Она писала - заканчивала сказку про королевство фей, сделала несколько коротких рассказов. Она устроилась на работу в Службу Информации, просто для того, чтобы что-то делать. Платили там немного, но деньги ей были не нужны. Зато все же практика. Ильгет работала ежедневно часа по два - читала потоки сообщений, классифицируя их и составляя общую картину.
Уход за ребенком отнимал не так уж много времени. Конечно, Арли нужно было кормить, и с ней нужно было общаться. И заниматься по программе, которую контролировала Эо. Все это доставляло Ильгет огромное наслаждение. Но Арли много спала, да и в другое время часто охотно ползала в одиночку в своих детских джунглях, преодолевая препятствия и решая сложные интеллектуальные задачи вроде складывания кубиков. Причем это рекомендовалось и было ей полезно. Хотя писать при этом Ильгет не могла - не хватало концентрации, за ребенком нужно следить, но выполнять простые задачи в СИ или же читать ей вполне удавалось.
Зато не надо было, к примеру, менять штанишки - встроенный биокомплекс, почти как в бикре, быстро впитывал все, что нужно, перестраивал молекулярную структуру мокрой и грязной ткани, и таким образом, ребенок содержался в полной чистоте.
Итак, дома Ильгет было чем заняться. Там была Сеть с ее гостиными, библиотеками, музеями и дискуссионными клубами. Там были книги и фильмы. Работа. Творчество. Но иногда хотелось подышать настоящим, свежим воздухом, пройтись собственными ногами, да и не только хотелось, но было необходимо, поскольку Ильгет вынашивала ребенка.
Да и для Арли прогулки не были лишними.
Ильгет брала коляску с гравидвигателем, легко скользящую над землей. Девочка и спала в ней, и выбираясь, изучала окружающий мир. Уже в ноябре она начала ходить, не держась за опору, в свои 9 месяцев, что для квиринских детей, в общем, неудивительно. Ильгет кормила ее в укромных уголках и павильонах Бетрисанды. И снова отправлялась бродить по парку - часами, в сопровождении Шеры.
Бетрисанда неисчерпаема. Парк, названный по имени Бетриса, квиринской луны, казался Ильгет воплощением самых необузданных детских снов и фантазий. Здесь можно бродить месяцами - и открывать незнакомые места. Хотя бы потому, что Бетрисанда постоянно меняется, и через месяц-другой в ней непременно появится что-то новое, незнакомое.
Настоящий патрульник, судя по пустым оружейным гнездам - сконовский, но устаревший, где-то 30летней давности, по которому - изнутри и снаружи - с восторгом лазают ребятишки.
Пруд или, скорее, маленькое озерцо, и в нем белоснежный городок на сваях, древняя олдеранская культура, звенящие башенки, подвесные мосты.
Парк скульптур, выставка - множество статуй из вариопласта разной фактуры и цвета, выстроенных вдоль аллей и на маленьких полянах, множество миров, созданных знаменитыми или никому не известными квиринскими скульпторами.
И целый мир из вариопласта, застывшая цветная гора с отверстиями, горками, ходами, дуплами, лесенками, где так славно можно полазать и поиграть малышам.
Смотровая вышка с подъемником. Зеркальный лабиринт. Замок сказочной героини - Королевы Льда, с ролевиками-актерами. Ботанический рай - уголок цергинских растений с разноцветными листьями, еще цветущих, любящих холодный климат. Маленький зоопарк с оригинальными некрупными животными.
Десятки маленьких кафе, самых разнообразных, в дупле гигантского дерева и на берегу озерца, под радужным куполом и в яйцеобразном полупрозрачном здании. Ильгет перекусывала что-нибудь, пила коктейли и соки и, отдохнув, шла дальше.
Шера бродила за ней, не отставая, чуть опустив голову, почти тыкаясь носом в щиколотку хозяйки. Она мало реагировала на окружающее, рабочие псы-луитрены так приучены и запрограммированы генетически. Ильгет почти и внимания на собаку не обращала.
Однажды она вышла из Бетрисанды, сначала сама не поняв, где находится. Потом осознала - это же площадь святого Иоста, а вот и церковь, уютная, кругленькая, с золотым крестом наверху. Ильгет на миг захотелось зайти. В последнее время она и на службы-то ходила через силу. Понимала, что надо, но трудно было себя заставить, и желание совсем пропало. А вот тут ей вдруг захотелось просто зайти, помолиться…
Но она сразу же сообразила, что это же та самая церковь, которую регулярно посещает бывший сожитель. Пожалуй, не стоит. Хотя он теперь иной раз и в храм святого Квиринуса наведывается. Но ей не хотелось идти в ту церковь, куда он ходил со своей любовницей. Дело не в обиде. Теперь-то уж что обижаться? Просто так трудно понять, как можно все это совместить - церковь, молитвы, откровенное прелюбодеяние, ненависть к ней, Ильгет… или нет этой ненависти? Не разберешься в этом человеке. Трудно хоть что-то понять.
Наверное, я неправа, сказала себе Ильгет. Я тоже совершаю грехи, и много. Какое мне дело до того, как живет он? Может, он и правда намного чище и лучше меня.
Но заходить в эту церковь не хотелось. Ильгет тронула рукой коляску, разворачивая ее. Арли крепко спала, надув щечки, в своей красной теплой шапочке. И повернувшись уже в сторону парка, Ильгет увидела Питу.
Он направлялся к ней.
Ильгет показалось, что бывший сожитель изменился. Как будто стал меньше ростом, и в то же время полнее. Светлые волосы будто поредели. Или это она уже от него отвыкла? Ей не хотелось говорить, но ведь неудобно уйти просто так.
— Привет, - он остановился перед ней. Интонация - совершенно добрая, спокойная. Почему не ответить тем же? Почему они не могут быть просто друзьями? В свое время оба совершили ошибку, но теперь она исправлена. Можно сохранять хорошие отношения. Ведь он же не плохой человек, в конце-то концов, искренне сказала Ильгет самой себе.
— Привет.
— Ты в парк? Как жизнь?
— Да ничего.
— Как ребенок? - Пита кивнул на коляску. Ильгет подумала, что все это время, пока Арнис был здесь, Пита ни разу не показывался даже в ее виртуальном пространстве, не говоря уже о реале. Наверное, и не знает ничего о ребенке.
— Хорошо. Это девочка, ей уже 9 месяцев.
— Я знаю, - сказал Пита. Они шли в сторону парка, - А что одна гуляешь?
— В смысле? Я с ребенком… Или ты имеешь в виду Арниса - он сейчас не здесь. Не на Квирине.
— Понятно.
Ильгет вдруг стало неприятно. Дойти до ближайшей флаерной стоянки… а где же она здесь? Пока деваться некуда, придется идти рядом с бывшим сожителем по узкой безлюдной аллее.
— А ты что, из церкви?
— Ага, - ответил Пита.
— Ну как твоя жизнь?
— Да идет помаленьку.
— Еще не женился?
Ильгет прикусила язык, подумав, что этот вопрос снова может вызвать у Питы бешенство. Но он лишь покачал головой.
— Нет, не женился.
— А у тебя же была какая-то девочка…
— Так ей всего двадцать лет, - ответил Пита.
— Ну и что?
— Дети меня не интересуют. Я не педофил.
— А как твоя мама? - Ильгет решила сменить тему, - и сестра?
— Они собрались переезжать. На Олдеран.
Ильгет кивнула. Что ж, логично. На Квирине остаются только те, кому здесь нравится. Старые миры гораздо удобнее для жизни. И там не натыкаешься постоянно на эстаргов, и нет ощущения космической базы и форпоста.
— А ты не хочешь с ними?
— Нет, зачем же…
— Мне кажется, что тебе здесь должно быть… тяжеловато. Нет?
— Нет, почему, хорошо. Вот в церковь хожу, - сообщил Пита, - у нас хорошая компания.
— Рада за тебя…
Они потихоньку приближались к Изумрудной Площади, где все было из синтезированного зеленого драгоценного камня - покрытие, фонтан, статуи, скамейки, цветочные вазоны. Зелень уже светилась издали. А там, совсем рядом, есть флаерная стоянка.
Внезапно Пита остановился, вскинул руку с сервом. В воздухе возникло изображение, неразборчиво для Ильгет. Звук Пита включил внутренний, на его ухе висел стилизованный под серьгу приемничек. Ильгет остановилась из вежливости, поджидая, когда Пита закончит разговор.
— Да… - говорил он, - я прошу тебя! Я тебя умоляю, выслушай меня…
Его голос звучал патетически. На вкус Ильгет - слишком ненатурально. Но на кого-то постороннего, возможно, это производило другое впечатление.
— Я тебя очень прошу: не говори так. Не говори! Ты даже не представляешь… а я знаю. Да. Я слишком многое видел в жизни. И я тебе говорю - тебе просто надо подождать…
Ильгет немного царапнули слова насчет "видел в жизни". Она отвернулась и охотно заткнула бы уши, но это было неудобно. Пита отключил серв.
— Знакомый один, - пояснил он, - человек хочет покончить самоубийством. Я его держу.
— Как держишь? - удивилась Ильгет.
— Ну вот так.
— Подожди, - она забеспокоилась, - это же не шутки, если человек действительно в таком состоянии… Пита, мы же на Квирине! Есть же психологи, надо срочно обратиться. Уж такие мелочи, как депрессию, здесь лечат. В конце концов, надо помолиться… но что значит - ты держишь? В каком смысле?
— Психологи… - горько сказал Пита, - ты и меня загоняла к психологам. Как у тебя все просто!
— Да нет, не просто, но…
— Я не могу тебе этого объяснить, - сказал Пита. Ильгет покачала головой.
— Ладно, как хочешь… и что, ты теперь регулярно спасаешь всех от самоубийства? - она не сдержала ехидства. Уж очень цепляла вся эта сцена, ненатуральная до приторности.
Пита внимательно посмотрел на нее. Ильгет почувствовала себя крайне неуютно под этим взглядом - праведника и почти святого.
— Откуда у тебя столько ненависти? - тихо и печально спросил он, - почему ты такая, Иль, объясни? Ведь ты не была такой.
— Да уж не знаю, - разозлилась Ильгет. Ненависти? Да не было никакой ненависти. И он, с его тонкостью и пониманием людей, не может этого не видеть. Или он прав, и в самом деле в ней есть какая-то ненависть к нему?
— Ну вот такая я, что поделаешь.
— Я молюсь за тебя, - тихо и торжественно сказал Пита, - молюсь и надеюсь, что ты все поймешь.
Ильгет растерялась.
— Да, спасибо, - сказала она. В конце концов, мы действительно должны молиться друг за друга, разве не так? Он прав.
— Спасибо, конечно, мне нужны молитвы, - повторила она, - и я тоже молюсь за тебя.
По правде сказать, в последнее время она и вообще-то молилась редко. Но раньше - да, раньше она всегда поминала и Питу.
— Посмотри, ведь все нормальные люди тебя осуждают, - сказал Пита, - все! Неужели ты до сих пор не задумалась ни разу о себе, о своей жизни? Иль! Ты пойми, так нельзя…
Странно, подумала Ильгет. В последнее время его постоянно тянет к нравоучениям. Почему бы это?
— Как нельзя? - внутри уже все начинало кипеть, - и кто меня конкретно осуждает? Твои родственники? Я в этом не сомневаюсь.
— Мои родственники! Лучше бы уж ты о них помолчала. Сколько зла ты им сделала… Но если бы только они. Ведь все так! Я вот вчера разговаривал с Мэррином. Это муж Магды Мэррин, ты ее знаешь…
Ильгет даже остановилась.
— Как…
— Мы познакомились по работе, - объяснил Пита, - я делал оборудование в их центре. И даже Мэррин сказал, что мне надо было уйти от тебя раньше.
— Он же… он же меня видел только один раз! - Ильгет задохнулась. Пита пожал плечами.
— Видимо, хватило.
Это ж надо, какой я монстр, даже с некоторым мрачным удовлетворением подумала Ильгет. Достаточно увидеть меня один раз, чтобы понять, что я чудовище. И как я так умудряюсь?
Но может быть, он прав, и действительно что-то колоссально не так в моей жизни, внешности, манере общения?
Пита, как обычно, словно мысли читал.
— Твое отношение к людям - оно же за километр видно.
Они вошли на площадь. Ильгет свернула в сторону флаерной стоянки.
— Ну ладно, Пита… все понятно. Я ужасный монстр, ты у нас святой…
Ей хотелось спросить, не забыл ли Пита покаяться за те дела, которые творил - или по крайней мере, бездействовал, стоя рядом - на Ярне. Слишком уж все там было откровенно. Но напоминать об этом ей казалось неэтичным. Именно потому, что неэтично напоминать о явно неприглядных поступках - это будет осуждением.
— Мне, пожалуй, домой уже пора.
Удивительно, но почему он до сих пор не успокоится? Им давно нечего делить. Они могли бы сохранять нормальные дружеские отношения. Нет, ему все еще необходимо заклеймить ее… втоптать в грязь.
Пита смотрел на нее беспощадно обличающе и прямо.
— И даже сейчас - казалось бы, нам делить-то уже нечего! Живем отдельно, ты мне никто, я тебе никто. Но даже сейчас ты умудряешься при встрече сразу закатить мне скандал. Зачем? Почему? Что я тебе сделал? Неужели я так виноват перед тобой в том, что пытался жить с тобой, как-то наладить отношения?
Э… а я закатила скандал? Ильгет уже ничего не понимала.
— Подожди, это же ты начал?
— Это я, по-твоему мнению, начал? Да, - Пита скорбно покачал головой, - тяжелый случай. Слушай, ты не проверялась, у тебя с головой все в порядке?
В самом деле, кто же начал? Ильгет почувствовала, что если подумает об этом еще хоть несколько секунд, в голове что-то окончательно лопнет и расстроится.
Она уже ничего не знала - может, и правда, она начала первой… Может, она виновата. И сейчас, и вообще во всем. Может быть, она действительно монстр.
— Ладно, все понятно, - она повернула коляску, - я пойду, до свидания.
— Что тебе понятно? - Пита вдруг схватил ее за плечо.
Он неадекватен… здесь же один только сигнал, и нападающий будет парализован Сферой. Теперь Ильгет внимательно и прямо взглянула в глаза бывшему сожителю.
Впрочем, и сигнала не потребуется. Ей-то это зачем? Самозащита тоже не запрещена. Пусть потом попробует ее обвинить, вряд ли это у него получится.
Одного взгляда хватило. Пита опустил руку.
— Ну ладно. До свидания, - ехидным, чуть издевательским тоном сказал он. Ильгет кивнула и пошла к стоянке.

Она перестала гулять в Бетрисанде.
Даже не потому, что боялась снова встретить Питу. Хотя и это тоже - он регулярно ходил в церковь, значит, мог проходить и через парк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61