Поначалу говорили о том, что много, мол, еще на Земле непознанных тайн и чудес, и Устюрт, которого мы коснулись лишь с краешку, конечно же не исключение.Но вскоре верх взял здоровый скептицизм. Мы сошлись на том, что Алик и вправду заснул за рулем и перевернул или же разбил машину. А затем сочинил небылицу, чтобы хоть как-то оправдаться перед начальником. Шоферская байка.Еще более прагматичную версию выдвинул наш бригадир Илья Загудиллин:— Большой хитрец этот мужик — вот что я вам скажу! Да он просто втридорога продал машину какому-нибудь чабану. (В ту пору почему-то считалось, что у каждого чабана — мешок денег.) Тот ему и сопровождающею дал до Кунграда. А теперь напускает туману… На том и порешили.Позднее — и в Кунграде, и в Чимбае, и в Тахиатаг ше, и в Ходжейли — я настойчиво расспрашивал местных жителей о песчаном чудовище, но те лишь недоуменно пожимали плечами либо отмучивались. На долгие годы я выбросил рассказ шофера из головы.Но лет десять спустя, когда я благополучно обитал уже в Ташкенте, судьба свела меня с интересным человеком, геологом Сашей Суспенцевым, обошедшим пешком едва ли не всю Среднюю Азию.Как— то раз за бутылкой превосходного «Ок мусаласа» мы заговорили об Устюрте, откуда Саша только что вернулся. Неожиданно мне вспомнилась та давняя история, и я пересказал ее приятелю. Саша -известный насмешник, и я ожидал если не взрыва хохота, то наверняка язвительных реплик.Но Саша слушал меня серьезно, а когда я закончил, призадумался.— Знаешь, — проговорил он наконец. — У кочевников существует табу на всякое упоминание о таинственных силах. Чтобы не накликать беды на свою юрту. Даже если песчаный скат существует, никто об этом не скажет. Я никогда не слышал ни о чем подобном, хотя немало общался с кочевниками. Кстати, песчаные массивы, и довольно обширные, на Устюрте не редкость.Но вот слушай, какая однажды приключилась история…Мы бурили разведочную скважину к юго-западу от Сарыкамышской впадины. Как-то раз двое наших поехали поохотиться на сайгаков. К ночи они не вернулись. У нас был вертолет, и с утра мы отправились на поиски. Машину обнаружили примерно в шестидесяти километрах к западу. Она… она была почерневшей и скомканной, как консервная банка. Рядом валялись ружья. Без прикладов. А стволы были завязаны узлом. Неподалеку простирался большой песчаный массив… — Саша посмотрел мне прямо в глаза и добавил: — Если когда-нибудь нелегкая снова занесет на Устюрт, бойся песков! С МЕРТВЫМИ ШУТИТЬ НЕ СТОИТ Слухи о том, что на верхних этажах главного здания МГУ не все ладно, появились еще в начале 70-х годов, и по сей день студенты рассказывают друг другу всякие загадочные истории. Есть ли в них хоть доля правды? На этот вопрос отвечает Саркис Тер-Оганян, один из создателей ассоциации «Лоза».— Таких, как я и мои коллеги, прежде называли лозоходцами, рудознатцами, а иногда — чертознаями. Мы ищем воду, металлы, обнаруживаем подземные пустоты, работаем на считывании полевых аномалий…Тем не менее он подтвердил, что, будучи еще студентом МГУ, тоже слышал эти странные рассказы, а однажды даже устроил засаду на верхнем этаже университета, но был обнаружен и выведен охраной, совершавшей вечерний обход здания. А после того как один его знакомый, проведя там ночь, угодил в психушку, Саркис заинтересовался аномальными явлениями всерьез.— Вообще у главного здания МГУ необычная история, — продолжает Саркис. — Наверное, его можно назвать храмом науки на крови. При его возведени! были случаи гибели строителей-зеков. А сами они, но слухам, замуровывай стукачей в стены. Однако, как бы там ни было, с мертвыми шутить не стоит…Группе Тер-Оганяна удалось зарегистрировать на высотке МГУ мощные острорезонансные выбросы инфразвука. Природа их такова, что, не улавливаемые слухом человека, они тем не менее входят в резонанс.с его нервной системой и вызывают угнетенное состояние, а при длительном воздействии — и безотчетный страх, переходящий в неконтролируемый панический ужас.— Что станет с человеком после трех-четырех часов подобного инфразвукового «душа», я боюсь даже предположить, — говорит «чертознай». — Нетрадиционными методами мы определили несколько инфернальных зон на верхних этажах здания. Интереса ради проверили и другие московские высотки — там инфернальный фон не превышает нормы. Так что, возвращаясь к разговору о главном здании МГУ, смею заверить: последствия ночевки на верхних этажах здания могут быть для человека самыми плачевными. Повторяю: с мертвыми шутить не стоит…
ВОЛШЕБНЫЕ ОГНИ ТУРГАЯ
Рассказывает журналист Ю. Метелев
Тургайский прогиб — удивительный край. Во всем необъятном Казахстане другого такого не сыскать. Обдуваемый всеми ветрами, простирается он к югу от Зауралья и Казахского мелкосопочника на многие сотни километров до зыбучих полупустынь Приаралья. Чуть всхолмленные долы, поросшие пшеницей, уходят за линию горизонта, настоенный на степных травах целительный воздух, тысячные стада антилопсайгаков, бегущих по степи вровень с ветром, сказочные богатства недр, и над всем этим — синее небо с вечерними и утренними зорями редкой чистоты, благодаря исключительной прозрачности атмосферы. Днем в летнюю пору термометр может показать больше сорока градусов по Цельсию в тени, а ночью — в пору спать в меховом спальном мешке. Неделями может пал-ить беспощадное азиатское солнце, и вдруг неожиданно, из невесть откуда взявшихся туч, хлынет такой силы ливень, что за стеной воды не увидишь и капота своего автомобиля. И есть еще одна особенность Тургая. Здесь, как ни в каком другом месте, можно наблюдать не только дневные, но и ночные миражи.Хорошо помню, как я, впервые попав в Тургай, увидел мираж. Наша экспедиционная машина шла уже несколько часов по безлюдной местности, направляясь в район.реки Иргиз. Солнце невыносимо палило, и, конечно, единственной отрадной мыслью, владевшей мной тогда, было поскорее добраться до реки и окунуться в прохладную воду. И река неожиданно появилась, как только мы поднялись на взгорок. Под лучами солнца вода искрилась и играла бликами, а по обоим ее берегам росли тенистые ивы. От радости я закричал: «Ура, приехали!» Но мои попутчики, проработавшие в здешних краях не один полевой сезон, посмотрели на меня как на сумасшедшего.— Это же мираж! — сказал мне один из геологов. — Присмотрись внимательней. Видишь, как все размыто и дрожит в воздухе, — разъяснил он мне.Действительно, так оно и оказалось, а вскоре дивная картина исчезла, словно растаяла в воздухе. Потом я привык к миражам и перестал обращать внимание на реки, озера, деревья, возникавшие по обеим сторонам дороги при переездах. Однажды, находясь в Приаралье, нам даже довелось увидеть город Актюбинск, до которого было не меньше трехсот километров. Многоэтажные жилые дома, тенистые зеленые улицы и даже городской транспорт, казалось, бьи]и на расстоянии всего двух-трех километров. Миражи, о которых я рассказал, уже давно хорошо изучены и объясняются чисто физическими законами преломления и отражения света от весьма далеких объектов. Один американский метеоролог в начале XX века наблюдал, повидимому, самый удаленный объект миража. Находясь на Восточном побережье США, ему удалось наблюдать африканский город, а ученый Фламмарион в своей книге «Атмосфера» подробно описывает мираж сражения при Ватерлоо в июле 1815 года.На утреннем небе отлично было видно не только войско, но и костюмы бойцов, артиллерийское орудие со сломанным колесом. Непременным условием появления таких миражей должна быть высокая прозрачность атмосферы и неравномерная прогреваемость верхних и нижних ее слоев, что очень характерно для Тургая с его резкоконтинентальным климатом. Но можно увидеть в казахстанском Тургае и весьма необычные миражи — ночные.Представьте себе, что в вечерних сумерках где-то у горизонта, а порой и на расстоянии двух-трех километров от вас неожиданно появляется яркий свет. Он то разгорается сильнее, то меркнет или горит равномерно и ровно и потом неожиданно исчезает. Из имеющейся у вас карты вам хорошо известно, что в месте появления свечения нет никакого жилья, а свет видят все. Наш бывалый шофер экспедиции Тимур, из местных казахов, объяснял все просто: «Это душа умершего блуждает у своего дома». Под домом он понимал глинобитный домик-могильник, в котором по мусульманской традиции оставляют тело умершего. Таких могильников в Казахстане немало. Как-то мы решили проверить сказанное Тимуром и, когда в районе аула Амангельды неожиданно появился загадочный свет, поехали на машине в том направлении. И в самом деле, примерно через три километра достигли роскошного могильника, но к этому времени загадочный свет переместился дальше. «Душа пошел далеко, далеко пустыня и не хотел встретить русский», — объяснил шофер.Таинственными ночными огнями Тургая занималась не одна специально организованная экспедиция. Ученым удалось установить, что чаще всего огни можно увидеть в районе поселков Семиозерное, Диевка, но особенно в районе реликтовых Аманкарагайского и Терсекского лесных массивов. Эти сравнительно небольшие по занимаемой территории леса — своеобразная достопримечательность пустынных степных мест. Они состоят преимущественно из вековых сосен и лиственного подлеска. Местные жители утверждают, что видят иногда до нескольких огней прямо над вершинами деревьев. При этом огонь, приятного на вид цвета, способен перемешаться. Причины тяготения ночных огней к лесу никто не может объяснить, но нельзя сбрасывать со счетов (личное мнение автора) возможность приземления в указанных местах неопознанных летающих объектов, которым удобно маскироваться в здешних лесах, чтобы не привлекать к себе внимания посторонних. Добавлю, что из этих районов без лишних помех можно вести наблюдение за взлетами космических ракет с космодрома Байконур, расположенного относительно недалеко от этой части Тургая.Странные ночные огни в Тургае не однажды становились причиной чрезвычайных происшествий. Дело в том, что между такими происшествиями, дорогами и загадочными огнями существует прямая связь. Степные дороги в Тургае — это не то, о чем принято думать, когда речь идет об автодороге, скажем, между Гатчиной и Красным Селом. Дороги Тургая способны поставить в тупик, а то и свести с ума (в буквальном смысле слова) даже опытного геолога, хорошо знающего местность и вдобавок владеющего картой и компасом. Однажды мне довелось перегонять прошедшую ремонт грузовую машину с базы среднеазиатской экспедиции в поселке Челкар (Приаралье) на север Тургайского прогиба в поселок Семиозерное. Машина была нужна одному из полевых отрядов экспедиции. Кроме водителя и меня в машине находился также и опытнейший петербургский геолог Вадим Селезнев, знавший путаные дороги Тургая как свои пять пальцев. Нам предстояло выбрать два маршрута: длинный, проходивший дугой по наезженным грунтовым дорогам через ряд городов и поселков, и короткий, идущий по глухим и необжитым территориям и где собственно дорогой назывались две плохо ли, хорошо ли укатанные колеи. При последнем варианте мы экономили двое суток, а также полбочки бензина (правда, бензин стоил тогда совсем дешево). Естественно, что мы выбрали второй вариант. Выехали ранним утром, рассчитывая за сутки преодолеть маршрут. И сначала все шло отлично. Мы даже позволили себе роскошь с часок поохотиться за дрофой — птицей весьма осторожной. Вадиму удалось подстрелить ее, обеспечив тем самым нам великолепный ужин. Мы продолжили движение, но с наступлением ночи и без того едва видимая в свете фар степная дорога стала различаться все хуже и хуже, а потом колея и вовсе сошла на нет, словно слившись со степью. Явление такое для Тургая обычное. Вадим принял решение дождаться утра, с тем чтобы с рассветом продолжить путь. Расстелили войлочную кошму, быстро ощипали, выпотрошили и поджарили на.паяльной лампе дичь и, достав хлеб, помидоры, огурцы и даже дыни, захваченные с собой, устроили пиршество под звездным азиатским небом. Не успели мы закончить трапезу, как вдали от нас появился загадочный огонек. Казалось, что он был не дальше трех километров от нас и медленно перемещался Возможно, это был мотоциклист, ехавший с зажженной фарой по дороге, которую мы потеряли. Естественно, что появилось желание ехать в том направлении, но Вадим, внимательно следивший за перемещавшимся огоньком, сказал: «Это мираж. Может быть, кто и едет километров за сорок отсюда, но мы двинемся в путь с рассветом, как и наметили». Вскоре загадочный огонь исчез, и только поазиатски черное, как смола, небо, усыпанное крупными звездами, светило нам. Утром мы не без труда, используя и компас и карту, взяли нужный азимут и вскоре подсекли утерянную колею. Она оказалась совсем в другом месте, чем виденный нами накануне огонь. К вечеру второго дня мы благополучно прибыли в Семиозерное, больше не увидев огней.Но вот еще аналогичный пример, но уже не с таким благоприятным концом. Теплым июльским вечером грузовая машина с двумя актюбинскими геологами и шофером выехала из курортного поселка Кос-Истек, что под Актюбинском, на юг в сторону Аркалыка. Их шофер-казах вел машину по короткому маршруту глухими степными путями. Надо полагать, они также экономили время и бензин. С наступлением ночи водитель, как и мы, потерял колею, но вместо того, чтобы дождаться утра, не придумал ничего умнее, как попросить геологов пойти искать утерянную дорогу, которая, по его мнению, была где-то поблизости. Естественно, что он оставил включенными фары и по договоренности время от времени сигналил. Геологи разошлись один влево, другой вправо от грузовика. Шофер прождал их несколько часов, но они не возвращались. Он отчаянно сигналил, переключая ближний свет фар на дальний. Все бесполезно. Люди как сквозь землю провалились. Дождавшись утра, шофер благоразумно устремился в обратный путь, чтобы сообщить о случившемся… На базе экспедиции немедленно забили тревогу, понимая, чем может закончиться продолжительное пребывание людей без воды и укрытия от солнца в условиях страшной жары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53