Едва его ноги коснулись пола, он понял, что что-то не так. Француз успел обернуться, но тут же упал, получив от Натаниэля удар ребром ладони по шее.
Прайд с кинжалом в руке бросился вверх, Габриэль ни на шаг не отставала от него. Холодный утренний воздух освежил ее.
Человек, стоящий у штурвала, закричал, увидев их. Натаниэль в два прыжка настиг его, и сталь его клинка блеснула в воздухе быстрее, чем француз смог достать оружие. Началась потасовка. Тут из-за паруса выглянул его товарищ. Он направился к месту драки, но не заметил притаившуюся Габриэль.
Вот тут-то и надо было воспользоваться кинжалом. Черт возьми! Она ввязалась в грязное дело, но всему же есть предел. Габриэль заметила гарпун, лежащий на канатах. Она схватила его и с силой метнула в спину француза. Тот упал.
– Вот так-то лучше! – произнесла Габриэль со зловещей улыбкой и бросилась к месту драки, прихватив с собой багор.
Противник Натаниэля стоял к ней спиной. Габриэль подняла руки с багром вверх, а затем обрушила его на спину врага. Раздался звук сломанной кости, и полицейский упал на колени.
Прайд ошеломленно посмотрел сначала на одного поверженного врага, а потом – на другого.
– Кажется, ты справилась с ними обоими, – проговорил он.
– Да, но этот не умер. По крайней мере, мне так кажется.
Габриэль откинула назад волосы и обхватила себя руками.
Неуправляемая шхуна рыскала в разные стороны, повинуясь ветру.
Габриэль вся была в синяках и крови, под глазами легли черные тени, лицо было белее мела. Но Натаниэль подумал, что никогда не любил ее больше, чем в эту минуту. Он теперь по-настоящему оценил эту женщину.
Габриэль устало усмехнулась.
– Да ты у меня настоящий боец, – ласково проговорил Прайд, погладив жену по щеке.
– Я сражалась за то, во что верю, – твердо сказала она. – За то, что люблю… Сражалась, как могла.
Прайд посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд вновь был полон любви.
– Пойди посмотри, что можно сделать для Дана и остальных. Надо повернуть шхуну, и кто-то должен присмотреть за гротом.
Габриэль направилась к трем неподвижным фигурам с кляпами во ртах, привязанным к поручням. У Дана из раны на голове сочилась кровь. Другой моряк, совсем еще мальчик лет семнадцати, был без сознания. У третьего англичанина была сломана рука, и обломок кости торчал из разорванной раны.
Эти раны не были получены в драке; в душе у Габриэль поднялась волна ненависти к Фуше, когда она развязывала пленников.
– Подонки! – взорвался Дан, когда кляп был вынут из его рта. – Они несколько часов издевались над маленьким Джеми!
Дан осторожно положил паренька на палубу. Габриэль вспомнила о слышанных ею ужасных криках боли и отвела глаза от ножевых ран на груди матроса.
– Натаниэлю надо помочь управиться с парусами, – проговорила она спокойным голосом. – Вы сможете помочь?
– Постараюсь, – проговорил Дан и, с трудом преодолевая боль, направился к Натаниэлю.
Габриэль спустилась вниз, в каюту, в поисках чего-нибудь, чем можно перевязать сломанную руку. Взглянув на поверженных Прайдом врагов, она с удивлением обнаружила, что они оба дышат. А она-то была уверена, что муж задушил одного гарротой. На шее у француза была синяя полоса, но воздух со свистом вылетал из его рта.
Вернувшись на палубу, Габриэль аккуратно перевязала руку моряка, подложив какой-то обломок вместо шины, чтобы рука была в неподвижном состоянии.
Моряк благодарно улыбнулся, но делать что-либо он был не в состоянии.
– Габриэль!
– Да?
Она подошла к штурвалу.
– Подойди сюда. – Прайд обнял ее за плечи и повернул к себе. – Держи штурвал. Помнишь, чему я учил тебя тогда, на реке? Как ловить ветер и управлять парусами?
– Кажется, помню, но этот парус гораздо больше.
– Не важно, принцип тот же самый. Смотри вверх на парус. Его края должны быть наполнены ветром и не должны полоскаться. Старайся удержать шхуну в таком состоянии, чтобы ветер все время дул тебе в щеку. Вот сюда.
Натаниэль ласково дотронулся рукой до ее щеки, а потом нагнулся и нежно погладил это место губами. Габриэль поняла: он вспомнил, как ударил ее именно в эту щеку.
Габриэль взялась за штурвал.
– Я все сделаю как надо, – уверенно произнесла она.
– Знаю. Пойдем, Дан, надо избавиться от этих мерзавцев. Они связали четверых полицейских, спустили на воду шлюпку и погрузили на нее противников.
– Может, их кто и подберет, – сказал Натаниэль, перекрикивая шум ветра, дующего с прибрежных скал. – Будем надеяться, мы сможем убраться отсюда, пока еще кто-нибудь не появился.
Прайд взглянул на жену. Она уверенно держала штурвал, расставив ноги, и то и дело поглядывала на грот. Никакая другая женщина не сравнится с ней. И в ее маленьком пальчике больше смелости, чем в целом десятке бравых вояк.
Правда, обида Натаниэля на то, что она обманывала его, не прошла, тем более что он действовал в интересах Талейрана. Но Прайд четко представлял себе, как все это началось. Ему была известна сила страсти Габриэль, и лорд понимал, как она хотела отомстить за смерть любовника. Он бы сам так же поступил, окажись на ее месте. И вдруг Прайд понял одну вещь: Габриэль никого не предавала. С самого детства у нее было две родины – Англия и Франция. И она никогда не могла повернуться спиной к какой-нибудь одной из этих стран.
И он любил ее. За смелость, за честность, за страсть, теплоту, великодушие…
И она носила его ребенка.
Прайд подошел к жене.
– Отдай штурвал Дану.
Габриэль отступила от штурвала, устало пожав плечами, стараясь не обращать внимания на боль, терзающую все ее тело после ночной потасовки.
– Я уже настоящий моряк, – произнесла она, улыбаясь.
Эта улыбка так тронула Прайда, что у него потеплело в груди. Он обнял жену, но внезапно она прижала руки к шее и, пробормотав: «Господи, сейчас-то почему?» – бросилась к поручням, Ее рвало. Но она ничего не ела, поэтому приступ быстро прошел, хотя голова сильно кружилась.
– Что такое, дорогая? – спросил Натаниэль, прижимая жену к себе. – Море, как зеркало.
– Меня все время тошнит в это время, – проговорила она. – У тебя, случайно, нет кусочка хлеба?
– Хлеба? Нет. Зачем он тебе?
– Это единственное, что помогает. Так противно, Натаниэль. А Элен тошнило?
– Кажется, нет. – Он облокотился на поручень; его лицо было серьезным и недоуменным… – Но как же это произошло?
Габриэль еще раз устало улыбнулась:
– Ты полагаешь, что есть еще какой-то способ?
– Ты же понимаешь, о чем я говорю. – Прайд потер затылок. – Но как ты смогла?.. – спросил он.
– Эй! – перебила его жена. – Для этого нужно два человека, я думала, ты знаешь.
– Да, конечно. – Прайд отбросил волосы со лба Габриэль. – Но я боюсь.
– Чего? – спросила она, дотрагиваясь до его рта. – Я без отдыха скакала десять часов. У нас была, мягко говоря, тяжелая ночь. И я все еще здесь, смотри! И все еще беременная! Я сильная, Натаниэль. Может, это не очень-то хорошо для женщины, но я прошла суровую школу.
– Знаю. – Прайд взял ее за подбородок. – Бедный твой рот.
Лорд нежно поцеловал разбитые губы своей жены.
– Но ты понял, почему я…
Ей нужно было, чтобы муж сказал вслух то, о чем Габриэль уже догадалась.
Он прикрыл ее рот пальцем:
– Все позади, Габриэль. Мы оба совершали ошибки. Мы не до конца доверяли друг другу, и, может, не без причины, – добавил он. – Доверие приходит вместе со знанием. Нам понадобилось долгое время, чтобы как следует узнать друг друга.
– Но теперь ты знаешь меня? – спросила Габриэль, прислоняясь к мужу.
– Как самого себя.
– Вот этого-то я и боюсь, – промолвила леди Прайд. – Мы так похожи. Сможет ли человек бороться сам с собой?
– Конечно, – проговорил он, улыбаясь. – И мы станем живым доказательством тому.
Глава 29
Джейк стоял возле закрытой двери в спальню Габриэль и слушал. Звучали голоса каких-то людей, кто-то двигался по комнате, но он не представлял себе, что там происходит. Мальчик спросил, в чем дело, у Примми, но она сказала, что он еще слишком мал, чтобы понять. Затем он подошел с тем же вопросом к миссис Бейли, но та лишь перекрестила его, дала ему кусочек хлеба с джемом и предложила идти погулять. Джейк решил, что спрашивать о чем-либо няню вообще бесполезно. К тому же он считал, что она вообще ничего не знает, кроме того, что дом надо содержать в чистоте, да лишь умеет ворчать.
Мальчик соскользнул вниз по стене до самого пола и так и остался сидеть, обхватив колени руками. Он был немного испуган, но, кажется, в доме все просто волновались, к тому же волнение было радостным. Все улыбались и шептались по углам. Потом он услышал, как Элли, хихикая, сказала кому-то, что Милнер держит пари, что это будет мальчик, а не девочка. «Что такое пари и почему его надо держать в конюшне?» – думал Джейк.
Мальчуган глаз не сводил с выкрашенной в белый цвет двери, мечтая, чтобы она отворилась. Папа был там. Джейку очень хотелось, чтобы папа вышел и объяснил ему, в чем дело.
Натаниэль стоял в тени полога. Габриэль не видела его, но он хотел быть поближе к ней, если она захочет говорить с ним. Прайд не знал, что еще можно сделать. Пару раз, когда у нее начинались схватки, лорд пытался заговорить с женой, но она с проклятиями отсылала его прочь, однако, как только он на цыпочках направлялся к двери, она звала его назад, говоря, что не может обойтись без него.
Он не мог сделать ничего полезного. Доктор, акушерка и Элли ходили вокруг Габриэль. Они спокойно говорили с ней и не обращали внимания на ее стоны.
Ему не было страшно, вдруг осознал Натаниэль. На сей раз все было не так, как с Элен. Женщина, лежащая в постели, была настоящей тигрицей. Она терпеливо переносила боль, разрывающую ее тело, и не теряла сознания, когда схватки мучили ее. Ее дух был сильнее измученного тела, и, несмотря на то, что все это продолжалось уже шесть часов, Габриэль, казалось, совсем не ослабела. Было похоже, что она даже становилась сильнее, когда схватки участились.
– Будь ты проклят, Натаниэль! – внезапно воскликнула жена лорда. – Если ты еще хоть раз сотворишь со мной такое, я убью тебя!
Его жена судорожно схватила ртом воздух, пот заливал ей глаза. Но затем она успокоилась и посмотрела на Прайда. Лорд удивился, увидев, что она улыбается своей кривой улыбкой.
– Мне кажется, что все это несправедливо, – проговорила Габриэль.
– Конечно, – улыбаясь и вытирая ей пот со лба, согласился с ней Прайд.
– Хотелось бы мне знать, кто придумал выражение «природа-мать»! Да ни одна мать не пожелает такого своей дочери!
Тут она вцепилась в его руку. Боль медленными толчками разрывала ее нутро, казалось, это никогда не кончится. Но вот боль так же внезапно отпустила ее.
– Джейк стоит за дверью, – прошептала Габриэль. – Его надо бы увести.
– Откуда ты знаешь, что он там?
– Потому что он должен быть там!
Она опять забылась. Натаниэль постоял беспомощно, а затем тихонько подошел к двери.
Откуда у нее брались силы? Казалось, он устал больше нее! Она старалась держаться, чтобы ему было лучше. И еще Габриэль беспокоилась о Джейке, а он даже не подумал о своем сыне.
Прайд отворил двери и увидел Джейка, сидящего на полу. Широко распахнутые глаза мальчика были испуганными.
– Что ты здесь делаешь, Джейк? – мягко спросил Прайд, закрывая за собой дверь.
– Я не знаю, что происходит, – сказал Джейк, вставая. – Габби умрет?
– Нет, конечно, нет.
Прайд присел на корточки, и его глаза оказались на уровне глаз сына.
– Все идёт так, как должно быть. Габриэль отлично себя чувствует. Правда, ей немного больно, потому что родить ребенка нелегко.
– Моя первая мама умерла. – Огромные глаза мальчика были полны тревоги. – Она умерла из-за меня.
Натаниэль покачал головой.
– Нет, не из-за тебя, Джейк. Ты не должен так думать. – Лорд прижал к себе ребенка. – И я обещаю тебе: Габриэль не умрет.
Прайд улыбнулся сыну и потрепал его по голове.
– Я хочу ее видеть, – заявил Джейк.
– Не сейчас.
– Но почему?
– Потому что она чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы принимать гостей. Но как только она оправится, ты будешь первым, кого она захочет увидеть. Ты же сам знаешь!
Джейк и вправду знал это. Но, помявшись, он еще раз спросил отца:
– Она правда не умрет?
– Нет, обещаю тебе. – Натаниэль поднялся. – А теперь поднимись наверх, к Примми, и оставайся в классной комнате, пока тебя не позовут.
– А можно я останусь здесь?
– Нет, – твердо ответил Прайд.
Если Габриэль потеряет над собой контроль, мальчик будет в ужасе, услышав громкие крики. К тому же лорд не собирался ее останавливать: если только ей будет легче, когда она кричит, пусть кричит как можно громче.
– А теперь ступай.
Лорд подтолкнул сына и смотрел, как тот побежал вприпрыжку по коридору.
Натаниэль возвратился в спальню. Ему показалось, что здесь все переменилось, и атмосфера стала зловещей.
Сердце подскочило у него в груди, кровь похолодела в жилах.
– Что-то не так? – спросил он доктора.
– Нет-нет, милорд, – ответил врач, закатывая рукава. – Все в порядке.
– Натаниэль! – нетерпеливо позвала Габриэль.
– Я здесь, любимая.
Прайд взял ее за руку.
Она крепко вцепилась в него; тело ее конвульсивно содрогнулось, и торжествующий радостный крик сорвался с ее губ.
Натаниэль увидел, как его ребенок – крохотный, покрытый слизью и кровью комочек – пробивал себе дорогу в жизнь. Раздался тоненький крик, и комочек порозовел.
– У вас дочка, миледи, – произнесла повитуха. – Замечательная девочка!
– Мне кажется, это еще не все, – судорожно вздохнув, проговорила Габриэль. Глаза ее были широко раскрыты.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим, – промолвил доктор, поворачиваясь к своей пациентке. – Похоже, будет еще один малыш.
– Не могу поверить в это, – едва успел проговорить Натаниэль, как был прерван сердитым криком брата своей дочери.
Габриэль, закрыв глаза, откинулась на подушки.
– Дайте мне детей, – велела она.
– Я сначала помою их, миледи, – молвила повитуха.
– Нет, – заявила Габриэль твердо. – Дайте мне их немедленно.
Акушерка хотела было запротестовать, женщина была просто шокирована, услышав столь необычную просьбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51