С другой стороны, в подобной афере не было никакого смысла: кому нужны «левые» аппараты, когда вокруг сколько угодно фирменных? И потом, тот, кто занимается выпуском подделок, обычно помещает на самом видном месте яркий логотип известной компании и старается, чтобы его изделие хотя бы на первый взгляд не отличалось от прототипа. А тут… Взять хотя бы корпус – качественный, промышленного изготовления, приятный с виду и на ощупь, но без каких бы то ни было опознавательных знаков, если не считать сделанных по-английски надписей на некоторых кнопках.Недоверчиво покосившись на Горбанева, он включил аппарат и поднес к уху. Гудков в трубке не было, но телефон работал: в нем что-то потрескивало, словно в руке у Илариона и впрямь была рация, принимающая атмосферные разряды. Недоумевающе подняв брови, он снова посмотрел на Горбанева. Майор наблюдал за его манипуляциями с хитрой ухмылкой.– Не понял, – строго сказал Иларион. Он действительно ничего не понимал. При этом его не столько занимала загадка странного телефона – да и телефона ли вообще? – сколько тот факт, что Горбанев зачем-то взялся демонстрировать ему этот прибор, «нарытый», как он выразился, ребятами из ГРУ где-то «там». Болтунов среди бывших сослуживцев Забродова не водилось, а если кто-то из них и решал похвастаться, то хвастался чем угодно, кроме служебных дел. Или он что-то не правильно понял и Горбанев действительно решил похвалиться какой-то технической новинкой, привезенной ему из-за бугра в качестве презента? Какой-нибудь радиотелефон с невиданным радиусом действия или что-то в этом роде…– Красивая игрушка, правда? – сказал Горбанев. – Принцип действия очень простой. Это, по сути дела, рация, коротковолновой приемопередатчик с радиусом действия порядка пятидесяти километров. Конечно, чтобы трубка работала, нужна база. У этой хреновины, чтоб ты знал, очень высокая избирательность, засечь сигнал почти невозможно. Кнопки с цифрами – для блезиру. Рабочая, по сути, только одна – «send». Нажимаешь ее, и можешь трепаться с тем, у кого вторая трубка, настроенная на эту же частоту.– Очень мило, – сказал Забродов. – Только не пойму, за каким чертом маскировать рацию под телефон.– А чтоб никто не догадался, – пояснил Горбанев. – Понимаешь, у этой штуки есть еще одна функция. Ты заметил, сколько она весит?– Кто, функция?– Вообще-то, я имел в виду рацию, но ты прав: основная часть веса приходится именно на долю этой самой дополнительной функции. Представь себе ситуацию: тебе дают сумку или, скажем, автомобиль с грузом, а в придачу – вот такой телефончик, чтобы ты мог поддерживать связь с грузоотправителем. Ты доставляешь груз на место и в соответствии с полученной инструкцией при помощи кнопки «send» вызываешь этого своего грузоотправителя. Тебе сказали, что его номер занесен в память аппарата, поэтому все, что от тебя требуется, это нажать кнопочку. Ты говоришь грузоотправителю, что груз благополучно доставлен на место, выслушиваешь слова благодарности, отключаешься и кладешь аппарат в карман. После этого'; грузоотправитель, в свою очередь, тоже нажимает упомянутую кнопку на своем аппарате. У тебя в кармане раздается мелодичный сигнал, а потом доставленный тобой груз детонирует, и на следующий день во всех СМИ появляется информация о том, что террорист-смертник взорвал себя в людном месте. Угадай, кто он, этот религиозный фанатик, и что толкнуло его на самоубийство?Продолжая говорить, он как-то незаметно извлек из кармана еще один аппарат, как две капли воды похожий на тот, что был в руке у Илариона, и принялся играть кнопками. Его толстые пальцы рассеянно бродили по клавиатуре в опасной близости от кнопки «send». Заметив это, Иларион забеспокоился.– Прекрати рукоблудие, – сказал он, опасливо откладывая в сторону злополучный телефон. – Ведь костей не соберем, слышишь?– Ага, – засмеялся Горбанев, – наложил в штаны, ас? Не дрейфь, пластид я оттуда давно вынул, а для наглядности напихал пластилина… Но ты представляешь, какие суки?– Кто? – спросил Иларион. Он догадывался кто, но никак не мог взять в толк, как это зажатым в горах чеченским боевикам удалось изобрести собственное «ноу-хау», да еще и наладить серийное производство на солидном промышленном уровне.– Вот и я хотел бы знать кто, – со вздохом сказал Горбанев.Это было довольно неожиданное заявление.– Это не я, честное слово, – сказал Забродов.– Понимаешь, – пропустив мимо ушей его последнюю реплику, продолжал Горбанев, – тут все гораздо сложнее, чем тебе кажется. Ты небось думаешь, что чечены навострились такие штуковины из подручного материала собирать, да? Так вот, ничего подобного. Хреновины эти изготовлены промышленным способом, с применением новейших технологий и очень качественно. Очень качественно. Причем, заметь, никаких маркировок нет не только на корпусе, но даже на деталях. Ни на одном транзисторе, т на одной печатной плате – ни надписей, ничего… Только кое-где циферки, вроде порядковых номеров – наверное, чтобы при сборке не напутали. Кто-то очень старательно заметает следы. На рынке вооружений ничего подобного нет. Точнее, там есть все, но вот этого как раз нету. Наши аналитики пришли к выводу, что речь скорее всего идет о прямых поставках – от производителя прямо к пользователю.– Значит, надо искать подпольный завод, – сказал Иларион. – Не понимаю, при чем тут вы. Это работа ФСБ.– Как у тебя все просто получается! Ты, видимо, решил, что завод расположен где-то на территории бывшего Союза?– Ну не в Японии же, – сказал Иларион. Его по-прежнему больше всего интересовал один-единственный вопрос: с какой целью Горбанев все это ему рассказывает.Горбанев молчал, вертя в руках аппарат. Иларион внимательно вгляделся в его лицо и почесал в затылке.– Не может быть, – сказал он. – Какого черта?– Вот и я думаю: какого черта? – озадаченно сказал майор. – Где Япония, а где Чечня… И главное, ни хрена не докажешь. Завод по изготовлению этого дерьма нам не найти: руки коротки, а автографов они нам, как видишь, не оставили. Только я не первый год в эти игрушки играю. Японская машинка. И Брузгин так же думает, а он на всяких, таких цацках собаку съел.– Матвей? – немного оживился Иларион. – Жив еще, старый черт. Кто бы мог подумать!– Типун тебе на язык, – проворчал Горбанев. – Смотри, накаркаешь. Да, Матвей. Они с Мещеряковым такую вот побрякушку отобрали у одного.., там. Водитель автолавки, блин. Приехал в поселок торговать, а у самого в фургоне десять мешков гексагена, а в кармане телефончик. Андрюха как раз у него одеколон покупал, когда музыка заиграла.– И что? – встревожился Иларион. Горбанев ухмыльнулся.– А ничего, – мстительно сказал он. – В точности как у тебя с той бабой – осечка. Что-то у него там не то отпаялось, не то отсырело, не то просто брачок попался – машинка-то хитрая, при покупке не проверишь… Короче, получился пшик. Щелкнуло, задымилось и потухло. А тут Матвей с нашим полковником цап его – ив камеру. Матвей машинку разобрал. Погорело там все к черту, расплавилось, но догадаться, что к чему, было нетрудно. Ну стали, как водится, этого джигита с автолавкой колоть. Он сперва героя из себя корчил, а когда дошло до него, какую судьбу ему «друзья» уготовили, выложил все как на духу. Знал он, правда, немного, но командира их с его помощью взяли. Нашли также несколько складов с оружием. А там, помимо всего прочего, вот такие телефончики…Иларион уже некоторое время слушал его вполуха, целиком сосредоточившись на одном вопросе. Зачем ему, человеку гражданскому, знать такие вещи?! Неужели майор выпил лишнего и теперь, как выражаются некоторые слои населения, был не в состоянии фильтровать базар? Ото при его-то комплекции? Смешно, ей-богу. Ну а в чем тогда дело? Коли уж на то пошло, Горбанев не имея права не только демонстрировать ему это техническое новшество и читать лекцию о том, как оно работает и при каких обстоятельствах попало к нему в руки, но и сообщать, где находится Мещеряков. «Полковник-то наш каков, – подумал Забродов с уважением, в котором была изрядная доля иронии. – Эк, куда его занесло. Решил, значит, тряхнуть стариной. Поразмяться решил, старый дурень. Ну а если бы эта дрянь сработала как надо? Одни погоны и остались бы от идиота, и Матвей бы не помог. В рубашке родился наш Андрюша, это факт. И своей госпоже полковнице он этого в жизни не расскажет, ручаюсь. Потому что, если она узнает, где он был и чем занимался, ему небо с овчинку покажется.»Он отыскал глазами Федотова и ни капельки не удивился, заметив, что генерал, делая вид, что увлечен ходом стрелковых состязаний, на самом деле исподтишка наблюдает за ним и Горбаневым. "Ага, – сказал себе Забродов, – ну конечно. А я-то, дурак, голову ломаю: с чего это Горбанева на откровенность потянуло? Фиг вам, товарищи офицеры. Я на пенсии. Знать ничего не знаю, ведать не ведаю…Хотя, с другой стороны, я ведь сам в свое время согласился давать консультации…"– Короче, Слава, – сказал он Горбаневу, – давай, колись, чего вам с Федотовым опять от меня надо. И не делай голубые глаза, иначе я просто плюну и уйду, и придется вам плести свою паутину заново. Только учти, я в нее больше не попадусь.– Фу-ты, ну-ты, – сказал Горбанев, – какие мы гордые! Слова какие знаем – «паутина», «плести»…Иларион сделал вид, что встает. Горбанев поймал его за рукав и силой усадил на место. Сопротивляться Горбаневу было бесполезно: это все равно что бороться с бульдозером.– Ну? – спросил Иларион, наблюдая за генералом, который, оставив шумную компанию стрелков, неторопливо двигался в их сторону. В одной руке у генерала был наполовину объеденный шампур, в другой – стакан с красным вином. Забродов отметил про себя, что за все время застолья Федотов не выпил ни капли водки, налегая в основном на красненькое. Одно из двух: либо у генерала возникли проблемы со здоровьем, либо он хотел иметь свежую голову для какого-то серьезного разговора. Иларион склонялся к последнему варианту.– Что – ну? – огрызнулся Горбанев. – Мое дело маленькое. Я изложил факты, а о деле с тобой генерал поговорит.– Это не факты, Слава, – сказал подошедший Федотов, тяжело опускаясь на корточки. – Это, братец ты мой, предположения. Что машинка японская, это еще доказать надо.– Иларион прав, – сказал Горбанев. – Пускай ФСБ доказывает, им за это деньги платят.– Во всяком случае, лично я доказывать не собираюсь, – добавил Забродов.– Знаю, знаю, что ты у нас сам по себе, – поморщился Федотов. – Сбежал – и рад. Смотри, пожалеешь. Такие дела завариваются, что дух захватывает. Ей-богу, грешно такое говорить, но, если бы одиннадцатого сентября не было, его стоило бы придумать.– Любопытная версия, – заметил Иларион. – Признавайтесь, товарищ генерал: небоскребы – ваша работа?– Олух царя небесного, – проворчал Федотов. – Кто ж тебе признается? Ладно, шутки в сторону. Нужен твой совет, Иларион. Ты у нас большой специалист в области поэзии, философии и прочих заморочек. Вот ты мне и скажи: какая может быть связь между чеченами и японцами?– Любая, – сказал Иларион. – Не мне вам объяснять, что у нас с японцами до сих пор нет мирного договора. Так что они, можно сказать, в своем праве. Хотите версию? Пожалуйста. Японцам нужны Курилы, так? Мы с Курилами тянем: то отдаем, то не отдаем, мямлим что-то невразумительное на высшем уровне… А Курилы между тем потихоньку вымирают, потому что у правительства до них руки не доходят. А почему не доходят? А потому не доходят, что заняты они, руки. То реформы, то Чечня, а в результате денег нет. Нет денег! Так что бардак в самом центре России японцам на руку. Да он всем на руку, кроме нас. Края отваливаются, и кто успеет их подобрать, тому и хорошо. Отвалятся Курилы, японцы их подберут и быстренько к делу приспособят. Не то что мы. А наладить производство и прямые поставки таких вот телефончиков – для них раз плюнуть. И между прочим, заметьте, что сделано это не раньше и не позже, а именно сейчас, когда боевиков, как реальной военной силы, можно сказать, теперь не существует. Остаются террористические акты. И ведь как просто! Находишь лопуха, всучиваешь ему полтонны гексагена и просишь доставить по адресу. Земляк, отвези моему брату сахар, мне некогда, выручай! Ему, лопуху, есть-пить надо, детей кормить надо, а заработать негде. Он и рад стараться. А потом можно на весь мир кричать, что люди не щадят себя за поруганную веру, пачками идут записываться в камикадзе. Кстати, камикадзе – японское изобретение, а вовсе не мусульманское. Ну как вам версия?– Плоско, – сказал Федотов. – Невыразительно и недоказуемо. Признаться, я ожидал от тебя большего.– А большое всегда начинается с малого. И потом, если я попробую раздвинуть рамки этой картины, вы опять станете обзываться. Скажете, что я фантазер и доморощенный философ.– Да уж, – со странной усмешкой согласился генерал. – Фантазер… Знаешь, я никогда не думал, что слишком богатое воображение – вещь заразная.– А кто заболел? – с живым интересом спросил Иларион.– Друг твой, – ответил Федотов, по-прежнему криво улыбаясь и задумчиво глядя в стакан с вином, – Мещеряков.– Кто?!– Вот-вот, – сказал генерал, – я тоже удивился. Смотришь на него – вроде Мещеряков. А как закроешь глаза и начнешь слушать, сразу же возникает ощущение, что никакой это не Мещеряков, а самый настоящий Забродов. Такое несет, что у меня последние волосы на голове дыбом становятся.– Он уже вернулся? – оживился Забродов. – И даже не позвонил! Вот ведь евин какой!– Во-первых, до тебя было не дозвониться, – заметил Федотов. – А во-вторых, он уже снова уехал. Ты не спрашиваешь куда, но я тебе скажу: он отправился проверять свои.., гм.., предположения.– И что же это за предположения?– Я бы хотел, чтобы ты мне сам об этом рассказал, – ответил генерал. – А я послушаю, сравню твой бред с бредом Мещерякова и сделаю выводы. Отправная точка – вот этот телефон. И не стесняйся, дай себе волю.– Мир сошел с ума, – сказал Забродов. – Скоро вы, товарищ генерал, начнете на совещаниях цитировать Омара Хайяма. Все помешались на Японии, даже президент России занимается дзюдо… Ну хорошо.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8