Сервис на уровне сайт https://Wodolei.ru
Спросите…
– Спросить мисс Чейн? – осведомился д'Андрье. – Нет, спасибо. Кто еще может идентифицировать чемодан? Вы говорите, что чемодан чужой. Это недостойно вас, друг мой. Теперь вы скажете, что кто-то подбросил в вашу комнату не только «гуманного убийцу», но и другой чемодан, в котором таинственным образом оказалась вся ваша одежда. Кто и когда имел возможность сделать это? Вы открывали ваш чемодан, когда поднялись наверх перед убийством?
– Да, и тогда все было в порядке! Это был черный… проклятие!
Огюст, он же сержант Аллен, шагнул вперед.
– Могу заверить вас, месье Фламанд, – обратился он ко мне, – что я сам достал этот коричневый чемодан из вашей машины и отнес его в дом.
– Давайте продолжим, – сказал д'Андрье. – Перечисляя ваши вещи, вы ничего не забыли упомянуть?
– Может быть. Не знаю. Ничего важного.
Д'Андрье погрозил пальцем:
– Нет? Например, пистолет «браунинг», один патрон в котором недавно использовали? Интересно, когда и почему вы произвели этот выстрел?
Разумеется, речь шла об оружии, которое Эвелин подобрала на дороге, и о котором я забыл. Меня поглотило сильное желание отрицать, что оно принадлежит мне, как только пришла мысль о бездне, которая разверзнется у нас под ногами, если я попытаюсь все объяснить.
– И еще одна вещь. Записная книжка, исписанная женским почерком, который, думаю, принадлежит мисс Чейн, – продолжал наш хозяин, – где тщательно перечислены все подвиги Фламанда с информацией о его методах, которые могли быть известны только ему одному.
Это решило дело. Нас окружали каменные лица, и было очевидно, что, за исключением Г. М., никто нам не верит. Но это поражение могло обернуться нашей победой.
– Не только ему, – запротестовал Г. М. мягко, словно воркующий голубь. – Это известно и полиции. Есть кое-что, сынок, о чем вам следует знать, и меня удивляет, что мисс Чейн до сих пор об этом не заявила. Правда, разглашать это позволено только в крайнем случае, но мне кажется, этот случай наступил… Мисс Чейн сотрудница нашей разведывательной службы – я за это ручаюсь. Даже если вы считаете меня слабоумной бездарью, надеюсь, вы признаете, что я не лжец?
Эвелин облегченно вздохнула:
– Вопрос в том, поверит ли он мне, даже если я докажу, кто я.
Д'Андрье задумчиво разглядывал ее.
– Действительно, это вопрос, мисс Чейн. Как вы понимаете, я мог бы без колебаний согласиться, что вы та, за кого себя выдаете, тем не менее считать вас коллегой Фламанда. – Он щелкнул пальцами. – Конечно, у вас имеется удостоверение?
Пока Эвелин снимала часы и открывала корпус, я нашел способ, который поможет ей выпутаться. Следовало признаться, что я самозванец, убедивший ее, что являюсь агентом разведки, но поступивший так потому, что я Фламанд. Это докажет, что она оказалась замешанной в неразбериху не по своей воле (что было истинной правдой), а впоследствии, когда с ней все будет в порядке, я смогу вести собственную битву, доказывая, что не виновен в убийстве.
– Вроде бы удостоверение в порядке, мисс Чейн, – промолвил д'Андрье, обследуя сероватый клочок бумаги, который она ему протянула. – Я вспомнил. Вы были одной из двух сотрудников британской разведки, которым вначале поручили охранять… – Он кивнул в сторону Рэмсдена.
– Да, – подтвердил я. – По-вашему, Фламанд об этом не знал?
Д'Андрье круто повернулся:
– Значит, вы признаете…
– Что я Фламанд? О, разумеется. Вас это смущает? Ведь вы уже давно пытаетесь это доказать, не так ли?
– Он жуткий лжец! – сказала Эвелин и рассмеялась мне в лицо.
Природная извращенность человеческой натуры такова, что я впервые увидел на лице д'Андрье если не сомнение, то удивление.
– Вы мне не верите? – весело осведомилась Эвелин. – Он и есть другой агент, которого прислали вместе со мной. А разведслужба не настолько коррумпирована, чтобы мы оба оказались мошенниками. Хотите доказательств? Хватайте его, Огюст, и посмотрите, что лежит в его левом верхнем жилетном кармане!
Эта просьба явно пришлась Огюсту по вкусу. Прежде чем я успел шевельнуться, он схватил меня, достал из указанного кармана сероватый клочок бумаги и протянул его д'Андрье. Тот нахмурился, хотя это должно было стать решающим доказательством моей вины.
– Где вы это взяли?
– Украл.
– Это его удостоверение, – сказала Эвелин. – По-вашему, британская разведка целиком состоит из мошенников и убийц?
– Не знаю, как насчет этого, – вмешался Хейуорд, – но начинаю думать, что она целиком состоит из законченных, психов. Это часть нелепой истории о том, как вы напали на полицейских, пытавшихся украсть ваш паспорт, которую вы рассказали нам вечером?.. Слушайте, Гаске, этот парень либо невиновен, либо безумен, но будь он Фламандом, неужели он стал бы рассказывать эту чушь с самого начала?
Я повернулся к нему:
– Все чистая правда. Я украл удостоверение у настоящего агента. Кстати, это его оружие – у меня не было пистолета. Он увидел меня с Эвелин и что-то заподозрил. Я принял его пистолет за портсигар. Он и два полицейских остановили машину. Произошла потасовка, и мне пришлось вывести их из строя. Но мисс Чейн тут ни при чем. Господи, неужели вы мне не верите, даже когда я признаю себя виновным?
– Интересно, что это за игра? – пробормотал Фаулер, поднявшись и меряя шагами комнату. – Вероятно, месье Гаске, это какой-то трюк.
– Если это трюк, – заявил Хейуорд, – то ему следовало бы исполнять его на сцене. Позвольте мне задать вопрос. Вы просите нас поверить, что в одиночку и без оружия атаковали троих вооруженных мужчин и вывели их из строя, потому что вам показалось, будто они украли ваш паспорт?
– Боже мой, что за человек! – воскликнул Эбер.
– Погодите, – остановил его Хейуорд. – Помимо удостоверения и оружия, вы украли что-нибудь еще?
– Авторучку Драммонда. Я говорил вам об этом.
– Верно, говорили. Теперь я вспоминаю. Вы украли этот клочок бумаги, авторучку и пистолет, так как приняли его за портсигар. Правильно?
Я пожал плечами:
– Какой в этом смысл? Я признаю, что я Фламанд, – разве этого недостаточно? Давайте поедем в Париж и покончим с этим. Нет, я не собираюсь бежать. Принесите наручники.
– Одну минуту, – вмешался д'Андрье. – Что может сказать об этих приключениях мисс Чейн?
– По его словам, – раздраженно отозвалась Эвелин, – я ничего об этом не знаю, потому что меня там не было. Неужели вы не понимаете, что это выдумка – что он ни в чем не виновен и просто пытается меня защитить? Стал бы Фламанд так себя вести? Похоже это на действия убийцы? Он дошел до того, что отрицает свою службу в разведке…
– Не вижу, как он может ее доказать, – критически заметил Хейуорд. – Вы утверждаете, что на дороге ничего подобного не произошло?
– Конечно! – ответила Эвелин с такой уверенностью, что у меня отвисла челюсть. – Вечером он морочил вам голову, потому что этот человек, – она кивнула на д'Андрье, – вел себя так нелепо с письмами, которые якобы получил от Фламанда. А теперь он пытается превратить шутку в серьезное заявление, так как хочет избавить меня от неприятностей, даже отрицая, что является сотрудником разведслужбы. Здесь присутствует сэр Генри Мерривейл. Почему бы вам не спросить его, служит мистер Блейк в разведке или нет?
– Ага! – радостно воскликнул Г. М. – Я все время ждал, что кто-нибудь выдвинет аргумент, вызвавший у нашего славного Гаске хотя бы тень сомнения. И будь я проклят, если это не заставит его усомниться в виновности Кена!
– Я жду вашего ответа, – сказал д'Андрье, – хотя и не говорю, что это что-либо изменит даже в малейшей степени. Они должны быть доставлены в Париж под арестом. Но если стоящий передо мной человек действительно секретный агент…
– Конечно, сынок, – даже не покраснев, ответил Г. М. – Я сам только вчера выдал ему удостоверение.
– А как же авторучка? Вы сами видели авторучку с надписью «Харви Драммонд».
– Господи, сынок, неужели вы до сих пор не поняли? Несколько дней назад Кен случайно позаимствовал авторучку у настоящего Харви Драммонда, а вечером здесь появился человек, называющий себя этим именем. Кен знал, что он самозванец, и выдумал эту историю, чтобы смутить его. Кстати, это ему удалось.
– Значит, на дороге Леве не было никаких неприятностей?
– Разумеется, не было. Наконец-то вы это поняли.
Д'Андрье пригладил усы. Его глаза сардонически поблескивали, но мне казалось, что эти аргументы действительно вызвали у него сомнение в моей виновности.
– Вы признаете, что это правда? – обратился он ко мне.
– Я подчиняюсь неизбежному, месье Гаске.
– Ладно, посмотрим. Если сэр Генри Мерривейл солгал мне… Сержант Аллен!
– Месье?
– Мисс Чейн и мистера Блейка следует поместить под арест. Отведите их наверх в комнату мистера Блейка и сами их охраняйте – только сначала обыщите его. Будьте вооружены и стреляйте без колебаний, если он попытается бежать… Луи! – Д'Андрье посмотрел на часы. – Уже пятый час. Луи, посмотрите, достаточно ли успокоилась река, чтобы установить наш мост. Некоторые из нас, несомненно, вскоре отправятся в Париж, но я настаиваю, чтобы остальные оставались здесь.
– Он все еще считает вас убийцей, сынок, – пробормотал Г. М., – хотя уже не так в этом уверен. Идите с Эвелин наверх и играйте в карты со стариной Огюстом, а я продолжу расследование.
После того как меня обыскали, Эвелин и я, пытаясь сохранять достоинство, направились в сопровождении Огюста к двери. Остальные не произнесли ни слова, так как не знали, что сказать, но, когда дверь за нами закрылась, мы услышали голоса. Эвелин склонилась ко мне.
– Ты выглядишь ошеломленным, – шепнула она. – Я все думаю – что, если настоящий Драммонд появится здесь со своими копами?..
– Ш-ш! Берегись Огюста.
– Хорошо, но в том, что ты выглядишь ошеломленным, нет никакой тайны.
– Остальным, похоже, так не кажется, – не без раздражения отозвался я.
Глава 17
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧЕРНОГО ЧЕМОДАНА
Огюст распахнул дверь моей спальни и подал нам знак войти. Огонь в камине погас, но лампы еще ярко горели, так что, несмотря на мрачные зеленые портьеры, можно было представить себе тюремную камеру и похуже. Эвелин опустилась на стул и попросила сигарету. Огюст подскочил к ней, достав пачку из кармана брюк.
– Разогнитесь, Огюст, – строго сказала ему Эвелин по-французски. – Теперь вам незачем изображать дворецкого. Вы детектив-сержант Аллен из Сюрте. Скажите положа руку на сердце: вы действительно думаете, что этот человек – Фламанд?
Огюст разогнулся и с усмешкой хлопнул себя по бедру, потом задумался, прищурившись на кончики усов, как на ружейный прицел.
– Откровенно говоря, мадемуазель, не знаю. Иногда я думаю, что да, а иногда – что он просто чокнутый англичанин. Но друзья поддерживают его – особенно вы. – Улыбнувшись, он добавил с галльским простодушием: – Он ваш amant, не так ли? Это бросается в глаза.
– Если это так легко бросается в глаза, – сказал я, – некоторые люди оказались достаточно глупы, чтобы не поддаваться всеобщему мнению. Вы шпионите за нами, Огюст? Все, что мы скажем, будет использовано против нас?
Огюст задумался.
– В зависимости от обстоятельств, месье. Мне поручили наблюдать за вами. Конечно, если вы ничего не скажете… – Он поколебался. – Могу предположить одно. Если вы Фламанд, то тоже могли бы разогнуться. Вам незачем так скверно говорить на вашем родном языке, месье.
Удар был не в бровь, а в глаз.
– Это приводит нас к вопросу, – задумчиво промолвила Эвелин, – должен ли ты продолжать притворяться Фламандом, Кен? По-моему, нет. С твоим акцентом ты никогда не сможешь делать это убедительно.
– Ладно. Под таким сильным давлением признаю, что я не Фламанд. Поэтому я собираюсь задать сержанту Аллену несколько вопросов. Послушайте, старина, вы можете поклясться, что действительно нашли коричневый чемодан в этой комнате?
– Конечно! Он был здесь – в изножье кровати. Там, где я оставил черный чемодан!
– Вы достали его из багажника машины мисс Чейн и принесли сюда?
– Вообще-то в комнату я его не приносил. Багаж распределяли Луи и Жозеф.
– А вы обращаете внимание, к примеру, на отпечатки пальцев? Вы нашли мои отпечатки на чемодане с двойным дном или на «гуманном убийце»?
Огюст засмеялся:
– Шеф не уделяет особого внимания таким мелочам, месье. Он говорит, что они устарели и психологически не важны. Если где-то находят какие-то отпечатки, можно не сомневаться, что их оставил не тот, кто нам нужен. В любом случае там не было никаких отпечатков. По-вашему, Фламанд оставил бы их? Он нанес бы на пальцы жидкую резину.
– Нанес бы на пальцы жидкую резину, чтобы достать зубную щетку из своего чемодана?
Огюст снова усмехнулся:
– Если вы не Фламанд, то вы слишком простодушны. Существует прозрачная разновидность жидкой резины, которую можно нанести на кончики пальцев незаметно. Во время операции Фламанд делает так постоянно, поэтому не оставляет отпечатков… – Он нахмурился. – Прошу прощения, но мне не разрешено отвечать на вопросы.
– Ну-ну, Огюст! Сядьте поудобнее, закурите сигарету, и давайте выпьем… Потяните этот шнур звонка, и посмотрим, удастся ли нам что-нибудь раздобыть.
По поведению Огюста было очевидно, что он далеко не убежден в моей вине. Поколебавшись, Огюст сунул пистолет в карман, дернул шнур и сел со вздохом облегчения.
– Значит, вы допускаете, – продолжал я, – что с багажом могла произойти ошибка?
Он пожал плечами:
– Вы должны убедить шефа, месье, а не меня. Кроме того, какая ошибка? Разве мы совершили ошибку?
– О да. Помните, что портфель самозванца, именовавшего себя Гаске, таинственно исчез? Вижу, что помните. Его нашли?
– Нет. Это правда, – согласился Огюст, снова прищурясь на кончики усов. – Но это не делает черный чемодан коричневым, а коричневый черным. Фальшивый Гаске доставил нам – я имею в виду шефу – много хлопот! Конечно, мы думали, что он Фламанд. Вот почему я наблюдал за его окнами, а шеф – за его дверью. Мы хотели посмотреть, что он намерен делать, а потом – voila! – Огюст сжал кулак. – Когда его убили, шеф расстроился. Фламанда надо было искать снова. Поэтому, когда вы ужинали, он приказал мне обыскать все комнаты, кроме комнат доктора Эбера, в котором он уверен, и двух англичан, которых называют «сэр».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Спросить мисс Чейн? – осведомился д'Андрье. – Нет, спасибо. Кто еще может идентифицировать чемодан? Вы говорите, что чемодан чужой. Это недостойно вас, друг мой. Теперь вы скажете, что кто-то подбросил в вашу комнату не только «гуманного убийцу», но и другой чемодан, в котором таинственным образом оказалась вся ваша одежда. Кто и когда имел возможность сделать это? Вы открывали ваш чемодан, когда поднялись наверх перед убийством?
– Да, и тогда все было в порядке! Это был черный… проклятие!
Огюст, он же сержант Аллен, шагнул вперед.
– Могу заверить вас, месье Фламанд, – обратился он ко мне, – что я сам достал этот коричневый чемодан из вашей машины и отнес его в дом.
– Давайте продолжим, – сказал д'Андрье. – Перечисляя ваши вещи, вы ничего не забыли упомянуть?
– Может быть. Не знаю. Ничего важного.
Д'Андрье погрозил пальцем:
– Нет? Например, пистолет «браунинг», один патрон в котором недавно использовали? Интересно, когда и почему вы произвели этот выстрел?
Разумеется, речь шла об оружии, которое Эвелин подобрала на дороге, и о котором я забыл. Меня поглотило сильное желание отрицать, что оно принадлежит мне, как только пришла мысль о бездне, которая разверзнется у нас под ногами, если я попытаюсь все объяснить.
– И еще одна вещь. Записная книжка, исписанная женским почерком, который, думаю, принадлежит мисс Чейн, – продолжал наш хозяин, – где тщательно перечислены все подвиги Фламанда с информацией о его методах, которые могли быть известны только ему одному.
Это решило дело. Нас окружали каменные лица, и было очевидно, что, за исключением Г. М., никто нам не верит. Но это поражение могло обернуться нашей победой.
– Не только ему, – запротестовал Г. М. мягко, словно воркующий голубь. – Это известно и полиции. Есть кое-что, сынок, о чем вам следует знать, и меня удивляет, что мисс Чейн до сих пор об этом не заявила. Правда, разглашать это позволено только в крайнем случае, но мне кажется, этот случай наступил… Мисс Чейн сотрудница нашей разведывательной службы – я за это ручаюсь. Даже если вы считаете меня слабоумной бездарью, надеюсь, вы признаете, что я не лжец?
Эвелин облегченно вздохнула:
– Вопрос в том, поверит ли он мне, даже если я докажу, кто я.
Д'Андрье задумчиво разглядывал ее.
– Действительно, это вопрос, мисс Чейн. Как вы понимаете, я мог бы без колебаний согласиться, что вы та, за кого себя выдаете, тем не менее считать вас коллегой Фламанда. – Он щелкнул пальцами. – Конечно, у вас имеется удостоверение?
Пока Эвелин снимала часы и открывала корпус, я нашел способ, который поможет ей выпутаться. Следовало признаться, что я самозванец, убедивший ее, что являюсь агентом разведки, но поступивший так потому, что я Фламанд. Это докажет, что она оказалась замешанной в неразбериху не по своей воле (что было истинной правдой), а впоследствии, когда с ней все будет в порядке, я смогу вести собственную битву, доказывая, что не виновен в убийстве.
– Вроде бы удостоверение в порядке, мисс Чейн, – промолвил д'Андрье, обследуя сероватый клочок бумаги, который она ему протянула. – Я вспомнил. Вы были одной из двух сотрудников британской разведки, которым вначале поручили охранять… – Он кивнул в сторону Рэмсдена.
– Да, – подтвердил я. – По-вашему, Фламанд об этом не знал?
Д'Андрье круто повернулся:
– Значит, вы признаете…
– Что я Фламанд? О, разумеется. Вас это смущает? Ведь вы уже давно пытаетесь это доказать, не так ли?
– Он жуткий лжец! – сказала Эвелин и рассмеялась мне в лицо.
Природная извращенность человеческой натуры такова, что я впервые увидел на лице д'Андрье если не сомнение, то удивление.
– Вы мне не верите? – весело осведомилась Эвелин. – Он и есть другой агент, которого прислали вместе со мной. А разведслужба не настолько коррумпирована, чтобы мы оба оказались мошенниками. Хотите доказательств? Хватайте его, Огюст, и посмотрите, что лежит в его левом верхнем жилетном кармане!
Эта просьба явно пришлась Огюсту по вкусу. Прежде чем я успел шевельнуться, он схватил меня, достал из указанного кармана сероватый клочок бумаги и протянул его д'Андрье. Тот нахмурился, хотя это должно было стать решающим доказательством моей вины.
– Где вы это взяли?
– Украл.
– Это его удостоверение, – сказала Эвелин. – По-вашему, британская разведка целиком состоит из мошенников и убийц?
– Не знаю, как насчет этого, – вмешался Хейуорд, – но начинаю думать, что она целиком состоит из законченных, психов. Это часть нелепой истории о том, как вы напали на полицейских, пытавшихся украсть ваш паспорт, которую вы рассказали нам вечером?.. Слушайте, Гаске, этот парень либо невиновен, либо безумен, но будь он Фламандом, неужели он стал бы рассказывать эту чушь с самого начала?
Я повернулся к нему:
– Все чистая правда. Я украл удостоверение у настоящего агента. Кстати, это его оружие – у меня не было пистолета. Он увидел меня с Эвелин и что-то заподозрил. Я принял его пистолет за портсигар. Он и два полицейских остановили машину. Произошла потасовка, и мне пришлось вывести их из строя. Но мисс Чейн тут ни при чем. Господи, неужели вы мне не верите, даже когда я признаю себя виновным?
– Интересно, что это за игра? – пробормотал Фаулер, поднявшись и меряя шагами комнату. – Вероятно, месье Гаске, это какой-то трюк.
– Если это трюк, – заявил Хейуорд, – то ему следовало бы исполнять его на сцене. Позвольте мне задать вопрос. Вы просите нас поверить, что в одиночку и без оружия атаковали троих вооруженных мужчин и вывели их из строя, потому что вам показалось, будто они украли ваш паспорт?
– Боже мой, что за человек! – воскликнул Эбер.
– Погодите, – остановил его Хейуорд. – Помимо удостоверения и оружия, вы украли что-нибудь еще?
– Авторучку Драммонда. Я говорил вам об этом.
– Верно, говорили. Теперь я вспоминаю. Вы украли этот клочок бумаги, авторучку и пистолет, так как приняли его за портсигар. Правильно?
Я пожал плечами:
– Какой в этом смысл? Я признаю, что я Фламанд, – разве этого недостаточно? Давайте поедем в Париж и покончим с этим. Нет, я не собираюсь бежать. Принесите наручники.
– Одну минуту, – вмешался д'Андрье. – Что может сказать об этих приключениях мисс Чейн?
– По его словам, – раздраженно отозвалась Эвелин, – я ничего об этом не знаю, потому что меня там не было. Неужели вы не понимаете, что это выдумка – что он ни в чем не виновен и просто пытается меня защитить? Стал бы Фламанд так себя вести? Похоже это на действия убийцы? Он дошел до того, что отрицает свою службу в разведке…
– Не вижу, как он может ее доказать, – критически заметил Хейуорд. – Вы утверждаете, что на дороге ничего подобного не произошло?
– Конечно! – ответила Эвелин с такой уверенностью, что у меня отвисла челюсть. – Вечером он морочил вам голову, потому что этот человек, – она кивнула на д'Андрье, – вел себя так нелепо с письмами, которые якобы получил от Фламанда. А теперь он пытается превратить шутку в серьезное заявление, так как хочет избавить меня от неприятностей, даже отрицая, что является сотрудником разведслужбы. Здесь присутствует сэр Генри Мерривейл. Почему бы вам не спросить его, служит мистер Блейк в разведке или нет?
– Ага! – радостно воскликнул Г. М. – Я все время ждал, что кто-нибудь выдвинет аргумент, вызвавший у нашего славного Гаске хотя бы тень сомнения. И будь я проклят, если это не заставит его усомниться в виновности Кена!
– Я жду вашего ответа, – сказал д'Андрье, – хотя и не говорю, что это что-либо изменит даже в малейшей степени. Они должны быть доставлены в Париж под арестом. Но если стоящий передо мной человек действительно секретный агент…
– Конечно, сынок, – даже не покраснев, ответил Г. М. – Я сам только вчера выдал ему удостоверение.
– А как же авторучка? Вы сами видели авторучку с надписью «Харви Драммонд».
– Господи, сынок, неужели вы до сих пор не поняли? Несколько дней назад Кен случайно позаимствовал авторучку у настоящего Харви Драммонда, а вечером здесь появился человек, называющий себя этим именем. Кен знал, что он самозванец, и выдумал эту историю, чтобы смутить его. Кстати, это ему удалось.
– Значит, на дороге Леве не было никаких неприятностей?
– Разумеется, не было. Наконец-то вы это поняли.
Д'Андрье пригладил усы. Его глаза сардонически поблескивали, но мне казалось, что эти аргументы действительно вызвали у него сомнение в моей виновности.
– Вы признаете, что это правда? – обратился он ко мне.
– Я подчиняюсь неизбежному, месье Гаске.
– Ладно, посмотрим. Если сэр Генри Мерривейл солгал мне… Сержант Аллен!
– Месье?
– Мисс Чейн и мистера Блейка следует поместить под арест. Отведите их наверх в комнату мистера Блейка и сами их охраняйте – только сначала обыщите его. Будьте вооружены и стреляйте без колебаний, если он попытается бежать… Луи! – Д'Андрье посмотрел на часы. – Уже пятый час. Луи, посмотрите, достаточно ли успокоилась река, чтобы установить наш мост. Некоторые из нас, несомненно, вскоре отправятся в Париж, но я настаиваю, чтобы остальные оставались здесь.
– Он все еще считает вас убийцей, сынок, – пробормотал Г. М., – хотя уже не так в этом уверен. Идите с Эвелин наверх и играйте в карты со стариной Огюстом, а я продолжу расследование.
После того как меня обыскали, Эвелин и я, пытаясь сохранять достоинство, направились в сопровождении Огюста к двери. Остальные не произнесли ни слова, так как не знали, что сказать, но, когда дверь за нами закрылась, мы услышали голоса. Эвелин склонилась ко мне.
– Ты выглядишь ошеломленным, – шепнула она. – Я все думаю – что, если настоящий Драммонд появится здесь со своими копами?..
– Ш-ш! Берегись Огюста.
– Хорошо, но в том, что ты выглядишь ошеломленным, нет никакой тайны.
– Остальным, похоже, так не кажется, – не без раздражения отозвался я.
Глава 17
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧЕРНОГО ЧЕМОДАНА
Огюст распахнул дверь моей спальни и подал нам знак войти. Огонь в камине погас, но лампы еще ярко горели, так что, несмотря на мрачные зеленые портьеры, можно было представить себе тюремную камеру и похуже. Эвелин опустилась на стул и попросила сигарету. Огюст подскочил к ней, достав пачку из кармана брюк.
– Разогнитесь, Огюст, – строго сказала ему Эвелин по-французски. – Теперь вам незачем изображать дворецкого. Вы детектив-сержант Аллен из Сюрте. Скажите положа руку на сердце: вы действительно думаете, что этот человек – Фламанд?
Огюст разогнулся и с усмешкой хлопнул себя по бедру, потом задумался, прищурившись на кончики усов, как на ружейный прицел.
– Откровенно говоря, мадемуазель, не знаю. Иногда я думаю, что да, а иногда – что он просто чокнутый англичанин. Но друзья поддерживают его – особенно вы. – Улыбнувшись, он добавил с галльским простодушием: – Он ваш amant, не так ли? Это бросается в глаза.
– Если это так легко бросается в глаза, – сказал я, – некоторые люди оказались достаточно глупы, чтобы не поддаваться всеобщему мнению. Вы шпионите за нами, Огюст? Все, что мы скажем, будет использовано против нас?
Огюст задумался.
– В зависимости от обстоятельств, месье. Мне поручили наблюдать за вами. Конечно, если вы ничего не скажете… – Он поколебался. – Могу предположить одно. Если вы Фламанд, то тоже могли бы разогнуться. Вам незачем так скверно говорить на вашем родном языке, месье.
Удар был не в бровь, а в глаз.
– Это приводит нас к вопросу, – задумчиво промолвила Эвелин, – должен ли ты продолжать притворяться Фламандом, Кен? По-моему, нет. С твоим акцентом ты никогда не сможешь делать это убедительно.
– Ладно. Под таким сильным давлением признаю, что я не Фламанд. Поэтому я собираюсь задать сержанту Аллену несколько вопросов. Послушайте, старина, вы можете поклясться, что действительно нашли коричневый чемодан в этой комнате?
– Конечно! Он был здесь – в изножье кровати. Там, где я оставил черный чемодан!
– Вы достали его из багажника машины мисс Чейн и принесли сюда?
– Вообще-то в комнату я его не приносил. Багаж распределяли Луи и Жозеф.
– А вы обращаете внимание, к примеру, на отпечатки пальцев? Вы нашли мои отпечатки на чемодане с двойным дном или на «гуманном убийце»?
Огюст засмеялся:
– Шеф не уделяет особого внимания таким мелочам, месье. Он говорит, что они устарели и психологически не важны. Если где-то находят какие-то отпечатки, можно не сомневаться, что их оставил не тот, кто нам нужен. В любом случае там не было никаких отпечатков. По-вашему, Фламанд оставил бы их? Он нанес бы на пальцы жидкую резину.
– Нанес бы на пальцы жидкую резину, чтобы достать зубную щетку из своего чемодана?
Огюст снова усмехнулся:
– Если вы не Фламанд, то вы слишком простодушны. Существует прозрачная разновидность жидкой резины, которую можно нанести на кончики пальцев незаметно. Во время операции Фламанд делает так постоянно, поэтому не оставляет отпечатков… – Он нахмурился. – Прошу прощения, но мне не разрешено отвечать на вопросы.
– Ну-ну, Огюст! Сядьте поудобнее, закурите сигарету, и давайте выпьем… Потяните этот шнур звонка, и посмотрим, удастся ли нам что-нибудь раздобыть.
По поведению Огюста было очевидно, что он далеко не убежден в моей вине. Поколебавшись, Огюст сунул пистолет в карман, дернул шнур и сел со вздохом облегчения.
– Значит, вы допускаете, – продолжал я, – что с багажом могла произойти ошибка?
Он пожал плечами:
– Вы должны убедить шефа, месье, а не меня. Кроме того, какая ошибка? Разве мы совершили ошибку?
– О да. Помните, что портфель самозванца, именовавшего себя Гаске, таинственно исчез? Вижу, что помните. Его нашли?
– Нет. Это правда, – согласился Огюст, снова прищурясь на кончики усов. – Но это не делает черный чемодан коричневым, а коричневый черным. Фальшивый Гаске доставил нам – я имею в виду шефу – много хлопот! Конечно, мы думали, что он Фламанд. Вот почему я наблюдал за его окнами, а шеф – за его дверью. Мы хотели посмотреть, что он намерен делать, а потом – voila! – Огюст сжал кулак. – Когда его убили, шеф расстроился. Фламанда надо было искать снова. Поэтому, когда вы ужинали, он приказал мне обыскать все комнаты, кроме комнат доктора Эбера, в котором он уверен, и двух англичан, которых называют «сэр».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25