— Нет.Я не хотел быть жестоким, поэтому в дверях я сказал:— Вы знаете номер моего телефона. Если что-то случится...— Конечно. — Она захлопнула за мной дверь. Та была слишком тонкой, чтобы заглушить два напряженных голоса, зазвучавших в прихожей сразу же после моего ухода. Говорили муж и жена. Говорили друг с другом резко, словно спорили по какому-то важному вопросу.Голоса постепенно удалялись от двери в глубь квартиры, и по изменившемуся соотношению произносимых каждым из двоих слов я догадался, что Нина Валентиновна и на этот раз одержала победу.Я спустился в кабине лифта на первый этаж. Спускаясь по лестнице от площадки перед лифтом к подъездной двери, я подумал, что справа, в закутке у мусоропровода — хорошее место для засады. Какой-нибудь наемный убийца легко остался бы незамеченным, пропустил бы свою жертву мимо, потом выскочил сзади и...Просто профессиональное замечание. Кстати, пахло у мусоропровода тоже убийственно... Глава 10 У меня неплохая реакция, и, уловив боковым зрением движение за моей спиной, я резко повернулся. Она испугалась еще больше меня, вздрогнула и торопливо шагнула назад.— Извините, — сказала она. — Я просто хотела спросить...— И все? — Я облегченно вздохнул. — Ну, спрашивай...Я прислонился к борту своей машины. Она стояла шагах в трех, невысокого роста, худенькая брюнетка. Черные джинсы, черная майка якобы от «Долче и Габбана», маленький рюкзачок за спиной. Ладони засунуты в карманы. На вид ей было лет шестнадцать.— Скажите, пожалуйста, — произнесла она. — Вы случайно не в двадцать шестую квартиру ходили? Не к Фокиным?Она сказала «пожалуйста». Волшебное слово. В последнее время редко мне встречались шестнадцатилетние девушки, которые между двух слов третьим вставляли «пожалуйста». Обычно вставляли «бля».— А если к Фокиным? — Я изобразил дежурную улыбку. Всегда подсовываю ее незнакомым людям, хотя это и лицемерно. Но я исхожу из принципа, что с незнакомыми людьми стоит быть вежливым. Пока они не сунули вам ствол в физиономию. Или не сотворили еще какую-нибудь гадость.— Тогда я хочу с вами поговорить.В отличие от меня она не улыбалась. Ни дежурно, никак иначе. Она выглядела обеспокоенной. Она была моложе меня почти в два раза, и, наверное, в ней было в два раза больше искренности, чем во мне. Забавное математическое наблюдение.— Здесь? Или проедем в какое-нибудь более уютное место?— Лучше здесь.— Что ж, я слушаю.— Я подруга Коли Фокина, — сказала она.— Я догадался.— А вы из милиции?— Нет. А почему к Фокиным должны наведываться милиционеры?— Ну... — Она замялась.— Потому что Коля кололся?Она молча кивнула, и я решил ее подбодрить, если слово «бодрость» было тут уместно.— Я много знаю о Коле и его родителях. Достаточно много, чтобы ты спрашивала напрямую.— Хорошо. — Она поправила лямки рюкзачка. — Тогда я спрошу. Где Коля сейчас?— Не знаю.— Как это? Вы же сказали, что многое знаете...— Многое, но не все. Я знаю, что Коля сидел на наркотиках. И что родители решили избавить его от этой вредной привычки. Направили его в специальную клинику.— Так он в клинике? А почему же вы сначала сказали, что не знаете. — Ее серые глаза испытующе смотрели на меня. Это ее «пожалуйста» довело меня до того, что я стал болтать лишнее.— А почему ты не можешь сама спросить у Колиных родителей? — Я ответил вопросом на вопрос, и проверенный временем и израильской разведкой «Моссад» прием сработал. Она нахмурилась и замолчала.— У вас не сложились отношения с Ниной Валентиновной?Она кивнула.— Как я тебя понимаю! — с чувством произнес я.— Она думает, что это я его испортила. В смысле — посадила на иглу.— Но это не ты.— Нет, не я. — Она показала мне свои руки: нежная гладкая кожа без следов от уколов. — У него был одноклассник, который сейчас этим промышляет...— Артур.— Вы действительно много знаете. Так значит, Коля в этой больнице?— Может быть.— Как это? Или он в больнице, или его там нет.— Видишь ли, Нина Валентиновна наняла меня, чтобы Коля завязал с Артуром и остальной компанией. И она вряд ли придет в восторг, если узнает, что я рассказал тебе о Коле. Считай, что я ничего не сказал.— А, понятно. — Она сдержанно улыбнулась, впервые с начала разговора. — Вы кто, частный детектив?— Наподобие. Я из охранного агентства.— Ясно. А вы не знаете, где находится эта больница? Или как она называется?— Нет, не знаю, — сказал я.— Я давно его не видела, — поделилась она своей печалью. — Сначала он связался с Артуром. А потом его мама стала катить на меня все бочки... Когда я звоню, вешает трубку. Я никак не могла с ним встретиться. Позавчера я решила, что просижу у подъезда весь день, но подкараулю его. Вот уже третий день сижу, а его нет. И пацаны во дворе говорят, что давно его не видели.— И ты караулила, пока не подкараулила меня?— Да я уже всех подряд спрашиваю. Случайно на вас попала. Тех, кто в доме живет, я всех уже в лицо знаю. А как незнакомый выходит, так бегу и спрашиваю — вы не от Фокиных? Наконец-то мне повезло.— Поезжай ты домой, — посоветовал я. — И выспись. Все равно в ближайшие дни ты Колю не увидишь.— Да, теперь поеду, — кивнула она. — Теперь я узнала что хотела.Она снова поправила рюкзачок, подумала и сказала:— Между прочим, меня Кристи зовут.— Кристи? — не понял я.— Ну, если полностью, то Кристина. А так короче. И еще потому, что мне «Агата Кристи» нравится. Группа такая.— Константин, — представился я.— Очень приятно, — улыбнулась она. Еще одна забытая фраза. — Вы не могли бы мне позвонить, когда Коля выйдет из больницы? Чтобы я не сидела здесь целыми днями во дворе.— Тут я вам вряд ли помогу. У нас с Ниной Валентиновной тоже не все гладко, и может быть, я завтра уже не буду на нее работать. И ничего не буду знать о Коле.— Но если вы не будете работать на нее, то, значит, сможете сказать, в какой больнице он лежит? Ведь тогда у вас не будет перед ней никаких обязательств?Соображала она быстро. Я не нашел ничего более подходящего, как кивнуть головой.— Тогда запишите мой телефон, — сказала она и заставила-таки меня написать в записной книжке шесть цифр. Эта девушка умела добиваться своего, ничего не скажешь.— До свидания, Константин, — сказала она и энергичным шагом направилась к автобусной остановке. Рюкзачок на узкой спине слегка подпрыгивал.— До свидания, Кристи, — сказал я. Странное имя. Приятная девушка. Особенно на фоне всех тех, с кем приходилось общаться в последние два дня. Глава 11 На этот вечер у меня были большие планы. Я хотел отловить Артура и еще раз войти с ним в плотный контакт — не больше не меньше.Я подозревал, что Фокины к утру образумятся и примут мое предложение. И если к этому времени я сумею вышибить из Артура информацию о том, где сейчас находится Фокин-младший, это только поднимет мой авторитет. Останется лишь позвонить Максу, чтобы тот связался со своими людьми в милиции и направил группу захвата по нужному адресу.А может, я обошелся бы и без группы захвата. Если подъехать ночью, когда охрана спит... А может, Колю держат без всякой охраны...Так в моем мозгу возникали вполне радужные перспективы фокинского дела. В самом лучшем случае я мог уже утром привезти Колю домой. И я стал думать об этом «лучшем случае». Не знаю, что вселило в меня такой оптимизм. Я был полон решимости непраздно провести ночь — прочесать все места, где мог появиться Артур, и выбить из него дурь. А также информацию.Перед таким серьезным мероприятием стоило заехать домой переодеться. Что я и сделал. Я надел кроссовки, джинсы и чистую рубашку. Отправлялся я в специальной экипировке — вложив в потайной карман джинсов небольшой, размером с авторучку, электрошокер. Разряд получался послабее, чем у стандартных образцов, но вполне достаточный, чтобы вырубить взрослого мужчину на несколько секунд. Клубные охранники, обыскивающие на входе публику, мою игрушку обычно не находили.Перед отъездом я решил основательно подкрепиться. Я поджарил себе яичницу с колбасой и запил это изысканное блюдо большой кружкой черного кофе.В начале десятого я вышел из квартиры и уже вставил ключ в замок, чтобы закрыть дверь, когда зазвонил телефон. Голос был знакомым, и я похвалил себя за верный ход мыслей — должно быть, Фокины одумались еще до наступления утра.Однако по ходу разговора с Ниной Валентиновной стало понятно, что ситуация немного сложнее.— Извините за то, что беспокою вас так поздно... — начала она в несвойственной ей деликатной манере.— Ничего страшного, — ответил я, предвкушая извинения и предложение вернуться к работе на благо семьи Фокиных.— Константин, я хочу вам кое-что сообщить... Мне позвонил Артур...— Когда?— Примерно полчаса назад.— И что он сказал?— Ну, — медлила она, — это не телефонный разговор...«Что за чушь вы несете?!» — хотел поинтересоваться я, но сдержался. И выразился иначе:— Откуда такая боязнь телефона? Кто нас подслушивает? Зачем? Нина Валентиновна, ваша тяга к секретности — я не могу ее понять...— Дело не в секретности, — начала оправдываться она. — Просто такие серьезные разговоры трудно вести по телефону...— Вы хотите, чтобы я приехал?— Да, да, именно. — Она так обрадовалась моей сообразительности, что я насторожился. — Приезжайте прямо сейчас. И мы решим, что делать дальше.— По-моему, надо звонить в милицию, — напомнил я о наших разногласиях. На удивление, Фокина кротко сказала:— Может быть... Приезжайте, и мы все обговорим.Позже, обдумывая все произошедшее в тот вечер, я совершенно точно осознал одно: во всем была виновата Кристи. После встречи с ней я испытывал такой всплеск оптимизма, что даже понадеялся на обращение Фокиной к здравому смыслу. Я ошибался, но понял это слишком поздно.Все зло от женщин. Даже если они говорят «пожалуйста» и «очень приятно». Глава 12 Сумерки сгустились в темно-синее полотно, на фоне которого белела девятиэтажная панельная башня, где жили Фокины. У подъезда было безлюдно. Бабки покинули свои насиженные места, родители утащили детей умываться и спать. Темноволосая девушка с рюкзачком за спиной поехала домой, завершив свое трехдневное дежурство. Жизнь замерла в преддверии наступления ночи.Я оставил шокер в машине, чтобы не было соблазна отключить Фокину в тот момент, когда она скажет очередную глупость. Проходя мимо мусоропровода, я на несколько секунд задержал дыхание и вернулся в нормальное состояние уже перед лифтом.— Проходите, пожалуйста, — сказал Фокин-старший, открыв дверь. Сегодня он был чертовски любезен.— Извините, что заставила вас ехать к нам так поздно. — Нина Валентиновна стояла в коридоре, сложив руки на груди. Она была так вежлива и предупредительна, приглашая меня пройти, что мне стало не по себе.Я опустился в мягкое кресло. Фокина села рядом. Нас разделял журнальный столик. А также ее самомнение.— Нам звонил Артур, — без лишних проволочек начала она. — Он сказал, что у Коли все хорошо. Что Коля очень просил не впутывать сюда милицию и посторонних.При слове «посторонних» она выразительно посмотрела на меня. Я хмыкнул:— Это вам лично Коля сказал?— Это передал Артур с его слов. Он сказал, что они с Колей — одноклассники, друзья. Что нет таких проблем, каких нельзя бы было решить миром.— И как он собирается решить проблему с вашим сыном? Проблема называется пятьсот долларов, если я не ошибаюсь?— Он дает Коле отсрочку, — торжественно сообщила Фокина, будто читала важное правительственное сообщение, которое должно было вызывать у всего народа неуемную радость. — Он даст Коле работу, и Коля сможет быстро отдать свой долг. И Артур пообещал, что проследит за тем, чтобы Коля бросил употреблять наркотики.Я засмеялся. Фокины посмотрели на меня как на сумасшедшего. Жена — как на опасного безумца, муж — с сочувствием, будто говоря: «Как я тебя понимаю, от этого и вправду свихнешься...» 62— Я сказала что-то смешное? — поинтересовалась Нина Валентиновна, нервно поддергивая рукава халата.— Этот Артур — большой шутник, — сказал я. — У него специфический юмор. Вы его не поняли.— Ну так проясните, раз вы такой умный, — попросила Фокина, с трудом сдерживая раздражение. Наконец-то она стала похожей на самое себя. Я почувствовал себя естественнее.— Отсрочка называется «счетчик», — пояснил я. — С вашего Коли стребуют не пятьсот баксов, а семьсот. Или тысячу. И то, что они друзья... Чушь собачья. И что это за работу Артур предлагает? Он сам торгует наркотиками. Что он может предложить вашему сыну? Как вы думаете?— Артур сказал, что это хорошая работа. Он сказал, что слухи о том, что он торгует наркотиками, — большое преувеличение.— Вы верите человеку, которому два дня назад хотели хорошенько прочистить мозги, — напомнил я Фокиной ее слова.— Тогда я плохо его знала.— Вы поговорили с ним пять минут по телефону и узнали его лучше?— Мы говорили больше, чем пять минут. Это был тяжелый разговор, поверьте, Константин...— Я никогда не поверю одному: когда торговец наркотиками обещает, что излечит своего клиента от наркомании.— Константин, вы не правы...— Конечно. — Я встал. — Я не прав. Вы звали меня лишь затем, чтобы все это сказать?— Я хотела, чтобы мы поняли друг друга...— Я понял. Только, когда ваш Коля окончательно увязнет в этом дерьме, когда он будет красть из дома деньги и вещи, чтобы их продавать и платить за наркотики, когда он потребует, чтобы вы продали квартиру или дачу... Тогда не звоните мне и не просите помощи.— Константин. — Фокин протянул руку ко мне, но я уже не обращал на эту семейку никакого внимания. Они утомили меня своей то ли глупостью, то ли наивностью. Я ушел, хлопнув дверью.Вызвав лифт, я так саданул по кнопке кулаком, что стекло треснуло. Мои извинения. Только меня всегда бесит, когда люди добровольно вешают на шею камень, который потом потянет их ко дну.— Идиоты, — пробормотал я, входя в кабину лифта. — Я не сплю ночей, выслеживая Артура, девочка по имени Кристи дежурит целыми днями во дворе... А судьба Коли Фокина решается его родителями быстро и просто. Пять минут поболтали по телефону с парнем из хорошей семьи Артуром. Тот наобещал с три короба, и вот результат...Я выскочил из лифта и сбежал по лестнице вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18