она замялась — представления?
— Это уж зависит от Фрезера, — усмехнулся я, — и от мастерства вашего мужа.
— Хорошо, — кивнула она. — Значит, вы заедете за нами в девять тридцать?
— Именно так. И не забудьте, что в кабинете Фрезера вам надлежит выглядеть несчастной, страдающей супругой.
— Если вы помните, я — актриса! — парировала Адель. — Вы полагаете, его сразу оставят в клинике насовсем?
— Сомневаюсь. Но ваш муж окажется под наблюдением, для начала неплохо. И на первое время я оплачу содержание Никки в лечебнице. Пожалуй, это даже лучше, чем немедленное признание Николаса сумасшедшим.
— Время покажет, — заметила миссис Блейр. — Надеюсь, вы понимаете, что я расплачусь с вами полностью лишь после того, как буду уверена в благополучном исходе дела?
— Конечно, — я усмехнулся. — И скажите Никки-бою, что нашли доктора по телефонному справочнику.
— Вы хотите что-то добавить? — посмотрела она выжидающе.
— Поцелуйте за меня Аубрея, — улыбнулся я. — Как вы думаете, этот терьер не перебежит на сторону папаши?
В следующее мгновение она залепила мне пощечину. Кольцо с бриллиантом впилось в щеку.
Я поднялся и за пуговицу роскошного платья притянул ее к себе, затем обхватил за плечи и прижался губами к губам. Ее тело обмякло и некоторое время было послушным, но потом напряглось. Она начала молотить кулаками по моей груди. А я тем временем позволил своим рукам соскользнуть на ее талию и затем на округлые бедра. Она отшатнулась.
— Вы… Вы… — задыхалась Адель от негодования.
— Когда занимаешься грязными делишками, невольно общаешься с такими же людишками, — сказал я спокойно. — Я грязный человек, миссис. — И дважды ударил ее по лицу.
Она уставилась на меня с открытым ртом, словно не могла поверить, а через секунду ринулась отомстить, размахивая руками. Я бесцеремонно оттолкнул ее.
— Возможно, раньше вы не боялись мужчин, дорогая.
— Я… я…
— Вы хотите сказать, что будете ждать меня завтра, в девять тридцать!
— Я убью вас! — прошипела она.
Мадам вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Впрочем, я умер бы от удивления, поступи она иначе. Такой характер по мне. Я сам грубиян и знаю это, но я привлекательный грубиян.
Десятью минутами позже дверь без стука отворилась, как и накануне, будто переключили программу телевидения. Но на этот раз вошли двое — Конфуций и, вероятно, его помощник.
Конфуций аккуратно закрыл дверь и посмотрел на меня.
— Вы что-нибудь здесь забыли? — удивился я.
— Ты не извлек урока из первой встречи, Бойд, — спокойно ответил он. — Придется сломать тебе шею.
Я взглянул на его сообщника. Весил он не менее 350 фунтов, этакая глыба с гладкими, зализанными назад, волосами.
Вынув сигару из верхнего кармана, он откусил кончик и выплюнул к моим ногам. Его голубые глаза обдавали холодом, а вообще этот тип был похож на бульдозер — клубы дыма он пускал мне в глаза.
— Херби, — кивнул толстяк в сторону Конфуция. — Он защищает мои интересы.
— Херби? — я с интересом оглядел Конфуция. — Неужели мать назвала его так! Восхитительная картинка из детства представляется мне. Буквально слышу слова его мамочки: "Херби, сынок, не обижай маленькую девочку, ее крики разбудят всю округу!" Хорошенькое имечко для психопата!
— Мне начинает это нравиться, Бойд, — зловеще заметил Херби.
— Повторяю, — проговорил толстяк, — Херби защищает мои интересы.
— Выходит, Адель Блейр ваш интерес — Я окинул его взглядом. — Думаю, для нее вы чересчур толсты.
— Адель действительно интересует меня, — сказал он.
— Очень рад. Продолжайте.
— Мое имя Лемб.
— Читал вашу книгу, — ответил я. — А сейчас вы финансируете постановку старины Вилли?
Лемб махнул рукой в сторону Херби.
— Этот Бойд просто нахал. Я зря теряю время, болтая с ним. Слов он не понимает.
— Я готов поучить его уму-разуму, мистер Лемб, — ощерился Херби.
Лемб присмотрелся ко мне и пожал плечами.
— Не знаю, почему эта ведьма наняла частного сыщика, — сказал он очень тихо. — Да, впрочем, и неважно. Единственно, чего я хочу, чтобы Блейр не думал ни о чем, кроме постановки. Она обходится мне достаточно дорого. Именно поэтому, Бойд, вы не будете работать на миссис Блейр.
— Ремонт мебели оплатите вы или Херби?
— Рисуетесь? — спросил он. — Играете звезду Голливуда? А Херби вам еще заплатит — герой дешевого вестерна!
— Вы, недоделанный боров, — тихо начал я, — катитесь к черту вместе со своим Херби. Мне и без вас хватает способов пощекотать нервы, когда я в этом нуждаюсь!
— Ол райт, — сказал Лемб, пожав плечами. Он посмотрел на Херби. — Займитесь им.
Тот направился ко мне, доставая руки из карманов.
— На этот раз, Бойд, — мягко сказал он, — я разделаюсь с тобой основательно.
Кулак Херби рванулся к моему лицу, я отпрянул в сторону, балансируя на правой ноге, а левой ударил его по почкам. Он рухнул на пол и лежал, корчась от боли, но не стонал.
Склонившись над ним, я сгреб борта пиджака, рывком поставил противника на колени и проверил кулаком прочность его носа. Теперь Херби лежал уж совсем мирно.
— Ну-ну, — прохрипел Лемб. — Достаточно.
— Черт возьми, — хмыкнул я, — это только начало. Вам придется подождать, пока я разнесу его на куски.
— Оставьте парня! — прохрипел толстяк. — Или я прикончу вас!
На меня смотрел короткоствольный револьвер 32 калибра. Я усмехнулся.
— Нашли дурака? Да вы ни за что не выстрелите здесь! Выстрел заглушил последнее слово. Пуля прошла в дюйме от моей головы. Медленно оглянувшись, я увидел дыру в стене.
— Хм, однако, вы не шутите, — мой голос дрогнул.
— Вам лучше уйти отсюда, Бойд, — тихо предложил Лемб, все еще держа палец на спусковом крючке. — Очнувшегося Херби я остановить не смогу, даже если захочу.
Не имеет смысла спорить с человеком, когда в его руках столь убийственный аргумент. Я направился к двери.
— Запомните, Бойд, — прищурился толстый, — если еще раз встретитесь с Адель, я выхлопочу вам место в морге!
Я хотел было обсудить вопрос, но тут Херби заворочался, приходя в себя, и мне показалось самым разумным покинуть кабинет.

4

— Значит, — сказал Николас, когда автомобиль въехал в открытые ворота, — я сыграю роль сумасшедшего в сумасшедшем доме?
— И проиграете тысячу долларов, — заявил я, — не забывайте об этом, Никки-бой.
Блейр пожал плечами.
— Вам прежде говорили, Даниэль, что вы странный человек?
— Однажды. В Кони-Айленде, одна блондинка. Пусть вас не обманывает моя внешность, Никки, под оболочкой — золотое сердце.
— Четырнадцать каратов, — холодно вставила миссис Блейр. Я остановил машину перед главным входом, мы вышли. Николас с любопытством посмотрел на жену.
— Ты действительно нашла это местечко по телефонному справочнику?
— Конечно, — торопливо бросила она. — Думаешь, я хочу, чтобы ты потерял тысячу долларов, которые, к тому же, придется занимать?
— Верно. — Блейр вздохнул. — Пойдемте. Вы проверили свои часы, мистер Бойд?
— Будьте спокойны.
Я открыл тяжелую дверь. Медсестра вопросительно оглядела нас.
— Миссис и мистер Блейр к доктору Фрезеру, — сказала Адель. — Встреча назначена на одиннадцать часов.
— Вас ждут, — пробормотала девушка, кивнув в сторону кабинета. — Входите.
Первой шла Адель, я замыкал шествие. За дело она взялась быстро, не дав доктору опомниться.
— Я — миссис Блейр, помните, мы вчера говорили по телефону? Это мой муж Николас и наш друг мистер Бойд.
Фрезер поздоровался, пожал руку Николасу, а затем мне.
Он усадил нас перед столом, я закурил сигарету и посмотрел на часы, — было десять минут двенадцатого. По лицу Николаса пробежала виноватая улыбка, он кивнул, и тоже взглянул на часы.
Неожиданно Блейр вскочил на ноги и стал бегать по кабинету, засунув руки в карманы.
— Это заговор! — выкрикнул он. — Еще один ваш заговорщик!
— Заговор? — вежливо переспросил доктор.
— Именно! — пробасил артист и подозрительно уставился на жену. — Что теперь скажешь, дорогая королева?
— А-аа, — мрачно протянул Фрезер, — Гамлет?
— О! Я не сомневался, что вы знаете меня! — воскликнул Николас.
— Я знаю такую пьесу, — ответил психиатр.
— Ерунда! — завопил Блейр. — Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру?
— А разве нет? — доктор поднял брови. Николас ткнул пальцем в сторону Адель.
— Ее спросите! Ее! — заорал он. — Во мне и по сей час звучат слова призрака — отца моего, знай это, неверная королева!
Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу. — Давайте начнем сначала, — предложил он. — Ваше имя Николас Блейр и…
— Вы оскорбляете меня, — гордо и тихо произнес актер, — я — Гамлет, принц Датский, вы это отлично знаете.
— Прекрасно, — согласился психиатр. — А кто же я? Меня вы знаете?
— А как же? Вы — рыбак. — Николас улыбнулся.
— Я доктор Фрезер! — терпение врача истощилось.
— Тогда станьте рыбаком. Я так хочу! — Николас играл великолепно.
— Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? — резко спросил доктор. — Тогда кто эта леди?
Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера.
— Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, — он указал на меня, — могильщик. Человек без чувств.
Доктор повернулся к миссис Блейр.
— Как давно это с ним?
— Последние два дня, доктор, — упавшим голосом сказала Адель. — Раньше он не был таким, а сейчас, сейчас… постоянно.
— Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами?
— Да, это так, — печально кивнула женщина. — Для него ничего не существует.
В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову.
— Конец! — сказал он. — Бедный Йорик!
— Йорик? — доктор вопросительно посмотрел на Адель.
— Вы помните сцену на церковном дворе, доктор Фрезер? Могильщик отбрасывает в сторону череп бывшего придворного по имени Йорик, — подсказала она.
Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса.
— Идите на место, сядьте! — жестко приказал он. Блейр медленно поковылял к стулу.
— Разве я трус? — задался он вопросом. — Как называют меня жители? — он взглянул на Фрезера и продолжил — Но у меня печень индюка и труса.
— Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! — резко повторил врач. Проигнорировав его слова, Николас повернулся и опять медленно стал подходить к столу.
— Кровавый негодяй! — он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. — Безжалостный, бесчувственный негодяй! О, месть!
Фрезер выпрямился.
— Садитесь, последний раз прошу! Николас отвернулся от него.
— И скажите, чтобы она не пила, — пробормотал он. — Но уже слишком поздно! О, Боже!
Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах жестокий блеск.
— Нет! — закричал он. — Заприте двери! Стража! — он сунул руку в карман и достал нож.
Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров.
— Умри тоже! — воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра.
Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот.
Дверь распахнулась, вбежали санитары. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина.
Внезапно Николас Блейр захохотал.
— Хорошее представление, Даниэль? — Он смотрел на меня победителем. — Уверен, 15 минут уже прошло, и вы должны мне тысячу долларов.
Я с сожалением взглянул на него и отвернулся.
— Вы что? — удивился он, — онемели от потери тысячи долларов?
Фрезер выразительно посмотрел на санитаров.
— Выведите его. Он опасен.
Они зажали Николаса между собой и поволокли к двери.
— Отпустите меня! Будьте вы прокляты! — выкрикивал он. — Я такой же нормальный, как вы все! Это же пари!
— Уведите его! — крикнул доктор.
— Что происходит? Все сошли с ума?! Это была шутка, пари! Возможно — глупая, но… Даниэль, скажите им! — хрипел Блейр.
Я посмотрел на Фрезера и беспомощно пожал плечами, потом закурил. Дверь закрылась, секунд десять мы еще слышали голос Николаса. Оборвался он внезапно. Слишком внезапно.
— Бедный! — воскликнула Адель дрожащим голосом и приложила к глазам носовой платок.
Доктор Фрезер записал что-то, затем выпрямился:
— Миссис Блейр, боюсь, ваш муж страдает тяжелой формой шизофрении.
— Ему можно помочь, доктор? — с надеждой в голосе спросила актриса.
— Надеюсь. Но потребуется много времени, — ответил Фрезер. — Для вас это будет ударом, миссис Блейр, но ваш муж действительно опасен, и должен быть изолирован немедленно.
— Нет! — с ужасом воскликнула она.
— Так будет лучше для всех, — сказал психиатр убежденно. — Мы сделаем все возможное для его скорейшего выздоровления. До отъезда вам нужно подписать некоторые бумаги.
Адель рыдала. Я заботливо склонился над ней.
— Все это ужасно, да, но вы не сможете помочь Никки так, как это сделает доктор Фрезер. Вы должны подписать бумаги, дорогая.
— Да-да, вы правы, — она все еще всхлипывала, — как это тяжело, как дико!
— Поверьте, миссис Блейр, — сказал Фрезер почти с нежностью в голосе, — как бы ни было это тяжело, но это лучшее, что вы можете сделать для супруга сейчас.
— А на Рождество пришлете ему открытку, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11