Джолин уже пожалела, что стала расспрашивать Сигимора о Барбаре. Видимо, то чувство, что он питал к этой женщине, было необычайно сильным. Все дело усугублялось тем, что свои эмоции Сигимору так и не удалось выплеснуть. Ему пришлось подавить их, пришлось переступить через себя, а это всегда непросто. И часто неразделенная любовь оставляет куда более болезненные шрамы, чем можно было бы подумать. Остается тупая ноющая боль в сердце, которую ощущаешь днем и ночью, зимой и весной... Конечно, новая любовь могла бы вылечить раненое сердце, но сможет ли ее любовь заставить Сигимора забыть эту женщину, думала Джолин. Что, если Барбара попытается снова напомнить о себе?
– Могу себе представить. Это, вероятно, очень красиво, – уныло проговорила Джолин и неловко передернула плечами. – Она выбрала другого мужчину?
– У нее и до меня был другой мужчина, а со мной она просто развлекалась. Старый и богатый лэрд Маклин подыскивал себе молодую жену, чтобы она родила ему сыновей. Он был старше Барбары на тридцать лет. И она до свадьбы постаралась переспать со всеми, с кем было можно.
– Со всеми... подряд?..
– Да. Когда я поправился и мои раны на руках зажили, я решил навестить ее. Сначала хотел написать ей письмо, но потом передумал. Решил: пусть будет сюрприз – и пришел без предупреждения. Что ж, я действительно удивил ее и того парня, что лежал на ней сверху.
– Господи Иисусе! – Джолин, разумеется, не была в восторге от подобных подробностей, но она действительно сочувствовала Сигимору. Кому приятно обнаружить свою возлюбленную в руках другого мужчины?
– Разумеется, я почувствовал себя круглым идиотом. Барбара тут же сообщила, что выходит замуж за старого Маклина, и именно поэтому до свадьбы она решила несколько раз встретиться с тем парнем, что лежал теперь на ней. Она стала умолять меня не рассказывать ни о чем лэрду Маклину. Я, помнится, с досады плюнул и грязно выругался, а затем сказал им, что они могут продолжать... Первое, что я собирался потом сделать, так это немедленно отправиться к старику Маклину и поведать ему о проделках невесты. Но я его не нашел. И поэтому сразу же вернулся в Дабхейдленд. После свадьбы Барбара пыталась возобновить со мной связь, но я не из тех мужчин, которые тискают в постели чужих жен.
Вероятно, именно поэтому Барбара так настойчиво и преследовала Сигимора, подумала Джолин. Она надеялась, что этот разговор поможет ей погасить в себе ревность, а вышло все наоборот. Ко всему прочему, ей так и не удалось выяснить, как все-таки Сигимор сейчас относится к Барбаре. Он сказал, что испытывал к ней физическое влечение и мужчины часто принимают физическое влечение за любовь. А уж если к этому примешалось что-то еще, то дело явно плохо. Барбара, видимо, относится к тем женщинам, которые никогда не выпускают из рук «своего». Они всегда получают то, чего хотят. А сейчас Барбара хотела Сигимора. Джолин погрузилась в свои тревожные мысли и даже не заметила, как к ней подошел Сигимор и положил руки ей на плечи. Нежно поцеловав ее в щеку, он сказал:
– Не хмурься, женушка. Барбара – это всего лишь тень прошлого, ошибка молодости.
– Ты уверен в этом? – Джолин вспыхнула. Ее взгляд скользнул по обнаженному телу мужа. – Она тебя разыскивает, Сигимор. И ты сам говорил, что она не из тех, кто выпускает из рук свою добычу.
– Это ничего не значит. Ведь я больше не тот неопытный паренек, ослепший от любви. А теперь расскажи мне, где ты раздобыла эту рубашку. Ты выглядишь в ней очень соблазнительно.
– Фиона дала мне ее. Ты, кажется, говорил, что подобные одеяния не производят на тебя никакого впечатления.
– Теперь я думаю по-другому.
Джолин опустила глаза.
– Я уже вижу, – смущенно пробормотала она и заглянула ему в лицо. Из-под тяжелых век на нее смотрели два черных зрачка, вокруг которых плясали маленькие огненные точки. Казалось, это вдруг сделалась видимой его страсть, бурлившая внутри тела Сигимора. Этот уходящий, скользящий, ни на чем не сосредоточенный взгляд проникал прямо в сердце Джолин и вызывал в нем ответный пожар. Она чувствовала, как слабеют ее ноги, и начинает кружиться голова. И все ее тело становится таким неестественно легким, как будто уже и не принадлежит ей.
Ее рука опустилась и медленно заскользила по его телу. Теплая, мягкая кожа в дрожащих отсветах пламени. Джолин приложила ладонь к его животу чуть повыше пупка. Замерла.
Этот загадочный взгляд с поволокой продолжал околдовывать ее, лишать собственной воли. Под ее пальцами быстро-быстро пульсировала кровь. Она закрыла глаза. Глубоко вздохнула и ощутила терпкий и сладковатый запах его кожи. Джолин опустила руку ниже и осторожно прикоснулась к фаллосу Сигимора. Ее ладонь и пальцы превратились в единственный источник ощущений. Существовало только это – тепло, мягкость и одновременно твердость, упругость шелка и возбуждающе горячая влага.
Барбара, вероятно, хорошо помнит тело Сигимора, подумала Джолин. Он говорил, что эта женщина охотится за богатым кошельком. Но, похоже, Сигимор ошибался. Вернее, Барбару интересовал не только кошелек, но и кое-что еще. Она не могла забыть этой красоты, этого покоя и блаженства. Она не могла забыть отсветов пламени на его груди и животе. Да, Барбара, несомненно, вернется за ним. И противостоять ей будет нелегко. Но как бы там ни было, сейчас Сигимор принадлежит только ей, Джолин. И у нее есть преимущество – она его жена. Она может удовлетворить его страсть. Она даст ему все, что он захочет.
Из груди Сигимора вырвался глухой стон. Джолин продолжала ласкать его, но он попросил ее остановиться. Ему не хотелось, чтобы все быстро закончилось. Он не какой-нибудь неопытный мальчишка...
– Подожди, – тихо проговорил Сигимор, сжимая ее руку. – Я так долго не выдержу.
– Мне не следовало этого делать? – спросила Джолин испуганно. Вероятно, Сигимор подумал, что она слишком распущенная. Или ему больно?
– Ты можешь делать все, что захочешь. Просто у тебя волшебные пальчики, и я не смогу долго наслаждаться этим. – Он улыбнулся, заметив, что Джолин смутилась. – Боюсь, я просто не успею доставить удовольствие тебе.
– О! – Джолин почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, когда Сигимор начал развязывать тесемки на ее ночной рубашке. – Разве мы не ляжем в постель?
– Нет, мы будем заниматься с тобой любовью прямо здесь, у камина, на этой мягкой шкуре.
По телу Джолин пробежала дрожь. Сигимор снял с нее рубашку, и она почувствовала, как ее сдержанность и робость уступают место страсти, к которой примешивалось нечто вроде отчаяния. Ее тело горело, словно в лихорадке. Когда Сигимор прижал ее к себе и поцеловал, Джолин снова ощутила исходившее от него тепло. Ничто не могло сравниться с подобным наслаждением. Она готова разделить с ним все, что угодно, и пойти куда угодно, куда бы он ее ни позвал.
Когда Сигимор отстранился от нее, она запротестовала. Ей так нравились его поцелуи! Однако недовольное бормотание мгновенно прекратилось, превратившись в глухие стоны, стоило лишь губам Сигимора припасть к ее груди. И стоны стали громче, когда он начал ласкать ее тело своими большими сильными руками.
Джолин пугалась тех чувств, которые пробуждал в ней Сигимор. Она не узнавала себя и не знала, куда это ее приведет. И все же ей нравилось это возбуждение. Ей нравилось открывать себя новую, ту, о существовании которой она раньше и не подозревала. Она превращалась в женщину, которая могла позволить своим желаниям прорваться сквозь стены сдержанности, запретов и жестких ограничений. Никаких границ и правил! И она испытывала благодарность к Сигимору. Это он помог ей стать другой. Она постарается сделать для него все, что только в ее силах.
Глаза Джолин расширились от удивления – Сигимор опустился перед ней на колени. Ее замешательство сразу же прошло, когда он стал покрывать поцелуями ее живот. Джолин зажмурилась от удовольствия, а когда пальцы Сигимора скользнули у нее между ног, застонала. И вдруг замерла, открыв глаза. Теперь губы Сигимора ласкали ее в том месте, где только что были его пальцы.
– Сигимор? – неуверенно проговорила Джолин. В ее голосе слышалось удивление.
– Не волнуйся, – пробормотал он. – Мне нравится это делать. Тебе будет хорошо, очень хорошо.
Не успел Сигимор договорить фразу до конца, как та вторая женщина, что сидела в Джолин, решительно отбросила в сторону все сомнения и позволила себе наслаждаться новыми ощущениями.
Она закричала, ей казалось, что она проваливается в пропасть, у которой нет дна. Но это падение не было опасным, оно походило на полет. Джолин переполняли восторг, удивление, счастье. Сигимор вошел в нее. И Джолин снова почувствовала, как в ней просыпается желание, она обняла Сигимора за плечи. Демоны опять начали терзать ее невесомое тело, доводя ее до исступления. С губ Джолин сорвался стон, который слился со стоном Сигимора.
Только после того, как Сигимор обтер ее лицо и тело влажной салфеткой, Джолин начала приходить в себя. Она открыла глаза и увидела своего мужа, сидящего на кровати. Та чувственная Джолин, которая так неистово наслаждалась этой близостью, вдруг сжалась и исчезла. Ее место снова заняла другая Джолин, сдержанная, строгая, робкая. Она легла с Сигимором в кровать и уткнулась лицом в его плечо. Ей не хотелось смотреть ему в глаза. Она боялась и стыдилась.
– Бедняжка, – усмехнулся он. – В тебе просыпается настоящий зверь, стоит только разгорячиться твоей крови. Но потом, когда ты остываешь, он тут же исчезает, робко прячется в лесную чащу.
Джолин удивлялась, что Сигимор хорошо понимает ее.
– А как еще я могу чувствовать себя после этого?
– Довольной, удовлетворенной, счастливой. Ты должна благодарить небеса, что они послали тебе такого замечательного любовника, как я. – Запрокинув голову, Сигимор засмеялся. Мелькнула полоска его белых зубов. – Ты даже повизгивала от удовольствия.
– Этого не может быть!
– Как это не может быть? У меня еще в ушах звенит «еще» и «только не останавливайся».
Это уж чересчур, просто невыносимо, решила про себя Джолин. Она опустила руку и ущипнула его за бок. Сигимор ойкнул от неожиданности и боли, и на лице Джолин появилась самодовольная улыбка. Разумеется, он довел ее просто до сумасшествия, но хвастаться этим совершенно ни к чему.
– Ты жестокая, – усмехнулся Сигимор и стал водить пальцами по спине Джолин, чувствуя, как его тело снова просыпается.
Джолин была такой страстной, ее желание просыпалось почти мгновенно, и это удивляло Сигимора. Конечно, он никогда не признается ей в том, что он не слишком-то изобретательный и опытный любовник. Ведь в основном ему всегда приходилось покупать любовь женщин, он платил им за их услуги. Иногда в нем возникало столь острое желание, напоминавшее настоящий голод, что ему приходилось немедленно находить себе женщину где-нибудь в таверне, на постоялом дворе или в пабе. Его устраивала почти любая женщина, если ее формы оказывались достаточно пышными, а тело более или менее чистым. Он сразу же ложился с ней в постель. К тому же он не считал нужным доставлять этим женщинам удовольствие. Он не помнил их лиц, не знал их имен. Удовольствие доставляли ему они. И это удовольствие было более сильным, если женщина относилась к нему с теплотой. Но он уделял этим случайным женщинам так мало внимания, что чаще всего теплоте было просто неоткуда взяться.
С Джолин все было по-другому. Ему захотелось увидеть, как ее тело извивается от наслаждения. То, как она двигалась, кричала, шептала его имя, доводило его до экстаза. И ему нравилось делать это с ней снова и снова. Он получал удовольствие, видя, как ее тело содрогается от прикосновения его рук и губ. Она была ненасытна, ни с кем и никогда Сигимор не испытывал такого блаженства, граничащего с умопомрачением.
Никогда раньше он не ласкал женщин губами и языком, но, кажется, сейчас он сделал все правильно. То обстоятельство, что он был первым, единственным мужчиной у Джолин, доставляло ему особое удовольствие. Сигимор хотел попробовать со своей женой еще кое-что, чего он никогда раньше не делал. При мысли об этом Сигимор снова почувствовал в теле напряжение и ухмыльнулся. Кажется, Джолин сделает из него не только опытного любовника, но еще и неутомимого и ненасытного.
Но, похоже, сейчас его голод так и останется неудовлетворенным – Джолин уже сладко спала. Что ж, в этом нет ничего удивительного, ведь сегодня у них был очень тяжелый день. Они попали под дождь и промерзли до костей. Остается только радоваться тому, что Джолин не заболела. К тому же его жена переволновалась из-за Барбары.
Сигимор радовался тому, что жена ревновала его. Оказывается, она была настоящей собственницей. Стоило ему заговорить о Барбаре, как в глазах Джолин мелькнули такие злые огоньки, что у него от неожиданности на мгновение перехватило дыхание. Из этой ревности в дальнейшем может вырасти настоящая, преданная любовь, если правильно вести себя. А он хотел именно такой любви и таких отношений и мог пожертвовать ради этого многим.
Держа Джолин в своих объятиях, Сигимор думал о Барбаре. Конечно, он знал и других женщин до встречи с Барбарой, но она была его первой любовью. До нее он встречался только со шлюхами, которых подбирал в тавернах. Познакомившись с Барбарой, он впервые понял, что люди называют любовью. И именно тогда задумался о женитьбе. Предательство Барбары поразило его в самое сердце, нанесло тяжелый удар его гордости, ранило самолюбие. После этого он снова стал покупать любовь женщин за деньги. Так было проще и честнее. Иногда его мысли нет-нет, да и возвращались к Барбаре. Но лишь потому, что он всегда был один. Тогда, давно, когда они еще встречались с Барбарой, ему вдруг показалось, что он наконец нашел женщину, которая могла бы стать для него не только любовницей, но и другом. Теперь он понимал, что ошибся. Сигимор поцеловал Джолин в висок. Сейчас у него не было сомнений. Он твердо знал: Джолин – это то, что ему нужно. Он постарается завоевать ее любовь.
Барбара, разумеется, могла создать ему проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38