он сидел в темном углу экипажа, засунув в рот указательный палец и погрузившись в какие-то невеселые мысли. Бедный Ферди. Как ненавистна ему должна быть роль пажа Моргана. Когда мисс Твиттингдон зевнула, прервав свой бесконечный монолог, Каролина спросила у Ферди, как ему понравилась долгожданная встреча с обществом, — и тут же поняла, что допустила ошибку — карлик выпрямился на сиденье и с важным видом продекламировал:
— Пронзи им грудь мечом — и не прольется кровь.
А в мозг их загляни — там алчность, не любовь.
Одеты как князья, а воют как шакалы.
Танцуют, пьют, шумят, галдят — и все им мало.
Их шутки не смешны, намеки слишком тонки.
Они неровня мне, презренные подонки.
— Мне кажется, что Ферди — в отличие от тебя, Каролина, — не поддался очарованию общества. — После этого замечания Моргана в экипаже воцарилось молчание, которое не прерывалось до самого дома.
Герцог еще не ложился, чтобы узнать из первых рук, как прошел вечер; казалось, он был удовлетворен известием о том, что Каролина поедет кататься верхом с виконтом Харленским, хотя его радость как-то стушевалась под выразительным взглядом Моргана.
Тетя Летиция, забыв про свою головную боль, уединилась с Бетт, чтобы во всех подробностях описать служанке все, что она сегодня видела и слышала.
Ферди, который снял галстук, еще сидя в экипаже, взял графин с бренди и удалился в свою комнату, после чего герцог нахмурился и поинтересовался мнением Моргана насчет того, можно ли ребенку пить крепкие напитки.
Каролина и Морган стояли в разных углах маленькой гостиной, герцог находился между ними. В комнате царило напряженное молчание.
Каролина переводила взгляд с одного мужчины на другого, недоумевая, что было не так; потом пожелала им спокойной ночи и направилась к себе в спальню, жалея, что не понимает Моргана. Он представил ей Ричарда Уилбертона, разве не так? Он чуть ли не силой толкнул ее к этому человеку, так что у виконта не было выбора: ему оставалось только пригласить ее на танец. Она вела себя настолько изобретательно, что на завтра у них с виконтом назначена встреча, — этим своим ходом она особенно гордилась.
Каролина поднесла Муффи к лицу и уставилась в сонные зеленые глаза кошки.
— Так почему же Морган злится на меня, Муффи? Ты можешь мне ответить? Кажется, он должен быть благодарен мне за то, что я для него сделала. Благодарен? Да он должен с ума сходить от радости! Ричард очень мною заинтересовался, — возможно, я даже ему немного нравлюсь.
— Значит, речь идет о Ричарде, Каролина? Ты схватываешь все на лету, не так ли? Или ты выполняешь наставления своей прежней учительницы Персика?
— Морган!
Муффи зашипела и начала царапаться, когда Каролина непроизвольно стиснула животное. Каролина закрыла глаза: она была недовольна собой из-за того, что испугалась. Когда она перестанет так нервно реагировать на неожиданные появления Моргана, к которым тот питал пристрастие? Его шаги производили не больше шума, чем мягкие лапки Муффи.
Она почувствовала, что Морган сел на кровать, и открыла глаза. Он был все еще в вечернем костюме, хотя без галстука. Муффи забралась на ногу маркиза и замурлыкала.
— Прекрати, маленькая разрушительница, — скомандовала Каролина и взяла кошку на руки. — Не позволяй Муффи делать это, Морган, иначе она изорвет весь твой гардероб.
Устроив Муффи на подушке, Каролина подняла голову и посмотрела на своего мужа. Ее муж. Человек, который не постеснялся обозвать ее дешевой шлюхой только за то, что она выполняла его указания. Можно было бы подумать, что он ревнует, но об этом не могло быть и речи, поскольку он не скрывал, что она привлекает его только физически. Ее муж? Кто угодно, только не муж. Во всяком случае, не настоящий муж.
— Что это вы сказали, без стука войдя в мою спальню, ваша светлость? — спросила она. — Боюсь, я слушала без должного внимания.
— Насколько я помню, крошка, я высказал некоторые соображения относительно того, как ты употребляешь имя виконта Харленского, данное ему при крещении, — ответил Морган, и его тонкая усмешка дала ей понять, что она ни на секунду не обманула его своей наигранной непонятливостью. — Кажется, я еще и оскорбил тебя.
Глаза Каролины округлились. Он снова поставил ее в тупик, запутал и загнал в угол. Она не могла ни согласиться, ни отвергнуть его утверждение, не признав того, что слышала его высказывание насчет дешевой шлюхи. Когда она наконец поймет, что ей не переиграть этого человека?
Тем не менее она не собиралась сдаваться.
— Имя, данное при крещении? Ты рассердился оттого, что виконт предложил перейти на ты? Но почему, Морган? Если ты не хотел этого, то почему первым делом представил его мне? Ричард — виконт Харленский, но он также и двоюродный брат леди Каролины, не так ли? Сын ее дяди, графа Уитхемского?
— Твой двоюродный брат, Каролина. Твоего дяди.
Она махнула рукой:
— Да-да, я понимаю. Но сейчас мы одни, Морган. Разве нельзя говорить свободно?
Он устроился поудобней на кровати, а она недоумевала: как он может сидеть как бревно, не испытывая желания подвинуться ближе, поцеловать ее, обнять… Она вспомнила, каким низким и хриплым от страсти был его голос, когда он шептался с ней в последнюю ночь, которую они провели в «Акрах», когда он пришел к ней и оставался почти до рассвета.
Каролина почувствовала, что тело ее стало влажным от этого воспоминания; она ненавидела себя за то, что хотела человека, который научил ее испытывать желание, а потом отказался ее любить. Она ненавидела Моргана еще сильнее за то, что он заставил ее полюбить себя. Будь он проклят. Будь он проклят! Почему он не страдал, как страдала она? Она страдала. Последние две ночи были самыми одинокими в ее жизни.
— Значит, ты, Каро, говорила свободно? Ты рассказала Ричарду историю, с которой я ознакомил тебя вчера вечером?
Она отвела глаза, не желая, чтобы он увидел в них ее томление. Глубоко вздохнув, она попыталась говорить легко:
— Ты имеешь в виду эту дребедень относительно того, что твой отец нашел меня на ферме? — Каролина покачала головой. — Я не была уверена, что следует делать это сразу. Ты, если помнишь, не говорил мне об этом. Знаешь ли, Морган, ты должен быть более предусмотрительным, если хочешь, чтобы я действительно тебе помогла. Кстати, именно поэтому я и пригласила его покататься верхом.
Морган оперся локтем о колено. Он выглядел усталым.
— Ты пригласила Ричарда? Я думаю, что ты должна позволить ему выудить у тебя эту историю во время вашей прогулки по Гайд-Парку. Только будь осторожна, детка, как бы он не потерял голову и не врезался в дерево. И вот еще что. Он видел кольцо или ты слишком была занята флиртом, чтобы показать его ему?
— Я не флиртовала с Ричардом, Морган. Не забыл ли ты, что я его кузина? А что касается кольца, то да, Ричард его заметил. Когда поцеловал мне руку. В первый момент он сильно побледнел, но быстро оправился, как это бывает с тобой, когда твой отец просит тебя помолиться перед едой. Ты знал, что он расстроится, не так ли?
— Будет достаточно, если ты будешь отвечать да или нет, Каролина, — парировал Морган, вставая с кровати и собираясь уходить.
И все же она ощущала некоторое удовлетворение от того, что потрепала ему перья. Если она заставит его еще немного помучиться, вечер не пройдет даром.
— Он спрашивал тебя о кольце — откуда оно у тебя, кто тебе его дал?
— Нет.
— А что именно он сказал?
Каролина упрямо отказывалась говорить.
— Каролина, — настаивал Морган, выждав минуту, — что именно сказал Ричард после того, как увидел кольцо?
Она улыбнулась, едва разжимая губы, потом проговорила:
— Мне очень жаль, но боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, Морган. Это невозможно сделать, используя только два слова: да и нет.
— Девочка моя, вечер был длинным и утомительным. Если я оскорбил твои чувства, оставив тебя одну с мисс Твиттингдон, а сам слонялся по залу в надежде встретить Ричарда, то мне остается только извиниться. Но некоторые вещи в этой жизни более важны, чем твоя недавно проснувшаяся женская чувствительность. А теперь ответь на вопрос: что сказал Ричард после того, как увидел кольцо?
Каролина капитулировала, заметив морщинки вокруг рта Моргана. Он был так красив, что заставил ее полюбить себя. Она не могла отказать ему ни в чем.
— Он не сказал ничего, Морган, поэтому я предложила ему проводить меня к тете Летиции, — сказала она, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить все, что произошло. — Ричард спросил, что меня связывает с мисс Твиттингдон. И он спросил, не можем ли мы стать друзьями, чтобы он называл меня Каролиной, а я его Ричардом. И еще… он сказал, что совсем не похож на тебя. Он сказал, что на тебя не похож никто. Я думаю, Морган, что Ричард просто восхищается тобой. Ах, чуть не забыла: он сказал, что я оригинальна и, несомненно, стану сенсацией сезона. Вообще-то мне понравился кузен леди Каролины. Он очень мил.
— Боже милосердный! Каро… впрочем, неважно. — Морган сжал кулаки, затем овладел собой. — Но так дело не пойдет. Не знаю, почему я понадеялся на тебя. Я ввожу впечатлительную молодую девушку в клетку ко льву, и все, что она там увидела, — это то, что Ричард Уилбертон мил.
Каролина присвистнула:
— А разве это не так? Может быть, танцевальный зал Альмаков и похож на клетку со львом — я тоже не считаю его таким уж замечательным местом, — но ты никогда не убедишь меня, что Ричард опасен. Ты способен на многое, Морган, и я знаю это лучше других, но я никогда не поверю, что ты можешь преднамеренно познакомить меня с человеком, который представляет такую опасность.
Морган посмотрел на нее холодно и сурово:
— Ты не можешь в это поверить, крошка? Но тебе ведь и раньше случалось ошибаться, не так ли?
ГЛАВА 16
О Боже! Я мог бы быть заточенным в скорлупе ореха и считать себя королем бесконечного пространства, если бы не дурные сны.
Уильям Шекспир
Сон начался, как обычно… с Моргана.
Морган, скачущий в кромешной мгле и в свете лагерного костра. Морган, стройный, облаченный в черное, в камзоле, трепещущем на ветру, на большом черном коне, как дракон.
Мой друг. Мой друг. Мой неизменный друг…
Полуобмороженные пехотинцы, побросав на землю ставшее бесполезным оружие, не в силах были донести до рта червивую пищу; часовые, расставленные по периметру лагеря, где разместилось чуть больше дюжины солдат, бессмысленно смотрели по сторонам, не зная, что в лагерь проник незамеченным человек, не знавший себе равных в военной хитрости, чародей, который мог появиться и исчезнуть в облаке дыма, — Единорог.
Это он, Ричард, дал Моргану это имя; свое имя и кольцо, которое носил на мизинце правой руки; плоская поверхность кольца сверкала при свете костра — так же как и черные глаза Моргана, видевшего все, понимавшего все. Но ничего не знавшего.
Морган и Ричард добровольно взялись за опасную работу: они шпионили за армией Наполеона — и, что было еще труднее и опаснее, — за шпионами Наполеона. Моргану, чьи врожденные способности и склонность к авантюрам предназначили его к ведущей роли, нужна была кличка. Так сказал Моргану Ричард, когда они напились до бесчувствия, зная, что втянуты в опасную, может быть, смертельную игру.
Ричард посмотрел на свое кольцо, на украшавший его семейный символ, на единорога — и снял кольцо с руки. Он дал его своему любимому другу, когда они сидели у костра, напоминавшего тот лагерный костер, но на три года раньше.
— Мужайся, Морган. Отныне присваиваю тебе имя Единорога. Но не уподобляйся оному вполне и не упускай из виду юных девственниц, хорошо?
Этим кольцом обручаюсь с тобой… вместе с этим кольцом вручаю тебе мое… Нет!
Обстановка переменилась, и Ричард снова перенесся в ту ночь, когда Морган проник в горный лагерь.
Ричард смотрел, как Морган спешивается. Совершенно бесшумно. И откуда взяться шуму, если лошадь не оседлана? На ней только уздечка из черной кожи, без металлических деталей. Морган не носил шпор, не пользовался хлыстом. Он не нуждался ни в чем подобном, поскольку он и его быстроногий конь составляли одно целое: они двигались быстро, бесшумно, не боясь самой темной ночи.
— Извини, что задержался, Дикон. Думал, что появлюсь неделю назад, но ты знаешь, как это бывает. Враг иногда отказывается сотрудничать. Это не самое приятное место из тех, в которых тебе приходилось ждать моего приезда, не так ли?
— Да, бывали местечки и получше.
Ричард жестом разрешил солдатам продолжать есть. В конце концов, единственной целью их пребывания здесь было ожидание Моргана. Их маленький лагерь служил перевалочным пунктом для самого важного, самого секретного, самого ловкого агента в армии Веллингтона. Они находились здесь только для того, чтобы снабдить его едой, охранять его палатку, пока он будет отдыхать — и затем снова ждать, после того как он опять исчезнет в ночи. Только они, эти несколько верных солдат, знали, кто был Единорогом. Даже Веллингтон не знал, кто из двоих добровольцев, Морган или Ричард, выполнял самую опасную миссию, а кто помогал, играя второстепенную роль. Это была идея Моргана, его решение. Морган, ставивший конспирацию превыше всего, безусловно, доверял своему другу. Как такой незаурядный человек мог быть таким слепым?
Ричард подвел Моргана к единственной в лагере палатке и в последнюю минуту положил руку ему на плечо, пытаясь помешать другу нагнуть голову и войти внутрь, отсрочить неизбежное.
— Что-нибудь особенное? — спросил Ричард.
— Дикон, ты знаешь, что сейчас я ничего не могу тебе сказать. Что, если тебя возьмут в плен? — Морган тихо засмеялся. Он был явно возбужден. — Все в порядке, хорошие новости. Дикон, мой добрый друг, мы теперь не единственные англичане, которые наконец вторгнутся во Францию, — прошептал он наклонившему голову Ричарду. — Если мы возьмем Лейпциг, Наполеон вынужден будет бежать. Веллингтон должен двинуть войска по направлению к Бордо прямо сейчас — прежде чем французы успеют вернуться, для чего им нужно форсировать Рейн, — и заставить австрийцев подтянуться через Швейцарию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38