– Значит, вы великолепно читаете чужие мысли!– Вы так думаете? Не обязательно.– Во всяком случае, – произнес Винс, – не думаю, что вы знакомы с мистером Каллингфордом Эбботом. Мистер Эббот…– Напротив, – вмешался Эббот, блеснув моноклем. – Я имел удовольствие встречаться с этим джентльменом в клубе «Ориентал». К вашим услугам, полковник Селби.– К вашим услугам, сэр. – Полковник Селби машинально выпрямился, но, судя по выражению его лица, волнение, которое он так тщательно скрывал, усилилось. – Да, я вспомнил, – добавил он, возвышаясь над вошедшим Эбботом. Вы были одним из тех, кто звонил в субботу утром, не так ли?– Звонил.– Говорили со слугой, перед тем как он ушел? Спрашивали, можно ли вам поговорить с миссис Монтегю?– Да, но я так и не обменялся с леди ни единым словом и даже мельком не видел ее в Фэрфилде.– И теперь, осмелюсь спросить, вы желаете подробно обсудить все вопросы? Ладно, не важно. Может быть, все к лучшему. Входите, пожалуйста. Все входите.Полковник Селби бросил взгляд на дверь в гостиную, которая была закрыта. Неуверенный в себе, неуверенный во всем, полковник потер ладонью лоб, потом повел всех в свое убежище.В кабинете на столе горела газовая лампа под зеленым абажуром. Ее свет падал на коричневую кожу кресел и отражался в стекле шкафа с оружием, над которым неясно вырисовывались переплетенные номера «Поля». Тигриная шкура лежала у камина. По стенам, высоко над головой, звериные головы скалили клыки на фоне темных обоев, украшенных мрачным узором из пятен тусклого золота.– Послушайте, – начал полковник Селби примирительно, – я, конечно, предпочел бы, чтобы полиция не допрашивала Бланш, пока…– В самом деле? Вам есть что скрывать?..– Скрывать? На что это вы намекаете, сэр?– Секунду! – сказал Гарт.То ли таков был эффект, производимый звериными мордами, напоминавшими галерею окостеневшего насилия, то ли ощущалось, что в этом доме совершено три самоубийства, но Гарт, едва переступив порог, сразу почувствовал, как в воздухе витает что-то недоброе. Эббот явно чувствовал нечто похожее.К тому же Эббот впервые столкнулся с человеком, который не уступал ему в игре во власть. Хотя, возможно, полковник Селби был не таким интеллектуалом и менее чувствителен к обидам, в нем ощущалось превосходство, и не только в росте и массе.– Миссис Монтегю, – сказал полковник Селби, – готова ответить на любые вопросы доктора Гарта. Но не Скотленд-Ярд, который норовит вмешаться в наши дела. Заметьте, я не буду мешать вам ее допросить. Не исключено, что это даже к лучшему. И тем не менее! Никому не повредит, если доктор Гарт поднимется наверх и поговорит с нею первым.– Да, – прохладно согласился Эббот, – я думаю, это допустимо. Доктор Гарт, как мне известно, уже говорил сегодня с леди?– Да. В Фэрфилде. И что с того?– У него был шанс, – сказал Эббот, – и он потерпел неудачу. Даже если бы двадцатичетырехчасовая отсрочка для леди Колдер и миссис Боствик не истекла некоторое время назад, я не стал бы ничего подобного обещать по поводу миссис Монтегю. В результате, – усы Эббота снова вздыбились, – в результате этого дурацкого обещания я заработал выговор от комиссара. Мне, в моем возрасте, не доставляет удовольствия, когда со мной обращаются как со школьником. Сейчас настало время пустить в ход мои таланты.– Секунду, – опять проговорил Гарт. Он полез во внутренний карман и достал конверт с написанным именем миссис Монтегю. – Ни в каком допросе нужды нет, – продолжал он, – если вы позволите ей самой все рассказать. Полковник Селби, не возьмете ли вы на себя труд отнести это наверх миссис Монтегю?– Что это? Это ее расстроит?– Да, – честно ответил Гарт. – Я готов признать, что это ее расстроит, но другого выхода нет.– Я спросил, что ото?– Это изложение бесспорных фактов, известных ей и, как я думаю, вам тоже. Я надеюсь, что это будет неким стимулом. Вы отнесете ей это, полковник Селби? И убедитесь, что она прочла?– Я возьму конверт, если позволите, – сказал Каллингфорд Эббот.Гарт резко обернулся:– Нет, Эббот. Если мы не хотим скандала, если мы не хотим испортить все дело, то никто не должен этого видеть, кроме миссис Монтегю и полковника Селби.– Разве вы забыли, дорогой мой мальчик, что я представляю комиссара полиции?– Нет, как не забыл и то, что мы не должны разрушать чужие жизни без крайней необходимости. Так как, полковник Селби?– Избежать скандала, говорите?– Я не могу обещать наверняка, могу только надеяться.– Тогда давайте, – сказал полковник Селби и, заталкивая конверт в карман, тяжело шагнул вперед. – Кстати. Если вы не желаете, чтобы письмо еще кто-нибудь видел, я не смогу вручить его сейчас. Там Марион…– С ней Марион? – воскликнул Винс Боствик.Лицо Эббота даже посерело от такого явного предательства со стороны Гарта. Винс, стоявший ко всем спиной возле шкафа с оружием, стал медленно поворачиваться, держась за его край, словно ища у него поддержки.– Марион с ней? – повторил он.– Они закрылись наверху, в комнате Бланш, – сказал полковник Селби. Черт возьми, а что вас так удивляет? До того как она вышла за вас замуж, Винсент, она была домашним ребенком. Куда же еще ей идти, если она несчастна? Мы… мы можем не одобрять то, что слышим. И читать морали и себе, и кому-нибудь еще. Тем не менее, в крайних обстоятельствах мы своих поддерживаем. Что еще остается?– Прошу прощения, полковник Селби, – вмешался Каллингфорд Эббот, – могу я попросить вас избавить нас от скучной проповеди?– Послушайте…– Я полагаю, сэр, что вы отказываетесь вручить сейчас этот конверт миссис Монтегю?– Ей-богу, сэр, вы все правильно понимаете.– Тогда, может быть, вы проводите меня к миссис Монтегю?Полковник Селби коротко кивнул. Опустив голову с залысинами, он уже направился к лестнице, и тут у него возникла новая мысль.– Ладно! – бросил он. – Поднимайтесь. Первая дверь на площадке. Не пропустите. Послушайте их разговор.Кивнув в ответ, словно у него повреждена шея, Эббот беззвучно двинулся вверх по лестнице. Полковник Селби шумно вздохнул.– Нет, Винс, – сказал Гарт, – стой, где стоишь.– Я только…– Винс, стой, где стоишь.Страдание витало в этой безвкусной комнате со звериными мордами. Контраст с прочей обстановкой составлял опрятный стол хозяина с газовой лампой и вращающимся креслом. Полковник Селби едва ли не ощупью добрался до кресла. Оно крякнуло, когда он опустился в него. Вдруг он закрыл лицо руками.– Полковник Селби, – продолжал Гарт, твердо глядя на Винса, – это для всех неприятно. Я с большой неохотой побеспокоил вас. И то лишь только потому, что вы мне звонили. Винс не объяснил или не смог объяснить мне толком, что вы сказали.– О да. Конечно. – Полковник едва понял сказанное. Он поднялся на ноги. Возможно, ничего особенного. Но сказать нельзя. Не сейчас. Да и потом… Э-э… сегодня в Фэрфилде, доктор, мне показалось, что вас волнует судьба этой девушки, леди Колдер.– Да, волнует. А почему вы об этом заговорили?– Ну, когда она пришла сюда сегодня вечером…Новая неожиданность.– Леди Колдер здесь?– Да. Она пришла сюда примерно час назад, хотела видеть Марион. Марион открыла дверь. Похоже, они друг друга недолюбливают. Они поднялись в бывшую комнату Марион и, кажется, немного побранились. – Полковник сделал неопределенный жест. – Никогда не встревайте между двумя женщинами, доктор. Вы это скоро поймете. Во всяком случае, я не об этом хотел вам сказать.– А что вы хотели мне сказать?– Этот офицер полиции, Твигг…Гарт не шевелился.– Да?– Он появился здесь минут десять-пятнадцать спустя, и дверь открыл я. Сказал, что его прислал Эббот. Что ж! Почему бы ему и не быть здесь, но, кажется, он следил за вашей подругой.– И?..– Вскоре после этого Марион и леди Колдер спустились. Тоже симпатичная малютка. Похожа на другую, только приличнее. Твигг загнал ее в гостиную, как загонщик в облаве гонит тигра через кусты. – Полковник Селби осекся. – Черт побери, доктор, в чем дело? Я ничего не могу понять.– Прошу прощения. Где они сейчас?– Все еще в гостиной, осмелюсь предположить. Где же еще?– А миссис Боствик?– Марион побежала наверх, в комнату Бланш. – На лбу полковника выступил пот. – Я удивился…– Да. Как и я.– Я говорил, что не все благополучно, не так ли? – вклинился Винс Боствик, подняв длинный палец. – Я говорил, что не легко терять голову и сердце и все, что хранит твой мир в покое, а твой рассудок в здравии. Возможно, теперь ты меня поймешь, старина. Или нет?Гарт не ответил.Распахнув дверь кабинета, он вышел в холл. Выражение лица Винса изменилось, он Последовал за Гартом.Никогда еще холл не казался таким зловещим. Гарт подбежал к двери в гостиную и постучал. И он стучал до тех пор, пока дверь не распахнулась. Гостиная была пуста.Только золоченая дубовая мебель и шелковые портьеры в бледном свете ламп. Голова тигра – они так содрали шкуру с тигра, что голова осталась для трофея? – скалила клыки над каминной полкой. Гарт бегом вернулся к Винсу, стоявшему в центре холла.– Винс, ты хорошо знаешь дом, а я нет. Поднимись, загляни в старую, или как там ее, комнату Марион. Загляни и в комнату миссис Монтегю тоже. Бетти и Твигг где-то здесь, мы должны их найти.– Запросто! – Винс уже стеснялся своей вспышки. – Ее допрашивали, не так ли? В таком случае почему они обязательно здесь? Может, они ушли?– О нет. Ты не знаешь тактики Твигга, когда он выслеживает убийцу.– Не говори таких слов, Дэвид. Черт побери, не ты ли заявил, что против нее не было никаких улик на дознании?– Да. Я так понимаю, что это часть его игры. Чтобы вырвать признание, Твигг, перед тем как ударить, хотел заставить жертву думать, что все самое плохое позади.– Признание? – выпалил Винс. – Ты допускаешь, что она виновна?– Нет, она не виновна. Она не убивала свою сестру. Но это ее не спасет. Отчасти из-за моих собственных глупостей, которыми я пытался придать достоверность ее версии, ни один суд не поверит ей, что бы она ни говорила. Пойдешь поищешь ее?– А ты не пойдешь?– Нет. Не сейчас. – Гарт посмотрел вокруг. – Не похоже, но возможно…– Что?– Иди!Винс тут же побежал вверх по лестнице с ковром и медными прутьями. Гарт направился прямо под лестницу. Задвижка была отодвинута. Повернув ручку, Гарт открыл дверь. Сразу за дверью, там, где начиналась деревянная лестница, ведущая между побеленных каменных стен в пахнущие землей глубины, горела одна слабенькая лампочка.Спускаясь по лестнице, он старался ступать так, чтобы производить как можно меньше шума. Он был почти уверен, что услышит голоса, и действительно, чуть погодя, услышал их.Нижний коридор, вроде резонатора, доносил слова, даже сказанные шепотом, хотя тяжелая дверь в кухню была закрыта. Из-под нее пробивалась слабая полоска света.Ошибиться в голосах было невозможно.– Теперь, мисс (ох, прошу прощения, миледи, но не в этом дело), я просто напомню вам кое-что. Это ведь не я вас привел сюда, вниз. Это вы привели меня, а?– Да, я.Голос Бетти звучал ясно и твердо.– Чтобы рассказать мне эту небылицу?– Так все и было.– Ну что ж, посмотрим, – сказал Твигг. В каждом слове сквозило недоверие. – Вы предлагаете мне поверить, что в пятницу вечером миссис Боствик пыталась убить свою собственную тетю? Такая прекрасная леди, как миссис Боствик?– Прекрасная леди? Вы так о ней думаете, сэр?– О, я именно так и думаю. И не сбивайте меня. Ваша сестра, вы говорите, никогда не бывала в этом доме. И никогда не выходила в эту дверь. Никто не выходил в эту дверь. Миссис Боствик выдумала все это после того, как попыталась убить свою тетю?– Та женщина ей не тетя! Они не родственницы.– Я был бы признателен вам, мисс, если бы вы решились сказать мне то, что хотели сказать. Откуда вы знаете, что миссис Боствик сделала это?– Она призналась!– Кому она призналась? Вам?– Нет.– Тогда кому? Кому она в этом призналась?– Кое-кому другому. Я… я не могу вам сказать кому. То есть я не скажу вам!– Теперь вы кого-то прикрываете. Вы когда-нибудь бывали в этом подвале?– Нет.– Это очень интересно. Что же мы, по-вашему, обнаружим здесь, просто стоя и глядя на дверь, выходящую наружу? В этом нет ни крупинки здравого смысла, не так ли?– Я надеялась…– На что вы надеялись? Зачем вы явились сюда следом за миссис Боствик?– Потому что ее не было дома. Я просто подумала, что она, как всегда по пятницам, пошла сюда.– Я не о том вас спрашиваю. Зачем вы пришли сюда?– Я пришла сюда, – ясным голосом ответила Бетти, – потому, что устала быть рохлей и решила постоять за себя сама. Я пришла сюда потому, что вчера я ревновала, я вела себя как животное по отношению к человеку, о котором, единственном, я беспокоюсь больше всего на свете. Если Марион Боствик пыталась убить свою так называемую тетю, она, возможно, убила и Глинис тоже. Сколько бы вы ни пытались мешать мне, сколько бы ни глумились, не важно, я заставлю эту женщину признаться.Гарт пошел вперед и открыл дверь, борясь с желанием грохнуть ею так, чтоб рухнули стены.– В этом нет необходимости, Бетти, – произнес он. А затем, сдерживая еще одно, дикое желание, взглянул на человека, стоявшего перед Бетти. – Мистер Твигг, я думаю, настало время нам с вами свести счеты. Глава 18 Кухня, огромная пещера со стеклянной дверью, наполовину ушедшей в землю, оставалась такой же грязной, какой была, когда он видел ее в последний раз.Слабая электрическая лампочка, свисавшая с потолка над сушилкой возле раковины, только слегка рассеивала тень. Наверное, по углам водились тараканы. Но по край ней мере, это было лучше, чем тот тусклый свет, который раньше горел над плитой.Бетти и Твигг стояли лицом друг к другу по разные стороны огромного стола с мраморной столешницей и колодой для рубки мяса. Котелок Твигга был сдвинут на затылок, и золотая цепь его часов дрогнула, когда он выпрямился (с большим достоинством).– Вы так думаете, доктор? – грубо спросил он. – Что ж, я согласен с вами. Но какая разница, кто из нас чего хочет? Я здесь по долгу службы.– Как и я.– Тогда, будьте добры, уйдите отсюда.– Нет. Сформулируйте все ваши улики по делу этой леди. Сформулируйте их здесь и сейчас. И если вы правы хотя бы по одному пункту, я подтвержу это, и она – тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26