Его тяжелый кулак врезался в живот противника. Тот завизжал от боли и тотчас начал причитать:– Не надо, пожалуйста! Не бейте меня!Казалось, ярость вытекала из него вместе с силами. Движения рук становились все более беспорядочными, потом он просто прикрыл голову и продолжал стонать:– Не бейте, не бейте, не надо, пожалуйста, не надо, не мучайте меня…Уокер поднялся на ноги. Противник бился в истерическом припадке у его ног, повторяя все ту же фразу:– Не мучайте меня, не надо, не надо…Пожав плечами, Томас сунул руку в карман. Слава Богу и современным технологиям: телефон не разбился во время драки.
Томас и Эд Стовал стояли в приемном покое больницы Уинг-Коув. Томас с уважением отметил, что полицейский полностью одет, причем форма выглажена и застегнута до последней пуговички и пряжечки. Никто бы не догадался, что его вытащили ночью из постели.– Парень по уши накачан дрянью. – Эд закрыл блокнот с записями и убрал его в карман. – Какой-то новый галлюциноген, возможно «Зизи». Врач «скорой» говорит, что он никак не приходит в себя и состояние его паршивое. Галлюцинации продолжаются. Парень упорно желает сразиться с каким-то чудовищем, которое встретил на мостике.– Это, должно быть, я, – мрачно отозвался Уокер.– Похоже на то. Почему-то он вбил себе в голову, что должен избавиться от вас любым способом. Проще всего было оглушить и перекинуть через перила моста.– Если бы ему удалось достать меня клюшкой, все могло бы случиться именно так.– М-да. Врачи говорят, что до утра поговорить с ним не удастся. А утром он может и не вспомнить, что вытворял накануне. Такая дрянь этот новый синтетик.– При нем были документы?– Его зовут Бретт Конвей. Он первокурсник. Этим вечером отправился вместе с друзьями на вечеринку. Ушел один. Сказал, что хочет прогуляться пешочком.– А откуда взялась клюшка для гольфа?– В колледже есть гольф-клуб, и Бретт – член команды.Они помолчали.– Что теперь? – устало спросил Уокер.– Теперь я отправлюсь к родителям Бретта и сообщу им, что у их сына неприятности из-за наркотиков.– Не завидую твоей миссии, – буркнул Томас.– Да. Это не самая любимая часть моей работы.
Кто-то упорно звонил в дверь. Леонора прищурилась и разглядела циферблат: три часа утра. Плохо. В такое время никто не приходит с добрыми вестями и благими намерениями. Ей стало ужасно неуютно от мысли, что она в доме совершенно одна. По собственной глупости, между прочим. Ведь Томас вчера напрашивался на всю ночь. Но она не согласилась. Желала, видите ли, сохранить эмоциональную свободу… хоть до какой-то степени. Не хотелось признаваться самой себе, что ее пугает бурное и быстрое развитие их отношений.Делать нечего: кто бы это ни был, он не собирается уходить. Звонок звонит не переставая. Она откинула одеяло, нашарила на тумбочке очки. Когда мир вокруг обрел четкость, Леонора почувствовала себя немного увереннее. Она набросила халат и спустилась вниз. Звонок звенел.Леонора вздохнула, поплотнее запахнула халат, сжала в кулаке мобильный телефон и направилась к двери. Первым делом она включила свет на крыльце и выглянула в глазок. И испытала невероятное облегчение, увидев Томаса. В следующий момент она заметила темные пятна на его рубашке и рывком распахнула дверь.– Томас! Что это? Кровь?– Ублюдок разбил мне губу, – буркнул Уокер, с отвращением разглядывая собственную одежду. – Между прочим, это была новая рубашка.– Что случилось? Ты в порядке? – Вопрос сорвался помимо воли, хотя она прекрасно видела, что Томас отнюдь не в порядке.– Авария на пешеходном мостике. Можно мне войти и умыться?– Авария? – Она отступила с порога. – Проходи, конечно. А лучше давай я отвезу тебя в больницу!– Только что оттуда. Сказали, жить буду.– Ты был в больнице? Но Боже, что же с тобой случилось?– Долгая история. Но ты не очень нервничай. У меня целы все существенные части тела.Уокер вошел и теперь стоял посреди холла. По тому, как двигалось его тело, Леонора поняла, что ему больно. Она внимательно разглядывала повреждения при ярком свете люстры. Так, глубокий порез на левой щеке, костяшки пальцев ободраны, волосы спутаны, одежда в грязи и пятнах крови. Повернув ключ в замке, она опять задала тот же вопрос:– Что с тобой случилось?– Столкнулся с парнем, который бежал по дорожке. – Увидев себя в зеркале, Уокер сморщился. – Черт, не думал, что выгляжу так паршиво. Не надо было приходить к тебе. Лучше бы Эд отвез меня домой.– Расскажи мне о столкновении.– Это случилось на пешеходном мостике.– Ты сказал, что был в больнице, но непохоже, чтобы твои раны обрабатывал врач.– Ну, они были здорово заняты тем парнем, и я не хотел, чтобы на меня тратили время. Решил, что умоюсь тут.– Томас, ты сам-то понимаешь, что несешь? Я никак не могу разобраться, что же произошло!– Это долгая история.– Ладно, расскажешь, пока будем тебя чинить.Уокер не стал спорить, и она повела его в ванную. Томас сел на край ванны, Леонора открыла воду и поймала его холодный взгляд в зеркальной дверце шкафчика.– Ты уверен, что тебе не нужна квалифицированная медицинская помощь?– Уверен.Вздохнув, она достала вату, спиртосодержащую жидкость и мазь с антибиотиком.– Какая предусмотрительность, – удивленно протянул Томас. – Ты всегда путешествуешь, укомплектованная таким запасом средств первой помощи?– Если хочешь знать, то да. Всегда. Меня научила этому бабушка. Она верит, что надо – по мере возможности – быть готовой к любым обстоятельствам. Снимай пиджак и рубашку. Оценим нанесенный ущерб полностью.– Да ладно, все не так плохо. – Томас потянул с плеч пиджак, но тут же остановился. Медленно выдохнул и заканчивал раздеваться не спеша, с каменным лицом.– Больно, да? – Леонора взяла пиджак и повесила его на крючок за дверью. Что-то звякнуло в кармане. – Что это?– Гаечный ключ, который я брал с собой, чтобы починить твой кран. – Томас расстегивал рубашку.Когда он снял ее, Леонора внимательно осмотрела кровоподтеки, покрывавшие его торс, и решила, что все не так страшно.– Ну-ка, ты можешь глубоко вздохнуть?Он медленно набрал полную грудь воздуха, потом провел руками по ребрам и выдохнул:– Острой боли нет, так что ничего не сломано. Просто синяки.– Ну и прекрасно. – Девушка намочила вату спиртом и принялась обрабатывать ссадину под глазом. – Рассказывай.– Какой-то тип, по уши накачанный «дурью», пытался оглушить меня клюшкой для гольфа и спихнуть с моста в залив. Как видишь, у него не вышло. На этом история заканчивается. Так считает Эд Стовал.– Минутку. – Леоноре показалось, что она ослышалась. – Этот человек пытался тебя убить?– Врачи уверены, что он наелся этой новой дряни, «Зизи», о которой ходит столько слухов. Даже в больнице бедняга продолжал что-то вопить о монстрах. Должно быть, принял меня за чудовище.Леонора вдруг почувствовала, как пол качнулся под ногами. Мир вокруг стал неустойчивым и хрупким. Она моргнула и поняла, что бессмысленно таращится в зеркало над ванной. Может, поэтому так закружилась голова.– Ты не шутишь? – прошептала она.– Я нынче не в настроении потешать публику.Стараясь унять сердцебиение, она отступила на шаг и еще раз быстро оглядела Уокера.– Это следы от клюшки для гольфа?– Эд сказал, что парень состоит в команде колледжа. М-м…– Прости. – Она постаралась действовать более осторожно, обрабатывая ссадину.Воцарилось непродолжительное молчание. Потом Леонора сказала:– Я тут кое-что вспомнила.– Знаю. Ты вспомнила кладовку Алекса и сумку с клюшками, которая тихо-мирно стояла в углу.– Ты рассказал о ней Эду?– Это бессмысленно. Он уже выстроил собственную версию случившегося, и она его вполне устраивает. А у меня нет никаких реальных доказательств причастности Роудса. Есть надежда на то, что мой несостоявшийся убийца очухается и расскажет нечто занимательное о том, где он взял наркотик. Хотя, признаться, надежда весьма слабая. Врачи говорят, что он вообще может не вспомнить тот день. Это снадобье здорово бьет по мозгам, а уж если еще и выпить… А парень был после вечеринки.– Господи, Томас, ты думаешь, что Алекс накачал парня наркотиками и отправил его убить тебя?– Не знаю. Может, он не собирался меня убивать, а рассматривал это как своего рода послание. Предупредил, чтобы держался подальше от его бизнеса.– Но откуда он мог узнать, что мы интересуемся его методами лечения? – Леонора выбросила пропитавшийся кровью ватный тампон и взяла новый.– А малышка Джулия Бромли? Она вполне могла посвятить его в подробности нашей встречи. И тогда нет ничего удивительного в том, что он занервничал.– Ты должен поговорить с Эдом! – Леонора пристально смотрела на Уокера. Вернее, на его отражение в зеркале.– Я не против и, честно сказать, просто мечтаю сплавить ему это дельце. Но у нас ничего нет. А потому мы только зря тратим время.– А если я попробую поговорить с ним?– Не обижайся, но это не поможет. Он сочтет естественным, что раз уж ты со мной спишь, то и слова мои готова подтвердить.– Ах вот как! – Леонора даже закашлялась. – То есть он решит, что я настолько потеряла голову, что уж сама и рассуждать не могу?– Он просто использует любой предлог, чтобы не возвращаться к этому делу. Решит, что я свихнулся, как мой братец. – Томас нахмурился и сделал попытку встать.– Сиди спокойно, – одернула его Леонора. Она взяла мазь отвинтила крышечку. – Я еще не закончила.
Когда Леонора обработала раны своего героя, она отвела го в кухню и усадила за стол. Взгляд Уокера немного смягчился, но временами в нем вспыхивала ярость, так напугавшая ее сначала, когда он только появился на пороге. Девушка разыскала обезболивающие таблетки и налила стакан молока, чтобы запить лекарство.Томас взглянул на молоко с нескрываемым отвращением спросил:– А виски есть?– Нет, извини. – Она виновато улыбнулась.– А как насчет коньяка, которым вы пропитывали яблочный пирог?– Ах да. Это есть.Она достала из шкафчика бутылку и щедро плеснула в стакан.– Спасибо, – буркнул он и взял таблетки.– Томас, что нам делать? – спросила Леонора, когда он запил лекарство и поставил на стол пустой стакан.– Не знаю. Надо поразмыслить.– А Роудс? Как ты думаешь, предпримет ли он что-нибудь еще?Некоторое время Уокер честно обдумывал этот вопрос. Потом вздохнул и ответил:– Думаю, он не станет слишком беспокоиться. Даже если моя догадка верна и за нападением стоит именно он – что я могу сделать? Весь город, включая шефа полиции, считает Дэки одержимым и знает, что я поддерживаю брата. Никто не воспримет всерьез мои слова.– Но не можем же мы ничего не делать! Нельзя просто проигнорировать тот факт, что тебя чуть не убили!– Ну, он все же немного нервничает, обдумывая возможные шаги с моей стороны. Пусть понервничает. Люди в таком состоянии часто делают ошибки. А мы тем временем навестим Маргарет Льюис и поболтаем с ней. Вдруг да что выплывет новенькое. Тогда мы сможем разработать стратегию наших действий.– Стратегию?– План. Прежде чем строить дом, всегда делают чертеж. Прежде чем браться за какое-то дело, нужно составить план. Так гораздо проще.– Ну, не знаю… – Она нахмурилась.– Можно я у тебя переночую?Леонора растерялась. Еще недавно она жалела, что не согласилась оставить его ночевать, и все же доводов против было слишком много. Но в тот раз он хоть намекал, а теперь – вопрос в лоб.– Это уж слишком, Уокер! – выпалила она. – Как насчет небольшого налета романтики? Или нежности? Я не достойна чего-то более тонкого?– Ты уж прости, но сегодня у меня что-то туго с романтикой. Если не хочешь, чтобы я спал здесь, можем пойти ко мне.Это было сказано совершенно деловым тоном и окончательно выбило Леонору из колеи. Некоторое время она растерянно моргала, потом спросила жалобно:– Что-то мне подсказывает, что ты не ищешь уютное местечко для занятий сексом. Тогда почему бы нам просто не попрощаться? Зачем мне куда-то идти?– Если мое предположение о том, что за нападением стоит Роудс, правильно, у него есть причины опасаться меня.– И что?– Полгорода уже в курсе, что мы с тобой спим вместе. Он не может не предположить, что мы вместе участвуем в этом деле. Тогда, милая, у него появляются причины опасаться и тебя тоже.– Опасаться меня? – Леонора вдруг поняла, что ей не хватает воздуха. – Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.– Нужно трезво оценивать ситуацию. Если он пытался избавиться от меня, то вряд ли он отнесется к тебе по-другому. Если ему представится случай.– Несмотря на то, что моя попка произвела на него большое впечатление?– Твоя попка, радость моя, выше всяких похвал, но, боюсь, мы не можем рассчитывать на то, что это отвлечет Роудса от его злобных планов. – Уокер бросил на нее быстрый взгляд и добавил: – И вообще, такой тип, как Алекс Роудс, просто не способен оценить тебя – и твою попку – по достоинству.– Боже, еще одно разочарование… Но я поняла твою мысль. Нам придется некоторое время держаться вместе, чтобы прикрывать друг друга, да?– Точно.– Можешь переночевать у меня.– Спасибо. Уж прости, что получилось не слишком романтично.– Да ладно. Я где-то читала, что длительные и прочные отношения не могут основываться лишь на возвышенных и романтических чувствах, потому что они, эти чувства, очень недолговечны.– Да, я тоже слыхал такое.– Правда, здорово, что у нас есть нечто гораздо более прочное и надежное и мы всегда можем этим воспользоваться…– Ты о чем?– О твоем инструменте.
Когда Леонора, кутаясь в халат, вышла из ванной, Томас уже лежал в кровати. Он устроился со всем возможным комфортом, закинул руки за голову и лениво разглядывал ее. Леонора с досадой подумала, что, хоть кровать и велика, он занял больше половины. Она выключила свет и легла на свободное место.– Хочу исправить неблагоприятное впечатление, которое у тебя сложилось, – донеслось из темноты.– Какое впечатление?– Ну, когда я спросил, нельзя ли мне тут переночевать. То есть я действительно хочу быть уверенным в том, что тебе не угрожает опасность. Но если быть честным, то у меня были и более низменные мотивы.– Правда? – с живым интересом спросила Леонора. – Какие же?– Я рассчитывал заполучить уютное местечко для занятий сексом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38