Макс поднял руку и стащил один из них вниз. Жилет состоял из двух больших продолговатых пробковых блоков, обшитых брезентом, с брезентовыми плечевыми и шейными лямками. В последние требовалось просунуть голову, чтобы пробковые блоки оказались по обеим сторонам шеи, а затем продеть руки в плечевые лямки и завязать сзади брезентовые шнурки, наподобие фартука. Макс быстро надел жилет.
– Великолепно, сэр, – одобрил стюард. – А теперь, пожалуйста, заполните этот бланк, – он кивнул в сторону полки, где рядом со списком пассажиров лежал длинный розовый лист бумаги, – и принесите его вместе с вашим паспортом в офис эконома, как только сможете.
– Ладно. – Макс не заметил ухода стюарда. Похожий на Голиафа в своем спасательном жилете, он разглядывал разноцветный буклет, содержащий перечень пассажиров «Эдвардика».
Ему никак не удавалось выбросить из головы образ блондинки отнюдь не первой молодости, проходящей мимо, полузакрыв глаза и подставив лицо ветру. Черт возьми, ведь он наконец свободен и хотел только покоя и одиночества, согласившись ради них переплывать океан даже с грузом взрывчатки! Тем не менее его интересовало имя блондинки, и он раскрыл буклет с более чем скудным списком имен:
Арчер, д-р Реджиналд
Бенуа, капитан Пьер
Зия-Бей, м-с Эстелл
Кенуорти, достопочт. Джером
Латроп, м-р Дж. Э.
Мэттьюз, м-р Макс
Хупер, м-р Джордж Э.
Четфорд, мисс Вэлери
Стоп! Здесь было только восемь имен, а Латроп говорил, что на корабле девять пассажиров. Вероятно, он ошибся. Но внимание Макса привлекло третье имя в перечне. Если какое-нибудь имя подходило виденной им женщине, так это «миссис Эстелл Зия-Бей».
– Но разве она турчанка? – обратился Макс к жужжащему вентилятору. – Если я когда-нибудь видел англичанку, так это она.
Голос эхом отозвался в замкнутом пространстве. Палуба «Эдвардика» под его ногами начала медленно подниматься, потом угрожающе накренилась с резким скрипом переборок, так что ему пришлось ухватиться за край койки, чтобы не упасть. Испытывая неприятное ощущение в желудке, Макс Мэттьюз внезапно понял причину возбуждения, не покидавшего его с момента отплытия. Все дело было исключительно в нервозности. Расстегнув жилет, Макс снял его и повесил на руку. Теперь он слышал звуки гонга, постепенно приближающиеся к его двери.
«Все пассажиры должны собраться в салоне…» Тяжко вздохнув, Макс снял пальто – теперь ему стало жарко – и снова подобрал жилет. Открыв дверь и прикрепив ее крючком к стене, чтобы в каюту проникало больше воздуха, он шагнул в маленький проход-нишу и столкнулся с блондинкой лицом к лицу. Должно быть, ее каюта находилась прямо напротив. Вытянув руку вперед, Макс мог коснуться белой двери с номером Б-37. Женщина свернула в проход, быстро идя по нему, и они буквально налетели друг на друга.
– Прошу прощения, – извинился Макс.
– Не за что, – после короткой паузы отозвалась блондинка. – Это моя вина. – Ее голос звучал хрипловато, как у курильщицы. Когда Макс остановился, пропуская ее, она нащупала ручку и открыла дверь. В ее каюте горел свет. Помещение с отдельной ванной ничем не отличалось от каюты Макса, если не считать обоев, но было уже захламлено содержимым двух больших чемоданов с инициалами «Э. З.-Б.».
Все это Макс успел заметить, прежде чем женщина повернулась, чтобы закрыть дверь, бросив на него взгляд через плечо. Сумочка из змеиной кожи все еще торчала у нее под мышкой. Макс снова обратил внимание на морщинки в уголках слегка отвисшей нижней губы, придающие лицу раздраженное выражение. Но его интересовало не это, а то, как женщина посмотрела ему прямо в глаза, прежде чем дверь закрылась.
Глава 2
Макс поднялся по главной лестнице в салон на палубе «А». Впоследствии он признавал, что если бы в течение первых суток уделил больше внимания другим пассажирам, то можно было бы избежать изрядного количества крови и насилия. Но в начале путешествия никто, как правило, почти не замечает своих спутников, чувствуя себя слишком усталым и поглощенным собственными заботами. Лица пассажиров кажутся пустыми, и даже спустя несколько дней их бывает нелегко отличить друг от друга. Конечно, на «Эдвардике» было так мало людей, что они могли сойти за призраков, бродящих по причудливо декорированному дому с привидениями, и это должно было значительно облегчить наблюдение за ними. Ответ заключался в грузе взрывчатых веществ, способном отвлечь любого детектива от слежки за поведением убийцы. Собрав пассажиров в салоне, третий помощник капитана ясно дал понять, что плавание не окажется пикником.
Салон представлял собой просторное помещение с мозаичным потолком из цветного стекла, поддерживаемым колоннами из красного дерева. Столики с зелеными скатертями и мягкие, обитые парчой стулья стояли вокруг пространства для танцев, сейчас прикрытого ковром. Электрический свет был тусклым и призрачным, да и собравшиеся походили на людей, ожидающих услышать историю о привидениях. Но третий помощник, напомнивший Максу сэра Малколма Кэмбелла, говорил быстро и уверенно.
– Леди и джентльмены, – начал он, присев на край стола, уставленного квадратными картонными коробками, – никому из нас не нравится принимать эти меры предосторожности и беспокоить ими вас. Но нужда диктует, когда дьявол этого хочет. – Он изрек это bon mot со зловещей интонацией. – Прежде всего, я хочу, чтобы вы подошли сюда и надели противогазы. Стюард!
«Противогазы? Зачем противогазы в море?» – мелькнуло в голове у каждого. Но никто ничего не сказал.
– Если они не понадобятся вам здесь, – сухо добавил третий помощник, – то наверняка пригодятся, когда вы высадитесь в Англии. Поэтому вам придется взять их. Напишите на коробке ваше имя и номер каюты. Прошу вас.
Пассажиры покорно подошли. Стюарды надели на них противогазы, превратившие лица в подобия свиных рыл. Дыхание в них сопровождалось длинным фырканьем, которое ударяло в уши при каждом выдохе.
Как выяснилось, мисс Четфорд и мистер Кенуорти в салон не явились. Стюард доложил, что у них морская болезнь. Третий помощник выглядел раздосадованным, но потом решил, что позже заглянет к ним в каюты.
– Завтра, – продолжал он, – вам дадут подробные инструкции. В одиннадцать состоится учебная тревога. Услышав колокол, идите в столовую на палубе «В» и ждите указаний. Захватите спасательные жилеты, противогазы и одеяла. Помните: если нас атакуют с моря или с воздуха, вы должны идти в столовую. Пока это все. – Третий помощник улыбнулся. – И давайте не будем беспокоиться.
Пассажиры гуськом выходили из салона. Не слышалось ни комментариев, ни шуток, ни смеха. «Эдвардик» сильно качало, и пустые лица указывали на растревоженные желудки. Первым вечером обедать пришли только четверо пассажиров и ни одного офицера, за исключением эконома. В столовой, сверкающей зеркалами и красным лаком, слышались лишь похоронный шепот и доносившееся из кухни звяканье посуды. Стюарды казались еще более подавленными, чем пассажиры. За круглым капитанским столом, рассчитанным на шесть персон, сидели Макс, вежливый мистер Латроп и невысокий толстый мужчина средних лет, представившийся как мистер Джордж Э. Хупер из Бристоля. На некотором расстоянии от них, за столиком на двоих, в одиночестве поместился жилистый смуглый мужчина в военной форме с красно-золотыми погонами капитана французских тиральеров. Макс решил, что это, должно быть, капитан Пьер Бенуа. Лицо его было лишено всякого выражения, и он не отрывал глаз от тарелки.
Под аккомпанемент плеска волн за иллюминаторами столовая медленно поднималась, как воздушный шар, и быстро падала, как скоростной лифт. Посуда со звяканьем съезжала к центру стола.
– Крабовый коктейль, – отважно читал меню Латроп. – Жареная камбала под голландским соусом, бифштекс с жареным картофелем по-французски… хм… что там еще?..
– Мне бифштекс с картофелем, – сказал мистер Джордж Э. Хупер с уютным западноанглийским акцентом. – Господи! Посмотрите на царицу Савскую!
Эти слова относились к появлению Эстелл Зия-Бей. Она совершила оплошность, нарядившись к обеду в первый же вечер, но, несомненно, сделала это намеренно. В шепоте мистера Хупера звучало благоговение. На миссис Зия-Бей (черт бы побрал это имечко, думал Макс) было вечернее платье с серебряными блестками и низким вырезом, заставившим стыдливого мистера Хупера что-то пробормотать себе под нос. Платье демонстрировало роскошные плечи такого же золотисто-коричневатого оттенка, как лицо женщины, на котором сейчас не было заметно никаких морщинок. На поясе болталась черная сумочка. Корабль резко накренился, и менее устойчивая женщина налетела бы на колонну, вцепившись в юбку. Но миссис Зия-Бей только засмеялась, когда стюард подбежал помочь ей. Она шутливо толкнула его в грудь, подобрала длинную юбку и села за свободный столик на двоих. Они услышали ее резковатый голос, делающий заказ.
Трое мужчин виновато зашептались.
– Это необходимо пресечь, – пробормотал мистер Хупер, уставясь в тарелку. – Просто скандал!
– Ну, не знаю, – с терпеливым жестом отозвался мистер Латроп, по-отечески блеснув молодыми карими глазами. – Она красивая женщина. Ее зовут миссис Зия-Бей. Она разведена или разводится. По рождению она американка, но ее первый муж был англичанин, а второй (с которым она разводится) работает в турецком посольстве в Лондоне. – Как позднее узнал Макс, Латроп обладал большим талантом к собиранию сплетен, чем целая компания деревенских тетушек.
– Вы говорили с ней? – спросил Макс.
– Только мимоходом. Думаю, она хотела, чтобы я угостил ее выпивкой, но у меня при себе ничего не было. – Латроп усмехнулся. – Такие дамочки попадаются на каждом корабле, но я стараюсь не иметь с ними дела. Миссис Л. это бы не понравилось.
Макс ел молча. Он снова заверил себя, что не собирается связываться с этой сомнительной особой – не станет заводить с ней знакомство и приглашать ее выпить. Но в глубине души он понимал, что все уже предопределено и ему не удастся этого избежать. Хуже всего было то, что ему даже не нравилась ее внешность. Но когда человек устает от жизни, он говорит себе: «Почему бы и нет?»
Стюард в униформе пересекал помещение, ловко пробираясь между покачивающимися столами.
– Мистер Мэттьюз?
– Да?
– Капитан спрашивает, сэр, не могли бы вы выпить с ним кофе в его каюте после обеда.
Макс мог и был рад предлогу, чтобы удалиться. На пути у него находился столик миссис Зия-Бей. Он мог бы избежать контакта, избрав кружной маршрут, но подумал, что это бросилось бы в глаза. Когда он проходил мимо столика женщины, она подняла голову и снова посмотрела ему прямо в глаза. Темно-красные мягкие губы слегка кривились, словно их обладательница собиралась улыбнуться. Макс захромал дальше.
Стюард поднял его в лифте на палубу «А» и повел дальше. Чтобы корабль не был замечен, наружные двери были сконструированы по принципу водонепроницаемых отсеков. Открывая панель затемнения, выходящий попадал в вестибюль, а закрыв ее за собой и открыв другую панель, выходил в свистящий мрак.
– Осторожно, сэр! – крикнул стюард.
Макс никогда даже вообразить не мог подобную темноту. Мокрая палуба приподнялась под ним, наконечник трости скользнул по влажному металлу, и он едва не растянулся во всю длину. Макс слышал свист ветра, колыхавшего брезентовые защитные полосы, привязанные наподобие экранов вдоль открытой палубы. Но ветер прорывался сквозь них, трепал волосы. Макс поднял руку и пошевелил пальцами перед лицом, но не увидел ничего. Нигде не было ни звезды, ни огонька – только сплошная чернота, которая словно оглушала и придавливала к настилу. Стюард, что-то крикнув ему в ухо, повел его к трапу, ведущему вверх, на шлюпочную палубу. По крайней мере, Макс понял, что это трап, ударившись об него голенями. Пробравшись ощупью мимо смутных очертаний зачехленных бомбардировщиков, стоящих на верхней палубе, они вскоре шагнули в ярко освещенную капитанскую каюту.
– Какого черта ты сел на этот корабль? – осведомился коммандер Франсис Мэттьюз, окинув взглядом брата. Он мало изменился за два или три года, прошедшие с тех пор, как Макс видел его в прошлый раз. Ему было сорок пять лет, цвет его лица напоминал сырую говядину, а поведение было спокойным, если только речь не шла о семейных делах. Коммандер Мэттьюз сидел на вращающемся стуле за полированным столом в помещении, скорее напоминавшем кабинет на загородной вилле, чем корабельную каюту, не сводя прищуренных глаз с лица брата. Четыре золотые нашивки на рукавах придавали его облику особую внушительность. – Разве ты не знаешь, что это небезопасно? Садись.
Макс засмеялся, и капитан после паузы усмехнулся в ответ.
– Ты же плаваешь на этом корабле, – указал Макс.
– Это другое дело. Здесь место моей работы. – Коммандер Мэттьюз снова стал суровым. – Что с тобой произошло? Я слышал, ты серьезно пострадал. Прости, что не смог тебя навестить. Эта чертова война…
– Знаю.
– Ну так что случилось?
– Я делал репортаж о пожаре. Мы с фотографом стояли на лесах, они рухнули, и мы оказались прямо посреди огня. Я не обгорел – меня успели вытащить, – но повредил ногу и бедро, и если бы не нашел лучшего врача в мире, то остался бы парализованным до конца дней. А Том Миллер погиб.
Последовала очередная пауза. Коммандер Мэттьюз втянул воздух через нос.
– Хм. У тебя был нервный срыв?
– Нет. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Ну и как ты себя чувствуешь теперь?
– Сытым по горло.
Капитан кивнул.
– Почему ты возвращаешься в Англию?
– Невозможно сохранить работу в нью-йоркской газете после одиннадцати месяцев на больничной койке. Впрочем, начальство поступило достойно, оплатив расходы до последнего цента… Война будет разгораться, Фрэнк. Думаю, я смогу найти работу в Лондоне.
– Хм. А как насчет денег?
– У меня все в порядке, спасибо.
– Я спросил про деньги, – уточнил коммандер Мэттьюз.
– А я ответил, что с ними все в порядке. Я ни в чем не нуждаюсь.
Его брат выглядел слегка озадаченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22