она решила, что нам надо пожить с ней вместе у нее… Ну, тут то есть…
Я поначалу-то не хотел никуда ехать. Куда я, говорю, отсюда поеду… Я тут при
делах, в общем-то, да и урожай неплохой собираю… Ц тут он спохватился, что
сболтнул что-то лишнее, и с сомнением поглядел на меня… Ц ну, в смысле, мне
там неплохо так было… Ну вот, а потом там неприятности начались, а она еще
говорит, что тут моя мечта может осуществиться, ну это, в королевские стра
жи записаться, я собрался сразу, значит, отправился с ней, пожили тут немно
го. Ну, со стражами у меня как-то сразу не задалось. А она вдруг однажды и го
ворит мне: «Не знала, что ты такой лентяй, жить я с тобой больше не хочу, а хо
чу жить вот с этим вот господином Ц он хороший, трудолюбивый, да и вообще,
намного умнее тебя…»
Ц Что, прямо так и сказала? Ц Я отхлебнул из кружки и с мнимым сочувствие
м покачал головой.
Ц Да, Ц он вдруг громко всхлипнул и занес кулак над столом, Ц вот сволоч
уга…
Я слишком хорошо представил, что произойдет, если его пудовая конечность
опустится, и стремительно перехватил его руку.
Ц Э-ге-ге, Ц вкрадчиво сказал я, Ц не стоит унывать из-за таких пустяков
.
Ц Пустяков?! Ц громко вскричал он. Ц Да я УБИЛ ИХ НАСМЕРТЬ!
В таверне вдруг смолкли голоса, и стало очень тихо. Я отчетливо услышал, ка
к в подставленный трактирщиком глиняный кувшин переливается эль, как тя
жело и сипло дышит Кар Варнан, потом покашлял в кулак и пробормотал:
Ц Ну, убил и убил, зачем же так кричать…
Кар Варнан, похоже, и сам сообразил, что его поведение только что было не с
лишком разумным. Он приподнялся, хихикнул, сел на место, снова хихикнул, ик
нул и громко, так чтобы все слышали, проговорил:
Ц Пошутил…
Все облегченно вздохнули, обернулись к своим столикам, и попойка пошла с
воим чередом, послышался гул голосов, стук кружек и выкрики: «Эй, мне еще п
ару светлого!…» Я вздохнул с заметным облегчением и отпустил рукоятку ме
ча. Начнись здесь заварушка, у нас было бы мало шансов выбраться наружу. Чт
обы немного успокоиться, я отпил сразу половину кружки. Эль мгновенно ра
збавил мою настороженность изрядной долей расслабленности.
Ц А как ты жил все эти годы? Ц поинтересовался Варнан.
Ц Особенно и рассказывать нечего, Ц деланно махнул я рукой, Ц в общем-т
о все как обычно, ну ты знаешь…
Ц Как обычно? Ц переспросил Варнан.
Ц Ну да, ты лучше расскажи, что с тобой было потом, Ц попытался я снова пе
ревести разговор на него.
Ц Когда Ц потом?
Ц Ну, потом, после этого…
Ц Чего Ц этого?
Ц Ну, этого. Ц Я неопределенно махнул рукой, потому что не знал ничего из
жизни великана, за что мог бы уцепиться.
Ц А-а-а, после того как я УБИЛ ИХ НАСМЕРТЬ?! Ц вдруг громогласно выкрикну
л окончание фразы Варнан, снова привлекая к нам внимание, должно быть, это
событие в его жизни действительно сильно задевало его за живое. Упоминая
о происшедшем, сдерживаться он не мог.
На сей раз наступившая в заведении «королевских псов» тишина была куда н
апряженнее. В ней остро ощущался металл и глубокая настороженность силь
но выпивших служителей закона. В их взглядах и тягостном молчании отчетл
иво звучали вопросы: «Кто эти двое? Случайно, не преступники ли они?» Тепер
ь пришло мое время что-то делать. Я аккуратно отъехал на стуле от стола, ст
араясь не потревожить ни одного из стражей, сидевших за моей спиной. Пото
м мы медленно встали и, сопровождаемые всеобщим молчанием и подозритель
ными взглядами, вышли на улицу. Шли мы спокойно, не торопясь. За нами никто
не последовал. Может быть, все решили, что не стоит связываться с таким мон
стром, как Кар Варнан. А может, просто не захотели портить вечер. В конце ко
нцов, они были не на службе, а спокойно расслаблялись в таверне после тяже
лых трудовых будней. Впоследствии я долго думал об этом и пришел к выводу,
что, наверное, нам просто повезло.
Ц Пока, Вупи, Ц бросил Варнан через плечо. Пьянчужка на мостовой едва за
метно пошевелил пальцами босых ног.
Ц Откликается, Ц радостно сказал Варнан и совсем по-детски улыбнулся.

Положительно, этот великан вызывал симпатию. Конечно, он был неимоверно
туп, но зато добродушен. К тому же при своих внушительных габаритах и хоро
шей управляемости Ц тогда я еще не знал о его стойком упрямстве Ц он мог
сослужить отличную службу короне, той самой, что когда-нибудь мне предст
оит надеть на голову.
В том, что все произойдет именно так, и никак иначе, и рано или поздно я стан
у королем, я уже не сомневался.


Дорогой Кугель,
ну, как ты там без меня? Справляешься ли? Все ли в порядке с хозяйством? Все е
ще строишь свои странные боевые машины? Как твоя скотина-то? Не отелилась
ли Люсильда? И как твоя дражайшая супруга Брошка… Ой, извини, кажется, я сл
егка напутал в именах. Видит бог, не по злому умыслу. Во время моего послед
него визита они действительно показались мне несколько похожими. Как тв
оя Люсильда? Еще не родила? А то с оказией, может, пришлешь теленочка?
А у нас дела что-то не очень. Народ в Стерпоре совсем обнищал, на улицах, зна
ешь ли, все больше шарятся лихие людишки. Намедни ко мне решил один такой п
оселиться. Сначала долго изучал книгу постояльцев, а потом вроде как дру
га встретил. Тот у меня давно уже жил и был на особом счету Ц по всему видн
о, что темными делишками в городе занимался. Они немного пообнимались, а п
отом этот второй кэ-э-эк даст Ц и проломил своей пятерней дубовую стойку
, ту самую, помнишь, что мы еще с отцом ладили…
Ох, стоечка моя, стоечка. Вот пишу про нее Ц и прямо слезы на глаза наворач
иваются… Да как же такое может происходить в самой столице нашего славно
го королевства? И главное Ц вычесть с этих головорезов деньги за ремонт
стойки никак не представляется возможным. Если бы ты видел их лица, тебе с
разу бы все стало ясно.
Так что, Кугель, я постоянно хожу по краю. Стерпор стал походить на отхожее
место для всякого сброда, не знаю, сколько мне еще отмерил Бог, но чую, что,
если так и дальше будет, скоро по миру пойду… С тех пор как наш король Бене
дикт приказал долго жить, а Стерпор сделался королевством, житья не стал
о от разбойников и убийц…
Приезжай, разлюбезный брат Кугель, сам посмотришь на это безобразие… У в
ас в провинции небось такого не творится. Привози с собой телочку и непре
менно захвати супругу Брошку.
P. S. Имена, ты, наверное, уже понял, я путал специально Ц в надежде тебя рассм
ешить.
Письмо владельца постояло
го двора Руди Кремоншира брату Кугелю Кремонширу, на юг Стерпора

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В ней рассказывается о том, что быть любимым сыном короля вовсе не так хор
ошо, как многим представляется

Наверное, настало, наконец, время подробнее объяснить, зачем я, собственн
о, появился в Стерпоре. Ведь это королевство не отвечало моим требования
м к культуре, цивилизованности, благам, которые дарит нам цивилизация, и д
аже к элементарной гигиене.
Гигиена, в сущности, довольно неплохая вещь. Впрочем, я понял это уже в зре
лом возрасте, когда убиенный мною старичок-доктор много лет лежал в моги
ле. Осознав, что в определенный момент я поступил опрометчиво, попросту г
оворя, погорячился, я пришел на кладбище и искренне попросил у доктора пр
ощения. Как и следовало ожидать, старичок никак не отреагировал на мои из
винения, но я вполне удовлетворился его молчанием. То, что на кладбище со м
ной не случилось ничего нехорошего, уже говорило о том, что я прощен. Так л
егко тогда я воспринимал всякий свой проступок и так просто мне было дос
тичь психологической компенсации и прийти к гармонии с самим собой…
Для того чтобы всем стали понятны мотивы моих поступков и значимость выс
оких целей, которые стояли передо мной, когда я объявился в бывшем герцог
стве Стерпор, мне придется предпринять небольшой экскурс в прошлое.
Великое государство Белирия, где мне довелось родиться на свет, испокон
веков делилось на шесть герцогств, которые затем, после смерти короля Бе
недикта Вейньета Ц бессменного правителя Белирии и моего отца Ц стали
королевствами. Бенедикт Вейньет управлял страной разумно и справедлив
о. Так всегда казалось нам, его сыновьям.
Впрочем, за спиной его почему-то называли «суровый деспот». Так говорили
о Бенедикте Вейньете придворные Ц я частенько слышал, как они перешепты
ваются в многочисленных коридорах дворца. Так думали о нем пять наместни
ков отдаленных от Центрального королевства герцогств Ц по крайней мер
е, кое-кто из них точно. Такое же мнение о нем сложилось в народе. Прогулива
ясь по улицам столицы Центрального королевства Мэндома, я частенько слы
шал, как тот или иной горожанин беззастенчиво костерит правящую власть и
, что раздражало меня более всего, отзывается неподобающим образом о мое
м казавшемся мне в ту пору почти святым родителе.
В такие моменты меня охватывала ярость, и я бросался на крикуна, на ходу вы
нимая из ножен острый клинок. Как правило, злоязыкий горожанин, увидев об
наженный меч, немедленно бросался наутек, но случались и вполне серьезны
е потасовки. Кое-кто из крикунов был отнюдь не против хорошей драки. Иногд
а и меня поколачивали, но чаще всего я выходил победителем. Однако заткну
ть рты всем недовольным мне никогда не удавалось, хотя я стремился к этом
у по мере сил и частенько носил на физиономии следы побоев Ц фингал под г
лазом, раздувшиеся, разбитые губы, рассеченную бровь.
Народ в Белирии по большей части был такой бестолковый, что, если бы не абс
олютизм монархии и жестокая властность моего отца, всеобщий хаос немедл
енно захлестнул бы всю страну Ц на улицах начались бы неимоверные беспо
рядки, всяческие гнусности и произвол.
Достаточно вспомнить снижение авторитета власти в герцогстве Вейгард,
когда после смерти прежнего наместника управление перешло к его племян
нику Антониону Меннику, человеку неумному, пустому и склонному к разного
рода извращениям, а потому в народе крайне непопулярному. Одним из самых
любимых развлечений Менника было принятие пузырящихся ванн вместе с юн
ыми отроками из его многочисленной свиты. Государственные дела Антонио
н совершенно забросил, что вызвало сильный упадок экономики герцогства.
На глазах у придворных он предавался противному самой природе разврату,
а в народ выходил только для того, чтобы подыскать себе новых отроков. При
чем предпочитал извращенец тех, что выросли в бедных крестьянских семья
х. «Мне нравится развивать их фантазию», Ц делился Менник с придворными
своими соображениями и совершенно не замечал, что многие в ответ на его о
ткровения кривятся, испытывая острое отвращение. Менник завел при дворе
обычай устраивать карнавалы и пиршества, причем приходились они каждый
раз почему-то на время крупнейших церковных праздников. А иногда и на вре
мя поста. Пока все население совершало молебны и перебивалось водой и ов
ощами, столы во дворце герцога ломились от яств Ц свиные, бараньи туши, ви
но, потрясающие деликатесы, свезенные со всей Белирии и даже из сопредел
ьных государств. Мясо, птица, салаты, разносолы Ц все это уплеталось гост
ями Антониона Менника за милую душу, как ни кощунственно это звучит.
Разумеется, анданская церковь всячески осуждала герцога Антониона Мен
ника. Дело дошло даже до того, что кое-кто из церковного управления в само
м Андане стал поговаривать о том, чтобы отлучить герцогство Вейгард от ц
еркви и объявить его территорией Пределов. Чем это грозило местным жител
ям, было хорошо известно. Через некоторое время проклятые церковью терри
тории стали бы походить на кошмарный Кадрат: через почву пробились бы яд
овитые растения, земля зацвела буйной смертоносной зеленью, а местные жи
тели вскоре выродились бы, превратились в ужасающих монстров. Демоничес
кие создания немедленно объявились бы в Вейгарде и заселили его, стали н
аводить смуту и сеять ужас в сердцах тех, кто еще чувствует себя человеко
м. Так давным-давно случилось с Кадратом и несколькими островами на юго-в
остоке материка, и, разумеется, никто не хотел, чтобы то же самое произошло
с Вейгардом. Слава богу, у священнослужителей в Андане хватило ума не пре
давать анафеме и не вверять адским Пределам еще одну часть земли, так что
до отлучения дело не дошло. Однако страх в народе подобные слухи вызвали.

Недовольство извращенным правителем все росло и росло, но Менник не прид
авал настроениям народа ровным счетом никакого значения. Закончилось в
се тем, что однажды на улицах начались жуткие беспорядки. Разъяренная то
лпа сначала разгромила дома богатых граждан и лавки зажиточных торговц
ев. Особенно досталось продавцу ювелирных изделий Ц погромщики набива
ли драгоценностями карманы, бросали их горстями за пазуху, а в перерывах
яростно били несчастного сапогами под ребра. Потом толпа разворотила мо
стовые и уронила северную городскую стену, точнее ее центральную часть,
а напоследок штурмом попыталась взять резиденцию сластолюбца-герцога.
Но, несмотря на общий разлад в делах, армия Вейгарда все еще была крепка и
надежна. Всеобщее разложение ее почти не коснулось, если не считать изли
шнего употребления горячительных напитков, но это скорее способствова
ло увеличению отваги и патриотических настроений. Так что бунтовщиков ж
дал возле дворца решительный отпор, им не удалось продвинуться дальше во
рот. Антонион Менник стоял на одном из балконов замка, аплодировал и смея
лся, когда его полупьяные солдаты, дыша многодневным перегаром, вклинили
сь в возбужденную толпу и принялись охаживать людей деревянными дубинк
ами. Восстание было подавлено за несколько часов. Разбежавшихся в страхе
бунтовщиков находили на отдаленных улицах и от души колошматили.
Несмотря на быстрое разрешение конфликта, слухи о народном бунте вскоре
дошли до короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9