Илиас неподвижно стоял рядом с открытой дверью; на его лице было невозможно что-нибудь прочитать.
— Вряд ли так будет лучше для меня или для Кейворта, но другого способа уладить наши отношения я придумать не могу.
Чарити подошла к Илиасу, обняла и прижалась к нему.
— Я тоже не могу придумать другого способа, — призналась она.
В течение нескольких секунд Илиас стоял, никак не реагируя на ее объятие, а затем с глухим стоном тоже обнял Чарити.
— Что-то случилось со мной, Чарнти. Куда-то подевались моя подготовка и моя философия, помогавшие мне концентрировать все мои силы ради достижения определенной цели начиная с шестнадцати лет. По какой-то непонятной причине они то возвращаются, то полностью исчезают, как изображение на экране плохого телевизора.
— Я считаю, что с тобой, наверное, происходит то же самое, что происходило с Чокнутым Отисом после смерти Хейдена.
Илиас хрипло засмеялся, но в этом смехе не было веселья.
— Может быть, теперь нам стоит переименовать пристань и назвать ее пристанью Чокнутого Илиаса.
— Я уверена, что здесь дело вовсе не в твоих отношениях с Кейвортом, просто весь мир для тебя, наверное, изменился после смерти Хейдена. А вопрос с Кейвортом остался не решенным до конца и теперь снова встал перед тобой.
— Пора покончить с призраками, — сказал Илиас и крепче прижал к себе Чарити. — Проклятие, как бы я хотел еще хоть раз поговорить с Хейденом!
— И о чем бы ты его попросил рассказать?
Илиас надолго задумался, а потом произнес:
— Я попросил бы его научить меня понимать отражения в ясной воде и рассказать, что нужно делать, чтобы эти отражения не искажались образами прошлого.
— Объясни мне, что все это значит. Я совсем не уверена, что правильно понимаю смысл твоих слов.
— Я думаю, это означает, что я должен встретиться с Кейвортом еще раз.
— Я поеду с тобой.
— В Сиэтл? Не надо, Чарити. Спасибо, конечно, тебе за предложение, но я должен сделать это сам.
— Понимаю, но все равно я могу поехать в город вместе с тобой. Дэвис говорил, что его не будет на этой неделе в Сиэтле, он куда-то уедет по делам. Я бы позавтракала в это время со своей сестрой, пока ты будешь улаживать отношения с Кейвортом.
— Мне нечего возразить, — засомневался Илиас. — Хочу тебе сказать, Чарити, что в последнее время ты единственная кажешься мне реальной на фоне всего происходящего со мной.
Холодный озноб от такой непривычной неуверенности Илиаса в своих силах проник до самого сердца Чарити. Она прильнула к Илиасу, но тепло его тела все же не смогло вытеснить ощущение холода, навеянного в душе Чарити этими словами.
«Если чувство, возникшее между нами, настолько сильно, что способно прорваться сквозь туман меланхолии Илиаса и бросить его в мои объятия, то что случится, когда этот туман полностью рассеется?»— с удивлением спрашивала себя Чарити.
Ей оставалось только надеяться, что Илиас научится любить ее, даже когда больше не будет нуждаться в ее помощи. Чарити вдруг с предельной ясностью поняла, что любит Илиаса.
Чарити потянулась своими губами к его лицу.
Илиас жадно и страстно поцеловал ее в губы, этого было вполне достаточно, чтобы у Чарити исчезли все ее сомнения и страхи, по крайней мере на некоторое время.
Часом позже Илиас очнулся от сладкого самозабвения после любви. Он повернулся на мягком матрасе и лег на спину, уставившись в потолок спальни. Прижавшись к нему, рядом лежала Чарити. Вся она была теплой и мягкой, плавные изгабы ее тела казались ему чудесными.
К удивлению Илиаса, после принятого решения поговорить с Кейвортом вещи снова стали казаться ему более прочными и реальными. Илиас еще не продумал свои слова о застарелой ненависти, но уже точно знал, что решение встретиться с Кейвортом единственно правильное из всех возможных и сделать это необходимо в ближайшее время. Илиас также понимал, что отнюдь не Тэл Кик Чара натолкнула его на такой путь:
Это была заслуга Чарити.
Кроме того, он осознал, что достиг некоего поворотного пункта в своей жизни, хотя еще и сопротивлялся, не желая понять, к каким последствиям может привести этот поворот. Но тем не менее у Илиаса не оставалось никаких сомнений в том, что решение увидеться с Кейвортом в корне отличалось от его обычных норм поведения. Впервые после своего шестнадцатилетия он сознательно выбрал решительный способ действий, не руководствуясь при этом своей философией.
Вступив на этот опасный путь, Илиас почувствовал себя уязвимым.
Он с самого начала понимал, что Чарити представляет собой угрозу его тщательно выстроенному, замкнутому миру, но все-таки бросился с головой в эту пучину. Теперь же отступать было слишком поздно.
— Илиас?
— Я здесь.
— Ты не голоден?
— Я сегодня еще не обедал.
— Я тоже, — сказала Чарити, садясь на постели. — Я была слишком занята, готовясь к предстоящей защите пристани от Филлис и городского совета.
— А я покупал пиво трем мушкетерам, спасшим меня утром. Между прочим, Ньюлин упрашивает научить его приемам Тэл Кик Чары. Похоже, эта идея в его голове родилась не без твоей подачи.
— Нет, это его собственная идея. Ты отказался? Илиас немного помолчал.
— Нет, но не знаю, смогу ли я научить кого-нибудь
Основам этой системы. Я сам всегда был только учеником.
— Каждый учитель когда-то был учеником. Я думаю, на определенном этапе рост мастерства инструктора возможен только через обучение других людей. По крайней мере этого правила придерживаются все хорошие инструкторы.
— Хейден говорил, что ученик и учитель отражают друг друга в процессе своего роста, подобно тому как вода отражает перемещающийся луч света. Формируемые водой образы постоянно двигаются и изменяются.
— Хейден говорил, как и ты, красиво и загадочно. Кстати, ты не желаешь перекусить? Но предупреждаю, что не буду сейчас готовить ничего экстравагантного, просто сандвичи с арахисовым маслом или, может, еще что-нибудь в этом роде.
Илиас наслаждался тусклым сиянием лунного света на изящной упругой груди Чарити. Он медленно протянул руку и коснулся ее соска. Сосок мгновенно набух и стал твердым под его пальцем. Илиас ответил:
— Лучше еще что-нибудь. — Его ладонь скользнула вниз на ее талию, а потом медленно поползла еще ниже.
— На сегодня разврата уже достаточно, — сказала Чарити, борясь с его опускающейся рукой. — Пора поесть.
— Твое желание исполнится по моей команде. — Илиас опрокинул Чарити на спину и устроился сам между ее бедер.
— Ради Бога, Илиас. Как ты можешь одновременно думать и о сексе, и о сандвичах с арахисовым маслом?
— Мужчина должен получать свою пищу там, где сможет, — сказал Илиас, целуя ее бедра и вдыхая возбуждающий аромат, овладевающий всеми его чувствами.
Чарити глубоко вздохнула и схватилась руками за его волосы.
— Я думаю, что это немного эксцентрично.
— По-настоящему эксцентрично было бы, если бы ты принесла в кровать арахисовое масло.
— Ты так считаешь?
— Я уверен в этом. — Илиас принялся губами ласкать ее сокровенное местечко. Его вкус был просто невероятным.
— Илиас, — простонала Чарити.
— Это гораздо вкуснее, чем арахисовое масло.
— Ну хорошо, хорошо, ты выиграл, — сказала Чарити, тяжело дыша. — Но перед сандвичами мы примем душ.
— Конечно, если ты этого хочешь.
Минут через сорок, только что приняв душ и облачившись в белый махровый халат, Чарити стояла у кухонного столика, в центре которого была сложена горка сандвичей с арахисовым маслом.
— Все готово, Илиас.
— Уже иду, — донесся его голос из прихожей.
— Ты знаешь, я никогда не могу пройти мимо банки с арахисовым маслом, чтобы не заглянуть и не попробовать его на вкус.
— Я тоже, — сказал Илиас, входя в кухню. После душа он надел джинсы и рубашку навыпуск. Ладонью Илиас приглаживал свои мокрые и мягкие волосы, открывая высокий лоб. Он по-хозяйски взглянул поверх плеча Чарити на кухонный столик и заметил:
— Ты хорошо знаешь, как возбудить аппетит мужчины.
— Садись быстрее, а то истечешь слюной.
— Хорошая мысль, — сказал Илиас и помахал коричневым конвертом перед Чарити, подходя к столу. — Ты забыла про письмо?
— Да, я отвлеклась, — ответила она, ставя две тарелки с сандвичами на столик около окна. — Садись за стол и распечатай конверт, пожалуйста, а то у меня руки в арахисовом масле.
— Я готов облизать твои пальчики, — предложил Илиас серьезно.
Чарити возмущенно посмотрела на него и повторила:
— Открой лучше конверт.
— Не порть настроение другим, — сказал ей Илиас и сел за стол. Он разорвал бумагу и заглянул внутрь конверта. — Похоже на фото, сделанное полароидом.
— Неужели? — удивилась Чарити и возвратилась к раковине, чтобы ополоснуть руки. — Кто бы мог подложить мне под дверь конверт с фотографиями? Там нет никакой записки?
— Сейчас посмотрим. — Илиас перевернул конверт и высыпал фотографии на стол. — Никаких записок здесь нет. Может быть, кто-нибудь с пристани принес тебе эти снимки, надеясь, что они тебе понравятся? — Он замолчал на мгновение. — Однако если взглянуть на фотографии поближе, то последняя версия отпадает.
Чарити вытерла руки о кухонное полотенце.
— Ну и что же на этих снимках?
Илиас откинулся на спинку стула и рассматривал три фотографии, разложенные на столе.
— Посмотри сама.
Сгорая от любопытства, Чарити подошла к столу и взглянула на снимки. Фотографии были нечеткими, контуры изображения расплывались, цвет и композиция снимков свидетельствовали о том, что фотографировал явно непрофессионал. Чарити прищурилась, не понимая с первого взгляда, что изображено на фотографиях.
Потом, вглядевшись, различила на снимке женщину, лежащую на кровати.
Ее белокурые волосы рассыпались веером по подушке. Щиколотки и запястья были чем-то прикреплены к спинкам кровати, похоже, наручниками. На ней были только кожаные трусики, совершенно не оправдывающие свое назначение, и кожаный бюстгальтер с дырочками, сквозь которые торчали морщинистые соски. Огромный длинный огурец лежал у нее между ног. Рядом с женщиной на кровати валялся какой-то предмет, напоминающий кнут для верховой езды.
— Боже мой! — прошептала Чарити, ужаснув шись. — Да ведь это Филлис Дартмур.
Через пятнадцать минут Илиас уже доедал последний сандвич, никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким голодным. Стряхнув крошки с рук, Илиас задумчиво посмотрел на пустую тарелку, удивляясь, что смог съесть все.
После такого ужина его самочувствие значительно улучшилось по сравнению с прошедшим днем.
Вроде ничего не изменилось, Илиасу еще предстояло встретиться с Кейвортом. Однако это решение — отправиться в Сиэтл и окончательно разобраться в их взаимоотношениях — стало более определенным.
И свидание с Чарити, на удивление, добавило ему ощущение реальности происходящего.
Чарити, напротив, выглядела очень взволнованной, ее состояние начало беспокоить Илиаса. Она все еще грызла половинку первого сандвича, взятого ею с тарелки четверть часа назад. Ее глаза не отрывались от коричневого конверта, лежащего на столе рядом с ней. Чарити, просмотрев фотографии и поняв, что на них в неприглядном виде запечатлена Филлис Дартмур, сложила их назад в конверт. Но, видно, ее мысли до сих пор крутились вокруг этих снимков.
Илиас сидел, развалившись на своем стуле, засунув руки в карманы джинсов и далеко вытянув вперед нога под столом.
— Что ты собираешься сделать с фотографиями? — спросил он Чарити. Она вздохнула.
— Наверное, отдам их Филлис. Я не знаю, что еще с ними можно сделать, — Чарити посмотрела в глаза Илиасу. — Кто же все-таки подсунул их мне под дверь и зачем?
Илиас в двух словах решил объяснить, зачем ей подкинули эти снимки.
— Вещи такого сорта иногда пользуются спросом. Ни для кого не секрет, что ты и Филлис не питаете друг к другу добрых чувств и постоянно воюете между собой уже в течение нескольких месяцев. Поэтому, возможно, кто-то и захотел передать тебе некоторые факты о личной жизни Филлис, чтобы ты использовала их против нее.
— Но порядочные люди так не поступают.
— Совершенно верно.
— Как ты думаешь, что я должна была сделать со снимками, по мнению подбросившего эти фотографии? — спросила Чарити.
Илиас пожал плечами.
— Он считал, наверное, что ты примешься шантажировать бедную Филлис и заставишь ее отказаться от планов относительно пристани Чокнутого Отиса.
— Но ведь это возмутительно; как можно было только предположить, что я поступлю подобным образом?
— Да, кажется, здесь он немного перегнул палку, не так ли? — согласился Илиас. — Кем бы он ни был, он должен знать о тебе очень многое. Но это обстоятельство все равно не дает практически ничего, что помогло бы нам определить, кто этот человек. Подбросить эти снимки могла большая часть населения Бухты Шепчущих Вод.
— Не вижу в этом никакого смысла, — засомневалась Чарити. — Хотя…
— Хотя что?
— Хотя, возможно, у Филлис есть настоящие враги здесь, в городе, но я даже не могу представить себе, кто бы это мог быть. Понимаю, она может быть грубой и даже жестокой иногда, но, надо признать, что большинство людей поддерживают ее позицию. Это мнение не разделяют только владельцы магазинов на пристани, но я не могу поверить, чтобы Би, или Рэдиенс, или Юппи, или Тед стали бы поступать подобным образом.
— Да, маловероятно, — согласился Илиас и немного погодя добавил:
— Но возможен и другой вариант.
— Какой?
— Может быть, тот, кто сделал эти снимки, уже пытался с их помощью шантажировать Филлис, а она отказалась заплатить за них.
— Поэтому шантажист решил отомстить ей, подкинув фотографии мне под дверь? Он, по-видимому, считает меня врагом Филлис, способным пустить в ход эти снимки. — Рот Чарити скривился от возмущения. — Кто-то меня совсем не знает.
Брови Илиаса поднялись вверх от этой запальчивости.
— Конечно, не вызывает никакого сомнения тот факт, что человек, оставивший здесь эти снимки, верит, что все в мире действуют по его правилам игры, то есть не признают никаких моральных принципов.
— Но если целью шантажиста является желание отомстить Филлис, то почему он не передал фотографии прямо Тому как редактору местной газеты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48