– В то утро, когда мисс Прендрегаст прибыла в наш дом, я объяснил ей, чего жду от нее. Я жду, что она будет следовать установленному расписанию. – Полковник снова стукнул хлыстом по сапогам. – И того же самого я жду от вас. А что вы должны делать по расписанию в это время?
Эммелин робко выступила вперед.
– Но мы старались узнать получше мисс Прендрегаст, папа.
Полковник не обращал на малышку ни малейшего внимания.
– Так что же должно происходить сейчас согласно расписанию? – Он переводил глаза с одной девочки на другую, и все они опускали головы под его взглядом. – Агнес?
– Не смей, Агнес, – процедила сквозь зубы Вивьен.
Саманта внимательно смотрела на старшую мисс Грегори. Одержит ли верх желание взять ситуацию в свои руки, потешив одновременно уязвленное самолюбие и оставшись честной перед отцом? Но Агнес оглянулась на сестер и, должно быть, испугалась выражения их лиц, потому что она лишь пробормотала:
– Мы должны быть в классной, папа.
– Правильно. – Тук. Тук. – Вы должны заниматься. Почему же вы здесь?
– Мисс Прендрегаст, – собралась с духом Мара, – хотела узнать, что нам уже известно, чтобы не повторяться.
Эммелин вдруг кинулась к отцу, разбрызгивая грязь во все стороны, но тот остановил ее, выставив вперед руку.
– Только не прогоняй мисс Прендрегаст, папа!
Полковник подошел поближе к девочкам. Он внимательно изучал их, потирая пальцами подбородок.
– Мне не нравится все это. Существует четкое расписание, и вы, мои дети, должны ему следовать.
Агнес открыла было рот, чтобы вставить реплику.
– Да, Агнес, – резко повернулся к ней полковник. – Ты что-то хотела мне сказать?
– Мисс Прендрегаст не любит горы! – злорадно выпалила маленькая вредина.
Желание поквитаться с гувернанткой все-таки победило.
Тоном холодным, как горный ручей, Саманта медленно произнесла:
– Я люблю горы не больше, чем девочек, которые ябедничают своим отцам.
– Мисс Прендрегаст обозначила в разговоре со мной свое отношение к дикой природе, но я считаю такое отношение лишь проявлением невежества.
Саманта набрала в легкие побольше воздуха, собираясь ответить, но сдержалась. Некоторые вещи не стоили того, чтобы устраивать из-за них перепалку.
– Мы докажем ей, что она не права. – Сделав шаг назад, полковник вновь внимательно оглядел детей. – Вашу одежду уже не удастся привести в прежний вид.
Девочки посмотрели на свои платья.
– Может быть, немного мыла… немного холодной воды… – пробормотала Мара.
Полковник Грегори резко повернулся к Саманте, которая не успела стереть с лица улыбку.
– Может быть, воде и мылу действительно что-то удастся, – он махнул рукой в сторону дома, и только теперь Саманта и девочки увидели, что к ним приближаются все шесть горничных и еще трое слуг с ведрами воды. Дворецкий и экономка стояли на веранде, изумленно глядя на происходящее.
– У меня для вас хорошие новости. Я заказал материал для ваших новых платьев.
– О, папа! – Девочки запрыгали и захлопали в ладоши.
– И сегодня ткань уже доставили. – Мистер Грегори улыбнулся, и Саманта вдруг подумала, что он очень даже мил, почти очарователен, когда улыбается. – А знаете, почему я заказал эту ткань?
– Нет, папа, почему? – хором затараторили дети.
– Мисс Прендрегаст убедила меня, что вам действительно нужны новые наряды.
Измазанные личики детей засветились радостью. Почти одновременно они издали торжествующий крик.
Саманта поняла, что сейчас произойдет.
– Нет! Нет! – воскликнула она, выставляя вперед руку, но было уже поздно.
Девочки бросились к ней. Саманта попятилась, но и это не помогло. Грязные руки уже обнимали ее, чумазые щеки терлись о ее юбки. Зато наградой ей была искренняя благодарность, звучавшая в их словах:
– Спасибо, спасибо вам, мисс Прендрегаст!
Она погладила девочек по слипшимся волосам и подняла взгляд на полковника Грегори. На этот раз ошибиться было невозможно – он действительно улыбался. Так вот оно что! Полковник сделал это специально! Он подставил ее!
– Не благодарите меня, – сказала Саманта. – Это ваш отец купил для вас ткань на новые платья.
Издавая все те же радостные вопли, девочки развернулись и кинулись к отцу. Теперь порция липких объятий досталась полковнику.
Саманта улыбалась, сложив на груди руки.
– Такое трогательное проявление дочерней любви. – Девушка произнесла это довольно тихо, но полковник расслышал ее слова. Глаза их встретились, и у Саманты вдруг впервые в жизни возникло ощущение, что она встретила родственную душу. Перед ней был человек, прячущий за маской строгости свои истинные чувства. Человек не в ладах с самим собой.
Она ведь сама была такой же. Чопорной и разумной с виду. Хотя на самом деле ей нравилось смеяться, петь и танцевать. Наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях.
Саманта тут же испугалась собственных мыслей. Разумеется, она ошиблась. У них с полковником не могло быть ничего общего. Поняв, что все еще смотрит ему прямо в глаза, Саманта вдруг смутилась, ей стало жарко. Девушка поспешила отвести взгляд. Ничто в жизни ни разу не вызывало у нее подобного волнения. До сих пор она умудрялась оставаться хладнокровной в любой ситуации, заставляя себя наблюдать за происходящим словно бы со стороны. И сейчас ей очень не нравилось собственное состояние, а еще больше не нравилось это возникшее у нее ощущение, словно они были тут одни, совсем одни.
Полковник едва отодрал от себя детей, но они успели оставить следы грязи на его синих бриджах, кремовом жилете и блестящих черных сапогах.
Саманта испытала нечто напоминающее злорадство.
– А теперь, девочки, заходите в озеро и позвольте слугам окатить вас водой из ведер, – велел полковник Грегори.
– Но сейчас холодно, – захныкала Вивьен.
Полковник наклонился к дочери, так, чтобы смотреть ей глаза в глаза, и отчетливо произнес:
– А это наказание для тех, кому не удалось уронить в грязь свою гувернантку.
У Саманты перехватило дыхание. Так вот чего он ждал здесь с двумя слугами и ведрами!
Полковник Грегори прекрасно знал о милых забавах своих дочурок. И это сходило им с рук. Но почему?
Он выдал себя самым недвусмысленным образом, но явно не придавал этому значения.
– Тот, у кого шестеро дочерей, должен быть готов ко всему, – сухо сказал он, обращаясь к Саманте, словно прочитав ее мысли.
– Я вижу, вам это неплохо удается, – Саманта прочистила горло. – Но тем, кто выбрал карьеру гувернантки, тоже следует быть готовыми ко всему. А еще, мне кажется, вам пора сменить девочкам горничных.
– Вот как? – брови его поползли вверх. – Вы это серьезно? Это – ваша продуманная рекомендация?
– Да.
– Что ж, считайте, что дело сделано.
Саманте вдруг захотелось запеть и запрыгать от радости. Похоже, ей все же удалось завоевать уважение полковника Грегори.
Девочки недовольно переглянулись.
Полковник обернулся к ним:
– Если вы считаете, что это неправильно, то должны обосновать свое мнение.
Девочки потупились и промолчали. Не могли же они сказать отцу правду!
– Когда смоете грязь, поднимайтесь наверх. Я прикажу экономке проследить, чтобы для вас приготовили ванны. И не опаздывайте к обеду, я должен сообщить вам что-то важное… Мисс Прендрегаст, мне кажется, вам тоже придется зайти в озеро, – он указал на заляпанную грязью юбку Саманты.
Девушка посмотрела на его запачканные брюки и жилет.
– Непременно, как только это сделаете вы.
– Вы – весьма дерзкая юная леди. – Полковник предложил ей руку, словно бросая вызов.
Саманта приняла его руку с тем же саркастическим выражением лица.
– А вы – весьма понятливый джентльмен.
И они направились к дому вдвоем, давая пищу слухам, которые – оба знали это – ни за что потом не удастся прекратить.
9.
В элегантно обставленной столовой, стоя во главе длинного стола, полковник Грегори нарезал на тонкие ломти ростбиф. А дети, сидевшие по обе стороны стола, смотрели на отца во все глаза.
Напротив полковника сидела слегка смущенная Саманта, одетая в лиловое платье, и изо всех сил старалась вести себя так, будто во всем происходящем нет ничего необычного. На самом деле она не могла прогнать от себя мысли о том, что большинство ее прежних хозяев скорее предпочли бы есть в одиночестве, но не посадили бы за свой стол гувернантку. И уж конечно, они не стали бы есть вместе со своими детьми. Поэтому сейчас Саманта с интересом человека, никогда не принимавшего участие в семейной трапезе, жадно впитывала каждый нюанс, стараясь понять, что же такое на самом деле семья.
Сегодня дети были очень голодны после своих приключений, то же могла сказать о себе и Саманта. Рот ее тут же наполнился слюной от одного запаха пищи.
Продолжая резать тонким ножом поджаристый кусок ростбифа, полковник объявил:
– Мисс Прендрегаст указала мне на то, что я пренебрегаю своими светскими обязанностями, поэтому я решил устроить в нашем доме праздник.
Ничто, казалось, не способно было отвлечь девочек от предстоящего обеда, но полковнику это удалось. Шесть пар глаз ошеломленно смотрели на полковника, шесть ртов открылись от удивления.
«Так вот почему он заказал материал на новые платья», – подумала Саманта.
Затем она посмотрела на полковника, на его волевой подбородок, массивную фигуру без унции лишнего жира, военную выправку, снова заглянула в его холодные синие глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Саманта не поверила ни на секунду, что этот человек последовал ее совету. Так почему же он все-таки решил устроить здесь прием?
Заметив взгляд Саманты, полковник вопросительно приподнял одну бровь. Девушка выдержала его взгляд, придав лицу такое же ироничное выражение. Неизвестно, кто из них отвел бы глаза первым, но в этот момент девочки пришли в себя и принялись засыпать отца вопросами.
– Когда праздник, папа?
– Кого мы пригласим?
– Сколько будут жить у нас гости?
– А к нам приедут дети, с которыми можно поиграть?
Миттен, дворецкий, подал знак лакеям, и на стол начали подавать посыпанный петрушкой отварной картофель, дымящийся горох, нежную зеленую спаржу, вкусно пахнущий пудинг и золотистые хлебцы. Лакеи подносили пищу, Саманта помогала сидящим рядом с ней Кайле и Генриетте наполнить свои тарелки.
Полковник Грегори, продолжая раскладывать на блюде мясо, методично отвечал на вопросы один за другим.
– Приглашения будут разосланы немедленно. Прием назначен на первое сентября. Я приглашу всех соседей, а также друзей из-за границы и тех, с кем служил. Они пробудут здесь три дня. Гости, подобно рыбе, через три дня начинают дурно пахнуть.
Миттен принял от хозяина блюдо и разложил мясо по тарелкам старших девочек.
Кайла наморщила носик и спросила:
– А разве они не могут принять ванну?
Саманта украдкой взглянула на полковника Грегори и увидела, что глаза его смеются, хотя лицо остается серьезным. Ей вдруг снова стало жарко, но Саманта усилием воли заставила себя не обращать на это внимания. Она похлопала по ручке Кайлу и сказала:
– Это образное выражение, дорогая. Гости могут принимать ванну сколько угодно. На самом деле от них не будет дурно пахнуть.
– Взрослые всегда говорят такие странные вещи, – громким шепотом сказала Кайле Вивьен.
Миттен поднес блюдо Саманте, но был вынужден спешно поставить его на стол, чтобы поймать вилку Генриетты до того, как она упадет на пол. Положив себе мяса, Саманта помогла Генриетте очистить платье от попавшей на него картошки. Лакей тем временем отправился за новой вилкой.
Обед в обществе детей всегда обещал неожиданности.
– Но первое сентября всего через две недели, папа, – вдруг послышался недовольный голос Агнес. – Как же мы успеем подготовить все вовремя?
Полковник помог Эммелин нарезать мясо на кусочки.
– Три дня назад я послал письмо графине Маршан и попросил ее о помощи.
Раздавшийся стон был подобен звукам хора в капелле.
Полковник быстро поднял глаза, ставшие опять холодными как лед.
Дети поспешили сосредоточиться на содержимом своих тарелок.
Полковник сделал слугам знак удалиться, убедился в том, что все они вышли за дверь, затем произнес таким тоном, каким, должно быть, отдавал приказы в армии:
– Леди Маршан имеет большой опыт в организации приемов, и мы должны быть рады, что она согласилась помочь.
Саманта не понимала, что происходит, но чувствовала потребность разрядить атмосферу за столом.
– Я уверен, что это именно так, – продолжал полковник. – И уверен, что помощь графини будет поистине бесценной.
Агнес быстро заморгала, словно одно упоминание имени графини вызывало у нее желание заплакать.
Саманта положила в рот немного гороха и принялась методично пережевывать его.
– Когда ожидается приезд ее светлости? – поинтересовалась она.
– Если нам повезет и у графини не окажется других приглашений, ее следует ожидать на следующей неделе.
Генриетта не смогла сдержать тяжелый вздох.
Саманта быстро подвинула девочке тарелку:
– Позволь, я помогу тебе порезать мясо.
– О! – испуганно воскликнула Мара. – Но разве успеют нам сшить платья к первому сентября?
– Я нанял нескольких портних, – объявил полковник. – Ваши уроки временно откладываются.
Дети радостно загомонили.
– Временно, – подчеркнул мистер Грегори. – Вы будете заняты подготовкой своих выступлений на празднике.
Агнес не пыталась скрыть откровенной враждебности.
– Почему это мы должны выступать?
Полковник пронзил ее взглядом и процедил сквозь зубы:
– Чтобы продемонстрировать нашим гостям свои достижения.
– Юные леди всегда так поступают, – вставила Саманта.
Кровь бросилась в лицо Маре.
– Но… я ничего не умею, – пробормотала девочка.
– У тебя хороший голос, – сказал на это полковник. – Значит, ты будешь петь.
– Но я не могу петь… перед всеми.
– Ты поешь как твоя мать.
Мара вновь раскраснелась, на этот раз от удовольствия, а Саманта подумала о том, что иногда полковнику все же удается найти верные слова.
– У миссис Грегори был хороший голос? – поинтересовалась она.
– Превосходный. Все дети поют хорошо, но только Мара унаследовала голос такой же силы и чистоты, как был у ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38