Я закурил и посмотрел на часы. Пять минут шестого, но Долорес предупредила, что она может немного запоздать. Официант принес мой напиток, и тут я увидел, что она входит в зал, так что я успел попросить его повторить то же самое, но дважды.Брови официанта взметнулись вверх, он посмотрел на меня таким взглядом, который, несомненно, проник до моей печени в поисках цирроза. Мне не хотелось его разочаровывать, я согнулся над столом и слабым голосом внес коррективы в свой заказ:— Сделайте их двойными. Я неважно себя чувствую. Именно в этот момент Долорес подошла к столику, и официант обратил свой пронизывающий взгляд уже на нее. Она была облачена в узкое платье абрикосового цвета с широкой юбкой, обтягивающее ее высокую грудь с любовной тщательностью. Я обратил внимание на то, что наш зомби на этот раз интересовался не вертикальными измерениями, позабыв о моей печени.— Пошевеливайтесь, сынок, — сказал я ему. — Вас тут никто не задерживает.— Два двойных? — переспросил он.— Еще каких двойных! — рявкнул я и заметил подобие улыбки на его серой физиономии.По-моему, он мысленно перепроверил основные размеры Долорес, затем из приличия уточнил заказ, изобразил бровями крайнее удивление и Зашаркал назад к бару.— Что это с ним? — удивленно спросила Долорес, устраиваясь на кожаной банкетке подле меня.— Трудно сказать…Я улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.— Как приятно видеть снова тебя, дорогой, — промурлыкала она, — я помыла посуду утром после твоего ухода, так что у тебя в квартире все чисто и аккуратно.— Это всегда было моей мечтой, — заговорил я, понизив голос, — страстна любовь с девушкой, которая была бы по-настоящему хозяйкой в доме. Чтобы она выглядела обольстительной в фартуке и с бигуди на голове…Явился официант с напитками, поставил стакан перед Долорес и заколебался, заметив, что я не притронулся к первому. Он несколько раз переводил взгляд с Долорес на меня, потом уставился на одну Долорес, словно собирался поместить скотч в вырез ее платья. Кончилось тем, что он придвинул стакан почти вплотную к ней в качестве жертвоприношения.Долорес передвинула стакан ко мне.— Что случилось с этим малым? У меня от его вида пошли мурашки по коже, какой-то чокнутый!— Ты же сталкивалась с самыми разными типами! — безразлично махнул рукой. — Лучше расскажи мне поподробнее об этом плавании катера, которое назначено на вечер.— Я не знаю ничего, кроме того, о чем сообщила тебе по телефону, Эл. Я проходила мимо кабинета Ровака, дверь не была плотно закрыта, услышала их громкие голоса и остановилась послушать. Как я уже говорила тебе, Ровак велел Лумасу подготовить судно к отплытию сегодня вечером и проверить, чтобы все было погружено к десяти часам, они уходят на пару дней. «Обычный маршрут», — произнес он. Уж не знаю, что это означает.— Что-нибудь еще?..— Дай-ка подумать… — Она приложила палец к щеке. — Да, было еще кое-что. Ровак сказал, что это будет последняя партия товара, которую они отправляют, до тех пор, пока все не уляжется.— Каким образом ты рассчитываешь провести меня незаметно в дом?— Под конец репетиции я притворилась больной, пожаловалась на сильное головокружение. Ровак милостиво отпустил меня домой и разрешил нынче не появляться в клубе, так что меня не хватятся… Если я приеду в его дом вечером, я объясню ему, что морской воздух должен пойти мне на пользу, а не сомневаюсь, что он не станет возражать, если я там останусь на ночь. Не думаю, чтобы он был против, как тебе кажется?— Полагаю, что нет. Но он обязательно запротестует, если увидит мен рядом с тобой.— Я тоже об этом подумала, — сообщила Долорес, таинственно понижая голос. — Если мы поедем на моей машине, ты сможешь сесть на пол возле заднего сиденья, когда я буду въезжать в ворота. Я припаркую машину на подъездной дорожке и быстренько вылезу из нее, так что к ней никто даже не подойдет. Ну а ты там подождешь, пока я не улучу минутку вернуться назад и провести теб в дом. Что ты на это скажешь?— Мне в голову не приходит ничего лучшего.— Ты собираешься окружить дом Ровака полицейскими, вооруженными автоматами и бомбами со слезоточивым газом и все такое? — спросила она затаив дыхание. — Ну знаешь, как они это делают на телевидении?— Выглядело бы ужасно глупо, если бы я пошел на такое, а таинственный груз Ровака на поверку оказался рыболовными принадлежностями. — Я даже вздрогнул при мысли о таком конфузе. — Нет, эта операция со строго ограниченным составом участников: один мужчина и одна женщина. Я пытаюсь отыскать доказательство того, что Ровак причастен к рэкету, который каким-то образом погубил твою кузину Пэтти. И то, что мы с тобой намереваемс сделать, является незаконным деянием, тем более для копа! Об этом никто ничего не знает, даже шериф, только мы с тобой.Долорес пригубила свой напиток, глаза у нее горели от возбуждения.— Я просто вне себя! — восторженно заговорила она. — Мне кажется, что тайный агент или что-то в этом роде.— Ты разработала точное расписание наших тайных операций, агент Икс — 9? — зловеще пробормотал я.— Разумеется. Как я считаю, мы не должны туда приезжать слишком рано. Во-первых, потому, что мы хотим быть вполне уверены, что Ровак уже находитс там, к тому же он может заподозрить что-то неладное, если я так быстро выздоровлю. Я подумала, что, выпив здесь по паре стаканчиков, мы можем отправиться куда-то пообедать, чтобы выехать приблизительно в восемь. Тогда мы окажемся на месте около половины девятого, и у нас будет уйма времени до отплытия судна.— Разумно, — согласился я. — Может быть, ты и на самом деле агент Икс, и этот Икс обозначает единственного оперативника-женщину во всей контршпионской сети, которой поручено… уж не знаю, что именно, но что-то важное. Как ты считаешь, нам надо иметь пароль и отзыв? Что-то вроде «Убери это!» в качестве пароля и «Положи назад!» — отзыва.— Эл Уилер. — Она закатилась громким смехом. — Ты самый ненормальный тип, с которым я когда-либо встречалась, никак не могу поверить, что ты настоящий коп. Нет-нет, ты отставной водевильный комик, отрабатывающий новые номера для возвращения на сцену.Мы действовали в точности по расписанию, предложенному Долорес: еще по два стаканчика в баре, затем отбивная в котлетной за углом. Было уже почти восемь, когда мы сели в ее машину с крытым верхом и пустились в путь.Через полчаса мы добрались до перекрестка, откуда дорога спускалась почти отвесно к утесу, у подножия которого угнездился дом Ровака. Долорес остановила машину перед спуском, повернулась и взволнованно улыбнулась мне. Она явно нервничала.— Как ты считаешь, может, сейчас самое время тебе исчезнуть на заднем сиденье, Эл? Мы доберемся до места через две минуты.— Конечно, — сказал я. — Но мы доехали очень быстро, так что особой спешки не требуется, можно сначала немного поболтать. Сигарету?— Спасибо.Она выключила мотор, потом извлекла сигарету из протянутой мной пачки. Я зажег ее, затем вторую для себя и откинулся на спинку сиденья. Свободной рукой я обнял Долорес за плечи. Она тихонько вздохнула и тесно прижалась ко мне.— Прекрасный вечер, — сказал я, — вот только нет луны. Уж не Ровак ли стащил ее?— Чтобы уменьшить опасность, что его судно могут заметить. Как мне кажется, его поездка не слишком законная.— Я вот все думал, — лениво продолжал я, — как Майлс все это рассчитал: железные ворота нараспашку, ты можешь беспрепятственно въехать внутрь и припарковать машину на подъездной дорожке поближе к дому. Ровак и Лумас поджидают в тени с обеих сторон. Как только ты останавливаешься, они одновременно распахивают задние дверцы и суют пистолет мне в лицо. После этого я присоединяюсь к Аннабел Джексон в качестве дополнительного груза дл отправки, и судно отходит по расписанию. Потом на заре они выбрасывают нас в океан, и операция успешно завершается.Ее тело внезапно утратило гибкость.— Эл, о чем ты говоришь? Ты сошел с ума?— Это была великолепная попытка, радость моя, — усмехнулся я. — Ты поджидаешь у меня в квартире моего возвращения домой под двойным предлогом: у тебя наступило чистосердечное раскаяние, болит душа, ты скорбишь по своей несчастной кузине Пэтти и хочешь помочь правосудию. И второе: ты просто без ума от Уилера. В действительности же ты хотела выяснить, проглотил ли мнимое самоубийство Стерна и его предсмертную записку, которая так аккуратно все расставляла по местам.— Ты не можешь этого говорить серьезно, Эл? — придушенным голосом взмолилась она. — После всего того, что я сделала, чтобы…— Я не знаю, каким образом Аннабел внезапно стала проблемой, — продолжал я, не обращая внимания на Долорес, — но это, несомненно, произошло. А у теб имелась еще одна проблема — это я. Так что самым разумным было позаботитьс о нас обоих одновременное Это означало заманить меня на катер без всякой шумихи, так, чтобы никакой окружной шериф не увязался следом за мной. Когда ты узнала, что мой сержант побывал в клубе одиноких сердец, представившись братом Аннабел, ты дала ему возможность доложить мне о своей неудаче. Потом ты позвонила в психологически правильный момент и предложила мне план, как без труда и хлопот я смогу очутиться в руках у Ровака.— Не представляю, как ты можешь даже думать с подобном вероломстве, Эл Уилер! — заговорила она все тем же придушенным голосом. — Все это ложь, отвратительная ложь!— Я когда-то сказал тебе, Долорес, дорогая, что мне в тебе больше всего импонирует твой ум. Тебе следовало об этом помнить, тогда бы, возможно, ты не разыграла бы эту партию так глупо, как сегодня в баре. Все эти разговорчики маленькой девочки о копах с пулеметами и слезоточивым газом, окружающих жилище Ровака… я даже не знаю, каким эпитетом охарактеризовать твои действия. Но конечно, ты не могла догадаться, что в действительности не настолько туп, каким тебе казался.— Мне нужен носовой платок! — прошептала она и схватила сумочку с сидень рядом со мной.Ей удалось вытащить пистолет до половины, прежде чем я сжал рукой ее пальцы с такой силой, что она закричала от боли и выпустила оружие.— Крайне сожалею, — очень вежливо заметил я. — Естественная реакция. Каждая плачущая дама нуждается в носовом платке, это верно, но ты-то не плакала и не чихала!— Ох, заткнись! И убери прочь свои вонючие лапы! Я снял руку с ее плеч, поднял сумочку и ключи от машины одной рукой, а второй отворил дверцу с ее стороны.— Вон! — приказал я и для поощрения толкнул в спину.Она повернулась и презрительно посмотрела на меня, когда мы оба стояли возле машины.— Что теперь? Мы ждем подкрепления?— Сними туфли, — приказал я. Она с минуту поколебалась, затем выполнила мою команду.— А теперь платье и пояс.— Минуточку, — со злостью сказала она, — я не…— Если ты этого не сделаешь, я сам все сорву с тебя, — произнес я самым будничным голосом. — Вот что я думаю, может быть, это будет даже забавнее!Долорес стянула платье через голову еще до того, как я закончил фразу. За ним последовал пояс, и Долорес осталась в бюстгальтере без бретелек и крохотных трусиках. Она задрожала под дуновениями прохладного ветерка с океана и жалобно следила за тем, как я запираю ее одежду в багажник.— И вот передо мной настоящее дитя природы, — сказал я, снова забираясь в машину. — Тебе предоставилась исключительная возможность побегать босиком на ветерке по полям и лугам.— Грязный сукин сын! — выдавила она сквозь стиснутые зубы.— Долорес, милая! — Я неодобрительно покачал головой, заводя мотор. — Ты же меня уверяла, что просто без ума от поэзии.Через секунду я стал медленно спускаться вниз под уклон, предварительно вытащив свой тридцать восьмой из кобуры и положив его рядом с собой на сиденье. Когда машина добралась до подножия холма, я поднял выше свет фар, их яркие лучи показали, что железные ворота широко распахнуты. Я медленно въехал на подъездную дорожку и увидел впереди футах в тридцати припаркованный «мерседес». Если Ровак и Лумас находились именно там, где предполагал, по одному с каждой стороны дороги, свет фар их ослепит настолько, что они не смогут различить, кто ведет машину. Поэтому до остановки я был в безопасности, а это давало мне три-четыре секунды. Достаточно времени для того, чтобы отворить дверцу машины и взять в руки пистолет.Я остановил машину в нескольких футах от «мерседеса», рывком распахнул дверцу и выскочил наружу, услыхав топот бегущих людей. Я услышал резкий голос Ровака:— О'кей, коп, выходи спокойно и не мешкай, не то… К этому времени я уже выпрямился и мог четко разглядеть массивную тушу Лумаса, наклонившуюс вперед, когда он заглядывал в заднюю половину машины.— Эй, босс! — неистово завопил он. — Здесь никого нет!— Ты совершенно прав, Джордж! — сказал я, прижимая дуло пистолета к его голове. — Вели Роваку бросить пистолет, или я вышибу к чертовой матери мозги из твоей башки!— Босс! — неистово завопил Лумас. — Не… Неожиданный грохот выстрела пистолета Ровака показался мне потрясающе громким. Я принял простейшие меры предосторожности, встав точно позади Лумаса, и Ровак никак не мог попасть в меня, кроме как через его громадное мускулистое тело, но это почему-то его не остановило. Он сделал три выстрела со своей стороны машины, тело Лумаса замоталось, когда пули угодили ему в грудь. Затем он медленно свалился на заднее сиденье, а когда его туша упала в сторону от меня, черные очертани головы Ровака неожиданно появились у меня прямо перед глазами. Догадываюсь, что и он увидел меня в этот момент, потому что сделал еще один выстрел, по ошибке не подняв пистолет достаточно быстро, так что эта пуля угодила Лумасу аккуратно между глаз. Но человека можно убить только раз, а Лумас был мертв еще до этой пули.Я тщательно прицелился и дважды нажал на спуск. Ровак тонко пискнул и повернулся, затем исчез из виду. Я услышал стук упавшего на дорогу его пистолета и побежал туда вокруг машины.Ровак стоял на четвереньках, упираясь в землю руками, хлюпала кровь, образовавшая уже порядочную лужу под его склоненной головой. Его пистолет валялся в нескольких футах в стороне, я ударом ноги отбросил его в кусты, окаймляющие подъездную дорожку, потом опустил руку ему на плечо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16