(Усаживает Кан Шуньцзы.) s
Шуньцзы. Жена четвертого племянника?
Пансы. Да! Когда вы ушли из дома Пана, я не была еще его женой.
Шуньцзы. Яс Панами не знаюсь! Зачем я вам понадобилась?
Пансы. Ваш четвертый племянник Хайшунь – главный настоятель храма трех императоров. Он – двоюродный брат начальника управления Шэня, занимает важный пост в партии гоминьдан и скоро будет императором. Вы не рады?
Шуньцзы. Императором?
Пайсы. Да! Императорское одеяние уже готово. Он взойдет на престол в Сишане.
Шуньцзы. Вы хотите поднять мятеж?
Сяо Тан. Госпожа Кан, район Сишань занимает Восьмая армия. Пан Хайшунь взойдет на престол и уничтожит ее. Разве в Нанкине будут против?
Пансы. С Хайшунем все в порядке; правда, последнее время он начал попивать да волочиться за бабами. Уже сменил несколько жен.
Сяо Тан. Государыня, во дворцовых покоях проживало семьдесят две наложницы! Это можно проверить по книгам.
Пансы. Был бы ты государыней, понял бы мои обиды! Я вот что думаю: будь вы со мной заодно, почтенная госпожа, я звала бы вас матушкой-государыней, и вдвоем мы справились бы с ним. Хорошо я придумала? Верно? Пойдемте со мной, почтенная госпожа, у вас будет все, что пожелаете!
Шуньцзы. А если я не пойду с тобой?
Пансы. Не пойдете?
Сяо Тан. Пусть почтенная госпожа подумает, пусть подумает!
Шуньцзы. И думать не стану! Нечего мне водиться с Панами. Пусть четвертая невестка будет императрицей, а я так и останусь простой старухой, горе до конца дней своих мыкать! Что глаза на меня таращишь? Застращать хочешь? Не застращаешь! Уж сколько лет, как я ушла от вас, – посмелела! Сама могу на кого хочешь таращиться. (Поднимается, идет.)
Сяо Тан. Почтенная госпожа! Почтенная госпожа!
Шуньцзы (останавливается, поворачивается к Сяо Тану). А ты, парень, оставь эту затею! Не гни спину! Попробуй честным трудом зарабатывать. (Уходит.)
Пансы (срывает зло на Ван Лифа). Хозяин, подойди-ка ко мне! Попробуй уговорить старуху! Уговоришь – получишь мешок белой муки, не уговоришь – разнесу к чертовой матери всю твою чайную. Наставник, пошли!
Сяо Тан. Хозяин, я вечером зайду узнать, согласилась старуха или не согласилась.
Ван. А если я умру до вечера?
Пансы. Тьфу! Туда тебе и дорога! (Уходит вместе с Сяо Таном и Чуньмзй.)
Ван. Ну и дела!
Цзоу. Скажи, брат, что это за пьеса?
Вэй. У меня в памяти их более двухсот, а этой что-то не припомню. Не знаешь, откуда она родом, эта баба?
Цзоу. Как не знать! Ведь это дочь Дун Батяня, она в свое время неизвестно от кого родила… впрочем, ладно, неблагородно вдаваться в подробности.
Возвращается Ван Дашуань.
Ван. Побудь здесь, сын, а я отлучусь. Мне надо по ^одному делу посоветоваться.
Сяо Дэ (громко кричит). Открывай! (Входит.) Дашуань, завари чаю покрепче. Я при деньгах! (Вынимает четыре серебряных юаня, раскладывает). Посчитаем! Один истратил, четыре осталось; пять мао за одного, скольких я отлупил?
Дашуань. Десятерых!
Сяо Д э (считает по пальцам). Правильно! Позавчера четырех, вчера шестерых, ровно десять! Дашуань, брат, возьми! Нет денег – задаром пью чай, есть – плачу! Бери! (Дует на один юань, потом прикладывает к уху, слушает.) Этот хорош, один двух стоит, держи!
Дашуань (не берет). За что же это тебе платят? Да еще серебром! Его теперь и не увидишь! Сяо Д э. А я подался учиться!
Дашуань. Учиться? Ты ведь в грамоте ничего не смыслишь! Чему же ты учишься?
Сяо Д э (берет чайник со стола, пьет прямо из носика и тихо говорит). Горком гоминьдана послал меня в Институт государства и права. Вот это, скажу тебе, работенка. Никогда такой не было. Одно удовольствие! Куда лучше, чем на Тяньцяо! За каждого студента – пять мао серебром! Скольких я вчера отлупил?
Дашуань. Шестерых!
Сяо Д э. Точно! И среди них двух девиц. Пересчитал я им ребрышки! Ты потрогай, какие у меня мускулы! (Протягивает руку.) Прямо железные. Вот и говорю, молотить эту братию такими руками – одно удовольствие.
Дашуань. И что, совсем смирные?. Ты их бьешь, а они терпят?
Сяо Д э. А я только смирных бью. Я не дурак!
Дашуань. Послушай, Сяо Дэ! Нехорошо бить людей.
Сяо Д э. Ну, это как сказать! Я хоть кулаками работаю! А учитель, который преподает историю гоминьдана, как приходит на занятия, сразу кладет на стол пистолет.
Дашуань. Это не учитель! Подонок какой-то!
Сяо Д э. Правильно! Подонок! Нет, неправильно! Тогда выходит, что я – тоже подонок. Что это ты, брат, так меня честишь? Дождешься, я и тебе кости пересчитаю.
Дашуань. Меня хоть убей, я подлаживаться к тебе не стану. Ни за какие блага!
Сяо Д э. Складно ты говоришь! Тебе бы с твоими талантами историю гоминьдана в институте преподавать. Ну ладно! Сегодня я больше не буду бить студентов.
Дашуань. Хорошо бы никогда их не бить!
Сяо Д э. Да нет, просто сегодня мне дали другую работенку.
Дашуань. Какую же?
Сяо Д э. Бить учителей!
Дашуань. Почему сегодня учителей, а не студентов?
Сяо Д э. А это как прикажет начальство. Говорят, учителя решили бастовать. Бастовать нечестно! Значит, надо бить! Мне велено дожидаться их тут.
Цзоу. Идемте, мой друг!
Вэй. Пойдемте! (Уходит вместе с Цзоу Фуюанем.)
Сяо Д э. Дашуань, бери деньги!
Дашуань. Не нужны мне твои деньги! Ты получил их за то, что избивал студенток.
Сяо Д э (берет другой юань). Обменяем! Этот я получил за избиение студентов. Годится?
Дашуань отказывается.
Ну давай так договоримся. Ты побудь тут, а я пойду куплю чего-нибудь вкусненького. Разве не ради того мы живем, чтоб поесть, выпить да состариться? (Собирает деньги, уходит.)
Появляется Кан Шуньцзы со свертком в руке, за ней идут Ван Лифа и Чжоу Сюхуа.
Шуньцзы. Хозяин, может, я останусь, а?
Ван. Я…
Сюхуа. Не обязательно же она разнесет чайную!
Ван. Кто знает! В храме трех императоров легко выходят из себя.
Шуньцзы. Я очень тревожусь за Дали. Уйду – раскрою тайну, и всему конец! Это еще хуже, чем если разнесут чайную.
Дашуань. Тетушка, я провожу вас. Можно, отец? Ван. Что?
Сюхуа. Сколько горя она тут перенесла, сколько нам помогала. А теперь, выходит, даже проводить ее нельзя?
Ван. Я не сказал, что нельзя. Проводите! Проводите! Дашуань. Подождите, тетушка, я оденусь. (Уходит.)
Сюхуа. Отец, что с вами?
Ван. Оставь меня в покое. Ты и представить не можешь, что творится у меня на душе! Вы пока идите с тетушкой, а сын вас догонит. Если по дороге что-нибудь случится, возвращайтесь!
Сюхуа. Тетушка Кан, здесь ваш дом! Мы вас никогда не забудем!
Шуньцзы. Я тоже вас не забуду! Бодрости тебе, хозяин. (Уходит вместе с Чжоу Сюхуа.) Ван. Бодрости? А для чего она мне?
Входят Се Юнжэнь и Юй Хоучжай.
Се (смотрит на надпись, достает деньги, кладет на стол). Отец, завари-ка чаю!
Ван (берет деньги). Сейчас!
Юй. Боюсь, Юнжэнь, что мы в последний раз сидим в этой чайной!
Се. А я думаю, что буду чаще сюда заглядывать. После того, как сменю профессию и стану велорикшей.
Юй.Крутить колеса, пожалуй, лучше, чем быть учителем начальной школы!
Се. А я как нарочно преподаю физкультуру. Сам голодный, дети голодные, а тут еще занимайся спортом. Не смешно ли?
Вбегает Ван Сяохуа.
Ван. Сяохуа, ты что так рано из школы?
Сяохуа. Учителя забастовали! (Увидев Юй Хоу-чжая и Се Юнжэня.) Учитель Юй! Учитель Се! Вы не хотите нас больше учить? Мы ждали, ждали вас, не дождались и стали плакать. Потом устроили собрание и решили соблюдать дисциплину и не сердить вас больше.
Юй. Мы хотим вас учить, но не можем. Нам нечего есть. И нашим детям тоже. Не волнуйся, попей чайку, а мы пойдем посоветуемся – может, что-нибудь да придумаем.
Се. Сяохуа, повтори уроки, не бегай попусту!
Появляется Вая Дашуань со свертком под мышкой.
Сяохуа. Пап, это мой учитель.
Дашуань. Уходите, уважаемые, быстрее, они устроили засаду, собираются вас бить.
Ван. Кто они?
Дашуань. Сяо Дэ и компания. Он только что отсюда ушел, скоро вернется.
Ван. Господа, возьмите обратно ваши деньги (отдает). Пожалуйста! Поспешите!
Дашуань. Идите за мной!
Появляется Сяо Д э.
Сяо Д э. На улице демонстрация, черт бы их всех побрал! Ничего не купишь! Дашуань, ты куда! Кто эти двое?
Дашуань. Да вот зашли чайку попить. (Уходит вместе с Юй Хоучжаем и Се Юнжэнем.)
Сяо Д э. Стойте!
Те продолжают идти.
Сначала я посчитаю вам ребра, а потом потолкуем.
Ван. Сяо Дэ!
Сяо Д э. (Пускает в ход кулаки.) Отведайте-ка!
Се (бьет по лицу, пинает ногой). Отведай сам!
Сяо Д э. Ой-ой! (Валится на пол.)
Сяохуа. Так тебе и надо!
Се. Вставай! Еще добавлю!
Сяо Дэ (встает, закрывает лицо). Ой-ой! (Пятится назад.) Ой!
Дашуань. Уходите поскорее! (Уводит обоих.)
Сяо Д э. Ну погоди, хозяин! Ты их отпустил, а мы с тобой посчитаемся! С ними не справился, думаешь, и тебя не одолею, старая развалина?
Сяохуа. Дедушка! Сяо Дэ побежал догонять учителей, что будем делать?-
Ван. Он их не тронет! Повидал я таких на своем веку. Слабых обижают, а сильных боятся!
Сяохуа. А если он придет тебя бить?
Ван. Меня? Я знаю, что ему сказать.
Сяохуа. А папа куда пошел?
Ван. Вышел на минутку! Не волнуйся! Иди занимайся, дорогая.
Сяохуа. Как бы учителя не пострадали! Я очень
беспокоюсь. (Уходит.)
Вбегает Динбао.
Динбао. Хозяин! Хозяин, я должна вам что-то сказать!
Ван. Говори, девушка!
Динбао. Сяо Лю недоброе замыслил. Он хочет отнять у вас чайную.
Ван. Отнять? Эту рухлядь? Кому она нужна?
Динбао. Они скоро будут здесь, сейчас нет времени все рассказать подробно. Придумайте что-нибудь!
Ван. Спасибо, девочка!
Динбао. Я пришла к вам с добром, вы уж не выдавайте меня!
Ван. Я пока еще в своем уме, девочка! Успокойся!
Динбао. До скорой встречи!
Возвращается Чжоу Сюхуа.
Сюхуа. Они ушли, отец.
Ван. Вот и хорошо.
Сюхуа. Отец Сяохуа сказал, чтоб вы не тревожились. Он проводит до места тетушку Шуньцзы и вернется.
Ван. Вернется не вернется, как хочет!
Сюхуа. Отец, что с вами? Чем вы так расстроены?
Ван. Ничем! Иди к Сяохуа. Она хотела горячей лапши. Сделай ей чашечку, если найдешь немного муки. Бедные дети, нечем их покормить!
Сюхуа. Белой – ни крошки! Сварю ей суп с клецками из темной муки. (Уходит.)
Возвращается Сяо Тан.
Сяо Тан. Хозяин, договорились?
Ван. Вечером! Вечером я непременно дам тебе ответ.
Сяо Тан. Хозяин, ты говорил, что мой отец пил у тебя всю жизнь задаром чай. Так вот, несколько слов, которые ты услышишь сейчас, с лихвой возместят этот долг. Они спасут тебе жизнь. Храм трех императоров пострашнее японцев. Им разнести твою чайную ничего не стоит! Будь осторожен.
Ван. Знаю. А ты и нашим, и вашим. И передо мной заискиваешь, и перед госпожой? Верно я говорю?
Входят Сунь Эньцзы-младший и У Сянцзы-младший в синих европейских костюмах.
Сяо Тан. Господа! Вам сегодня досталось!
Сяо Сунь. Да уж! С ног сбились! Учителя бунтуют!
Ван. А что, господа, забастовка теперь называется «бунтом»?
Сяо Тан. Ну Как дела?
Сяо У. Больше сотни схватили, человек семьдесят избили, а им все нипочем. Ну, теперь пусть побунтуют!
Сяо Сунь. Добром с ними нельзя! Из-за них не получишь от американцев ни риса, ни белой муки!
Сяо Тан. Именно! Господа! Получите рис и муку, про меня не забудьте! А я позабочусь, чтобы вам уютно было на кладбище! Ладно! Занимайтесь своими делами, господа!
Сяо У. Ты говорил, хозяин, что забастовка теперь называется «бунтом»?
Ван. Стар я стал, не все понимаю, вот и спросил. Сяо Сунь. Хм, ты с ними одного поля ягода! Ван. Я? Высоко меня ставишь! Сяо У. Некогда нам тут с тобой лясы точить! Говори прямо!
Ван. Что говорить?
Сяо Сунь. Кто главный у учителей?
Ван. А я почем знаю?
Сяо У. Кто заходил к тебе вчера вечером?
Ван. Кан Дали!
Сяо Сунь. Он и есть главный! Ты сдал его властям?
Ван. Будь он и в самом деле главным, я все равно его не выдал бы! Пойми ты! Я долгие годы водил дружбу с вашими отцами.
Сяо У. Нечего мне зубы заговаривать! При чем тут дружба! Говори как есть!
Ван. Выдать человека? За деньги? Этого ты добиваешься?
Сяо Сунь. Сразу видно, ты с моим отцом дружил! Его выучка! Только запомни! Не скажешь правду, прикроем твою чайную! Другие давно позакрывались, а твоя все держится. Не иначе как ты секрет какой-то знаешь.
Влетает Эр Дэцзым ладший.
Сяо Дэ. Пошли скорей! Там людей не хватает! Сяо У. А ты, поганка, чем занимался? Сяо Д э. Не видишь, все лицо распухло? Я не прохлаждался!
Сяо У. Хозяин, мы скоро вернемся! А ты подумай!
Ван. Не боитесь, что сбегу?
Сяо У. Еще зубоскалит, старый чурбан! На тот свет убежишь – и там достанем! (Бьет Ван Лифа, уходит вместе с Сунь Эньцзы-младшим и Эр Дэцзы-младшим.)
Ван (обернувшись). Сяохуа! Мать Сяохуа!
Вбегает Сюхуа и Сяохуа.
Сюхуа. Я все слышала. Что делать?
Ван. Уходите быстрее! Догоняйте матушку Кан! Живо!
Сяохуа. Я возьму сумку с книгами. (Уходит.) Сюхуа. Захвати что-нибудь из одежды, Сяохуа! Отец! Как же мы вас тут одного оставим?
Ван. Я жил в этой чайной, здесь и умру!
Вбегает Сяохуа с сумкой и вещами.
Сюхуа. Отец!
Сяохуа. Дедушка!
Ван. Ладно! Идите! (Вынимает из-за пазухи деньги и старую фотографию.) Бери деньги, сноха. А ты, Сяохуа, возьми фотографию чайной, какой она была тридцать лет назад, отдашь отцу. Идите!
Возвращаются Лю M ацзы-младший и Дивбао.
Сяо Лю. Сяохуа, учителя бастуют, а ты с мамой к бабушке собралась?"
Сяохуа. К бабушке!
Ван (нарочно). Сноха, возвращайся скорее!
Сюхуа. Да, отец! Поживем там денек-другой и вернемся. (Уходит вместе с Сяохуа.)
Сяо Лю. Хозяин! Добрые вести. Начальник управления Шэнь одобрил наш план.
Ван. Какая радость! Какая радость!
Сяо Лю. И для ваСесть кое-что приятное! Начальник Шэнь разрешил отремонтировать чайную. Он выслушал меня и сказал «хорошо».
Ван. Что все это значит?
Сяо Лю. Я избавляю тебя от лишних хлопот! Отныне распоряжаться всем буду я. А ты переберешься в другое место! Договорились? Чтоб не морочил мне потом голову!
Ван. Ну что ты! Как можно! Кстати, я и сам решил перебраться в другое место!
Динбао. Ты бы о хозяине подумал, Сяо Лю, ведь он прожил тут всю-жизнь.
Сяо Лю. Видишь ли, я всегда великодушен. Сейчас сбегаю за начальником Шэнем, пусть придет и посмотрит. А ты, хозяин, приведи все в порядок. Надо здесь побрызгать духами, а то пахнет дурно. Ты уж постарайся, Крошка! Ну, я пошел. (Уходит вместе с Динбао.)
Входит Чан Сые с корзинкой, в ней бумажные деньги и земляные орехи, ему за семьдесят, но держится прямо.
1 2 3 4 5 6 7