— Клер опять почувствовала отвращение к Тревельяну, увидев, как забавляет его все происходящее.— Правда? А Гарри вы рассказали о своем плане?— Да. — Она не собиралась ничего больше ему рассказывать. Одно дело рассказать незнакомому человеку о своем намерении написать биографию выдающегося путешественника, и совсем другое — поделиться тем, что происходит между ней и любимым мужчиной.— Понимаю, — улыбнулся Тревельян. — Вы не собираетесь делиться со мной тем, что происходит между вами июным Гарри. Личная жизнь влюбленных — тайна для окружающих, не правда ли?.. — Он улыбнулся. — Ну хорошо, расскажите мне об этом капитане Бейкере. Что он совершил такого необычного, что вы так высоко его цените?— Он исследователь. Нет, он больше, чем просто исследователь. Он был наблюдателем и отправился туда, куда не ступала нога цивилизованного человека, и наблюдал, и писал о том, что видел. Он был бесстрашен. Его обуревала жажда знаний обо всех народах на земле. Капитан был добрым и верным другом. С его смертью мир потерял великого человека. — Ее голос задрожал от горького сожаления. — Пока он был жив, мир ничего не хотел о нем знать, его игнорировали и не ценили. Но я хочу изменить это. Когда я выйду замуж за Гарри, то напишу книгу о капитане Бейкере, которая докажет всему миру, какого великого человека мы лишились. — Клер помолчала, успокаиваясь. — Я думаю, что большинство личных бумаг капитана находится в Брэмли.Тревельян хранил молчание.— И вы хотите выйти замуж за молодого герцога, чтобы получить доступ к этим документам?Клер рассмеялась.— Неужели я кажусь такой бесчувственной? Я выхожу за Гарри, потому что люблю его. Когда я собралась замуж, то не знала, что его братом был…— Мог быть… — поправил ее Тревельян.— Да, мог быть капитан Бейкер. Я решила написать книгу уже после того, как приняла предложение Гарри.— Так когда вы собираетесь написать вашу выдающуюся книгу?— Что вы имеете в виду?Тревельян улыбнулся.— Как вы думаете сочетать выполнение своих обязанностей герцогини с трудом писателя? Ведь это потребует много времени и серьезных исследований…Клер рассмеялась.— Разумеется. Он писал, не останавливаясь. Я прочитала с десяток томов его трудов, и Гарри говорит, что в доме полно ящиков и сундуков, полных его дневников и писем. Кроме всех этих книг и сотен писем родственникам, капитан Бейкер писал еще многочисленным друзьям во всем мире. Однажды он ослеп, но и тогда ухитрялся писать. Он прикрепил две параллельные проволоки к доске, наложил на нее лист бумаги, положил еще одну проволоку на этот лист, чтобы это приспособление направляло его руку. Ничто не могло помешать ему работать.Тревельян, казалось, удивлялся все больше.— Я думал, вы с большим почтением относитесь к капитану, считаете его великим человеком?..— Он и вправду был таким.— Однако вы жалуетесь, что он слишком много написал,— Ну зачем вы выдумываете?— Вы сами только что говорили, что он писал всем друзьям, но это не более чем письма. Какой же из вас биограф, если вы с таким пренебрежением относитесь к человеку, о котором намереваетесь писать?!— Пренебрежение, писанина!.. Не приписывайте мне ваших мыслей! Я уверена, он был замечательный человек, но я реалистка. Я изучила и сильные и слабые его стороны.— Но откуда? Вы что, встречались с ним?— Нет, конечно, нет, но… — Она пыталась подыскать нужные слова, чтобы объяснить… — Когда читаешь книгу, которая тебе нравится, если она созвучна твоему настроению, кажется, что знаешь автора. Он становится тебе другом.— И вам кажется, что вы знаете капитана? — спросилТревельян напряженно.Клер нравилось, что Тревельян так волнуется, очевидно, ее слова задели его. Ведь мужчины, подобные Тревельяну, считают, что женщина может служить лишь украшением гостиной.— Да, я так чувствую. Он был человеком с большим чувством юмора, очень сильным физически, с большим… — она остановилась.— Продолжайте. Расскажите мне об этом человеке, у которого было так много достоинств и всего один недостаток: он слишком докучал своим читателям. — Тревельян явно злился.— У вас поразительная способность извращать мои слова, — сказала Клер, очень довольная тем, что разозлила его. — Капитан был человеком весьма привлекательным.— Привлекательным для кого? Для пожирателей бумаги?— Для женщин, — быстро ответила Клер, чувствуя, что краснеет.— Ну конечно, он привлекал их, запутывая в паутине слов… Клер состроила гримаску.— Нет, он много знал, я хочу сказать: много знал о женщинах.— Например? Клер промолчала.На лицо Тревельяна вернулась прежняя улыбка.— Я вижу, вы собираетесь сделаться верным и дотошным биографом этого Бейкера. Вы так красноречивы! Но как быть с его описаниями заморских женщин? Может, вы опустите эту тему и ограничитесь лишь теми сведениями, которые дадут пищу для светской болтовни в салонах?— Я решила написать о нем все, но вам, человеку, которого я совершенно не знаю, не доставлю удовольствия, рассказывая подробности любовных приключений капитана Бейкера. — Клер остановилась и отстранилась от Тревельяна. Нет, сэр, я думаю, что… — Она замолчала, услышав какие-то звуки слева от себя, и, повернувшись, увидела приближающегося к ним всадника. Человек был еще далеко, но, судя по тому, как он сидел в седле, это был Гарри.Тревельян с любопытством наблюдал за Клер, он увидел, как изменилось ее лицо: оно стало мягким и нежным, стоило ей увидеть своего избранника.— Это Гарри, — прошептала девушка, и голос ее тоже стал совсем другим. Маленькая злючка превратилась в простодушную хорошенькую девушку, полную любви. Она даже не обратила внимания на насмешливо-презрительную мину на лице Тревельяна.— Вы не знаете моего имени, — бросил Тревельян, но он не был уверен, поняла ли его Клер. Он быстро отступил в чащу и скрылся из виду. Стоя за деревьями, он наблюдал. Клер подобрала длинную полу своей амазонки и побежала навстречу Гарри, пришпорившему лошадь. Он соскочил с седла на ходу.Гарри обнял Клер за плечи своими сильными руками, и девушка прильнула к нему. Он казался ей таким молодым и чистым, совсем простым после того, другого… «Хотя нет, — поправила она себя мысленно. — Гарри не простой, он просто другой…»— Где вы были? — спросил Гарри, наклонясь к ней. Лицо его выражало заботу, в голосе звучала тревога. — Никто не знал, куда вы ушли, я так волновался! — Он держал ее в объятиях и внимательно смотрел на нее. — Да вы совсем промокли.Клер улыбнулась Гарри и потерлась щекой о его руку.— Я не могла спать, мне было холодно, и я отправилась на прогулку. Потом я упала и повредила руку.К удивлению Клер, Гарри привлек ее к себе, прижал к своему теплому телу и взял за левую руку. Она крепко сжала зубы: боль, пронзившая ее, была почти невыносима.— Кажется, она не сломана, скорее просто ушиб. — Он поцеловал Клер в кончик носа. — Я бы отправился с вами, если бы знал, что вы хотите покататься.Клер прижалась к нему, и он крепко обнял ее.— Вы такой теплый. — «И такой простой и хороший, — добавила она про себя. — Такой непохожий на того, другого, на Тревельяна».Гарри засмеялся.— Я отвезу вас в дом, мы позовем доктора, чтобы он осмотрел вашу руку, и вы проведете этот день в постели. Я не хочу, чтобы вы заболели.— А можно будет разжечь камин?— Я прослежу, чтобы пламя ревело в вашем камине. И мы положим пятьдесят фунтов одеял на кровать, чтобы вам было достаточно тепло.— О, Гарри, я так люблю вас!Он наклонился, как будто собирался поцеловать ее, но Клер отстранилась. Она была уверена, что за ними наблюдают.Гарри фыркнул, поднял ее в седло и уселся позади нее.Они не видели, как Тревельян продолжил свой путь через лес. Глава 3 Гарри разбудили тихие стоны. Нехотя открыв глаза, он в мрачном красноватом свете увидел какое-то жуткое чудовище, стоявшее в ногах его кровати, футов восьми ростом, закутанное в черное, с отвратительной физиономией. Так и не проснувшись до конца, Гарри привстал и вытянул шею, чтобы лучше разглядеть пришельца, как будто вернувшегося из ада преследовать тех, кто лишил его жизни. Гарри зевнул.— Дядя Камми, если это вы, ступайте лучше назад в постель, не то пропустите завтрак.Услышав это, призрак перестал стонать и, встав со стула, подошел к краю кровати и снял маску. Только тут Гарри окончательно проснулся.— Это ты?! — прошептал он. — Тревельян?! Тревельян снял черный плащ, в который был закутан, и усмехнулся, глядя на младшего брата.— Да, собственной персоной.Гарри сел и облокотился на спинку кровати.— Налей мне немного виски, пожалуйста. Вон там, на столе.Тревельян подошел к столу и налил до краев два стакана настоящего солодового шотландского виски. Он вручил один из них брату, а сам уселся в большое кресло из резного дуба у кровати.— И это все? «Это ты?» А где «тучный телец»? Где приветственная церемония по случаю возвращения домой блудного сына?Гарри сделал большой глоток.— А мама знает, что ты здесь? Тревельян осушил стакан и налил себе еще.— Нет. — Он прищурился. Современники часто писали о глубине и суровости его взгляда. Люди, встречавшиеся с ним, навсегда запоминали его глаза — темные, злые.Гарри допил виски. Он терпеть не мог сцен, не выносил споров, а теперь, с воскрешением брата из мертвых, понимал, что скоро между ними начнется смертельная борьба.— Она должна знать, — бросил он, протянув стакан Тревельяну.Тот промолчал. Посмотрев на свой недопитый стакан, он сказал:— Я не собираюсь оставаться здесь надолго. Восстановлю силы, напишу кое-что и отправлюсь в путь.Гарри начинал понимать, что для него означает «воскрешение» старшего брата. Он смотрел на Тревельяна, освещенного тусклым светом лампы, как на совершенно чужого, незнакомого человека. Гарри было всего два года, когда Тревельяна отослали из дома, с тех пор он видел старшего брата всего несколько раз. Сказать, что Тревельян был белой вороной в семье, значило не сказать ничего.— Ты, конечно, знаешь, — медленно начал Гарри, — То теперь ты — герцог.Тревельян только фыркнул:— Ты думаешь, я собираюсь осесть здесь и начать приводить в порядок это чудовищное место? Сколько у тебя теперь всего домов?— Четыре, — быстро ответил Гарри, глядя в свой стакан. Тревельян всегда умел читать самые сокровенные мысли собеседника. Если он и не угадывал сразу, то задавал столько вопросов, что тот чувствовал себя совершенно опустошенным.— Давай, давай, выкладывай, что там у тебя, в твоих английских мозгах, — буркнул Тревельян добродушно.— Ты такой же англичанин, как и я. К тому же я наполовину шотландец.— И поэтому ты шляешься в этой дурацкой юбке? Небось, вся задница замерзла?— По правде говоря, да, — ответил Гарри, улыбаясь. Он посмотрел на брата.— Все из-за девушки, не так ли?— А что ты знаешь о ней?— Не слишком много, — уклончиво произнес Тревельян. И тут Гарри расхохотался.— Так это был ты! Ты — тот старик, которого она повстречала. Из-за тебя ее сбросила лошадь. И это ты — тот больной старик, упавший в обморок прямо на нее. — Гарри выпрямился на постели. Его брат, казалось, никогда не был ребенком. Один из их дядей как-то сказал ему, что Тревельян уже родился взрослым, как будто не хотел связанных с детством неудобств, он просто перешагнул через него. Гарри теперь было приятно, что Клер назвала стариком его старшего брата.— Ты бы послушал ее, — продолжал он. — Она просто не могла остановиться, рассказывая об отвратительном старике.Тревельян встал с кресла и отошел в дальний угол комнаты. «Она не назвала ему мое имя», — подумал он.— А знаешь ли ты, что она хочет написать мою биографию? Гарри чувствовал себя с братом уверенно, как никогда.— Она хочет писать и читать обо всем Ты, пожалуй, седьмой или восьмой человек, о котором, как я слышал, она хочет написать. — Гарри помолчал. — А ты сказал ей, кто ты?— Нет, я упомянул, что нахожусь в родстве с Макарренами, а она рассказала мне об умершем брате, который был или не был… — он сделал паузу, — очень плодовитым мастером эпистолярного жанра.— Она очень искренна, не правда ли?Тревельян обернулся к брату и уст шился на него своими змеиными глазами. Один человек как-то с сказал Гарри, что встречал капитана Бейкера, — тот мог часами глядеть не мигая.— Тебе она, кажется, очень нравился? Гарри пожал плечами.— Не буду спорить, к тому же она американка.— И весьма прелестная, — вполголоса добавил Тревельян. Гарри начал подниматься.— Послушай, Велли, ты ведь не будешь пытаться увести ее? Она моя, эта богатая наследница, моя, и ничья больше.Тревельян уселся в кресло и улыбнулся в ответ.— Говоришь, наследница. Не потому ли ты хочешь на ней жениться?— Нужно же поддерживать дом. И мама…— Ах да, наша дорогая матушка. — Тревельян поднял стакан к свету. — Как она поживает?— Хорошо, как всегда.— Так же гоняет всех из своих покоев, я полагаю. А твоя маленькая богатая наследница уже встречалась с ней?Гарри сделал еще глоток виски.— Пока еще нет. Клер только вчера приехала.— И ты думаешь, маме она понравится?— Разве это важно? Клер вполне благопристойна…— Для американки?..— По крайней мере, она не такая громогласная, нахальная и самоуверенная, как другие американки. Не из тех, кто постоянно говорит о деньгах, меняет в доме все подряд, называя это прогрессом!— Да, наверняка можно сказать только одно: перемены не для Макарренов. Одежда деда до сих пор висит в гардеробе в его комнате, так же, как когда я уезжал отсюда, а ведь мне было всего девять. А скажи, матушка по-прежнему берет деньги за газеты?— Приходится экономить. Мама старается.— Да, для тебя она всегда была хороша, — тихо сказал Тревельян, и то, как он это произнес, заставило Гарри отвернуться.Помолчав с минуту, Гарри спросил:— Что же мы теперь будем делать? Объявим всем, что второй брат воскрес из мертвых, вернулся и станет герцогом? Или, может быть, ты, судя по твоему виду, готов прекратить странствия и объявить всему миру, кто ты такой?— Я тебе уже все сказал о своих планах. Хочу отдохнуть и кое-что написать. Ничего больше. Ты можешь оставаться герцогом, мне на титул наплевать. — Он смерил Гарри странным взглядом.— Я хочу, чтобы мои экспедиции финансировались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42