Аксессуары для ванной, сайт для людей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Слава Богу, что у нее есть Джессика. Что она не поддалась этому юношескому порыву… Но вот Иэн Хэнсон, дружелюбно улыбаясь, уже идет ей навстречу…
Как проницательно заметила Джессика, Иэн с радостью перевел бы отношения на более личные рельсы, если бы только Лейси показала, что хочет этого.
Вообще-то он ей нравился, так же как и ее босс, Тони Эймс, но ни тот, ни другой не вызывали того эмоционального или сексуального влечения, которое могло бы подтолкнуть ее к ответу на их инициативу. Оба жили в разводе, у обоих росли дети, оба были милыми, симпатичными людьми, однако, приятные ей чисто по-человечески, как мужчины они оставляли ее совершенно равнодушной… совершенно холодной…
Неужели потому, что она намеренно выбрала такой путь? Потому, что боялась? Но сейчас не время и не место думать об этом. Она напомнила себе, ради чего оказалась в этом зале. Уж конечно, не для таких по-детски незрелых и эгоистичных размышлений!
Сегодня главное – Майкл. Майкл – и еще те, кто с такой щедростью отозвался на призыв о помощи.
Сперва Лейси испугалась, когда комитет по сбору средств выбрал именно ее для вручения чека больнице, но потом с величайшей неохотой согласилась, лишь бы не поднимать шума.
Тони Эймс предложил после презентации поужинать где-нибудь вдвоем, чтобы отпраздновать событие, но она мягко отклонила это предложение, как и точно такое же предложение от Иэна Хэнсона, которому она честно призналась, что намерена провести весь вечер с Джессикой, поскольку так мало видит ее теперь, когда дочь учится в Оксфорде.
Вся проблема в том, что, как ни дружески она относилась к обоим и как ни претило ей обижать их, она слишком хорошо знала, насколько страдает любящий человек, когда открывает, что в ответ на свою любовь получает лишь грубую подделку. Ей не хотелось причинять такие страдания другим людям, и потому она не вступала в близкие отношения ни с одним из них.
С Тони Эймсом она была знакома много лет. С тех пор, как после развода переехала в эту часть страны.
Дома здесь в то время были очень дешевы, что оказалось немаловажным для Лейси – разведенной женщины, ожидающей ребенка, к тому же не очень обеспеченной.
Отец Джессики, объявив о своем желании развестись с женой, потому что разлюбил ее, сказал ей также, что ему нужна только свобода, а дом и все имущество она может оставить себе. Но гордость не позволила Лейси согласиться с этим, поэтому, когда развод стал свершившимся фактом, она продала дом и, скрупулезно разделив всю сумму, передала мужу половину через его адвоката.
Подтверждения, что он получил эти деньги, не было, впрочем, ничего такого она и не ждала. С того самого дня, когда он вошел на кухню и объявил, что больше не любит ее, он исчез из ее жизни навсегда, и контакты с ним осуществлялись исключительно через их адвокатов.
Лейси направилась к сцене, и в зале раздались аплодисменты. Она почувствовала, как жаркая волна смущения заливает ей лицо. В тридцать восемь лет пора бы уже перестать краснеть, как школьница, удрученно сказала она себе, – давным-давно пора!
Похоже, она появилась последней – все остальные были уже на сцене, и маленький Майкл, завидев ее, возбужденно заерзал в кресле.
Лейси не смогла сдержать слез. При виде его улыбки глаза ее заволокло, но это были не горестные слезы, а слезы радости – за щедрость и тепло людских сердец, за по-детски наивную любовь Майкла к жизни.
Сейчас его болезнь была в стадии ремиссии; Майкл получил отсрочку приговора, но надолго ли?
Наклоняясь, чтобы обнять и поцеловать его, Лейси молилась, чтобы произошло чудо и Майкл остался бы жив; но в мире еще множество таких Майклов, множество детей, которые…
Она взяла себя в руки, сказав себе, что всякие «ахи» да «охи» ничем не помогли Майклу, что деньги для его лечения появились не в результате причитаний, а благодаря тяжелой работе одних и щедрости других людей.
Лейси заняла свое место и кинула взгляд в зал, на многочисленную публику. Джессика сидела в первом ряду, недалеко от Тони Эймса.
Неужели прошло уже почти двадцать лет с тех пор, как она начала работать секретарем у Тони? Куда, черт возьми, утекли годы?
За это время Тони женился и развелся; Джессика из младенца превратилась в женщину; ну а она сама – что она сделала со своей жизнью? Чего добилась?
Материально она теперь независима, может делать что и когда хочет, и очень многие, без сомнения, ей завидуют. Но есть и другие, которые жалеют ее потому, что она одинока, потому, что живет без мужчины.
Ее это никогда не волновало. Куда лучше жить одинокой, но в мире и согласии с собой, нежели страдать от тех мук, которые, как ей прекрасно было известно, может принести любовь. Особенно таким, как она, склонным любить слишком сильно, слишком полно и, видимо, слишком безрассудно.
Председатель их небольшого комитета поднялся со своего места и еще раз довел до сведения всех собравшихся, на что пойдут собранные средства. Лейси ждала своей очереди, чтобы вручить чек Иэну, чувствуя, как внутри у нее все сжимается от напряжения.
Она повторяла свои слова бессчетное количество раз, так что никаких неожиданностей быть не могло. Ей всего-то нужно присоединить свою благодарность к речи председателя – и передать чек Иэну.
У дальней стены зала местные радио– и телехроникеры вели репортажи о знаменательном событии. Отблески телекамер до такой степени смутили Лейси, что она отвернулась и на мгновение перевела взгляд на публику.
Она ни за что не смогла бы объяснить, как это произошло, почему она безошибочно выхватила одно-единственное лицо из массы других, да еще лицо, которое не видела двадцать лет… Совершенно невозможно было тотчас узнать его; моментально, с переворачивающей душу, смертельной уверенностью понять, что это он, – и все же это случилось.
Льюис здесь. Здесь, в этом зале… в ее городе… в ее жизни, которую она так упорно строила, чтобы избавиться от него… от всего, что с ним связано.
От всего, кроме ребенка, которого он ей дал, и боли, которую он ей причинил.
Льюис Марш… ее муж… ее любимый. Единственный мужчина в ее жизни, которого она любила… которого хотела. Этот мужчина, как ей казалось, любил ее так же сильно… он уверял ее в своей любви и умолял выйти за него замуж, обещая, что они будут вместе всегда, всю жизнь, вечность…
Вечность! Брак их длился чуть больше года.
Лейси охватила дрожь, глухие удары сердца расходились по телу болезненными волнами, а сознание отказывалось принять то, что видели глаза.
Это наверняка ошибка; невозможно, чтобы это был Льюис.
Сильнейший шок и инстинкт самосохранения заставили ее мгновенно отвести взгляд как можно дальше от знакомого лица, но тут же она снова обратила глаза в зал. Как ребенок, дрожа от ужаса, все-таки заглядывает в темную комнату в поисках сказочного чудовища – так и она лихорадочно обшаривала взглядом переполненное помещение, моля Бога, чтобы ее видение оказалось ошибкой.
Двадцать лет, в конце концов, долгий срок… достаточно долгий, чтобы можно было ошибиться, чтобы ее память сыграла с ней злую шутку. Того Льюиса, которого она помнит, больше не существует. Так же как и она сама, он изменился, постарел.
Снова шок. Если она узнала его, значит, и он?.. Лейси перестала искать глазами Льюиса. Она растерянно пыталась разобраться в путанице вопросов.
Что из того, если по какому-то немыслимому совпадению Льюис и вправду здесь? Даже если он узнал ее, маловероятно, чтобы он поднялся на сцену и объявил всему миру, что она когда-то была его женой! Почему же она так испугалась?
Она вовсе не испугалась, отважно возразила себе Лейси. Она просто потрясена… поражена… и, несомненно, ошиблась. Это никак не мог быть Льюис. Откуда?! Нет; это ей показалось, просто потому, что она нервничает из-за презентации.
Презентация! Лейси вся сжалась, в ужасе осознав, что потеряла нить речи председателя, что, захваченная врасплох внезапным появлением бывшего мужа, на несколько секунд забыла, зачем она здесь. Сделав над собой усилие, она сосредоточилась на словах председателя и поняла, что именно сейчас наступает ее черед выступать.
– А теперь я хотел бы передать слово нашей главной сборщице пожертвований, без которой не было бы и сегодняшнего торжества, – Лейси Робинсон!
Лейси поднялась. После развода она носила свою девичью фамилию, и в это мгновение по какой-то непонятной причине взгляд ее почти виновато метнулся в зал, как будто она ожидала, что Льюис встанет и заявит во всеуслышание, что она скрывается под фальшивым именем. Глупо. Даже если невероятный случай и в самом деле привел его сюда, с какой стати ему возражать против ее добрачной фамилии? В конце концов, именно он разрушил их брак… сказал, что больше не любит ее, что у него есть другая…
На этот раз, пробегая глазами по рядам, она не увидела ни единого знакомого мужского лица, ни одного мужественно-властного профиля, ни одной темной, идеально подстриженной головы – вообще никого, кто хоть отдаленно напоминал бы человека, за которого она вышла замуж, который подарил жизнь Джессике. Человека, которого она любила так сильно, что без него жизнь потеряла бы всякий смысл, если бы не нужно было как-то существовать ради их ребенка. Ребенка, о котором он даже и не подозревал; ребенка, о котором он заранее сказал, что не хотел бы его появления на свет.
– Ты мечтаешь о семейном очаге… о детях. А я – нет, – бесстрастно произнес он тогда, игнорируя ее слабые попытки прервать его, напомнить, что… Что раньше, когда он говорил о том, как сильно ее любит, как сильно хочет видеть ее своей женой, он говорил и о том, как мечтает иметь детей от нее, как счастлив разделить с ней мечту о дружной семье, которой они оба были лишены в детстве – она из-за смерти родителей, а он из-за того, что родители расстались, когда он был еще совсем маленьким.
С грехом пополам ей удалось произнести свою маленькую речь и вручить чек. Правда, когда Иэн принимал чек из ее рук, пальцы у нее дрожали мелкой дрожью.
Позже, когда все закончилось, Джессика, волнуясь, поспешила к ней, спрашивая на ходу, все ли в порядке.
– У тебя на лице застыло такое странное выражение. Я даже на секунду решила, что ты собираешься просто подняться и выйти! Я знала, что ты нервничаешь, но даже не догадывалась… Ладно, теперь все позади, – успокоила она ее.
Лейси слабо улыбнулась.
– Ничего, мамочка, ты все равно выглядела блестяще, несмотря на волнение, – убеждала Джессика, подхватывая ее под руку. – А теперь – как насчет ужина, который ты мне обещала? Надо поторопиться, пока один из твоих воздыхателей не набросился на тебя и не упросил взять его с собой.
Лейси ответила измученным взглядом. Сейчас ей меньше всего хотелось есть. Желудок ее вытворял сальто-мортале, а сердце буквально сжимало тисками.
Ее трясло и сильно тошнило, как после нервного срыва. Лейси убеждала себя, что это просто смешно, что она взрослая женщина и ей не к лицу вести себя подобным образом только потому, что померещился человек, которого давным-давно следовало бы выбросить из головы.
– Быстрей! – прошипела Джессика. – К нам направляется Тони. – Уже на полпути к выходу она осторожно добавила: – Честно, мам, я не понимаю, почему ты не выходишь замуж за бедного Тони. Он тебя обожает, ты же знаешь. Только представь себе, какая бы у тебя была жизнь – он бы тебя на руках носил!
– Он мне нравится, но я его не люблю, – ответила Лейси, поразив этими словами и себя, и дочь. Та остановилась и обратила на Лейси изумленный взгляд. – Неужто это так странно, – Лейси как будто защищалась, – что в мои годы я считаю любовь необходимым условием для брака? Впрочем, наверное, для такой юной девушки, как ты, это и вправду странно.
– Нет… ты меня не так поняла! Конечно, я не считаю, что ты слишком стара, чтобы полюбить. Меня удивило, что ты этого хочешь. Просто у меня всегда было такое впечатление, что из-за… из-за моего отца мы… ты, так сказать, вычеркнула секс из своей жизни. Мне казалось, что ты предпочитаешь отношения, которые могли бы у тебя быть с Тони… чтобы он тебя баловал… лелеял…
– Это было бы нечестно по отношению к нему, – тихо сказала Лейси.
– Да, возможно. Но ведь тебе наверняка бывает одиноко… и хочется…
– …секса, – грубовато подсказала Лейси, во второй раз сама себе удивляясь.
Джессика искоса взглянула на нее.
– Ну… да… только я не высказалась бы столь прямолинейно, – как бы оправдываясь, подтвердила она.
Лейси отрицательно покачала головой и тут же подумала, что, наверное, не совсем искренна. Разве не случалось ей даже теперь просыпаться от мучительного напряжения и желания, когда тело напоминало ей о том, что она не всегда спала одна, что ей были знакомы нежные ласки любовника, что…
– Сейчас мне хочется только одного – поужинать как следует, – солгала она, резко изменив тему разговора. – Я заказала столик в новом итальянском ресторане. Говорят, он очень хорош.
Ресторан действительно оказался превосходным – по крайней мере судя по тому, как радовалась Джессика. У Лейси же не было никакого аппетита.
– Мам, что с тобой? – начала было Джессика и вдруг оборвала себя, пробормотав с восхищением: – М-м… вот это мужчина! Жаль, что для меня он слишком стар.
Лейси в ответ на замечание дочери машинально повернула голову.
В ресторанный зал вошли трое мужчин, но она увидела лишь одного. На этот раз ошибиться было невозможно, не возникло никаких сомнений. Сердце Лейси резко толкнулось в груди и замерло, словно жизнь улетучилась из нее.
Льюис. Это был Льюис!
– Мамочка, в чем дело… что с тобой? У тебя такой вид, как будто перед тобой призрак явился! – обеспокоенно проговорила Джессика.
Призрак. Лейси вздрогнула, рот болезненно искривился.
Позади нее раздался голос Льюиса – низкий, мужественный, такой мучительно, ужасающе знакомый.
– Джесс, мне нехорошо, – запинаясь, прошептала Лейси. – Давай уйдем?
Мужчины уже прошли мимо их столика, и Лейси смогла встать, не поворачиваясь к ним лицом. Маловероятно, что Льюис узнал ее. Для этого нет причин, подумала она, внезапно ощутив странный приступ острой горечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18


А-П

П-Я