Генсек начал свою реформаторскую деятельность с бесперспективной борьбы против пьянства. А с чего начал бы он, Западник, если бы его вдруг выбрали Генсеком? Он перебрал в сознании все возможные варианты и не нашёл среди них ни одного, достойного масштабам замысла. Все варианты отпали. Остался один: борьба с пьянством, с халтурой, с коррупцией и прочими привычными явлениями жизни. Сама система обрекает её реформаторов на мелочность и низводит эпохальные намерения до уровня, достойного насмешки.
Абстрактно рассуждая, можно было бы начать сразу с грандиозных перемен. С каких? Например, с резкого сокращения нашей международной активности, с сокращения трат на Кубу, на африканские и азиатские страны. В общем и целом эти траты непроизводительны. Все средства страны бросить на улучшение материального положения нашего населения, на развитие новых форм оружия, на внутреннюю консолидацию всех сил страны для будущего рывка вперёд. Абстрактно рассуждая, мы могли бы совершить чудо и в области экономики, аналогичное немецкому и японскому. Но это — лишь абстрактно рассуждая. А конкретно тут приходится иметь дело с миллиардами мелких дел, за которыми в принципе невозможно уследить. Как направить эту огромную и косную массу в нужном направлении? С чего всё-таки начинать?..
Призрак сталинизма
Западник задремал. Ему привиделся Сталин.
— Проблема примитивна, — сказал Сталин. — Начинать надо с репрессий. Надо арестовывать, отправлять в лагеря и расстреливать. Но надо это делать в больших масштабах и регулярно. Арестуйте для начала миллионов десять, и любые преобразования пройдут как по маслу. А там войдёте во вкус, арестуете ещё миллионов двадцать. И никакой Запад вам страшен не будет. И вообще запомни, дорогой: главный враг всякого великого реформатора — его собственный народ! И его соратники, само собой разумеется.
— Согласен, — прошептал Западник. — Но кого арестовывать? Диссиденты почти все вывелись...
— Сажать надо сначала своих. Потом — всех остальных.
— Кого сажать, мы, допустим, найдём. Но вот тех, кто готов сажать других, у нас не так уж много.
— В таком случае дела ваши безнадёжны.
— Андропов думает иначе.
— Твой Андропов долго не проживёт, — сказал Сталин, — и не успеет доказать всему миру, что он — такое же ничтожество, как и Брежнев.
— Но ведь он пятнадцать лет успешно руководил КГБ!
— КГБ есть лишь орган власти, а не вся власть. И тем более не вся страна. Мой Берия как глава Органов государственной безопасности был не хуже твоего Андропова. Но он был ничто как государственный руководитель. Если бы он пришёл к власти, он угробил бы страну. Никакого особого андроповского стиля руководства нет и быть не может. Есть только один стиль руководства: сталинский. Все прочее — отсутствие всякого стиля, эклектизм, растерянность, мелочность. Любой генсек теперь может иметь успех лишь при одном условии: если честно и открыто объявит себя последователем Сталина.
— На это вряд ли пойдёт кто-нибудь.
— Тогда любой реформаторский порыв уйдёт в бес-Перспективную борьбу против пьяниц. Бороться против пьянства вообще грубая ошибка.
— А что же делать?
— Вместе с пьяницами начать борьбу против трезвых. Надо прежде всего снизить цену на водку. А потом можно будет делать что угодно. Что именно? Повторяю, сажать! Надо посадить всех, и тогда все проблемы будут решены сами собой. Между прочим, принято решение снизить уровень твоего некролога на один ранг...
— Не может быть! — закричал Западник в ужасе. — Ты лжёшь!!
Но Сталин исчез. Западник очнулся. Неужели Они в самом деле решили занизить уровень его некролога?! Не может этого быть! Генсек не допустит этого. Надо принять меры! Надо непременно встретиться с Генсеком и поговорить на эту тему.
Притча о штуковине
Раньше, когда Генсек был главой КГБ, они встречались чаще. И разговоры были откровеннее и острее. Во время одной из таких встреч Западник рассказал будущему Генсеку такую притчу, которую он сам вычитал из статьи Социолога.
Спроектировали в Советском Союзе танк. И какой танк! Чудо-танк. По последнему слову науки и техники. Западной науки и техники, конечно, не нашей же. Зачем же нашей, если западная есть?! Скорость танка — триста километров в час. Правда, не для наших дорог. Но ведь его и придумали не для наших, а для западных дорог. Представляете себе картину: по западным автобанам в четыре ряда мчатся наши чудо-танки со скоростью триста километров в час! А в них — наши простые советские парни, освобождающие передовое и свободолюбивое человечество от ига капитала, колониализма и империализма! Вооружение танка — ультрасовременное, убивающее и разрушающее все в считанные секунды. Причём все автоматизировано. На особом циферблате — деления, соответствующие типу, силе и назначению оружия. Поставишь стрелочку на нужное деление (например — «разгон демонстрации» или «государство размером с Францию»), наймёшь кнопочку, и все. А дальше умные компьютеры и автоматические устройства делают все сами — устанавливают дозировку бактерий, газов или микрочастиц, скорость действия и прочее. Ты сидишь себе спокойно в мчащемся по автобану танке и ждёшь дальнейших распоряжений. И все! И прицелы автоматические. Нажимаешь кнопку, и карта нужного района мира перед тобой. Коснёшься особым остриём нужной точки района, нажмёшь кнопочку рассчитанного автоматического оружия — и опять-таки ждёшь.
Посмотрели ответственные лица на проект чудо-танка и дали своё добро. Поручили трудящимся выпустить в текущем году текущей пятилетки десять тысяч таких танков. «Есть, — сказали трудящиеся, — будет сделано досрочно и с перевыполнением!»
Только был во всем этом один маленький недостаток. Когда построили танк, выяснилось, что он не работает. Её хватало одной маленькой штучки в механизме, без которой танк не мог двигаться даже со скоростью старого ревматика и стрелять с силой рогатки. И изготовить эту штучку силами своей индустриальной мощи, науки и техники никак не могли. Послали тогда десять разведчиков на Запад узнать, как там дело обстоит с такими штучками. Уехали разведчики. Прошёл год, а от них никаких известий. Послали тогда ещё сто разведчиков. Уехали эти, и опять ни слуху ни духу. Послали ещё тысячу разведчиков, и опять те как в воду канули... Вот каким твёрдым орешком оказалась эта малюсенькая штуковина! Наконец высшие руководители категорически потребовали бросить все силы разведки на решение той проблемы. Послали на Запад десять тысяч шпионов. Те выяснили, куда делись их предшественники. Последние Устроились в правительствах западных стран, в военных Штабах и фирмах, выпускавших военное оборудование. Но Никаких следов штуковины не обнаружили. Они даже были рады этому, поскольку привыкли сытно и с комфортом жить на Западе. Их примеру последовали и новые десять тысяч разведчиков. И они тоже радовались тому что никакой такой штуковины в западной военной технике нет.
Советские руководители уж решили было приказать построить новый танк без такой штуковины, как вдруг она нашлась: пятилетний сын советского посла нашёл её в детской игрушке. Ах, какое было ликование в стране по поводу открытия этой штуковины! Все разведчики, бывшие на Западе, а также все, не бывшие там, были награждены орденами и повышены в чине. Было решёт наладить отечественное серийное производство таких штуковин. И наладили бы — нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!.. Но тут обнаружилось, что в этой штуковине есть ещё более маленькая штуковина, которую никак невозможно изготовить собственными силами...
— Но ведь нам без этих «штуковин» всё равно не обойтись, — сказал будущий Генсек, выслушав притчу и посмеявшись ей. — А делать эти «штуковины» своими силами — у нас на это нет средств и времени. Знаешь, сколько таких «штуковин» нам требуется, чтобы тянуться за Западом?!
— А зачем нам вообще соревноваться с Западом? — ответил Западник. — Нам надо идти своей дорогой. Нам надо развивать то, что нам по силам.
— Соревноваться с Западом бессмысленно, согласен. Но ведь Запад наш враг в будущей войне, от этого никуда не денешься. И нам надо победить, иначе нас просто сотрут с лица земли. Запад либерален и гуманен лишь постольку, поскольку мы способны дать сдачи. Но ведь ещё лет десять, и Запад разовьёт военный потенциал, значительно превосходящий наш.
— Не преувеличивай возможности Запада. У них есть свои слабости. В будущей войне победит тот, кто разовьёт способность оригинально и творчески мыслить Вот любопытный пример. Писарро высадился в Америке с тремястами воинами. Его окружила огромная армия индейцев, которой было достаточно просто идти, и она без всякого оружия втоптала бы испанцев в землю босыми ногами. Писарро предпринимает действие, совершенно не укладывающееся в рамки сознания индейцев: он бросается на их вождя, которого они считают Богом, и захватывает его. Индейцы поражены этим до такой степени, что капитулируют без сопротивления. Нечто подобное, совершенно неожиданное для западного способа мышления, должны придумать и мы.
— С группой диверсантов захватить Президента США, — пошутил будущий Генсек.
— Если бы Президент для американцев был Богом, в этом был бы смысл, — ответил шуткой же Западник.
— Но надо ведь трезво смотреть на вещи. В конечном счёте решающим является соотношение сил.
— Согласен. Только вот в чём вопрос: кто и как измеряет это соотношение сил? Перед нападением на нас в 1941 году немцы тоже основывали свою уверенность на соотношении сил, которое было, как они думали, в их пользу. Они ошиблись. Наш расчёт, который западным экспертам казался пропагандистской болтовнёй, оказался точнее немецкого, т.е. западного. Запад и мы измеряем одно и то же явление — соотношение сил. Но мы пользуемся разными критериями измерения. Западные критерии имеют смысл, если социальные системы однотипны. А если они разнотипны? Одна акула и миллион селёдок — кто сильнее? Один тигр и тысяча шакалов — кто сильнее? Есть принцип спрута с тысячью щупалец, проникающих во все уголки планеты. И есть принцип акулы, свободно бороздящей океан и поведение которой непредсказуемо. Какой лучше?
— У тебя есть какие-то конкретные соображения на этот счёт?
— Общие соображения очевидны. Раз страна в целом не может конкурировать с Западом, значит, надо выделить в ней часть, для которой можно создать условия, сопоставимые с западными. Эти условия можно создать только за счёт другой части. Лишь такое частичное государство в государстве, или государство второго уровня, способно конкурировать с Западом, Наше общество способно решать задачи грандиозного масштаба. Но одну-две в данное время, а не много сразу. Оно решает эти задачи за счёт концентрации всех сил страны на них. Если задач много, силы разбрасываются, и ни одна задача не решается толком. Сейчас наша главная задача — подготовка к победоносной войне. Именно для этого надо создать частичное военное государство в нашем мирном в общем и целом государстве. Как это сделать — для этого надо сначала разработать детальнейший план вроде наших пятилеток.
— Да мы давно пошли фактически по этому пути, выдвигая на первый план укрепление обороноспособности страны. Но конечно, мы ещё далеки от того, чтобы превратить всё, что касается обороны, в особое государство в государстве. Тут надо думать и думать. А на все это нужно время и терпение. И конечно, вся полнота власти. Нужна власть не видимая, а реальная, вроде сталинской, а то и покрепче. И кроме того, в стране уже есть бесчисленные организации и чиновники, которые имеют реальную власть изобразить свою деятельность как воплощение в жизнь самых наилучших планов подготовки страны к войне. Сталину было легче: тогда все создавалось впервые. Нам надо переделывать уже созданное, создавать новое в борьбе с созданным, ломать созданное, чтобы расчистить путь — для нового. Эта задача много сложнее.
Великий Проект
Его Великий Проект и должен стать планом построения особого военного государства внутри общего мирного Советского государства. Но одно дело -идеи. И другое дело — обработка необъятного конкретного материала в духе этих идей. Если ты скажешь, например, что нет необходимости в больших масштабах строить современные подземные сооружения для жизни людей в течение многих лет, так как страна уже располагает огромными исторически данными и природными возможностями на этот счёт, то ты этим вряд ли кого убедишь. Нужен целый научно-исследовательский институт для того, чтобы рассчитать, во что может обойтись строительство защитных подземных сооружений, и доказать, что выгоднее и надёжнее ничего не строить. А чтобы обосновать, что все население страны можно спрятать в природные пещеры, нужно разработать план переброски населения к ним. Любой военачальник, знающий, что такое передвижение одной лишь армии, скептически усмехнётся, если не представишь ему с военной чёткостью и точностью разработанный план передвижения больших масс населения. Любые идеи, пусть даже сверхгениальные, суть ничто без людей, претворяющих их в жизнь. Надо готовить кадры. И первым делом надо создать особое учебное заведение по подготовке специалистов высшего класса по комплексным проблемам войны. Нужно отбирать туда самых способных молодых людей. Нужно создать для них высочайший уровень жизни, лучше, чем у космонавтов. Нужно дать им образование много лучше университетского. Из выпускников этого заведения надо создать исследовательский центр по проблемам будущей войны. Нужно открыть им самые сокровенные секреты нашей страны. Надо, наконец, реорганизовать жизнь страны в соответствии с результатами их исследований.
После выхода из больницы он решил раскрыть свои тайные мысли Генсеку. Без поддержки последнего о реализации Великого Проекта и думать нечего. Великий Проект должен стать проектом самого Генсека и Всего Политбюро, чтобы стать практически действующей генеральной линией Партии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28