– Замолчи, Фредди! – прошипел он через плечо. – Ведь я обещал, что буду верен тебе, и, черт возьми, я держу слово! Давай-ка лучше расторгнем наш смехотворный брак сейчас, пока мы не возненавидели друг друга.– Ты действительно этого хочешь? – помертвев, спросила она. – Хочешь расторгнуть наш брак?– Разве я не сказал этого сегодня утром?По правде говоря, он этого не говорил вообще. Но Фредерика была слишком расстроена и не стала спорить.– Значит, ты не поговоришь со своим братом? И не проглотишь свою гордость, чтобы попросить у него прощения и перестать ненавидеть себя?Он вскочил на ноги.– Ни за какие коврижки, любовь моя! – заявил он и направился к мастерской.Она поплелась за ним следом, чувствуя, как из глаз текут слезы.– Что ты делаешь? – спросила она, увидев, как он натягивает через голову рубаху и надевает жилет. – Куда ты идешь?– Хочу напиться, Фредди, – коротко ответил он. – Напиться мертвецки, до чертиков, до поросячьего визга. И хочу пребывать в таком состоянии достаточно долго. – С этими словами он подхватил свой пиджак и перекинул его через плечо.Но уйти ему не удалось, потому что на тропинке раздались тяжелые шаги. Фредерика увидела, что к мастерской направляется лорд Трейхорн, на ходу снимая пиджак. Остановившись в дверях, он гневно взглянул на брата. Силы небесные, неужели он подслушал их разговор? Но нет, это невозможно.– Фредерика, – приказал он, даже не взглянув на нее, – возвращайся домой.Фредерика растерялась от неожиданности.– Прошу прощения?– Возвращайся домой! – рявкнул Трейхорн. – Сию же минуту. А здесь я сам разберусь.Бентли бросил на землю пиджак.– Какого черта ты отдаешь приказы моей жене? Трейхорн уже засучивал рукава сорочки. Ситуация становилась угрожающей.– Уходи сейчас же, Фредерика, – снова приказал он. – Не заставляй выносить тебя на руках, потому что, если потребуется, я это сделаю.Бентли шагнул к своему брату.– Не лезь к ней, святой Кэм! – прорычал он. – Она моя жена.У Фредерики лопнуло терпение.– Нет, я так не думаю, – вмешалась она. Бентли, прищурив глаза, взглянул на нее.– Фредди!Фредерика попыталась выглядеть высокомерно, а не обиженно.– Нечего называть меня Фредди! Две минуты назад ты практически развелся со мной! Так что лучше перестань называть меня женой! – С этими словами она повернулась и, дрожа от обиды и гнева, выскочила вон.Бентли смотрел, как она поднимается по тропинке, и не заметил, как его брат сбросил на пол жилет и как его кулак мелькнул в воздухе. Он пришел в себя лишь тогда, когда получил весьма увесистый удар в челюсть. Бентли отлетел назад, сильно ударившись спиной о церковную дверь. Пока он балансировал, стараясь удержаться на ногах, Кэм схватил его за шиворот и вновь поставил на ноги.Бентли даже не потрудился спросить, что он такого сделал – какая разница? – и, не раздумывая, с яростью полез в драку. Увернувшись от следующего удара кулаком, он стал высматривать слабое место противника. Видит Бог, ему давно хотелось начистить кому-нибудь морду, и сейчас физиономия Кэма как нельзя лучше подходила для этой цели. Ему повезло. Он нанес Кэму прямой удар в нос, пустив кровь.– Ах ты никчемный негодяй! – взревел Кэм, сплевывая кровь. – Я проучу тебя, чтобы ты не смел больше бить молодых невинных леди! – Он обрушил на противника серию ударов, но Бентли удалось уклониться.– Я никого не бил! – заорал он в ответ и нанес Кэму запрещенный удар в живот. Кэм шлепнулся на задницу и неуклюже растянулся на грязном полу.Но Бентли слишком часто приходилось драться со своим братом, чтобы не спешить отсчитывать десять секунд и признавать его поражение. И верно: Кэм вскочил, прижимая кулак к животу, и коленом нанес Бентли точный удар в пах.– О-ох! – Бентли прикрыл руками причинное место. Он набросился на Кэма с удвоенной силой, и каким-то образом ему удалось заставить брата отступить в другой конец помещения. Брат был упорным бойцом, но Бентли имел более богатый опыт. Удар в солнечное сплетение – и Кэм согнулся, схватившись за грудь. В этот момент Бентли нанес Кэму еще удар, и тот прижался спиной к кузнечному горну.Ангус никогда не упускал случая полюбоваться на хорошую драку, поэтому вернулся в кузницу. Не по возрасту проворный, старик вовремя успел убрать молот с того места, о которое стукнулась голова Кэма.Теперь Кэм оказался во власти Бентли. Он наклонился над ним, не позволяя ему подняться, пока не почувствовал едкий запах паленых волос. Кэм с ужасом оглянулся на раскаленный уголь в горне. Еще каких-нибудь шесть дюймов – и на нем вспыхнула бы сорочка.Старый Ангус с отвращением бросил молот.– Я бы на твоем месте не стал убивать своего кровного родственника, парень!Но Кэм и не думал умирать. Едва дыша, он ударил Бентли коленом.Черт возьми! Задыхаясь от боли, Бентли выпустил Кэма из рук и свалился в грязь. Кэм, оттолкнувшись от наковальни, доковылял до Бентли и остановился, презрительно глядя на его.– Не вздумай… когда-нибудь, – тяжело дыша, проговорил он, – ударить… эту девочку… снова.Бентли поднялся на колени.– Иди ты ко всем чертям, сэр Ланселот! – в бешенстве прошипел он. – Самодовольный болван!Старый Ангус затрясся от смеха. Кэм, к сожалению, заметил это.– А тебя, – заорал он, тыча пальцем в Ангуса, – я могу уволить, старый, изъеденный молью зловредный шотландец!Старый Ангус лишь хлопнул себя рукой по колену и развеселился еще пуще.– Ох, Кэм, ради Бога, оставь его в покое! – проворчал Бентли, пытаясь подняться на ноги. – Ведь если бы не он, ты мог бы лишиться волос.Кэм попробовал величественно перенести свой гнев на Бентли, но весь эффект испортили ручейки крови, текущие из его ноздрей.– А ты, – проскрежетал он, утирая нос рукавом сорочки, – если ты еще раз поднимешь руку на это дитя – нет, если ты даже голос на нее повысишь, – я доведу до конца эту драку! Ты меня слышишь? И клянусь, в следующий раз тебе это с рук не сойдет!Но с Бснтли было довольно. Он поднял пиджак с грязного пола.– Это получилось случайно, Кэм, – процедил он сквозь зубы, выходя из мастерской. – Если ты мне не веришь, спроси у Фредди. Она на меня так сердита, что, будь уверен, скажет правду.Кэм сложил на груди руки.– Куда это ты, позволь полюбопытствовать, идешь?– Об этом тоже спроси у Фредди, – грубо оборвал его Бснтли, направляясь по тропинке к конюшням. Глава 20,в которой миссис Ратледж получает подарок ко дню рождения В тот день, когда исчез ее муж, Фредерика заперлась в спальне и проплакала шесть часов подряд. Хуже всего было то, что ей не с кем было поделиться своим горем. Бентли стал ей не только любовником, но и другом. Она была потрясена, когда осознала это, тем более что должна была его ненавидеть. А она его любила. И имела все основания считать, что будет любить всегда. За все свои восемнадцать лет жизни она не чувствовала себя такой одинокой и растерянной.Когда солнце в сиреневой дымке стало склоняться к закату, она сползла с кровати, сжимая в кулаке носовой платок Бентли. От него исходил запах Бентли, и она совсем приуныла. Шмыгнув носом, она подошла к окну и взглянула на дорожку, ведущую к конюшне, – на всякий случай. Но никого не увидела. Стемнело, и стало очень тихо. Фредерике начало казаться, что она сделала большую ошибку. Но не станешь же просить совета у Хелен или у лорда Трейхорна? Ах, как ей не хватало ее семьи! Особенно Зои. И как ни странно, тетушки Уинни. Она понимала мужчин, и ничто не могло се шокировать. Фредерика вернулась в постель и, размышляя, не написать ли тетушке, крепко заснула.На следующее утро она встала поздно и еще разок хорошенько выплакалась. Потом умылась холодной водой. Она не знала, что говорить и что делать. И уж конечно, не знала, что сказать семье Бентли. Наверное, придется сказать правду. Просто лежа в кровати и жалея себя, проблему не решить. Можно лишь окончательно потерять уважение к себе.Позвонив Джейни, она сложила тетради Кассандры с намерением вернуть их на место. Прибежавшая на звонок Джейни принесла новость.– Перед завтраком из Бельвью приехал конюх, – рассказала она, разглаживая морщинки на ночной сорочке Фредерики. – Он сказал, что его хозяйка хотела бы увидеться с вами сегодня. До полудня она будет в ризнице, а после этого – дома.Фредерика молча оделась. Интересно, что могло потребоваться Джоан? Слышала ли она о том, что Бентли уехал? Господи, неужели вся деревня знает, что муж Фредерики ее покинул? С тяжелым сердцем она спустилась к завтраку. За столом сидела одна Хелен.– Не отчаивайся, дорогая, – улыбнулась она, наливая Фредерике кофе. – Он вернется. Он всегда возвращается, как только успокоится.Фредерика отодвинула тарелку.– А я, может быть, не хочу, чтобы он возвращался. Я считаю, что брак слишком серьезная вещь, чтобы расторгать его, практически не объяснив причин.– Ты права, – поддержала ее Хелен, снова садясь за стол. – Но он тебя любит и в конце концов поймет это. И будет без конца извиняться и каяться. Только дай ему время.Фредерика взглянула в глаза Хелен.– Вы думаете, он меня любит? Хелен улыбнулась.– Он ни за что не женился бы на тебе, Фредерика, если бы не любил, – уверенно сказала Хелен. – Поверь, Бентли ничего не станет делать, если сам не захочет. Он был таким всю свою взрослую жизнь. Хотя, насколько я помню, ребенком он был очень милым и послушным. Ее слова привели Фредерику в смятение.– Так вы… вы знали его, когда он был ребенком? Хелен покраснела.– Видишь ли, девочкой я некоторое время жила здесь, – призналась она. – Бентли в то время был совсем малышом. Разве ты не слышала старых сплетен об этом? Моя мать, Мари, была любовницей Рэндольфа.Фредерика чуть не охнула от неожиданности. Мари? Этим именем была подписана книга, подаренная Рэндольфу! Так это была мать Хелен?Хелен покраснела еще сильнее.– Но как только мне исполнилось семнадцать лет, я уехала учиться в Швейцарию, – продолжала она. – Потом Кэм женился, и я долгие годы не видела никого из членов семьи.Фредерика поставила на стол чашку.– Извините, – пробормотала она, отодвигая стул. – У меня что-то нет аппетита. Пожалуй, я лучше прогуляюсь.Хелен положила ладонь на руку Фредерики.– Не буду нарушать твое одиночество, дорогая, – пообещала она. – Но постарайся не волноваться – ради ребенка, хорошо? А если захочешь поговорить с кем-нибудь, дай мне знать.Фредерика кивнула и вышла из столовой. Хелен была такая добрая, к тому же настоящая леди. Не странно ли, что эта загадочная Мари оказалась ее матерью? Наверное, с этим была связана какая-то скандальная история. Ей вдруг подумалось, что в Чалкоте у нее одной нет в прошлом никакой страшной тайны.Утро было довольно прохладное, но Фредерика, направляясь в церковь Святого Михаила, даже плащ не накинула. Она застала Джоан в ризнице за починкой одеяний певчих из церковного хора. Кузина Бентли, отложив иголку, поднялась навстречу Фредерике.– Спасибо, что пришли, – проговорила она. – Я не была уверена, что вы придете после того, что произошло. Заметьте, о том, что произошло, я не знаю. Но Бентли говорит…– Так вы его видели? – прервала ее Фредерика с надеждой в голосе.Джоан печально покачала головой.– К сожалению, нет, – смутилась она. – Но у меня есть кое-что для вас. Наверное, к дню вашего рождения, да? Хотя я не уверена. Вчера поздно ночью Бентли заезжал в Бельвью и просил передать это вам. И еще записку, которую он оставил для вас.– К моему дню рождения? – удивилась Фредерика, принимая из рук Джоан два послания. – Но до него еще несколько месяцев. Сомневаюсь даже, что Бентли знает дату.– Он говорил, что день рождения будет в декабре, – заверила ее Джоан. – Я предупреждала его, что неразумно тратить такую кучу денег, даже не спросив сначала вашего мнения.– Моего мнения? – растерялась Фредерика, глядя на бумаги. Первая представляла собой записку, запечатанную красным воском и печатью Бентли. А вторая – туго свернутый в трубочку документ, перевязанный голубой ленточкой.Джоан вдруг занервничала.– Мне все это очень не нравится. Может быть, я делаю ошибку? Бентли, кажется, поставил меня в неловкое положение, и мне хотелось бы надавать ему за это затрещин.Фредерика опустилась на стул.– Я должна открыть их? Джоан пожала плечами:– Именно так он сказал моему дворецкому. Сначала свернутый в трубочку документ – так он распорядился.Фредерика развязала ленточку. Это был оформленный по всем правилам юридический документ со всеми необходимыми печатями и подписями. Она вгляделась более пристально. Это была купчая. Купчая… на что?– Бельвью, – объяснила Джоан, словно прочитав ее мысли. – Это купчая на Бельвью. Сюда входит половина первоначальной земельной площади Чалкота, которая была завещана маме. – Джоан как-то нервно рассмеялась. – Видите ли, земля должна оставаться во владении семьи, иначе призрак дедушки Джоана будет мучить меня всю дорогу до Австралии.– Извините, вы сказали «до Австралии»? – совсем запутавшись, спросила Фредерика.Джоан озадаченно взглянула на нее:– Да. Мы с Бэзилом переезжаем в Австралию. Господи, неужели Бентли не говорил вам об этом?– Ни слова, – покачала головой Фредерика. Джоан рассмеялась.– Это на него очень похоже. Конечно, я рассказала ему по секрету. Но я совсем не хотела, чтобы он хранил это в тайне от своей жены!Купчая задрожала в руках Фредерики. Ей вдруг стал понятен хотя бы частично смысл его таинственного разговора с Джоан.– Я не понимаю… – прошептала она. – Значит, у нас будет… Значит, Бентли купил… Бельвью? Для меня?У Джоан вытянулось лицо.– Вам не нравится это поместье? – удивилась она. – Я понимаю: дом очень большой и чересчур элегантный. Но Бентли говорил, будто вы не раз говорили, что полюбили Глостершир и очень хотели бы иметь собственный дом.Фредерика чуть не расплакалась.– Но Бельвью так великолепен, – прошептала она. – Это, наверное, самый красивый дом из всех, какие мне приходилось видеть.Джоан вздохнула с облегчением.– Вот и хорошо! Значит, он будет ваш. Мне не хотелось продавать его посторонним людям, так что предложение Бентли было для меня подарком судьбы. А теперь, дорогая, вам нужно прочитать записку, причем без посторонних глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44