https://wodolei.ru/catalog/mebel/navesnye_shkafy/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Отец Димитрий просканировал коротковолновой диапазон. Теперь он знал, что висящий над его головой «Ронин» управляется через телеприставку японца.
Ксана опустила руку, уставшую держать меч. Она довольствовалась наведенным на Пастыря стволом.
Двое кнехтов забрались на крышу здания, намереваясь сбить «Ронина» из реактивных гранатометов.
Летающая боевая машина выполнила превосходный вираж и прогулялась по крыше из спаренного пулемета. Два тела в продырявленной «чешуе» покатились вниз.
Отец Димитрий, пользуясь временным отсутствием «Ронина», вытянул невероятно удлинившуюся руку. И сорвал телеприставку с лица Икари,
Японец закричал. Винтовка в его руках выстрелила, проделав аккуратную дырку в груди Третьего.
Ксана перерубила двухметровую руку отца Димитрия. И тут же застрелила одного из кнехтов, чтобы остальные не дергались. Ее пуля досталась комтуру, которого не спасла тамплиерская оснастка. Охотница из экономии целилась и попадала в голову.
А с рукой отца Димитрия случилась неожиданность. Отрубленное предплечье не отпало, как полагается, открывая сахарно-белую кость или торчащие провода. Оно осыпалось вниз, терял форму руки. Будто тело Пастыря было слеплено из мельчайшего песка.
Ксане даже показалось, что она слышит шорох, с каким этот песок разлетался по полу. Иллюзия, конечно. Наночастицы тела «Троицы» были гораздо меньше обычных песчинок.
Ксана и отец Димитрий уставились на руку Пастыря. Такого охотница еще не видела. А Пастырь видел, к сожалению. Сбой в управлении структурой, переход части элементов в дисперсионное состояние. Увы, даже этот носитель не был совершенен, случались иногда такие казусы.
Но в любом случае это лучше, чем инфаркт или рак прямой кишки. Или глупая смерть от пули. Для «Троицы» перечисленное было невозможно.
Третий, простреленный японцем, осыпался внутрь своего мундира. На этот раз никакого сбоя не было. «Троица» собиралась принять более удобную для схватки форму.
Во время трансформации Гроссмейстера Глеб принял единственно верное решение. Он не стал завороженно глазеть на происходящее. Не стал атаковать «Троицу» одними силами «доспеха». Он вооружился.
Вместе с бронекостюмом из «гроба», где он хранился, выехал весь табельный арсенал Глеба. Там было из чего выбрать, но рыцарь не тратил время, размышляя о преимуществах гранатомета перед гаусс-гаубицей,
Он закрепил в держателях на правом предплечье боевую приставку «Клэш». Надел, как ярмо или каторжные колодки, портативный вертолетный комплекс «Дедал» со встроенной ракетной установкой. В свободную левую руку взял залповый игольник Ветрова – по убойной силе и габаритам младший брат «штальфауста». Эдакий здоровенный пистолет, как раз под перчатку «доспеха».
Экипировка отняла у Глеба меньше пятнадцати секунд. За это время «песок», в который превратился Третий, заклубился живым вихрем вокруг ног Максимилиана Ежова. И постепенно втянулся к нему под мундир.
Гроссмейстер начал расти и увеличиваться в объеме. Его лицо потекло, теряя свои черты. Ксана выстрелила для пробы в эту дрянь. Безрезультатно. Она решила, что лучше убраться подальше. За собой охотница потянула ослепшего Икари.
Не обращая на них внимания, отец Димитрий шагнул к Гроссмейстеру. И они слились, как сливаются два отражения на границе зеркал. Это впечатляло.
Увы, большинство свидетелей никому не смогут рассказать об увиденном. Вернувшийся на свою позицию «Ронин», утратив контакт с пилотом, перешел в автоматический режим. И в первую очередь подавил назначенные ему цели кинжальным огнем. Пятеро кнехтов, трое из которых уже завладели оружием, разделили участь своего командира. Их тела сиротливо растянулись вдоль обрызганной кровью стены.
В зале арсенала остались Ксана, Икари, Глеб. И кибернетический организм поколения «омега», венец техногенной эволюции под кодовым именем «Trinity».
Боевая форма «Троицы» была похожа и не похожа на уличного рыцаря в «доспехе». Похожа – размерами и формой: трехметровая угловатая махина. Не похожа – сплошной матовой поверхностью, под которой кочевали бугры и впадины. И левой рукой, раздваивающейся в огромные ножницы.
Р-раз – и они вскрыли один из «гробов». Два – и правая «рука», вытягиваясь щупальцем, нырнула внутрь. Собственную руку отдать на отсечение, за оружием.
Глеб открыл огонь. Ракетная установка «Дедала» с ревом выплюнула два огненных болида. Могла в четыре раза больше, но рыцарь побоялся зацепить Ксану с Икари. Посмотрим, что сделают два.
Реактивные снаряды натворили немного. Взрыв, способный оторвать руки-ноги обычному бойцу в «скорлупе», на «Троицу» не произвел сильного впечатления. Разве что заставил принять более компактную форму и, перестав рыться в шкафу, потечь в сторону Глеба – иначе это стелющееся над полом движение назвать было нельзя.
Глеб дал залп из игольника, но и поток намагниченных стрелок, прошивающий многослойную броню, оказался бессилен. Еще одна ракета взорвалась попусту, колыхнув псевдотвердое тело прототипа «омега».
В ответ оно выбросило из себя четыре копьевидных отростка, пробивших «доспех» Глеба возле запястий и щиколоток. К счастью, Глеб успел выбрать опцию «боль отключена». Отростки пригвоздили его к стене в метре над полом.
Нижняя часть «Троицы» превратилась в клубок оплетающих рыцаря щупальцев. Его вооруженные руки оказались прибиты к стене. Глеб чувствовал, что этой твари не составит трудов разорвать его на куски прямо в «доспехе». Впору было паниковать.
У «Троицы» опять появилось лицо. Это был увеличенный лик Гроссмейстера Максимилиана Ежова. Лицо нависало над Глебом, смотрело на него пустыми глазами и говорило с ним, возбуждая акустические колебания всей поверхностью. Это было удобней создания речевого аппарата. Звук модулированного, лишенного интонаций голоса производил подавляющее впечатление.
На это и было рассчитано.
– На кого ты работаешь? – спросило нечто, представлявшееся Гроссмейстером Ежовым. – Почему тебя ищет Аркадий Волох?
«А откуда тебе знать, кого ищет Волох?» Это был бы глупый вопрос. Ведь ответ на него очевиден. Мало того, что глава Ордена оказался непонятно чем, не человеком и не серийным киборгом. Он еще и сотрудничает с мерзавцем, чье имя Глеб собирался написать на всех своих пулях. Хорошенькое дело. Как там говаривал принц Датский по такому поводу?
– Неладно что-то у нас в Городе, – ответил Глеб, мысленно включая летный режим «Дедала».
Пока «Троица» переваривала услышанное, за спиной Глеба вспыхнули реактивные толкатели. Развернувшийся над его головой винт снес лик Дисперсионного Диктатора, размешал его в пыль.
Рыцаря бросило вперед вместе с осколками стены. Падая на стремительно утекающего противника, он выстрелил по нему из огнемета. Диктатор отпрянул, высокие температуры были одним из его относительно слабых мест.
Глеб на струе реактивного пламени поднялся в воздух. Завис под прозрачным кругом винта. Ракета зигзагообразно ринулась вверх, взрыв расширил дыру в потолке. Глеб проделывал запасной выход.
Диктатор, опасаясь, что преступник уйдет, вызвал истомившегося Егорова с остатками кнехтов.
Когда они от избытка рвения взорвали незапертую дверь, Ксана подняла с пола две вещи. Мобильный коммуникатор-«ракушку», выпавший из кармана Глеба. И телеприставку Икари. Ее она поспешно сунула японцу в руки.
– Вытаскивай нас отсюда, – прошипела охотница.
Они ухолили красиво. «Ронин» с охотницей и клоном, уцепившимися за веревочную лестницу. Следом окрыленный «Дедалом» Глеб, растрачивающий боезапас огнемета, чтобы удержать на почтительном расстоянии «Троицу». Кнехтов он милосердно игнорировал. Тем более что при виде своего Диктатора они перестали рваться в бой.
Их можно было понять.
Они поднялись над крышей здания. Икари, вцепившийся изо всех сил в перекладину лестницы, прошипел что-то на японском. По интонации очень походило на ругательство.
Повинуясь его словам, от «Ронина» отделился небольшой цилиндр с яркими иероглифами на боку. И канул вниз. Прямо в здоровенную дыру, через которую вознесся Глеб. И откуда вслед ему тянулись щупальца Диктатора.
«Сдохни!» – вот что сказал Икари.
«Троица» была права в своих опасениях. На борту «Ронина» было оружие, представляющее для нее реальную угрозу. Икари увел вертолет в сторону и вверх. Глеб благоразумно последовал за ним.
Мгновение спустя кластерный боеприпас объемного взрыва, сброшенный «Ронином», смял базу Ордена, как карточный домик. И вместе с ней Чрезвычайного и Полномочного секретаря. Диктатора. Киборга поколения «омега», содержащего в себе первую Электронную Душу и ее надежды на Слияние со всем человечеством.
Позже, но до того, как взорванный склад был окружен тройным кольцом спасателей, бойцов Ордена и журналистов. До того, как ошеломляющая новость о гибели Секретаря была передана по всем каналам.
Он выполз из незаметного люка и, ковыляя на трех ногах, приблизился к дымящимся развалинам. Сейчас его снова вел заложенный в память приказ. И запах погребенного под обломками плаща Глеба. Запах цели.
А может быть, незаметно проявляла себя воля осиротевшего, но все еще активного вестника. В поисках подходящего тела она выбрала разыскного кибера класса «Доберман».
Неуклюже, но без особых трудностей он пробирался среди обломков. А за ним волочилась Тень. Чужая, неправильная Тень. Она колыхалась, как изображение на настраиваемом мониторе. По ней пробегали быстрые полосы помех. В отличие от кибера у Тени было четыре ноги.
Голова «Добермана», болтающаяся на сломанном шарнире, повисла над глубокой щелью. Из щели вроде бы струился дым. Хотя нет, для дыма эта субстанция обладала чересчур большой плотностью. Она текла по земле, как жидкость или сдуваемый ветром песок.
Даже полумегатонному взрыву БОВ оказалось не под силу уничтожить «Троицу» целиком. Да, того, что осталось, не хватало для полного воссоздания несущей структуры. Но вестник был готов довольствоваться малым.
У него был поврежденный, но все еще функционирующий кибер. Начиненный к тому же взрывчаткой. У него была часть прототипа «омега». Достаточно для нового воплощения.
Подвижные наночастицы «Trinity» облепили «Добермана», формируя для него новую оболочку. Трансформация выглядела как распад глыбы песчаника. Запущенный задом наперед и ускоренный в тысячи раз. Она заняла считаные минуты.
Ее результатом стала абстрактная фигура, в которой угадывался силуэт волка. Этот оживший монумент постоял немного, ожидая, пока последние элементы «Троицы» сольются с его «шкурой». И мягко соскользнул вниз, устремляясь в призрачный бег.
Для него настало время последней Охоты,
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Антон смотрит новости.
Изображение взорванной «адской котельни», окруженной машинами экологических служб и блоками поспешно возводимого «саркофага», сменяется картинами обесточенного Форсиза. Комментатор трагическим голосом сообщает, что террористам удалось отключить даже энергонезависимые оборонные комплексы, последствия чего зрители могут наблюдать своими глазами. Скоро для этого им не понадобится новостной канал. Достаточно будет выглянуть в окно.
Изображение волчьей Стаи, передаваемое с беспилотного зонда. Аллегория сегодняшнего Апокалипсиса. Комментатор удивлен – мутантам удается миновать линии бионических ловушек и минные поля. Такое впечатление, что у них есть надежный проводник в Мире Смерти, которым должен был предстать для них Форсиз.
«Прогнозируемое падение фактора поражающей плотности во внешнем контуре составляет около семидесяти процентов, – невнятно пророчествует бородатый эксперт. – Мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. В двух словах – это катастрофа».
У катастрофы оскаленная метаволчья пасть. У катастрофы сухое лицо тамплиерского офицера, уверяющего, что скоро проблема с уличными беспорядками будет разрешена. И Орден незамедлительно выставит заградотряды на критических участках.
Офицер не верит своим обещаниям. Наплывом его сменяет подстреленная «улитка», грузно ворочающаяся в облаке токсичных испарений. И прыгающие как кузнечики адепты с раздутыми мешками споровых минометов на огромных плоских спинах. Синклит, усилиями СМИ превращенный в иконографический портрет Врага, ведет отчаянные бои с цеховым ополчением, федералами и теками – один против всех.
Ядро – арена уличной войны, жестокой и, самое главное, бессмысленной. Наступающая «волна» смоет всех.
Комментатор приводит пример Большого Йорка. Из архивов извлекаются документальные кадры – метакойоты на Уолл стрит, статуя Свободы, превратившаяся в гигантское птичье гнездовье. Намек прозрачен, кричащий ястреб врезается в зонд, ведущий съемку. Экран гаснет.
Антон устало снимает head-up монитор «Тошиба» и сквозь прозрачный потолок видит проходящую над ним девушку.
В ней он узнает Марту.
– Можно я задам тебе один вопрос?
Они приземлились во дворе цеховой фабрики, оставленной персоналом и охраной. Беспорядки и надвигающаяся «волна» опустошили целые районы. Беглому рыцарю это было на руку.
– Да, конечно, – вежливо говорит Икари, повернувшись к Глебу,
– На базе у тебя была шикарная возможность избавиться от нас, – Глеб выдавливает из тюбика жидкие бронезаплаты в пробоины, оставленные ему на память «Троицей». Заполнив отверстия, они стремительно твердеют, возвращая «доспеху» полноценную герметичность. – Почему ты этого не сделал?
Ксана с интересом смотрит на японца. Она тоже задавалась этим вопросом,
– Она вернула мне глаза, – Икари кивает на охотницу. – Можно сказать, я чувствую себя обязанным,
«Глаза. Он имеет в виду приставку». Ксана поежилась. Слепота была ее самым глубинным страхом. Охотнице казалось, что она понимает Икари.
Глеба объяснение не удовлетворило. Но он удержался от дальнейших расспросов. Понимал, что они бесполезны. Икари был загадочен и непроницаем. Вероятно, он преследовал иные цели, кроме сохранения собственной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89


А-П

П-Я