Сидони с покорным видом улыбнулась и разрешающе махнула рукой.– Если это поможет вашим нервам, Сид, – заботливо произнес маркиз, – Ханиуэлл найдет еще одну трубку.– Нет, благодарю. Я предпочитаю глотать мой яд.– Ага! Это чуть большая дерзость, чем я от вас ожидал. – Девеллин ловко набил трубку. – Кстати, угощайтесь. Бренди на боковом столике.– Вы так добры, милорд, – чопорно ответила Сидони. – Но до сумерек я не употребляю спиртных напитков.– Как вам угодно, – пожал плечами маркиз. – А теперь я хотел бы получить другое объяснение, Сид. Недавно вы прилагали дьявольские усилия, чтобы невзлюбить меня, сейчас же, по непонятным мне причинам, вы с не меньшими усилиями пытаетесь внушить мне неприязнь к вам.Сидони потупила глаза.– Я уверена, милорд, что вашими двусмысленными речами вы стараетесь меня успокоить. Но я не могу понять, что вы имеете в виду.Маркиз, не вынимая трубки изо рта, засмеялся.– Не можете, да? А я уверен в обратном. И если б я пытался вас успокоить, моя дорогая, то не с помощью бесед.– Право, лорд Девеллин!– Кстати, мне больше понравился тот аметистовый шелк, нежели эта мешковатая вещь мышиного цвета, которая на вас сегодня. Она скрывает ваши э… ваши ценные женские качества.У Сидони зачесалась ладонь, но она каким-то образом сумела удержать ее от встречи с физиономией маркиза. «Будь глуповатой», – напомнила она себе.– Благодарю вас, милорд. Это было одно из старых платьев Джулии, переделанное мной. Я редко ношу яркие цвета.Девеллин поднял сатанинскую бровь.– Поношенное платье? – с сомнением произнес он. – Вашей компаньонки? Даже я заметил, что она почти на голову ниже вас.– Я выпустила подол. – Сидони простодушно раскрыла глаза, надеясь, что маркиз не сведущ в подолах. – Я довольно хорошо умею обращаться с иглой, милорд. Больше всего я люблю проводить свободное время за шитьем.– Шитьем?– Разумеется. Для бедных.– А, для бедных, – повторил он. – И что же, позвольте спросить, вы для них шьете?Сидони пыталась что-нибудь придумать.– Вообще-то для бедных я в основном вяжу. Рукавицы. Шарфы. И прочее. Мы с Джулией иногда целые дни проводим за шитьем и вязанием. Если б вы знали, милорд, какая радость помогать тем, кому повезло в жизни меньше, чем вам.– Наверное, – согласился маркиз, отводя взгляд.– Кажется, милорд, я начинаю утомлять вас, хотя это не входило в мои намерения. Более того, я пришла, чтобы в качестве извинения пригласить вас… Надеюсь, вы не истолкуете это превратно…– Вовсе нет! – оживился маркиз.– Вы облегчили мою душу, сэр. Понимаете, завтра мы с миссис Кросби ждем к чаю викария. Мы посещаем церковь Святого Георгия в Блумсбери…– Св. Джорджа? – прервал он. – Вы француженка, но не католичка?Сидони была удивлена, что его это интересует.– Моя мать сменила веру, – объяснила она, не вдаваясь в подробности. – Как я уже сказала, раз придет викарий, мы хотели бы пригласить еще одного джентльмена, чтобы уравнять количество мужчин и женщин. Если вы не против немного развлечься, мы бы, возможно, сыграли несколько партий в вист.– Сегодня в аду слегка похолодало, дорогая? – усмехнулся маркиз.– Извините? – Потом Сидони вспомнила, что сказала прошлым вечером. – Пожалуйста, милорд, позвольте мне принести извинения за едкие слова. Присоединяйтесь к нам завтра.– Просто чай и карты с викарием, да? Ни пьянства? Ни игры в кости? Ни обнаженных танцовщиц? – неодобрительно проворчал Девеллин. – Опиума тоже не будет, я полагаю? Жаль разрушать ваши надежды, Сид, но я все равно приду. Это послужит вам уроком.Сидони с трудом подавила вздох. Неужели он собирается прийти?– Что я могу сказать, милорд? Я польщена.– Не польщены. Вы просто в ужасе, Никогда не пытайтесь обмануть закоренелого игрока. Может, я не знаю вашей игры, Сид, но, будьте, уверены, до меня вы еще не доросли.Тут в комнату ворвался Ханиуэлл, даже не прикрыв за собой дверь.– Милорд! Милорд! О, сэр! Боюсь, это мисс Ледер… Но было слишком поздно. Вслед за дворецким влетела женщина с огненными волосами, которую Сидони тут же узнала.– Что это такое? – пронзительно закричала она, ткнув пальцем в ее сторону, но, даже не взглянув на нее.Дворецкий бежал. Маркиз выпрямился в кресле.– Привет, Камелия, – сказал он. – Какая нежданная радость!– Еще бы. «Две недели», – сказал ты, лживая свинья! «О, дорогая Кэмми, бери, сколько хочешь», – сказал ты!– Камелия, не понимаю, о чем ты? – спросил Девеллин и быстро посмотрел на Сидони.Та сразу вскочила:– Возможно, я пойду?Женщина склонилась к маркизу, тыча указующим перстом ему в лицо.– О том, что ты должен обращаться со мной честно, Девеллин! Я могу не спешить, говорил ты. И вот я прихожу домой. К этому? Ты лжец! Какая адская каша тут заваривается?Девеллин выглядел на удивление невозмутимым. – Мадам Сен-Годар, разрешите представить вам мисс Камелию Ледерли, почти знаменитую актрису. Камелия, это мадам Сен-Годар. – Сидони попыталась кивнуть ей. – Между прочим, Камелия, ты заблуждаешься. Мадам Сен-Годар только мягкосердечная богобоязненная соседка, которая пришла, чтобы пригласить меня на чай с викарием. Очевидно, в попытке спасти мою неправедную смертную душу.– Неужели? – Рыжая гадко посмотрела на Сидони. – Все месяцы, что я жила тут, я ни разу не видела ее у моей двери, в беспокойстве о моей душе!– Может, она слышала, что у тебя ее нет, моя дорогая, – ответил маркиз.Рыжая с воплем бросилась на него:– Свинья! Ты эгоист и ублюдок!Она схватила пепельницу, ударила его по голове, во все стороны разлетелись пепел и окурки.Сидони опять села, зачарованная происходящим. Девеллин пытался обхватить противницу за талию, завести ей руки за спину, но рыжая высвободила одну руку и влепила ему звонкую пощечину. Маркиз продолжал борьбу.– Камелия, не делай этого. Успокойся. Просто успокойся. Тебе нужен дом? И все? Да?– Ты врал мне, – причитала она, размахивая кулаками. – Тогда возьми… ох! – Камелия попала ему локтем в висок. – Тогда бери дом. Я уйду куда-ни… ах!Она пыталась задушить маркиза его собственным галстуком.– Две недели, ты сказал, – процедила она сквозь зубы. – Не торопись, Камелия, ты сказал!Проявляя до сих пор замечательное присутствие духа, маркиз наконец сжал руками ее талию и поднялся. Она, как безумная, то цеплялась за него, то била его свободной рукой или таскала за волосы, но Девеллин продолжал ходить.– Камелия, сейчас я посажу тебя на кушетку, – спокойно говорил он. – Я хочу, чтобы ты посидела там, пока мы все решим…– Иди к дьяволу, Девеллин! – По пути она схватила подсвечник и снова принялась бить его. – Решим! Я ненавижу, когда ты говоришь это!Свеча выпала, маркиз раздавил ее ногой и продолжал ходить, затем бесцеремонно швырнул Камелию на бархатную кушетку.– Моя дорогая, – сказал он, переводя дух, – тебе не кажется, что ты напоминаешь собаку на сене?– Собаку? Да как ты посмел!– Камелия, ты оставила меня, – холодно произнес он. – Бросила меня. Отказалась. Выкинула из своей жизни. Знакомые слова?– Да, и теперь хочу вернуться. Я хочу эти проклятые две недели! Но вы с мадам уже сварили кашу, нагло устроились тут…Сидони вдруг почувствовала едкий запах, посмотрела в сторону пустого кресла и закричала:– Пожар!Она бросилась к тлеющим газетам..– Пусть разгорятся, – прошипела Камелия, опять потянув Девеллина за галстук. – Когда хорошенько займется, я брошу его в огонь.Поскольку маркиз оказался в ловушке, испуганная Сидони быстро схватила его кофе и выплеснула на дымящиеся газеты. Однако Девеллин сумел каким-то образом высвободиться и позвал дворецкого. Побледневший Ханиуэлл уже сам входил в кабинет. Он вскрикнул, бросился к вазе с лилиями, опрокинул ее вместе с цветами на чадящий мусор и залил его водой.– Ну и ну! – послышался голос.Сидони повернулась и увидела красивого светловолосого джентльмена из «Якоря», стоявшего у двери.– Привет, Ал, – сказала Камелия. – Снова пришли отрезвлять Дева?Маркиз пересек комнату, глядя на свой испорченный ковер.– Добрый день, Аласдэр, – хладнокровно произнес он. – Ты застал нас в весьма неудобном положении.– Ну и ну! – повторил джентльмен, осторожно входя в кабинет. – Господи, Кэмми? Я думал, ты уже… ты решила…Девеллин поднял голову и в первый раз с обидой посмотрел на рыжеволосую женщину.– Ты думал, она решила оставить меня ради сэра Эдмунда Саттерса? – произнес он. – Так она и сделала.После этих слов Камелия, похоже, утеряла воинственность и упала на кушетку.– Да, хорошо, что было, то было. – Лицо у нее вдруг сморщилось. – Но разве он мне теперь нужен?– Почему нет? – спросил Девеллин.– Он в долговой яме! – взвыла Камелия, швырнув подсвечник на пол. – Вчера его забрали полицейские.Аласдэр кивнул:– Боюсь, это правда. Как ожидают, до конца месяца Сат-терс будет признан несостоятельным должником. Прошлым вечером об этом говорили в клубе.– Разорен! Совершенно разорен! – Камелия уже рыдала. – Он столько задолжал ростовщикам, что не сумеет расплатиться в этой жизни, а может, и в следующей.– Мне очень жаль, Камелия, – вдруг ласково произнес Девеллин.– Не смей жалеть меня!Она в третий раз бросилась на него, молотя его кулаками. Аласдэр подошел к ним и осторожно оторвал ее от маркиза.– Успокойся. В этом нет необходимости, дорогая. Ты слишком восхитительна, чтобы терять время на такого бесчувственного грубияна, как Дев. Кроме всего прочего, Дев был к тебе невнимательным. Ты не должна прощать его за это.Камелия отступила, шмыгнула носом и заботливо поправила волосы.– Да, он всегда пренебрегал мной, – согласилась она. – Пока ему не приходила охота попрыгать на моем жи…– Да, да, понятно! – быстро сказал Аласдэр, неуверенно взглянув на Сидони. – Теперь, как я понимаю, тебе нужно место для жилья, дорогая? Пока ты не сделаешь выбор из массы новых поклонников, которые, несомненно, соперничают за твою благосклонность.– Это будет одинокое и долгое ожидание. – Камелия с надеждой посмотрела на него.Аласдэр побледнел.– Нет, я уверен, вскоре ты ужасно осчастливишь какого-нибудь парня. А сейчас, если мы все успокоимся, то сможем подумать о подходящем для тебя жилье.Лицо у Камелии вытянулось.– Девеллин обещал мне две недели, – упрямо сказала она. – И я получу их после всего, с чем я вынуждена была мириться.Когда маркиз тихо выругался, Камелия злорадно посмотрела на него и повернулась к Сидони. Дела опять принимали неприятный оборот.– У нас есть дополнительная спальня, – выпалила Сидони, чувствуя жалость к несчастной женщине. – Мисс Ледерли, вы могли бы пожить в ней, пока не подыщете другое место.– Я так не думаю, – ответила Камелия, окинув взглядом ее невзрачное платье. – Я не в столь отчаянном положении.– Господи, ведь я могу все устроить! – воскликнул Аласдэр. Он подошел к письменному столу и взял лист бумаги. – Камелия, ты воспользуешься квартирой моего брата Меррика. Он уехал в Милан и останется там до конца сентября.– Ну, я не знаю… Какое-нибудь роскошное место?– Вполне. – Аласдэр что-то быстро написал. – Это Олбани.– О, там живет много богатых парней!– Да, место прямо кишит ими, – подтвердил Аласдэр и протянул ей свернутую записку. – Отдай это привратнику и спроси ключ от квартиры Меррика Маклахлана.– А как насчет моих вещей? – прищурилась Камелия. – У меня, их много. Он их отнесет наверх?Аласдэр похлопал ее по плечу и слегка подтолкнул к двери.– Моя дорогая, он даже перевезет их для тебя. Но поторопись. Ночной привратник там приходит в шесть, а он ужасно страдает от люмбаго.Они вместе исчезли в коридоре. Сидони поймала взгляд Девеллина и с трудом подавила смех. Тихо простонав, маркиз прикрыл глаза рукой.– Боже, не могу поверить, что это все-таки произошло. Тут в кабинет влетел Аласдэр, захлопнул дверь и прижался к ней спиной, будто опасаясь, что Камелия может сейчас вернуться. Девеллин снова выругался.– Аласдэр, ты сошел с ума. Ей нельзя ехать в Олбани. Женщине там жить не позволят.– И Меррик тоже не уезжал в Милан, – ответил ему друг. – Вообще никуда. Она этого не знает, верно? Пока она проделает весь путь до Пиккадилли, а затем вернется обратно, я надеюсь, ты успеешь забаррикадировать окна и двери. Боже мой, Дев! Эта женщина – угроза обществу!Маркиз упал в кресло и мрачно посмотрел на мокрый хаос газет.– Я люблю, чтобы мои женщины были с огоньком, – буркнул он.– Да эта женщина прямо кузнечный горн. Серебряные монеты плавятся, стоит ей взглянуть на них, – ответил Аласдэр. – О чем ты думал, позволив ей вернуться?– Но я понятия не имел, что Камелия вернется. Да и как я мог? Ведь ни одна из них, бросив меня, не возвращалась, хотя двоих я когда-то даже умолял. Я сам был донельзя удивлен! И спасибо тебе за помощь.– Только незачем кричать, – сварливо ответил Аласдэр, затем повернулся к Сидони, протянул ей руку и уже более мягко сказал: – Позвольте, мэм, пасть к вашим ногам. Я – сэр Аласдэр Маклахлан, ваш новый и самый горячий поклонник.Все еще стараясь не засмеяться, Сидони взяла протянутую руку.– Я – мадам Сен-Годар. Живу напротив. Я пригласила его светлость на чай, куда придет и мой викарий.– О! – Теперь лицо вытянулось у Аласдэра. Но маркиза, видимо, занимало другое.– Ханиуэлл! – крикнул он. – Иди-ка сюда, малодушный!Дворецкий влетел в комнату:– Да, милорд?Девеллин бросил подозрительный взгляд на друга.– Ханиуэлл, достань из кассовой шкатулки сто фунтов, отправляйся в Олбани и разыщи мисс Ледерли.– О, сэр! – побледнел несчастный. – Она меня очень не любит. Может, вы пошлете Фентона?– Идите оба! – рявкнул маркиз. Ханиуэлл жалобно вздохнул.– Знаете, что в таких случаях говорит моя бабушка Макгрегор? – сказал Аласдэр. – Трус лучше трупа.– Перестань болтать свою шотландскую чушь. А ты, Ханиуэлл, возьми еще кнут, если с ним ты будешь чувствовать себя лучше. Только, ради Бога, не приводи ее назад. Сними ей квартиру… хорошую. В Сент-Джеймс-парке. Нет, возьми две сотни, пусть это будет Мейфэр.– Сократи расходы, Дев, – предупредил Аласдэр. – Ты избавился от этой злобной сварливой женщины.– Она ведь не может жить на улице, – сердито ответил маркиз. – Я обязан дать ей хотя бы крышу над головой.Дворецкий подозрительно смотрел на хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32