Он кликнул своего Асура. Когда тот протиснулся в расщелину, маг сел на него и проехал мимо привратника в канал. По пути от Асфастского холма до башни он дал себе слово больше не появляться у этой пещеры. Хотя его посещение обошлось без происшествий, там наверняка был какой-то подвох, которого он не заметил.

XX

По пути обратно Вольд прикидывал свои приобретения и потери. Хотя он урвал немалый кусок, он отдавал себе отчет в том, что во второй раз так уже не получится. Во второй раз он уже не сумеет так искренне забыть о содержимом ларца, значит, придется ограничиться одной вещью. Кроме того, у него взорвался амулет и нанес ему чувствительные ранения. Дорогостоящий амулет, хоть и разовый, непростой в изготовлении, такой не будешь делать заново ради одной вещи, тем более, что трансформы имели ограниченный спрос.
Да и этот привратник – он так разозлился, что в следующий раз может просто не впустить его в пещеру. И хорошо еще, если не полезет драться. Нет, второе посещение пещеры будет слишком невыгодным и опасным.
Морщась, Вольд отлепил от груди присохшую к ранам рубашку. Ему еще повезло, все могло бы кончиться и хуже. Хорошо жилось этим Древним Архимагам, которые сами могли создавать такие драгоценности! Как известно, качество трансформы зависело от силы и свойств личности мага, а также от качества исходного материала и от используемого заклинания. Вольд не считал себя слабаком, но все известные ему трансформирующие заклинания не производили в его исполнении ничего ценного. Он не однажды пробовал их на различных объектах, но самое большее, что у него получалось – это столовая утварь и дешевая повседневная одежда.
Он вспомнил записную книжку из пещеры и заметку в ней, говорившую о месте, где укрыты величайшие заклинания. Вольда вдруг осенило, что там наверняка было и заклинание, создавшее сокровища этой пещеры. Если бы удалось узнать его, тогда больше незачем было бы пускаться в опасные поездки за спрятанными в труднодоступных местах богатствами. Тогда можно было бы создавать их каждый раз, как они ему понадобятся!
Возникнув однажды, эта мысль уже не покидала голову Вольда. Даже если добыть заклинания непросто, в случае успеха добыча будет такой, что ради этого стоит попытаться. Правда, в заметке было предупреждение, что их не взять в одиночку – и мысли Вольда обратились к Къянте. Несомненно, жадная девка захочет помочь ему за хорошее вознаграждение, и не беда, даже если она потребует обучить ее заклинанию трансформы. Несмотря на хорошие природные способности к магии, Къянта была слишком примитивна, чтобы выполнить такое заклинание как должно, и не могла стать ему соперницей в создании качественных трансформ.
Он вернулся на Асфри на исходе ночи, когда город еще спал. Что важнее, Къянта еще спала и не могла видеть вынесенный из пещеры ларец. Опустившись на гаргойле у парадного входа, Вольд пошел прямо в кабинет, где открыл ларец и отобрал для нее часть драгоценностей. Не треть, конечно, но достаточно для покупки небольшого коттеджа – все-таки он рисковал жизнью, а эта девка не рисковала ничем. Остальное он запер в сейф для амулетов и пошел в лабораторию, где хранились лечебные средства.
Там он разделся до пояса и швырнул окровавленную рубашку в корзину для мусора. Затем он подошел к зеркалу, чтобы рассмотреть ранения, оставленные взорвавшимся амулетом. На груди было около десятка глубоких порезов, из некоторых еще торчали осколки амулета. Вольд повытаскивал осколки и промыл раны чистым полотенцем, намоченным чистой водой из стоявшего в лаборатории чана. Швырнув полотенце вслед за рубашкой, он взял из шкафчика целебную мазь и тщательно смазал порезы, затем нашел еще одно полотенце и обвязал грудь.
В таком виде он вернулся в спальню и разыскал в платяном шкафу новую рубашку. Теперь самое время было доставить себе маленькое удовольствие, и Вольд пошел в буфетную. Он заварил кувшинчик иги, поставил на поднос вместе с засахаренными орехами и сдобными крендельками, а затем отнес в гостиную, где уселся в удобное кресло и начал неторопливо вкушать деликатесы, любуясь своим отражением в многочисленных зеркалах гостиной. Безусловно, он заслужил все это.
К утру ига была выпита, и Вольд ушел спать. Весь день он проспал сном хорошо поработавшего человека, а вечером навестил свой излюбленный ресторан. Когда он возвращался оттуда, его встретила Къянта, которая увидела в саду гаргойла и поняла, что Вольд уже здесь.
– Где моя доля? – спросила она.
Вольд поморщился – какой же все-таки грубой была эта девка. Она и не подумала спросить, как прошла его поездка, благополучно ли он вернулся. Ее не интересовало ничто, кроме собственной выгоды, и она даже не пыталась прикрыть это. Однако, она была еще нужна ему.
– Иди в гостиную, я принесу твою долю туда, – скрыл он недовольство за покровительственной улыбкой.
Къянта пошла в гостиную, а он сходил в кабинет и принес отложенные для нее драгоценности.
– Это трансформы, – сказал он, когда она кинулась разглядывать и оценивать их. – Делай с ними, что хочешь, но не говори, что я не предупреждал тебя.
Къянта не стала спрашивать, сколько и чего он привез из поездки – она поняла, что ей придется довольствоваться этой долей. Здесь было не так уж мало, и она обрадованно сгребла драгоценности со стола.
– Ты ведь еще туда поедешь? – спросила она.
– Нет, – покачал головой Вольд. – Там слишком опасно.
– Скажи мне, как защититься, и я сама туда съезжу.
– Сделай себе амулет защиты от трансформации, и тогда, возможно, ты сумеешь вынести оттуда одну вещь, – скептически хмыкнул Вольд. – Но учти, я тебя вытаскивать не поеду.
На лице Къянты отразилось разочарование – она не умела делать амулеты. Она обладала врожденной магической силой, ей было известно несколько простых и эффективных боевых заклинаний, которые хорошо у нее получались, но колдовские тонкости, в том числе и артифакция, были недоступны ее небольшому таланту.
– Я могу дать тебе еще одну возможность заработать, – добавил Вольд. – Как только заживут раны, я собираюсь отправиться в другую поездку.
– А ты ранен? – испуганно глянула на него Къянта.
– Я же сказал, там было опасно, – терпеливо повторил он.
– А эта, новая поездка – там тоже опасно?
– Пока не знаю. Прежний опыт подсказывает мне, что там не так опасно, как хитроумно. Ты понадобишься мне там для помощи.
– Но я останусь живой?
– Когда я отправляюсь в свои поездки, я и сам никогда не уверен, вернусь ли оттуда. Милая моя, если ты хочешь быть богатой, нужно уметь рисковать.
Къянта подозрительно глянула на него, прикидывая, не подставит ли он ее в случае опасности. Она не доверяла Вольду, но ей ужасно хотелось еще богатства. И даже не столько богатства, сколько научиться искать сокровища, чтобы не зависеть в таких делах от Вольда и больше не попадаться так глупо, как она попалась, когда наудачу полезла в пещеру.
– А какие там сокровища? – спросила она. – И какой будет моя доля?
– Я не знаю, есть ли там сокровища, которых хочется тебе, но если они там найдутся, я поделюсь ими с тобой.
– Пополам?
– Ладно, пусть пополам, – согласился Вольд. – Но я собираюсь туда не за сокровищами, а за новыми заклинаниями. Мне стало известно о месте, где находятся величайшие заклинания Древних Архимагов.
– Рисковать жизнью из-за каких-то заклинаний? Ну нет!
– Согласен, тебе они ни к чему, но мне они нужны, и я хорошо заплачу тебе за помощь. В записях сказано, что эти заклинания не взять в одиночку, значит, ты понадобишься мне там живой, а не мертвой. Они спрятаны магами для себя, значит, там нет ничего смертельного, а главная трудность будет в том, чтобы отыскать их. Когда они будут взяты, самое опасное останется позади, и если ты не будешь делать глупостей, ты не погибнешь.
– Ну, если ты мне заплатишь еще столько же, как сейчас… или нет, вдвое больше – или я не соглашусь.
– Ладно, пусть будет вдвое больше, – кивнул он.
Къянта почувствовала, что продешевила – слишком легко он согласился. Можно было бы сорвать с него еще больше, но слова были уже сказаны.
– Когда ты собираешься ехать? – спросила она.
– Через три-четыре дня – этого будет достаточно, чтобы раны зажили. Кроме того, у меня здесь есть незаконченное дело.
Делом, которое он хотел закончить до отъезда, был отзыв Паки. На этот раз Вольд не рискнул поручить его шаману, который в прошлый раз выдал себя Гестарту и едва унес ноги от башни – да и Поки говорила, что не пошла к шаману оттого, что не признала в нем кровного отца. Вольд решил заняться этим делом сам.
Три дня спустя, когда целебная мазь заживила порезы, он дождался позднего вечера и верхом на гаргойле отправился к башне Могрифа. По сведениям соглядатаев, защитные и сигнальные заклинания окутывали верхушку утеса с башней, а подножие охраняли зомби. Вольд рассчитывал приблизиться к утесу на гаргойле и послать отзыв Паки с высоты, чтобы не наскочить на разгуливающую внизу нежить.
Вскоре после полуночи он прилетел в окрестности башни и направил гаргойла к утесу. Он не ожидал защиты вокруг всего утеса и заметил сигнальную оболочку слишком поздно, когда его скакун уже не успевал свернуть в сторону. Догадываясь, какой это подняло шум, Вольд поспешно заговорил слова отзыва, пока не появился Гестарт.
В этот день Могриф улетел в краткосрочную поездку, и Гестарт сначала подумал, что учитель уже вернулся. Но когда он выбежал на утес, Могрифа там не было. Подбежав к краю, он увидел кружившего там Вольда на гаргойле и понесся за Хибишем. Несколько мгновений спустя он вылетел на своем скакуне из ворот улдарника.
Увидев его на улдаре, Вольд перестал звать мышь. Он хотел забрать ее с собой, но теперь это было невозможно. Если она была здесь, то наверняка уже слышала отзыв и вскоре вернется в особняк сама, а стычки с Гестартом нужно было избежать. Вольд не взял с собой никакой защиты, кроме наполовину истраченного энергетического жезла, и надеялся, что бегства будет достаточно, чтобы отделаться от ученика Могрифа. Он скомандовал гаргойлу лететь отсюда прочь, и как можно скорее.
Но гаргойл летел медленнее улдара, а Гестарт оказался упрямым. Он гнался за Вольдом вдоль океанского берега, пока расстояние между ними не сократилось до опасного и Вольд не был вынужден повернуться к нему и разрядить в него остатки жезла. Только это заставило ученика Могрифа отказаться от преследования, тем более, что они пролетели добрую половину пути до Асфасты. Гестарт повернул назад, а раздосадованный Вольд вернулся домой, догадываясь, что этой ночью нажил себе врага.
Ему уже не терпелось получить те могущественные заклинания, потому что среди них наверняка были и боевые, и защитные. С такими заклинаниями он будет чувствовать себя в безопасности где угодно и с кем угодно – и Вольд не стал дожидаться возвращения мыши. В тот же день он заплатил в ближайшей таверне вперед за кормежку шамана, позвал с собой Къянту и после недолгих сборов отправился в путь. Выйдя в междумирье, он велел Къянте не отставать и произнес заклинание направления на санданскую академию, откуда начинался выбранный им маршрут на Геджию. Гаргойл и улдар понеслись сквозь фиолетовую глубину междумирья, повинуясь зову санданского маяка.
Они пролетели больше половины пути до Санданы, когда Вольда вдруг передернуло от непередаваемо противного ощущения, словно из глубины его внутренностей выдернули зуб.
Погибла Паки.

День спустя в башню вернулся Могриф из отлучки, которая и впрямь оказалась кратковременной. Едва завидев учителя, Гестарт рассказал ему о ночном происшествии.
– Ты уверен, что это Вольд? – спросил тот.
– Я узнал его, учитель. Он был на своем гаргойле.
– Что ему здесь было нужно?
Гестарт недоуменно пожал плечами. Некромант замолчал, размышляя над сообщением своего ученика.
– Видимо, он услышал, что я здесь, и начал шпионить за мной, – предположил он наконец. – Меня видели в торговом квартале, а слухи здесь разлетаются мгновенно.
– Учитель, у меня в последнее время появилось ощущение чего-то неладного, с тех самых пор, как вернулась Къянта.
– Откуда вернулась? Куда? Ты ничего мне об этом не рассказывал.
– Я думал, это вам неинтересно, учитель, – уклончиво сказал Гестарт, так и не признавшийся Могрифу, что это Къянта первой взломала его сейф. – Она пропала на несколько лет и не так давно вернулась.
– Где она была?
– Не знаю. Она ничего не сказала мне тогда, а затем мы поссорились. Сказала только, что ее заколдовали. Теперь она живет у Вольда, и я подумал, что это как-то связано...
– Почему ты сразу не рассказал мне этого?
– Я заподозрил это только после вчерашней ночи.
Взгляд Могрифа стал хмурым и отсутствующим. Гестарту было давно известно это выражение лица учителя, никогда не предвещавшее ничего хорошего.
– Ладно, – произнес наконец тот. – Сейчас мне некогда, но я еще разберусь с ними обоими. А ты пока будь бдителен и усиль защиту башни. Поддерживай внешнюю сигнализацию и добавь зомби. Если у башни появится кто-нибудь с подозрительными намерениями, постарайся его убить.
– Да, учитель.
После разговора Гестарт ушел в лабораторию, а Могриф закрылся в кабинете и стал оценивать вынесенные безделушки с учетом их неестественной природы. Они были трансформами, и он не собирался продавать их несведущим в магии ювелирам как настоящие. Каким бы диким ни показалось это утверждение светлым магам, Могриф предпочитал вести свои дела честно.
Когда он был еще учеником, его учитель, один из самых могущественных темных магов того времени, говорил ему, что ложь – это оружие слабых и что каждая допущенная ложь ослабляет силу мага. Кроме того, быть честным соответствовало природным склонностям Могрифа. Хотя его понятия об этике и нравственности имели все особенности, свойственные темным магам, в их пределах, в том числе и в деловых отношениях, он был честен. Взять хотя бы его отношения с Гестартом – в отличие от светлых магов, считавших, что в учениках они получают последователей, друзей и единомышленников на вечные времена, Могриф вполне сознавал, что ученики темных магов покидают своих учителей, когда сочтут свое обучение законченным, и в дальнейшем их отношения становятся холодными, если не враждебными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51