анкету: там вы ответили на этот вопрос отрицательно. — Тэннер облизал губы. — Думаю, с его стороны это был выстрел вслепую.
— Я нигде не указывал, что знаю русский, кроме как в полицейских анкетах.
Стайлер кивнул.
— Как говорилось в одной старой пьесе «Двойной агент», «нет лучше способа замаскироваться, чем ходить голым».
Абрамс отпил из своего стакана. Он шел к русским под собственным именем, и они легко могли бы проверить информацию о нем. Он родился, ходил в школу, у него были водительские права… Все, что следовало изменить в его биографии — это скрыть факт его работы у О'Брайена и заполнить временной пробел между увольнением из полиции и сегодняшним днем фиктивной работы у Стайлера. Его легенда была надежной, потому что в ней было много правды. Хотя причины для беспокойства оставались. Особенно беспокоило Тони то, что Питер Торп оказался агентом КГБ.
Абрамс закурил и задумался. Интересно, успел ли Торп передать русским отчет, где он, Абрамс, значился под своей фамилией. Вероятность того, что Торп не успел этого сделать, весьма мала. Абрамс понимал, что должен отказаться от задания. Понимал, что должен был убить Торпа хотя бы для того, чтобы спасти себе жизнь. Но теперь было поздно. Поздно было уже в субботу утром. Он взглянул на Тэннера:
— Вы разговаривали с Андровым после пятницы?
— Нет. — Тэннер посмотрел на часы. — Но я должен позвонить ему и уточнить время встречи. — Он поднял трубку и через несколько секунд уже говорил с Андровым. Тэннер уточнил время встречи и сказал: — Да, сэр, мистер Стайлер и мистер Абрамс тоже там будут. Да, они оба здесь… Да, хорошо. — Тэннер повесил трубку. — Он просил передать вам, что с нетерпением ожидает встречи с сыном известных борцов за свободу.
— Весьма польщен, — ответил Абрамс. Повернувшись к Стайлеру, он вдруг заявил: — Я не видел вас на ужине в честь ветеранов УСС в пятницу вечером.
Стайлер натянуто улыбнулся:
— Я не бываю на таких мероприятиях, поскольку не имею к этим делам никакого отношения.
— Но ведь вы знакомы с мистером О'Брайеном, не так ли?
Стайлер помрачнел.
— Я не знаю, какую роль играет ваше личное отношение к Пату О'Брайену во всем этом… Я полагаю, что вы руководствуетесь более существенными мотивами… И если бы я был хитрее, я не сказал бы вам сейчас, что…
Абрамс поставил стакан на стол и подался вперед. Стайлер кивнул в ответ на его немой вопрос.
— Пат О'Брайен вылетел вчера вечером из Томз Ривер, Нью-Джерси, чтобы совершить прыжок с парашютом. Самолет разбился в горах Пенсильвании, на борту было найдено лишь тело пилота. Власти решили, что мистер О'Брайен покинул самолет до катастрофы. За дело взялись поисковые отряды. Но Пайн Бэрренс — очень обширная территория. — Стайлер встал и направился к двери. — Увидимся на улице чуть позже. Коричневый «линкольн». — Он вышел.
Тэннер поднялся со своего места.
— Пожалуйста, пойдемте со мной.
Абрамс взял стакан и проследовал за Тэннером в служебную часть офиса, где расположились шесть маленьких кабинетов.
— Вот ваш кабинет, — сказал Тэннер. — Мистер Эванс скоро подойдет. Он знает вас под именем Смит. Увидимся позже. — Он развернулся и вышел.
Абрамс зашел в комнату со своим именем на двери и нашел там стол с табличкой «Тони Абрамс». Он уселся на вращающийся стул и просмотрел содержимое ящиков, обнаружив там такой же беспорядок, как и в своем столе в конторе О'Брайена. На полу стоял кейс с его инициалами. В кейсе Тони нашел толстую папку с надписью: «Русская миссия при ООН против Джорджа ван Дорна». Абрамс откинулся на спинку стула и глотнул немного «скотча». Похоже, около десятка служащих этой юридической фирмы были тщательно проинструктированы относительно их совместной работы с Абрамсом. И все равно это оставалось одной из возможных причин провала.
Абрамс подумал о Патрике О'Брайене. Что с ним? Погиб? Похищен? Если похищен, не раскроет ли он Тони? Дай Бог, чтобы он был либо жив и в безопасности, либо мертв. Любой промежуточный вариант означает смерть для них обоих.
Судя по всему, мистер Эванс будет работать с ним по этому заданию. У Джонатана Харкера не было такого напарника. Но ведь у графа Дракулы в замке не было и агентов КГБ.
Тони прокрутил в голове события последних дней, последних месяцев, даже последних лет. Где же он ошибся? В конце концов он успокоил себя мыслью о том, что даже такого человека, как Хантингтон Стайлер, кому-то удалось втянуть в это дело.
За дверью кабинета послышались шаги, рука Абрамса инстинктивно скользнула в карман, где лежал револьвер. В проеме возник высокий худощавый мужчина средних лет. Одна его рука покоилась в кармане, в другой он держал атташе-кейс. Он молча смотрел на Абрамса. Выглядел он, как усталый коммивояжер, слишком долго отсутствовавший дома.
Мужчина кивнул будто самому себе и сказал:
— Знаете что?
— Что?
— Вся эта электроника — сплошное дерьмо.
— Точно, — отозвался Абрамс, — я всегда так думал.
Мужчина как-то неловко вошел в кабинет и остановился напротив стола, за которым сидел Абрамс.
— Вы Смит?
— Да, — ответил Тони.
Вблизи мужчина был похож на актера Хэмфри Богарта. Он вынул руку из кармана и протянул ее через стол Абрамсу.
— Эванс.
Тони отпустил рукоятку своего револьвера, встал и пожал протянутую руку. Эванс небрежно развалился на стуле и некоторое время внимательно изучал Тони. Наконец он сказал:
— Более девяноста процентов разведывательной информации США собирают при помощи электронных средств. Но знаете что?
— Что?
— Вся эта электроника никогда не заменит ушей и глаз.
— И носа тоже.
— Точно, и носа тоже. И мозгов. И сердца. У вас все это есть?
— Да вроде бы.
Эванс резким движением сунул обе руки в карманы брюк и огляделся вокруг.
— Ну и конура! Кто только может здесь работать?
— Парень по имени Абрамс.
Эванс взглянул на Тони:
— Вы ведь говорите по-русски?
— Да.
— И кому только приходит в голову учить этот дурацкий язык?
— Русским детям.
Эванс рассеянно кивнул и сказал:
— Послушайте, Смит, я займу час вашего времени. В мою задачу входит ознакомить вас с подробными планами русской усадьбы. И научить вас шпионить.
— Отлично. А часа для этого не много будет?
— Может, и много. У вас ведь есть определенные навыки такого рода работы, не так ли?
— Так. Вы расскажете мне, что я должен выяснить в русском доме?
— Нет. Конечную цель вы все равно не поймете. И я тоже. Речь идет об этой чертовой электронике. Но я объясню вам, на что вы должны обращать внимание в первую очередь.
— Хорошо.
— Прежде всего на радиоприемники и телевизоры.
— Приемники и телевизоры?
— Да, я именно так и сказал.
— Но зачем?
— Откуда я знаю? Еще на пробочные коробки. Знаете, с такими кнопочками. При излишней нагрузке цепь размыкается и кнопочки выскакивают наружу. Обычно их устанавливают в ванных и на кухнях. Вы должны посмотреть, не стоят ли они у них еще и в комнатах.
— Понятно.
— Вы должны обследовать декоративные металлические накладки на дверях и окнах.
— Может, вам лучше направить туда какого-нибудь инженера-строителя?
— Бросьте свои шутки. Нам важно узнать, из какого металла сделаны эти накладки. Вам придется незаметно соскрести его частицы. У вас есть маленький ножичек, который не привлек бы к себе внимания при осмотре?
— Нет.
Эванс бросил Абрамсу через стол миниатюрный перочинный ножик. Затем, порывшись в карманах, извлек оттуда помятую сигарету и закурил.
— Еще вам предстоит подобраться как можно ближе к их антеннам. В большинстве своем они находятся у них на крыше, но одна из самых больших и, с нашей точки зрения, интересных установлена на лужайке с северной стороны дома. У основания этой антенны должны быть расположены предохранители. Если только они не зарыли их в землю.
— Я всегда могу раскопать их. У вас случайно нет миниатюрной лопатки?
— Вы все шутите, а я серьезно.
— Хорошо. Как выглядят эти штуки?
Эванс достал из внутреннего кармана пиджака небольшой листок и посмотрел на неумелый чертеж какого-то предмета.
— Точно такие чертежи я производил на свет в школе на уроках черчения.
— Ничего удивительного. Этот рисунок выполнен семнадцатилетним парнем под гипнозом.
Абрамс удивленно посмотрел на Эванса.
— Ну уж если быть абсолютно точным, то и под воздействием некоторых психотропных препаратов, — добавил тот.
Тони промолчал. Эванс продолжал как ни в чем не бывало:
— Один местный парнишка развлекался тем, что шлялся по русской территории. Однажды он спрятался от русских как раз возле этой антенны. Большего вам знать не следует. Так вот, нам нужно подтверждение того, что видел этот паренек.
— Зачем?
— Понятия не имею. Но знаете что?
— Что?
— Это не ваше дело.
— Согласен.
— И не мое дело, Смит. Так что следите, слушайте и запоминайте.
Абрамс закурил и откинулся на спинку стула. Тони слушал Эванса и начинал понимать, что его задание связано с немалым риском. Господа Стайлер и Эдвардс поступили мудро, освободив себя от труда присутствовать на этой беседе с Эвансом, но справедливости ради следует сказать, что, согласившись прикрыть Тони перед русскими, они тоже взвалили на свои плечи приличную долю риска.
Эванс умолк и внимательно посмотрел на Тони.
— Знаете, Смит, эта русская усадьба подвергается такому плотному электронному наблюдению, такой тщательной аэрофотосъемке, каким не подвергается, наверное, никакой другой объект на территории Соединенных Штатов, включая занимаемые русскими здания на Манхэттене и в Бронксе, а также их дипломатические и торговые миссии в Вашингтоне и Сан-Франциско. Но знаете что?
— Что?
— Ни одному нашему профессионалу еще не удавалось проникнуть в их особняк в Глен-Коуве.
— Послушайте, Эванс. Во-первых, я не профессионал, а во-вторых, я еще туда не попал.
— Попадете. И уж конечно, вы профессионал по сравнению с садовником, которого мы пытались туда запустить, с этим мальчишкой или, например, с бакалейщиком…
— С бакалейщиком?
— Ну да.
— Как его зовут?
— Зачем это вам, Смит? А вас как зовут?
— Его зовут Карл Рот?
— Может быть. Даже очень. Но забудьте об этом.
Абрамс кивнул. Эванс продолжал:
— Есть более тридцати различных способов обнаружить у посетителей всякие нежелательные предметы. Вам нужно идти к русским чистым. Как у вас с этим?
— У меня есть маленький «смит-вессон» 38-го калибра.
— Лучше оставить его здесь.
— Понятно.
— Вам нужен яд?
— Нет уж, увольте.
— Хорошо. Но я должен был спросить.
— Спасибо.
— Вы используете чужую фамилию?
— Нет.
— Хорошо. Если они сняли с вашей анкеты отпечатки пальцев, то данные уже в компьютере, и если они возьмут ваши пальчики за время вашего пребывания там, раскрыть вас не составит для них труда. — Эванс пристально посмотрел на Тони. — Так вы не используете чужую фамилию?
— Я же сказал — нет.
— Отлично. А то у меня иногда бывают такие клиенты, которых никак не удается убедить отказаться от всяких глупых легенд, к тому же они навешивают на себя столько всякой электроники, что хоть открывай магазин радиотоваров. Я считаю, что к русским надо идти чистым и под своим именем.
— Я так и собирался.
— И знаете, я не о вас лично беспокоюсь.
— Я понимаю.
— Просто я не люблю терять людей. Это плохо для дела.
— Еще бы, — отозвался Абрамс.
Эванс поставил свой кейс на стол и открыл его так, что Тони стало видно содержимое.
— Вы знаете, что это такое?
— Нет.
— Это ЭИТ.
— ЭИТ?
— Электронный индикатор трепа. — Эванс улыбнулся. — Некоторые еще называют его «электронный анализатор голоса».
— Я что-то слышал об этом.
— Вот и хорошо. Русские пользуются им, принимая посетителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70