Когда-то, в глубокой молодости, сидели они с друганами на травке, потягивали пивко и стали вдруг вспоминать, что у кого в жизни было самого что ни на есть клевого. А Пионер (в ту пору еще просто Вован) возьми, да и скажи, что больше всего ему понравилось в пионерском лагере.
Все расхохотались, и с тех пор Вована так и стали кликать - Пионер.
А он тогда совсем не шутил. Ему действительно нравилось в пионерлагере, и особенно Вова любил обеденный компот. Мальчик пил его долго, с наслаждением, смаковал каждый глоток, но одного стакана никогда не хватало. И Вова стал задумываться - как бы ему поиметь еще хотя бы по одной порции в день?
И он решился пойти на кухню. Но на раздаче была очень грубая тетя, которая его просьбу о добавке с презрением отвергла. И Вова потом долго плакал на скамейке в густых кустах сирени, куда по вечерам старший пионервожатый приводил девчонок из первого отряда, но мальчик тогда еще не знал - зачем.
А когда высохли его горькие слезы, он разыскал одного пацанчика помельче габаритами - вроде этого Яна - из их же четвертого отряда и сказал ему, что с завтрашнего дня тот будет отдавать Вове свой обеденный компот.
Пацанчик что-то вякнул супротив и тут же получил в зубы - уже тогда у Вована были крепкие кулаки.
На следующий день пацанчик вдруг за обедом разрыдался. Все стали его спрашивать - что да как, но он не раскололся, а после обеда оставил Вове свой компот.
Так с той поры и повелось. У Вована стало много компота, а потом - еще больше баксов. Надо было только время от времени давать кому надо в зубы кулаком.
- А кто сдал Финка Гангуту? - спросил вдруг боксер, а джип между тем продолжал углубляться в лес по богатой колдобинами грунтовке.
Но хрен теперь Пионер чего ему скажет! Будет тянуть до последнего. И он никак не отреагировал на заданный вопрос.
- Чего молчишь!? - повысил голос бугор, и тут же впервые забакланил амбал, сидевший слева от балаковца.
- Яйки отрезать? - можно сказать, вежливо спросил он, легонько ткнув в пах пленника лезвие обоюдоострой финки.
Этот вопрос напомнил Пионеру еще один фильм - только уже старый, советский. Там продавец из магазина с такой же вежливой, даже угодливой интонацией спрашивал покупателя: "Колбаски порезать?" Странно, что в те времена в магазинах резали колбасу...
- Я срать хочу, - гордо объявил он в ответ, и все присутствующие почти сразу же ощутили, что пленник не врет.
- Потом, - помахав ладонью у носа и скроив страдальческую гримасу, воспротивился бугор.
- Да пьюсть идьот, - неожиданно поддержал балаковца Ян, видимо пострадав более других от газовой атаки. - Ето он с перепьюгу.
- Тогда держи его на мушке, - распорядился бугор.
Ян выбрался из машины и скомандовал Пионеру:
- Выходьи, засьянец!
Балаковец вылез из салона и стал неспешно оглядываться по сторонам.
- Ну, фьюли стоишь! - взвизгнул косоглазый гаденыш.
- А чего, прямо на дороге, что ли? - недовольно буркнул Пионер.
- Идьи под беёзу. - Ян махнул пистолетом в сторону стоявшего чуть на отшибе от лесного массива одинокого деревца.
Балаковец прикинул: от березы до леса он доберется в два прыжка, но за это время можно схлопотать не одну пулю в спину. Чем-то в момент рывка надо отвлечь азиата. Остальные боевики тоже выбрались из джипа на свежий воздух, но, поскольку в руках ни у кого из них стволов не оказалось, прямой угрозы его жизни эти мужики не представляли.
Пионер глубоко вздохнул, еще раз взглянул на синее-синее небо и, стянув штаны, уселся под березой.
Позывы он действительно чувствовал, да и мандраж давал о себе знать, и вскоре под ним образовалась уже солидная горка полновесного дерьма.
Наклонив голову набок и вниз, балаковец пристально разглядывал ее, поскольку ему вдруг пришло в голову: вот это дерьмо - может быть, самое ценнное, что у него осталось в жизни.
Оценив позицию плюгавого Яна - тот с пистолетом в руках располагался в двух шагах за его спиной, - Пионер погрузил левую ладонь в свои испражнения и резким кистевым броском, на манер знаменитого когда-то хоккеиста Фирсова, отправил всю кучу дерьма прямо в физию ошалевшего азиата.
Другой рукой мгновенно натянув штаны - вот оно, преимущество спортивного костюма перед обычным! - Пионер ринулся в лес и, ломая кусты и даже подсохшие стволы деревьев, помчался по направлению к дороге. Там, если повезет, он перехватит попутку, к тому же недалеко отсюда расположились гаишные "Жигули".
Выстрелов сзади он не слышал, что, впрочем, понятно - пистолет у Яна был с глушителем, но, уже когда показалась шоссейка, Пионер отчетливо ощутил, как у его уха просвистела пуля.
Он, как пришпоренный, выскочил на дорогу и тут же был сбит мчавшейся куда-то по своим делам машиной, которая, не останавливаясь, быстро скрылась за поворотом.
Пионер лежал навзничь в придорожной пыли. Он еще успел увидеть склонившееся над ним, измазанное его дерьмом азиатское лицо, почувствовать специфический, но показавшийся таким пленительным запах и услышать прощальное, надгробное слово плюгавого Яна: "Подьох, говньюк".
13
Полковник Сбитнев
Полковник не любил даже в душе признавать свои ошибки, но сейчас, остыв после утренней суеты в собственных мыслях, связанной с неординарным криминальным событием, Сбитнев решил задаться вопросом - а правильно ли он поступил в этой не совсем обычной ситуации? Ведь главное все-таки в данном деле разоблачить и наказать неведомого преступника, а не избавиться от нерадивого Митина.
Точно ли он расставил акценты? Не попутал ли фазы? Не сбил ли с толку смышленого лейтенанта Курского своей установкой? Что он втянул парня в двойную и не слишком чистоплотную игру, его не волновало - работа мента не для интеллигентов-нытиков. Но полковник боялся, что здесь может сработать негативный эффект погони за двумя зайцами.
В своих размышлениях он исходил из следующей схемы преступления: убийство произошло случайно, и убийца, чтобы поскорее избавиться от трупа, использовал самое удобное место, что имелось под рукой, - багажник "Жигулей" Козлова. Потому, как полагал полковник, объектом повышенного оперативного внимания должен быть не столько сам задержанный, сколько его автомобиль.
Конечно, и Козлова следовало проверить всерьез, что при необходимости и будет сделано, но полковник привык полагаться на собственную интуицию и свое хорошее знание людской психологии. Паша Козлов - не убийца и ничего не знал о трупе в багажнике своих "Жигулей". Сбитнев готов был поклясться, что Паша незнаком с убитым. Но, если полковник и ошибается, то никуда этот Козлов не денется. А сейчас распыляться не стоило, надо хорошенько пошарить вокруг автомобиля.
На проверку вчерашних маршрутов "Жигулей" он пошлет Митина. Здесь прорыв в расследовании вероятен менее всего, хотя полностью и не исключен. Ведь судмедэксперт утверждает, что неизвестный мужчина умер ночью, но смертельный удар мог получить и ранее. То есть в принципе будущий труп мог оказаться в "Жигулях" когда угодно, начиная с того момента, как Паша Козлов в последний раз захлопнул крышку багажника.
В общем, пусть Митин покопается на этом не слишком перспективном направлении, а если что найдет, то, значит, не такой он все-таки болван, пускай и дальше в Малининском РУВД служит, как умеет.
А Курский должен покрутиться вокруг стоянки "Жигулей" Козлова. Криминальное событие случилось, скорее всего, прошедшей ночью. Должны же остаться хоть какие-то следы.
Версия, будто Козлова подставили, выдвинутая лейтенантом, казалась Сбитневу маловероятной. Подставляют обычно фигуру, и без того представляющую интерес для правоохранительных органов. Но пенсионер Павел Семенович Козлов - личность абсолютно некриминальная. Много ли добьешься такой подставой? Если только преступник хочет время выиграть... Кроме того, в случае подставы Козлов должен был хоть кого-то подозревать, у него же нет решительно никаких объяснений происшедшему.
Пусть, однако, Курский разрабатывает свою версию - чем черт не шутит, может, что и выгорит. Тем более - в этом случае ему придется основательно проверить круг знакомств задержанного, что все равно надо будет сделать.
Сбитнев вышел из своего кабинета и направился в комнату, где сейчас находился Козлов. С ним работал специалист по составлению композиционных портретов. Здесь же оказался и Митин.
- Ну, как успехи? - бодро спросил полковник, ни к кому конкретно не обращаясь.
Инициативу ответа взял на себя составитель фотороботов:
- Четыре фигуранта готовы. - Он протянул полковнику несколько компьютерных распечаток. - Внешность остальных двух гражданину Козлову восстановить в памяти не удалось.
Сбитнев бросил вопросительный взгляд на Павла Семеновича, тот в ответ виновато развел руками.
Полковник приступил к просмотру фотороботов и почти сразу же воскликнул:
- О-о! Да ведь это же сама Александра Ликина! Наша главная малининская достопримечательность! Так?
Он покрутил распечатку перед носом Митина, но тот только пожал плечами - общественная жизнь города его мало интересовала.
Зато подтвердил догадку Сбитнева составитель портретов:
- Верно, товарищ полковник. Я ее фото как-то в нашей газете "Малининские зори" видел. Правда, это было очень давно.
- Но такую не скоро забудешь, а? - подмигнул Сбитнев дизайнеру, и тот вдруг покраснел. - Где ты ее подцепил? - повернулся полковник к Козлову.
Но задержанный ответить не успел, поскольку в комнату вошел Курский, и Сбитнев протянул распечатку с Александрой Ликиной лейтенанту.
- Красивая девушка получилась. - Сергей вынес вердикт, едва взглянув на фоторобот.
- "Получилась"! - недовольно буркнул полковник, выхватывая распечатку из рук лейтенанта. - Видел бы ты ее в жизни! Ведь это гордость всего Малинина! Звезда столичной театральной сцены! - Он ненадолго замолк и продолжил, снизив тон: - Только девушка куда-то подевалась в последнее время. Что-то ничего о ней не слышно уже года три, а то и все четыре. Николай Ильич вновь повернулся к Козлову: - Так, где она тебя поймала?
- Это я ее поймал, - прояснил ситуацию задержанный. - Я только выехал из своего двора, смотрю - Саша идет. Я остановился и предложил ее подвезти. Когда-то она у нас, в старых домах, жила. Потом переехала в новые, красные, дома. Ей там квартира по наследству от умершего отца осталась. Мы с ним приятели, между прочим, были.
- А в старой квартире кто теперь живет? - поинтересовался полковник.
- Ее брат по матери. А мать с отчимом померли.
- И что она могла делать в старых кварталах? Навещала своего брата?
- Может быть, - пожал плечами Павел Семенович. - Я ее подхватил на выезде из старых кварталов. Она вообще-то могла быть где угодно.
-Ты ее, значит, не спрашивал: мол, какими судьбами?..
- Нет, я спросил, куда ее подвезти.
- Ну и куда же?
- Оказалось, на ее квартиру, в красные дома.
- А когда ты в последний раз видел Сашу в старых кварталах? Или вообще где-нибудь?
Козлов задумался.
- Да, пожалуй, и припомнить не могу - когда.
Сбитнев передал распечатку Митину и взял следующий фоторобот.
- Это что за тип? - спросил он у задержанного.
- Вроде тоже наш, малининский. Я, когда Сашеньку высадил, в Москву решил ехать. Здесь-то, у нас, немного заработаешь. А этот гражданин как раз вышел из подъезда и руку поднял. Повезло нам обоим - он тоже в столицу собрался.
- О чем вы с ним по дороге говорили?
- О поэзии.
- Вот как? - искренне удивился полковник. - Может, ты стишки любимых поэтов в особую тетрадочку, разукрашенную розочками, записываешь?
Козлов почти обиделся:
- Я - потомственный пролетарий. Мне всякая там лирика ни к чему. Это он мне свои стихи читал. Вернее, частушки.
- Ну и как? Понравились? - равнодушно осведомился начальник РУВД.
- Ничего так. Правда, все они - матерные.
- Где ты его высадил?
- У метро "Баррикадная".
Полковник взял следующую распечатку.
- А этот мордатый откуда? Тоже из Малинина?
- Нет, он остановил меня на Тверской, а отвез я его на Ленинский. Могу подъезд показать, куда он вошел.
У Сбитнева остался последний фоторобот.
- Похоже, старик какой-то.
- Да, - подтвердил задержанный, - еврейской национальности.
- С чего ты взял?
- Ну, - замялся Козлов, - по всему видать.
- Мало заплатил, что ли?
- У него шахматная доска с собой была.
Полковник усмехнулся, но комментировать ответ бывшего командира ДНД не стал.
- Ты говорил мне, что подвозил шестерых. Отчего двоих не запомнил?
- Черные они, - пояснил Павел Семенович. - Черные, азера там всякие, для меня все на одно лицо. - И, решив предварить дальнейшие расспросы, он добавил: - Одного я привез с Курского вокзала на Черкизовский рынок, другого оттуда увез - опять-таки на Курский вокзал.
- А эти "черные" с вещами были?
- С сумками, они их в салоне держали. - И снова Козлов решил опередить следующий вопрос: - Все остальные были без громоздкого гаража. Я в багажник вообще не лазил. Но я об этом уже не раз говорил.
- А от машины в тот день отлучался? За сигаретами или перекусить?
- Нет, - уже с заметным раздражением ответил задержанный.
Сбитнев отдал последнюю распечатку Митину.
- Несколько экземпляров для криминалистов сделай. Пусть пороются в своих картотеках.
- Я уже порылся, товарищ полковник, - внезапно раздался голос Курского. В руках у него оказался листок бумаги: - Данные есть только на Куравлева Георгия Дмитрича, которого гражданин Козлов высадил на Ленинском проспекте. Он действительно там зарегистрирован. Не так давно Куравлев был условно осужден за нанесение легких телесных повреждений одному гражданину.
- Понятно, - кивнул Николай Ильич. - Ну, хорошо, работайте, ребята. Не буду вам мешать. - Он вышел из комнаты, незаметным жестом поманив за собой Курского. - С Митиным съезди только к Ликиной, - сказал полковник ему в коридоре. - И сразу же к Козлову, по месту жительства.
14
Окунь и Гангут
Выждав, когда Советник наконец отсмеется и заведет двигатель, Гангут спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43