Ведь ему, пешеходу, надо торопиться навстречу поезду.
А сам поезд? Если буран начнется, придется ему снизить скорость. А если дожди размоют насыпь, тогда поезду и вообще не двинуться. Я читал в газетах, что на Кавказе после осенних дождей поезда совсем не ходят. Пока вода не схлынет и новые рельсы не поставят. В задаче же не сказано, откуда и куда направляется поезд. Из пункта А в пункт Б. Тут можно любые названия подставить.
Нет, мне очень понравилась задача, которую решал Ленька. Просто прекрасная задача, не то что про эти надоевшие переливания из пустого в порожнее.
И я принялся за Ленькину задачу. Несколько раз я заглядывал в Ленькину тетрадь. Нет, не для того, чтобы списать, что вы, а просто чтобы сверить, так или нет я решаю. Все-таки Ленька отличник.
Мне было даже приятно, что мы выбрали для решения один и тот же путь.
Первым, как всегда, сдал контрольную Ленька Александров. Потом Семка, Галка, Генка и другие ребята. Я сдал только после звонка. А чего хвастаться?
Вчера Павел Захарович раздавал контрольные работы. Он брал тетрадки и говорил, у кого какие отметки. И вот у него в руках моя тетрадь.
- Особо я хочу отметить работу Валерия Коробухина. Очень хорошая работа. Я ее могу поставить рядом с работой Александрова - тот же блеск, та же математическая строгость и чутье. Только у тебя, Коробухин, ошибок грамматических много. Но на первый раз ставлю тебе "отлично". Молодец.
Павел Захарович улыбнулся и погладил подбородок. Это значило, что у него прекрасное настроение и он чем-то очень доволен.
- И вы, ребята, молодцы, что помогаете товарищу.
Я скромно опустил глаза. Все-таки приятно, когда тебя хвалит такой старый и строгий учитель, как Павел Захарович. А он все не унимался.
- Я хочу вам показать, как остроумно Коробухин нашел разницу в скорости поезда и пешехода.
И Павел Захарович начал на доске показывать, как я все это решал. Он постукивал мелком, и лицо у него было таким сияющим, словно я по крайней мере открыл закон всемирного тяготения.
- Павел Захарович! - вскочил Ленька. - А почему он решал про поезд, когда ему надо было решать про бассейн?
- Про бассейн? - Павел Захарович нахмурился.
- Да, - продолжал Ленька. - Он же сидел рядом со мной на контрольной. Вы его сами пересадили.
Учитель положил мел, медленно вытер руки о тряпку.
- Теперь я все понимаю. Зачем ты это сделал, Коробухин? - сказал он, поморщившись. - Ставлю тебе двойку.
- Мне просто понравилась задача про поезд, - воскликнул я. - Мне надоели задачи про бассейн.
Павел Захарович ссутулился и вышел в коридор.
Я показал Леньке кулак.
- Ябеда, получишь.
Ленька покраснел.
- Но это остроумное решение придумал я, а не ты.
- А может, и я тоже? - ехидно спросил я.
- Я тебе не верю, - сказал Ленька. - Воровать чужое остроумное решение нельзя, это не списывание, а плагиат называется.
Я бросился на Леньку с кулаками. Но тут дверь отворилась и Павел Захарович тихо сказал:
- Продолжим урок.
РУКОПОЖАТИЕ ПОД ФОНАРЕМ
Сегодня мне очень одиноко и грустно. Никогда мне не было так одиноко и грустно.
Ира побежала с сестрой в оперный театр. К нам в город приехал известный тенор - толстый, с длинными бакенбардами, какие носили в XIX веке. Ирина сестра сказала:
- В нашем институте все от него без ума. Это же настоящее бельканто.
Ирина сестра с гигантским трудом достала билеты, и они ушли в театр.
Я выхожу на ту самую улицу, где живут Горох и его компания. Я вспоминаю, как мы вместе заставили "великолепную семерку" потрудиться на благо пешеходов, но мне все равно не становится веселее.
Семка и Генка сейчас на занятиях физического кружка. Из нашего класса Степан Александрович только их позвал: пусть сидят, ума-разума набираются.
В кружке занимаются старшеклассники. Но Степан Александрович говорит, что из Семки и Генки будет толк. Побольше бы таких ребят в школе, говорит еще Степан Александрович, а не разных там лоботрясов. И после этих слов он выразительно смотрит на меня.
Ну и ладно, думаю я. Я же не виноват, что у меня нет призвания, что меня не тянет к физике, как Семку и Генку.
Ира мечтает стать химиком, как и ее сестра, маленькая, но важная, в очках. А меня ни к чему не тянет. Сегодня мне нравится физика, завтра алгебра, послезавтра география. Но надолго меня ничто не привязывает.
Я повернул на углу и пошел назад по той же улице. Прислонившись к фонарю, меня ждал Горох. Он засунул руки в карманы, губы оттопыривала улыбочка.
- Что ты бродишь всю ночь одиноко? - засмеялся Горох. - Что ты девушкам спать не даешь?
Я огляделся по сторонам.
- Не трусь, - захохотал Горох.
- Я не трушу, - спокойно ответил я.
- Давай поговорим, - предложил Горох. - Ловко вы тогда с этими ракетами подстроили. Мы здорово сдрейфили.
У меня в голове все время вертелась мысль: чего он от меня хочет? Мы никогда с ним не дружили и, наверное, не будем дружить. Горох был на два года старше меня, учился в восьмом классе. Конечно, он и его ребята нам с Семкой по-настоящему помогли. Если б не они, Марат со своими дружками основательно намял бы нам бока. Но какой Горох человек, я так и не знал. Мне казалось, что в любую минуту он может опять стать нашим врагом.
- Я из окна тебя заметил, - улыбался Горох. - Смотрю, человек ходит один, скучает, дай, думаю, развеселю его.
Я молчал. Я смотрел на него и молчал. Он тоже затих.
- Валерка, - вдруг сказал он, - ты видел когда-нибудь ледоход?
- Видел, - нехотя ответил я. - В кино.
- В кино я и слона видел, - презрительно фыркнул Горох. - А настоящий ледоход, когда льдины одна на другую лезут и такой шум и треск стоит...
- Нет, не видел, - сказал я.
Горох меня сегодня удивлял. Я никогда не думал, что он может восторженно о чем-нибудь говорить.
- Так поехали посмотрим. Завтра утром, - наседал на меня Горох.
- Мне же в школу, - нерешительно протянул я.
- Один день и пропустить можно, - не отставал Горох. - Ну? Ну, решайся.
Я покачал головой.
- Нет, не могу. Пока.
- Не думал, что ты такой маменькин сыночек, - крикнул мне вдогонку Горох.
- Ладно, поговори, - не оборачиваясь, проворчал я.
Ночью мне снилось, как плыли по реке льдины, как они лезли одна на другую, и такой шум и треск раздавался, что я проснулся. За окном надрывался бульдозер. Он разравнивал площадку - напротив нас собирались строить новый дом.
В классе плясали солнечные зайчики, и все ребята глядели в окна. А на переменах классы пустели - даже зубрилы выбегали во двор.
Вокруг Иры на каждой переменке собирались девчонки:
- А что дальше?
- Ему так долго хлопали, забросали всего цветами...
- Этого толстого, с бакенбардами? - мимоходом спросил я.
- И совсем он не толстый, - обиделась Ира. - Откуда ты это взял?
- Ладно, - отмахнулись от меня девчонки. - Что он еще спел?
Я направился к Семке.
- А какие у тебя впечатления?
- Ты знаешь, - Семка радостно завертел головой. Иногда мне казалось, что в порыве восторга он может повернуть голову на 360 градусов. - Ты знаешь, звонок, который звенит в нашей школе, сделали сами ребята. Звонок соединен с часами, и как только время подходит к переменке или уроку, раздается - дзинь! И все автоматически. Ему уже десять лет, этому звонку, а он еще ни разу не ломался.
- Очень интересно, - зевнул я. - И сегодня ты туда?
- Ага, - сказал Семка.
Я повернулся и пошел в класс.
Семка догнал меня.
- Может, и тебе записаться в кружок?
- Нет. Степан Александрович не пустит. Да я и сам не хочу.
Вечером я снова был на Гороховой улице. Прошел один раз мимо фонаря, второй раз. Горох не появлялся. Глянул на окна его квартиры - светятся. Может, Горох дома?
Тогда я вспомнил, как вызывали Гороха его приятели. Я заложил два пальца в рот и свистнул.
В ту же минуту лохматая голова Гороха показалась в окне. Он что-то жевал.
Я помахал ему рукой.
- А, это ты! - крикнул Горох. - Сейчас спущусь.
- Я согласен, - сказал я, когда Горох подбежал ко мне.
- Молодец, Валерка, - от радости просиял Горох. - Дай пять.
Мы пожали друг другу руки.
- Поезд идет в 8.30, - сказал Горох. - Не проспишь?
- Нет.
- Будь здоров. Поесть захвати с собой. Понял?
ЗОЛОТОЙ ДЕНЕК
- А зачем портфель взял? - спросил меня Горох на вокзале. - На сегодня уроки отменяются.
- Просто так, - я помахал портфелем. - Чтобы мама не заметила, ей сегодня на вторую смену.
- Конспирация, - захохотал Горох. - Не дрейфь, ледоход стоит того, чтобы школу пропустить. А к вечеру вернешься, мать ничего и не узнает.
Денег на билет нам хватило только "туда".
- Назад "зайцами" поедем, - не унывал Горох. - Умеешь "зайцем" ездить?
- Умею, - соврал я.
В троллейбусах я катался иногда бесплатно, а в поездах еще не случалось.
Вагон оказался очень старенький, все в нем дребезжало и стучало.
У Гороха было отличное настроение. Он мурлыкал "Черного кота" и то и дело выглядывал в окно.
- Посмотри, денек-то какой, а? Золотой денек... Просто не денек, а воскресенье!
Меня тоже увлекла наша поездка.
Я забыл, что должен сейчас сидеть в школе и слушать объяснения учителей. Я глотал воздух, как газированную воду, и у меня щекотало в носу. А Горох говорил без умолку:
- А ты не хотел ехать, а?
Когда мы сошли на станции, первое, что я увидел, было небо. Оно было огромным и голубым. Я никогда его таким не видел. Дома мне в городе мешали его увидеть таким или что другое, но только я стоял, задрав голову, и глядел на небо, пока глаза не устали.
- Пошли на реку, - позвал меня Горох.
И мы по вытоптанной тропинке зашагали к реке.
Горох шел впереди и кричал:
- Гляди, березки какие белые!
- Гляди, снег какой синий!
Я только успевал вертеть головой. И вдруг Горох сказал: "Тихо", - и замер. Остановился и я.
- Слышишь? - спросил он шепотом.
Я кивнул. Где-то впереди и внизу слышался шум, треск, как будто десятки грузовиков буксовали на одном месте. Или как будто слоны огромным стадом, бок о бок, пробирались по ущелью.
Мы выбежали на обрыв. И я увидел ледоход. Льдины плыли, как десятки еще не загорелых пловцов. Река казалась огромной.
- А?! - кричал Горох. - А?! Видишь?
Я не знаю, сколько мы стояли, наверно, очень долго, потому что я замерз.
- Давай походим, - сказал я Гороху.
- Озяб? - спросил Горох.
- Немного, - сказал я.
Я уже давно заметил, что Горох начал говорить странными для него словами - "озяб", "золотой денек". И вообще мне казалось, что со мной другой человек, а не Горох.
Мы шли по лесу и видели, как стоят по колено в воде березки. Горох говорил:
- Скоро березовый сок пойдет. Ты пил березовый сок?
- Нет, - признался я.
- Это такое удовольствие! - Горох даже глаза зажмурил.
Потом мы примостились на пеньках на пятачке рыжей земли. От нее шел теплый пар. Мы ели, что прихватили с собой из дома. Горох ел спокойно, неторопливо. Он уже не хихикал, а улыбался добродушно и весело.
- Ты знаешь, а в детстве я жил в деревне.
- Да ну? - удивился я.
- А в городе мне скучно, не знаю почему.
Мы помолчали.
- Слушай, Коля, - назвал я вдруг Гороха по имени, - а вот правду говорят, что змея своих детенышей ест?
- Правда, - оживился Коля. - Я сам видел.
- Расскажи, - попросил я.
- Пошли мы в орехи. Набрали уже много. Вдруг я вижу - на одном дереве ветка шевелится. Пригляделся, а это змея. И тут неожиданно из нее один за одним стали выскальзывать змееныши. Она - цап одного и слопала, потом и второго проглотила, а третий успел удрать. Упал на траву и мгновенно исчез. Я стоял как обалделый. Никогда такого не видел.
- Здорово, - восхитился я.
- Я много интересных историй знаю, - гордо сказал Горох. - Когда захочешь, расскажу. А сейчас нам пора на станцию. Поезд провороним.
Мы заторопились к станции. По дороге я влез в яму с водой и замочил ноги.
- Переобуйся, - сказал Горох.
Он вытянул из-за пазухи белые шерстяные носки.
- Захватил на всякий случай, - подмигнул он мне.
Я вылил из ботинок воду. Держась за Гороха, переобулся.
- Теплее? - спросил Горох.
Я кивнул.
- А теперь - бегом на станцию.
На поезд мы еле успели. Уже было совсем темно, когда приехали в город.
Дома я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что здорово загорел.
Усталость уложила меня на обе лопатки в постель.
Ни одного урока на завтра я не сделал, но засыпал счастливый.
Ночью мне снилось, будто мы с Горохом прыгаем со льдины на льдину и Горох кричит: "А?! Денек-то какой? А?!"
"А ВЫ - К ДИРЕКТОРУ..."
6 "А" кипел, как забытый на плите чайник. Это я почувствовал сразу, как только вошел и со спокойной улыбкой сел за свою парту.
- Он еще улыбается, - негодовала Галка. - Посмотрите на него, он еще улыбается!
- А что мне - плакать? - глупо пошутил я.
И посмотрел на Иру, она сидела хмурая. У Семки был растерянный вид. "Опять влип, Валерка, попробуй выпутаться", - говорила его несчастная физиономия.
- Так вот что мы решили, - грозно сказала Галка. - Хватит с тобой нянчиться. Мы пойдем к Екатерине Моисеевне и попросим, чтобы тебя перевели в другой класс. С тобой нам никогда не стать самым лучшим классом в школе.
Я задумался. Я не ожидал, что дело примет такой крутой оборот.
- Кто со мной пойдет к директору? - спросила Галка.
Все молчали.
- Вы пойдете, - сказала Галка Леньке Александрову и Светке Никитиной.
И тройка зашагала к двери.
- Я против, - рядом со мной вскочила Ира.
- Я тоже, - очнулся и Семка.
- Валерий, конечно, виноват, но не настолько, чтобы от него избавляться, - взволнованно говорила Ира. - У него просто еще не сложился характер. Ему нужны забота, внимание. А вы - к директору...
Девчонки хихикнули и зашептались.
- Не надо мне вашей жалости! - зло крикнул я. - Обойдусь без вас. Подумаешь, какие нашлись!
Ну и разозлился же я! Даже забыл про свою привычку не хлопать дверью. Выбегая из класса, я так шарахнул дверью, что стекла зазвенели.
- Ты не очень! - кричала мне вдогонку Галка. - Надо беречь школьное имущество!..
После прекрасного дня, какой у нас был с Горохом, встретить такое отношение!.. Все во мне бурлило. А я еще хотел предложить ребятам съездить в те же места в воскресенье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14