Их берегли как память о дуэли, состоявшейся в 1800 году между одним из представителей фамилии и другим мужчиной из высшего общества.
Верити слегка вздрогнула и быстро отошла к окну.
Глаза Кинкейда вспыхнули неподдельным интересом.
— Настоящая дуэль, вы сказали? И чем же она кончилась? — И он с таким благоговением посмотрел на ствол пистолета, как будто тот был сделан из настоящего бриллианта.
Джонас быстро взглянул на Верити и ответил:
— До стрельбы дело не дошло. Поединок был прекращен неожиданном появлением на поле чести его виновницы, которая приказала противникам немедленно убрать оружие.
В эту секунду Верити случайно повернула голову и поймала странное выражение, промелькнувшее в бесстрастных глазах Кинкейда. Она готова была поклясться, что счастливая развязка сильно разочаровала бизнесмена.
— Выходит, причина дуэли ее же и предотвратила? — пробормотал Кинкейд. — Вы сказали, это была женщина?
— Ее звали Аманда, — спокойно добавил Джонас.
— Понятно. — Кинкейд взял второй пистолет. — Итак, вещицы не пристреляны… К сожалению, это резко снижает для меня их ценность. Я отдаю предпочтение оружию, которое использовалось по назначению. Небольшой пунктик, так сказать.
— Понял, — хмыкнул Джонас и «распахнул чемодан, демонстрируя, что разговор окончен и несостоявшийся покупатель может вернуть оружие.
Кинкейд сдвинули брови в ровную линию, медля, казалось, расстаться с пистолетом.
— И тем не менее это вовсе не значит, что я отказываюсь от покупки. Просто для начала я хотел бы провести тщательную экспертизу этих вещей.
Теперь пришла очередь Джонаса холодно улыбаться.
— Вы вправе проводить любые исследования, но, к сожалению, я не готов еще раз наведаться в ваш офис. Я хочу поскорее покончить с этим делом, тем более что меня ждут еще трое потенциальных покупателей. Кстати, эти трое сами являются специалистами по оружию и не станут тратить время на созыв консилиума.
И тем не менее, если сегодня мне так и не удастся достичь соглашения о продаже, вы можете связаться со мной; и мы обговорим время визита вашего представителя.
Эта безукоризненно вежливая отповедь не могла не произвести должного эффекта. Кинкейду, естественно, не понравилось прямое обвинение в непрофессионализме, однако он мастерски скрыл свое раздражение за обычной ледяной учтивостью.
— Спасибо, мистер Куаррел. Будьте любезны сообщить мне о результатах ваших сегодняшних переговоров. — Он нарочито бесцеремонно отвернулся от Джонаса и подошел к Верити, по-прежнему стоящей возле окна. — Прелестный вид, вы не находите, мисс Эймс?
— О да! — Верити решила испытать на нем самую сладкую улыбку и с удивлением отметила, что Дэмон Кинкейд так и замер, ослепленный. Любопытно… Возможно, ей следует почаще улыбаться мужчинам. — Вам очень повезло с офисом, мистер Кинкейд! Но если бы он был моим, думаю, я просто не смогла бы здесь работать! Этот прекрасный пейзаж постоянно отвлекал бы меня.
— Вам бы скоро приелось, — с улыбкой заверил ее Кинкейд. — К сожалению, люди слишком быстро привыкают к красоте. В один прекрасный день вдруг понимаешь, что картина, пистолет или женщина должны обладать чем-то неизмеримо большим, нежели обычная привлекательность, чтобы надолго привязать нас к себе, Верити снизу вверх задумчиво посмотрела на него:
— Я поняла вас. Наши пистолеты тоже по-своему красивы, но, поскольку они никогда не использовались по назначению, этого недостаточно, чтобы всерьез заинтриговать вас.
Кинкейд одобрительно усмехнулся:
— Вы очень проницательны, мисс Эймс. Так оно и есть. — Широким жестом он указал на стену, увешанную шпагами и кинжалами. — Все это оружие имеет свою историю. Я не коллекционирую церемониальные или наградные шпаги, меня прельщают лишь те, что побывали в настоящем деле. — Острый взгляд метнулся на Джонаса. — Вы разбираетесь в холодном оружии, мистер Куаррел? Или же ваши познания исчерпываются пистолетами?
Джонас окинул миллионера холодным неприязненным взглядом. Какого черта этот денежный мешок встал так близко к Верити?!
— Немного разбираемся, мистер Кинкейд. — Он быстро взглянул на длинную рапиру, висевшую как раз возле него. — Позвольте заметить, что вот этот стилет, соседствующий с итальянской рапирой, является несомненной подделкой.
— Подделкой?! — взорвался Кинкейд, моментально отбросив всю свою деланную вежливость. Однако ему быстро удалось взять себя в руки. — Мне очень жаль, но вы жестоко заблуждаетесь. Я купил этот кинжал у очень надежного человека, и он датируется концом шестнадцатого века.
Джонас недоверчиво вздернул бровь и шагнул ближе к стене:
— Вы не возражаете, если я сниму его?
С секунду Кинкейд колебался, потом равнодушно пожал плечами:
— Как вам будет угодно.
Верити затаила дыхание. Ей почему-то показалось, что Джонас снова хочет испытать себя. Она знала, что он всюду ищет возможность проверить появившуюся власть над своим талантом, но не здесь же и не сейчас! Но не успела она изобрести способ немедленно помешать Джонасу, как попала во тьму бесконечного коридора.
Верити сразу же вспомнила, что Джонас назвал кинжал фальшивкой, и расслабилась. Имитация не опасна ее Джонасу.
На этот раз очертания туннеля почему-то показались ей какими-то нечеткими, словно размытыми. У Верити создалось впечатление, что этот участок не был завершен и уходил куда-то в будущее.
Верити чувствовала присутствие Джонаса, но почему-то не видела его. Она растерянно обернулась — и вдруг за спиной ее забрезжил какой-то смутный образ. Верити» решила, что там Джонас, и со всех ног бросилась ему навстречу. Она терпеть не могла бродить в одиночестве по коридору подсознания.
Ей пришлось подбежать почти вплотную, прежде чем расплывчатая картина приняла очертания старомодной столовой. За дальним концом сервированного к обеду стола в красивом резном кресле сидел пожилой мужчина.
Его морщинистое румяное лицо было перекошено от боли, руки прижаты к груди. Казалось, старик в ужасе смотрел сквозь Верити на кого-то третьего, которого почему-то не было в коридоре.
Сердечный приступ, подумала Верити, инстинктивно кидаясь к несчастному. Но прежде чем она успела приблизиться, старик рухнул прямо в блюдо лингуини.
И тут Верити увидела, как из груди раненого заструилась алая кровь, превращая светлый креветочный соус в зловеще багровый. Верити в ужасе замерла на месте. При сердечном приступе кровотечения не бывает… Земля ушла у девушки из-под ног. Вихри ужаса и насилия завели свой безумный хоровод вокруг нее, извивающиеся щупальца страшных чувств жадно потянулись к ней.
Верити повернулась, чтобы бежать, и налетела на Джонаса. Схватив ее за плечи, он мрачно смотрел на медлен» но исчезающее видение.
— Все в порядке, — хрипло выдохнул Джонас. — Все в порядке, милая. Сейчас я отложу кинжал, и мы вернемся «
В следующую секунду исчезли и незаконченный участок коридора, и несчастный, умирающий за обеденным столом. Верити открыла глаза и пошатнулась. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за первое, что подвернулось, а именно за рукав Дэмона Кинкейда.
— Простите! — Кинкейд нехотя оторвал взгляд от Джонаса и посмотрел на свою руку. — Вам нехорошо, мисс Эймс?
— Нет-нет, ничего. — Верити глубоко вздохнула и выжала еще одну улыбку. — Просто немного закружилась голова. Сегодня я не успела позавтракать, а сейчас уже время ленча. — Она выпустила рукав дорогого пиджака.
В глубине комнаты Джонас повесил кинжал на прежнее место и в бешенстве сверкнул глазами, заметив, как Верити выпускает руку гостеприимного хозяина. Кинкейд небрежно взглянул на свои изящные золотые часы.
— Вы совершенно правы, — весело заметил он. — Время ленча. Позвольте пригласить вас обоих перекусить со мной в благодарность за труды. — Предложил и выжидательно посмотрел на Верити.
Девушка послала неуверенный взгляд Джонасу, ожидая ею указаний. Меньше всего на свете ей хотелось бы сорвать сделку, сделав чго-нибудь не так. Джонас немедленно решил все ее затруднения.
— Извините, но мы вынуждены отказаться, — ледяным тоном отрезал он. — Мы с Верити очень спешим. У нас еще полно дел. Верити, ты готова?
— Да, Джонас, — ответила она, посылая ему обворожительную улыбку. Интересно, как отреагирует на нее Джонас?
— Тогда пошли. — Джонас захлопнул крышку чемодана с пистолетами и двинулся к выходу. Похоже, сладчайшая улыбка недалекой Верити Эймс оставила его непростительно равнодушным.
— Одну минуточку. — остановил гостей Кинкейд. — Мистер Куаррел, вы так и не сказали мне свое окончательное мнение относительно стилета. Неужели и теперь. подержав его в руках, вы все еще сомневаетесь в его подлинности?!
— Это не шестнадцатый век, — не оборачиваясь ответил Джонас. — Это 1955 год. Отличная репродукция.
Губы Кинкейда сжались в узкую полоску.
— Вы глубоко заблуждаетесь.
Джонас невозмутимо пожал плечами:
— Как вам будет угодно. — Он уже почти закрыл за собой дверь, но в последнюю минуту неожиданно обернулся. — На вашем месте я был бы очень осторожен с дельцом, продавшим вам этот кинжал.
— Почему?
— Во-первых, он впарил вам подделку, а во-вторых, у меня сложилось впечатление, что у него несколько кровожадные методы пополнения своей коллекции.
— Что за вздор вы мелете! — в ярости крикнул Кинкейд.
— Не берите в голову. Можете отнести это на счет моей профессиональной ревности. Ваш клиент всучил вам за огромные деньги фальшивку, мне же так и не удалось заинтересовать вас подлинными пистолетами. До свидания, мистер Кинкейд.
Несколько секунд Кинкейд молча смотрел на закрытую дверь, разрываясь от страха и бешенства. Потом нажал вмонтированную в стол кнопку вызова:
— Немедленно пришлите ко мне Хэтча!
— Слушаю, мистер Кинкейд.
Хэтч явился без промедления, его бесцветные глаза не выражали ничего, кроме почтительного вопроса.
— Слушаю, сэр.
— Немедленно свяжитесь с Гелкирком! Я хочу, чтобы через час он был у меня!
— Вы имеете в виду оценщика антиквариата? Я сейчас же позвоню ему.
Ровно через сорок пять минут Вильям Гелкирк взволнованно вбежал в кабинет Кинкейда. Это был невысокий толстяк с остатками былых кудрей вокруг сверкающей лысины и маленькими глазками, поблескивающими из-под толстых стекол очков. Кинкейд считал его скучным, суетливым, назойливым глупцом, но с этим приходилось мириться, поскольку этот тип, несомненно, был самым лучшим специалистом по оружию шестнадцатого века. Гелкирк и раньше оценивал для Кинкейда кое-какие вещицы, но стилета миллионер никогда ему не показывал.
Кинкейд был абсолютно уверен в подлинности кинжала. Черт побери, ведь он сам взял его из тайника в ту ночь, когда пристрелил Генри Уилкокса! Поскольку из дома ничего не пропало, полиция пришла к выводу, что несчастный погиб в результате жестокого бессмысленного нападения неизвестного маньяка. Ни одна живая душа не знала о стилете. Уилкокс совсем недавно купил его и еще не успел застраховать.
Как же он пыжился, как гордился своим приобретением! Он показал его только одному человеку, своему приятелю-коллекционеру, потому что знал: тот сумеет по достоинству оценить прелестную вещицу! Кинкейд взглянул на кинжал, понял, что отследить его будет невозможно, и принял решение. В конце концов, ему этот стилет нужнее, чем этому старикашке! Кинкейд не колебался ни секунды. Он воспользовался личным пистолетом Уилкокса, который старик всегда хранил в ящике стола на случай неожиданного вторжения грабителей.
Полиция не зря предупреждает, что личное оружие чаще всего используется не хозяевами, а против хозяев!
Полиция, как известно, не ошибается, и старикашка Уилкокс получил возможность убедиться в этом на собственном опыте.
Теперь-то Кинкейд уже не действовал самостоятельно. Он знал, куда обращаться в сложных ситуациях. Но это сейчас… А тогда он был молод и очень нетерпелив.
Кинкейд с деланным дружелюбием улыбнулся оценщику и протянул ему клинок.
— Вы оказали мне огромную услугу, явившись без промедления. Понимаете ли, мне не терпится услышать ваше мнение относительно вот этого кинжала. Долгие годы я был уверен, что это настоящая итальянская работа шестнадцатого века, но последнее время у меня зародились кое-какие сомнения на этот счет. Не будете ли вы столь любезны дать мне свою консультацию? Само собой, я заплачу в соответствии с вашим тарифом.
Гелкирк с готовностью кивнул и взял протянутый кинжал. Прищурившись, скользнул взглядом по витиеватой резьбе и шагнул к окну, чтобы посмотреть стальное лезвие на свету.
— Мне потребуется провести несколько тестов, чтобы прийти к окончательному выводу, но на первый взгляд это, безусловно, не шестнадцатый век. Стилет слишком легок. В те времена варили особую сталь. Поистине легендарную. И она была гораздо тяжелее… Нет-нет, этот клинок современной работы. Хотите, чтобы я взял его в свой салон и изучил поподробнее?
Кинкейд умело скрыл свое бешенство под маской грубоватой вежливости:
— Не вижу никакой необходимости. Возможно, я сделаю это чуть позже, чтобы окончательно убедиться в своей ошибке, но пока поверю вам на слово. Надо же так влипнуть! Что ж, нет худа без добра: впредь перед покупкой старинных вещей буду консультироваться у специалистов. Благодарю вас, мистер Гелкирк. Мой человек выпишет вам чек за услуги и вызовет такси.
Оценщик просиял:
— Всегда к вашим услугам, мистер Кинкейд, всегда к вашим услугам! Одно удовольствие быть полезным такому компетентному коллекционеру! И не расстраивайтесь, что приобрели этот кинжал. Поистине великолепная репродукция! Уверяю вас, большинство экспертов никогда не заподозрили бы в нем фальшивку!
— Постараюсь этим утешиться, — сухо ответил Кинкейд, открывая дверь оценщику. Он еле дождался, пока толстяк выкатится в приемную, и с точно рассчитанным звуком захлопнул за ним дверь.
— Проклятие!!!
В несколько огромных шагов он пересек свой кабинет и сорвал трубку телефона с медной табличкой. Номер, который он сейчас набирал, не значился в списке абонентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47