Теперь же они не только постоянно ходили беременными, но вдобавок принимали средства, гарантировавшие рождение двойни или тройни, чем вызывали глухое раздражение остальных обитателей Ново-Йорка. И это при том, что администрация, в целях экономии воды и продуктов питания, призывала на пять лет установить строгий контроль за рождаемостью.
О’Хара находилась в том же положении, что и большинство женщин Ново-Йорка. Когда она стала девушкой, у нее взяли полдюжины яйцеклеток, заморозили и поместили в хранилище, после чего сама она подверглась стерилизации. Если женщине хотелось иметь ребенка, она могла либо выбрать отца, после чего яйцеклетку оплодотворяли его семенем и имплантировали в матку, либо прибегнуть к партеногенезу – тогда яйцеклетка стимулировалась методом генной инженерии, начинала делиться, и в результате на свет появлялась дочь, точная генетическая копия своей матери. Поскольку любая из этих процедур могла быть проведена лишь в специальной клинике, администрация, де-факто, держала контроль над рождаемостью в своих руках. Многие, и О’Хара входила в их число, предпочли бы на несколько лет прикрыть клиники искусственного оплодотворения. Для этого не требовалось ничего, кроме простого распоряжения администрации (хотя нашлись бы и такие, кто поднял бы шум), поскольку в Декларации Прав Человека не содержалось и намека на право рожать и растить детей.
Тут, однако, имелась одна загвоздка. Право на свободу вероисповедания было гарантировано Декларацией однозначно, а взгляд на женщину как на машину, исправно пекущую детей, являлся краеугольным камнем религии девонитов. Стерилизация, естественно, рассматривалась ими как смертный грех, а оплодотворение должно было происходить только так, как в старые добрые времена. За пять лет удачливая девонитка могла беременеть шесть-семь раз.
– Пока они имели в своем распоряжении собственный Мир, – заметил Андерсон, – у них был свободный выбор: либо кормиться своим трудом, либо подыхать с голоду.
Ожелби немедленно встал на защиту девонитов:
– Но они вскоре и будут кормить себя сами. У них больше тысячи волонтеров пашет на строительстве сельскохозяйственных сверхмодулей.
– Это не успеет сработать, – сказала О’Хара. – Я видела расчеты. Прикиньте сами, сколько уйдет времени, чтобы заново, с нуля, воссоздать почву. Детей они стругают куда быстрее.
– Я думал, они смогут использовать Девон...
– Верно. А точнее – то, что от него осталось. Нам всем очень повезет, если им удастся регенерировать хотя бы процентов десять верхнего слоя почвы. Но купола разрушены, а почва два года находилась в открытом космосе. Она бесплодна и обезвожена. Потребуется много воды; потребуются черви и микроорганизмы.
– И азот, – вставил Андерсон, – и углерод. Перво-наперво, углерод. Старая песня.
То была вечная проблема, старая, как Миры. Металлов хватало: Ново-Йорк представлял собой выдолбленную изнутри гигантскую глыбу из стали и никеля. Другие металлы и кислород поставлялись с Луны. Но животные и растения, служившие людям пищей, нуждались в углероде, азоте и воде. Хотя каждая молекула этих драгоценных веществ вовлекалась в замкнутый регенеративный цикл, такой процесс, при всей тщательности, не был идеальным. Имели место неизбежные потери, а потому сельскохозяйственный цикл считался замкнутым лишь условно: он не мог долго обеспечивать даже то население, которое обитало в Ново-Йорке. Не говоря уже о росте численности. До войны между Землей и Мирами шла активная торговля: Земля поставляла водород (при сжигании которого получали воду и энергию), углерод и азот, а Миры переправляли на землю материалы и лекарства, производство которых было возможно лишь в невесомости. Поэтому население Миров непрерывно росло.
– Больше ни хрена нет, – сообщил Ожелби утке, суетливо и нервно ковылявшей взад-вперед у его ног. – Пожалуй, мы в лаборатории слегка оторвались от реальности. Я поневоле рассуждал так, будто Декадной окажется в нашем распоряжении уже завтра.
Декалионом назывался СС (углеродисто-хондритный) астероид, чья орбита медленно сближалась с орбитой Ново-Йорка. На нем можно было наладить разработки азота, углерода, водорода и других полезных ископаемых, но приходилось ждать еще пять лет, Ожелби занимался проектированием фабрик и механизмов, которым предстояло работать на сырье с Декалиона. Но пока имелось лишь маленькое опытное производство, где использовалась СН-содержащая руда, поступавшая в небольших количествах с Луны. Продукция этого производства была мизерной и никак не могла повлиять на общую демографическую ситуацию.
– Если бы только они согласились подождать несколько лет, – сказал Андерсон. – Мы обязательно восстановим Девон. Но немного позже. Сейчас важнее всего решить проблему Декалиона.
Первоначально проект буксировки астероида на орбиту Ново-Йорка был рассчитан на двадцать восемь лет, но война смешала все карты. Приходилось поторапливаться. Именно поэтому восстановлением сельскохозяйственных модулей занимались недоучки-дилетанты, а большинство профессиональных строителей-монтажников лихорадочно клепало мощные ракетные двигатели и сооружало буксиры, работавшие на солнечной энергии, которые могли быстро доставить эти двигатели на Декалион. Если бы удалось выдержать такой авральный темп работ достаточно долго, то время, оставшееся до перевода астероида на новую орбиту, можно было бы сократить с девятнадцати лет до пяти.
– Просто все происходит слишком быстро, – пожаловалась О’Хара. – Если две тысячи женщин твердо намерены выдавать на-гора по два и восемь десятых младенца ежегодно, в течение пяти лет, то в итоге мы будем иметь двадцать восемь тысяч новых ртов. А это – десятипроцентный прирост населения, причем нетрудоспособного! И если все они вырастут девонитами, то еще через пятнадцать лет налицо окажется изрядная порция новой закваски. Так что через пару поколений почти все население Миров будет состоять из лысых как колено праведников, непрерывно трахающих друг друга. – О’Хара запустила в озеро плоским камешком, и тот запрыгал по воде, отклоняясь вправо. – Не хотелось бы мне тогда оказаться на месте координатора!
– Даже так? – вяло поинтересовался Ожелби. Марианна мечтала стать когда-нибудь координатором, и это было хорошо известно Джону.
– Да ничего я не знаю! Ничего. Я могу только сидеть, смотреть и ждать!

Глава 2

Когда О’Хара вернулась на работу, на столе ее ждало уведомление. Следовало прибыть на шестой уровень, комната 6000, для беседы с Солом Крамером. Женщина, которой сейчас помогала Марианна, о причинах вызова ничего не знала. Беглый просмотр базы данных дал следующий результат: Крамер – весьма ответственное лицо по кадрам Департамента Чрезвычайных ситуаций. Предстоящая встреча с глазу на глаз со столь высокопоставленным чиновником будоражила воображение. С простыми смертными люди такого сорта обычно общались при помощи различных циркуляров и меморандумов, в крайнем случае – посредством видеокуба.
У дверей комнаты 6000 возбуждение Марианны приобрело несколько тревожный оттенок. Оттуда навстречу ей вышел мужчина, приблизительно ее лет, со смутно знакомой внешностью. Даже не кивнув, он быстро прошел мимо; лицо его было бледным и мрачным.
В холодной неуютной приемной седая женщина уточнила, с кем имеет дело, бросила взгляд на монитор и сообщила, что мистер Крамер примет Марианну О’Хара немедленно. Уже открывая дверь, Марианна вспомнила, где встречалась с тем молодым человеком. Модуль 9b, карантин – изрядная порция адреналина разом выплеснулась в кровь. О’Хара чуть помедлила на пороге, переводя дыхание. Нет, не может быть. Чумная зараза не могла коснуться ее, иначе сейчас она не разгуливала бы на свободе.
Редкостное зрелище: стол Крамера был завален кучей бумаг, а непрерывно работавший рециклер продолжал выплевывать все новые листы. Над столом возвышался абсолютно лысый огромный мускулистый мужчина с блеклыми серыми глазами. Он озабоченно взглянул на Марианну:
– О’Хара? Как самочувствие? Она нервно рассмеялась.
– Я слегка встревожена. Молодой человек, с которым я столкнулась в дверях...
– Его имя – Льюис Франкони. – Крамер указал на стул. – Садитесь.
– Мы были вместе с ним в модуле 9b. Карантин...
– Да, это не случайное совпадение, – энергично кивнул Крамер.
Марианна уселась на краешек стула и сцепила пальцы рук на коленях, пытаясь унять непроизвольную дрожь.
– Обнаружилось что-то новое?
– Что? Нет, ничего нового. Во всяком случае, по медицинской части. Просто вы оба недавно побывали на Земле. Это можно сказать почти о каждом, кто приходил сюда сегодня. О’Хара промолчала, и Крамер продолжил:
– Мы вынуждены просить вас об одолжении. Об очень большом одолжении.
– Вы – это ваш департамент?
– В каком-то смысле – да. Если точнее, просьба исходит напрямую от координаторов.
– Сделаю все, что смогу.
– Не спешите с ответом. Возникла необходимость срочно послать на Землю небольшую группу людей.
– На Землю? – Марианна невольно наклонилась вперед. – Сейчас? А как же чума?
– Там вы будете постоянно находиться в космических скафандрах. А перед тем, как вы их снимете, – максимально возможная стерилизация и вакуумная очистка. – Он зашуршал бумагами. – Необходимо соблюдать абсолютную секретность. Поэтому никому ни единого слова о нашем разговоре. Даже вашим мужьям .
– Согласна.
– Вам известно, почему Ново-Йорк мало пострадал во время войны?
– Конечно. Скалу выстрелом из дробовика не разрушишь.
Крамер утвердительно кивнул.
– Ракеты, выпущенные по Мирам, сконструировали и установили в пусковых шахтах более восьмидесяти лет назад. Они предназначались для уничтожения русских военных спутников, но не были ликвидированы по договору две тысячи двадцать первого года. Их просто перенацелили на тот случай, если Миры поведут себя не так, как будет угодно Штатам. К счастью, эти ракеты были специально разработаны для стрельбы по относительно небольшим и хрупким целям. А чтобы покончить с Ново-Йорком, требуется прямое попадание термоядерной боеголовки.
– Это понятно.
– Ну что ж, именно с такой ситуацией мы теперь и столкнулись. У них есть водородная бомба, и они полны решимости использовать ее против нас. – Крамер ткнул пальцем в видеокуб, на котором застыла карта Африки. – Заир. Бомба находится в Заире.
Марианна недоуменно посмотрела на карту.
– У кого «у них»? Кто имеет бомбу? И как они намерены доставить ее сюда?
Крамер порылся в кипе бумаг на своем столе, выудил оттуда два листка и протянул их Марианне.
– Почитайте. Звучит почти неправдоподобно. Ни, для кого не было тайной, что многие из тех, кто уцелел на Земле, считали именно Миры главной причиной войны и последовавшей за ней катастрофы. Действительно, объявленный Мирами энергетический бойкот Соединенных Штатов вызвал там революцию, за считанные часы переросшую в ядерную войну.
После катастрофы появилась группировка под названием Меч Господень, чьей единственной целью стала месть. То была группа молодых немцев, которым как-то удалось снять боеголовку с одной из неиспользованных ракет. Теперь они собирались переместить ее в космопорт на территории Заира, на одну из Двух уцелевших после войны стартовых площадок. Там на пусковой установке стоял полностью исправный шаттл. Молодые люди планировали поместить импровизированную бомбу в его грузовой отсек, взлететь, а потом атаковать Ново-Йорк, став новыми космическим камикадзе.
– Но это же невозможно! – запротестовала Марианна. – На Земле не осталось ни одного квалифицированного инженера или пилота!
– Маловероятно, но возможно. Этот шаттл – одно из последних сногсшибательных достижений фирмы «Мерседес». Страшно расточителен в смысле горючего, но обладает очень высокой скоростью и полностью автоматизирован. В состоянии доставить около двадцати человек с грузом на высокую орбиту менее чем за два дня. Любой, кто хоть как-то умеет пользоваться компьютером, может привести этот корабль к Ново-Йорку. Конечно, без опытного пилота они никогда не сумеют причалить, но они и не ставят такой задачи.
– Значит, вы хотите, чтобы наша группа отправилась на Землю и остановила их? – спросила Марианна, возвращая Крамеру два листка бумаги.
– Мы рассчитываем, что вы попадете в Заир раньше. У них есть проблемы с транспортировкой боеголовки. Никаких воздушных средств перевозки в Европе не осталось. Поэтому они повезут свой груз в Испанию наземным путем, а затем переправят его по морю в Магриб. Мы и обнаружили-то их только благодаря радиоперехвату переговоров, связанных с поисками подходящего для этих целей судна.
– А что, если мы все-таки опоздаем?
– Тогда вам надо будет их обмануть. Туда вас доставит шаттл из Ново-Йорка, а обратно вернетесь на «Мерседесе».
– В Заире, в самом космопорте и поблизости от него сейчас есть какие-нибудь люди?
– В самый мощный телескоп удалось разглядеть несколько человек, слоняющихся вокруг да около. Но никакой организованной деятельности не обнаружено.
– Вряд ли нам позволят просто так приземлиться и захватить «Мерседес».
– Кто знает? Быть может, ваше приземление вызовет общую панику.
– Будем надеяться. – Марианна недоверчиво покачала головой. – Я должна принять решение не сходя с места, ни с кем ничего не обсуждая?
– Обсудите со мной. Вы должны принять его и сейчас.
– Хорошо. Когда вылет? Крамер взглянул на часы.
– Примерно через семь часов. Сейчас вы выйдете отсюда и сразу отправитесь на нулевой уровень к оси.
О’Хара встала со стула, пересекла комнату и приостановилась у видеокуба.
– Но почему именно я? Потому лишь, что бывала в космопорте Заира?
– Отчасти. А отчасти потому... потому, что, возможно, вашей группе придется применить насилие. Мало кто в Ново-Йорке имеет хоть какой-нибудь опыт по этой части.
– Мне кажется, вам слишком много обо мне известно, – ровным голосом сказала Марианна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36