https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/beskontaktnye/
А мы даже не подозревали, насколько они правы.
Он вырулил на Первую авеню и поехал посередине улицы. Казалось, оконные стекла разбиты все до единого, кроме окон в доме Глэкена, а рамы расщеплены или вообще исчезли.
Заметив впереди, у бакалейного магазина, толпу, он стал держаться левой стороны и прибавил скорость.
– Мы с Хэнком ходили сюда за покупками несколько дней назад, – сказала Кэрол.
Сейчас никто ничего не покупал. Просто грабили. В открытую. Проникали в магазин через выломанные двери, через выбитые витрины в поисках чего-нибудь съестного. Но грабить больше было нечего. Разъяренная толпа крушила пустые полки и выбрасывала их на улицу. Трое мужчин ожесточенно спорили из-за банки каких-то рыбных консервов, кажется, тунца.
Дальше по улице, усеянной осколками стекла, им попадались группки людей с застывшими, напряженными лицами и затравленными, полными страха глазами. Они нервно озирались вокруг. Билл заметил трех женщин, рыдавших у парадного, из которого выносили завернутое в простыню тело. Люди напоминали призраков.
– Все рушится, – сказала Кэрол, съежившись, словно от холода – все именно так, как предсказывал Хэнк.
Когда на Шестьдесят третьей авеню Билл, исключительно по привычке, притормозил на красный свет, в них кто-то выстрелил. Пуля пробила заднее стекло и боковое на вылете. После этого Билл прибавил газу и помчался в Аптаун, не обращая больше внимания на светофоры.
Он припарковал машину у дома, где жили Хэнк и Кэрол, и пошел с ней к изуродованной парадной двери.
– Фургона нет, – сказала она, оглядевшись.
– Какого фургона?
– Того, который Хэнк арендовал.
– Может быть, он поставил его в другое место?
Билл сомневался, что Кэрол в это поверит, да он и сам не верил. У него было плохое предчувствие: Кэрол придется испытать этим утром жестокую обиду.
Они торопливо прошли внутрь. Кэрол вскрикнула, увидев мертвое тело на полу. Кто-то накрыл его занавеской, снятой с выломанного окна.
– Как ты думаешь, это не?... – спросила она Билла, посмотрев на него полными ужаса глазами.
– Сейчас посмотрю.
Он опустился перед трупом на колени и приподнял уголок ткани. Потом быстро опустил ее, увидев бескровное лицо с застывшей на нем предсмертной мукой, открытым ртом и пустыми глазами.
– Это не Хэнк. – Он взял ее за руку и повел дальше.
Лифт поднимался медленно, рывками, будто мотор работал из последних сил. Как только он остановился на их этаже, Кэрол выскочила из кабины и побежала по коридору. Билл заметил какие-то бурые пятна на ковре и такого же цвета след, тянущийся к ее двери, но ничего не сказал ей. К тому времени, когда Билл нагнал ее, она уже открыла дверь. Он вошел вслед за ней.
Он чуть не наткнулся на нее, когда она застыла как вкопанная на пороге.
– Пусто! – закричала она. – Его здесь нет!
– Пусто? – переспросил Билл.
Он осмотрелся. Хэнка действительно нет, но комната пустой не выглядит. За исключением решетки на окне, все осталось так же, как было, когда он последний раз заходил сюда. Та же мебель, и ничего не...
– Нет провизии и всего остального из его драгоценных запасов! Все исчезло! – Судя по голосу, она была близка к тому, чтобы зарыдать. – Он ни за что не уехал бы без всего этого. Он все забрал и бросил меня!
Билл обошел квартиру. На туалетном столике в спальне нашел записку:
"Дорогая Кэрол!
Я взял все наши запасы и поехал искать безопасное место. Одно такое я, кажется, знаю. Пока не могу тебе сообщить, где оно, но, как только устроюсь, вернусь за тобой.
Любящий тебя Хэнк".
Любящий. Да, это уж точно.
Прочтя записку, Кэрол почувствовала себя подавленной. Билл знал – вовсе не потому, что Хэнк сбежал со всеми запасами. Еда сейчас не имела для нее никакого значения. Все дело в том, что Хэнк без колебаний избавился от нее, когда она перестала вписываться в его планы. Билл обнял ее за дрожащие плечи, прижал к себе.
И все-таки, черт возьми, он был рад тому, что Хэнк уехал. Исчез один из барьеров, разделяющих его с Кэрол. Он йена видел себя за эти мысли. Но он желал ее. Господи, как он желал ее...
Он заставил себя чуть отстраниться и взял ее за руку:
– Пойдем. Нам пора возвращаться.
– Нет, Билл. Я останусь здесь и буду ждать вестей от Хэнка.
– От Хэнка? – сказал он с неожиданным для себя самого гневом. – Хэнк не позвонит. – Он подошел к кровати, вытащил из-под подушки телефонную трубку и помахал ею перед Кэрол: – Вот как сильно желает Хэнк поговорить с тобой! Кэрол как-то вся сникла, повернулась и вышла. Билл швырнул трубку на пол. Теперь он уже злился на самого себя. Он побежал вслед за ней и догнал ее в лифте.
– Прости меня, – сказал он. – Мне не следовало этого делать. Но я ненавижу его за то, что он сбежал от тебя. И не только от тебя. От нас тоже.
Кэрол удивленно посмотрела на него полными слез глазами.
– От нас?
– Ото всех нас. Настало время, когда всем нужно держаться вместе, помогать друг другу пережить это бедствие. А те, кто поступает как Хэнк, делают Расалома еще сильнее. Он прибавил еще один кирпич в стену, разъединяющую людей. Разве ты не видишь, что происходит? Связывавшие нас узы распадаются. Любовь, доверие, родство, общность, товарищество, добрососедство. Все то, что отличает человека от животного и объединяет нас, все простые человеческие понятия улетучиваются, как дым.
– Это все из-за страха, Билл. Все боятся. Повсюду смерть. Все перевернуто вверх дном – ни в чем нельзя быть уверенным.
– Это все внешняя сторона, – возразил Билл. – Расалом разрушает то, что снаружи. И не оставит камня на камне. Но внутри человек остается таким, какой он есть, связанным узами с остальными людьми. Все эти узы берут начало здесь. – Он постучал себя по груди. – Расалом не может проникнуть внутрь, пока его не впустят. Поддавшись страху, ты рвешь эти узы. И это начало конца. Потому что без них мы ничтожны подозрительные людишки. Мы собираемся в группки, враждующие между собой, а эти группки, в свою очередь, вырождаются в скопище волков-одиночек, готовых вцепиться друг другу в спину.
– Хэнк никогда бы...
– Прости меня, Кэрол, но я считаю, что тебе вонзили нож в спину. И на рукоятке этого ножа остались отпечатки пальцев Хэнка. По моим понятиям, сбежать вот так – значит помочь врагу.
– Он еще позвонит, Билл.
Билл удержался от того, чтобы сказать прямо все, что он об этом думает, бросил лишь:
– У Глэкена тебе будет безопаснее. Хэнк знает его номер телефона. Он найдет тебя там.
Кэрол не стала с ним спорить. Двери лифта открылись. В полном молчании они спускались вниз и почти не разговаривали в машине на обратном пути.
На улице появился кое-какой транспорт, хотя и немногочисленный. Билл ехал по Семьдесят второй авеню в западном направлении, к парку. На Мэдисон-авеню, когда он сбавил скорость, чтобы пропустить грузовик, к машине подошли с мрачным видом трое негров, то ли накурившиеся наркотиков, то ли пьяные, то ли и то и другое вместе.
– "Мерседес", – сказал один из них, самый здоровенный, заплетающимся языком, – мне всегда хотелось иметь «мерседес».
Билл вытащил пистолет и через стекло навел его на одного из негров, надеясь, что этот блеф пройдет. Он знал, что не сможет нажать на спусковой крючок. Громила по-идиотски улыбнулся, поднял руки, и все трое побрели дальше. Билл заметил на себе пристальный взгляд Кэрол.
– Пистолет? – удивленно спросила она. – У тебя?
– Это была идея Джека, – ответил Билл, – я даже не умею стрелять.
Кэрол протянула руку:
– Зато я умею. Я пятнадцать лет скиталась по югу с... тем мальчиком.
Она взяла пистолет, сняла с предохранителя, щелкнула затвором и оставила его на виду.
Билл молча вел машину. На обратном пути никаких происшествий не было.
* * *
Из передачи радио АМ-диапазона:
"Дейв: А вот еще один звонок от слушателей нашей передачи из Бруклина. Что вы хотите нам сказать, Рик?
Рик: Здравствуйте, Дейв. Я хочу сказать, что спонсоры отложили все матчи на неопределенное время.
Дейв: Какие же у вас возражения, Рик?
Рик: Это нечестно по отношению к «Метсам». У них сейчас играет один из самых сильных составов. Они уверенно шли к призу в Пеннантах. Думаю, тут чьи-то грязные интриги. И знаете что..."
~~
Шоссе Нью-Джерси
Ехать было отлично. Машины почти не встречались и все шесть полос, ведущих на юг, оказались в распоряжении Хэнка.
Он удивился было, почему так мало машин, но потом догадался, что с горючим теперь совсем плохо – районы, которые он проезжал, выглядели опустошенными. Да и куда было ехать? Судя по выпускам новостей, повсюду творится черт знает что. Где гарантия, что не угодишь в еще более ужасное место? А что, если темнота настигнет в пути? Лучше заползи в какою-нибудь щель и постараться сохранить хотя бы то, Что имеешь.
В дороге он не переставал думать о Кэрол. Странно, нужна была катастрофа апокалиптических масштабов, чтобы понять, насколько они с Кэрол разные и насколько поверхностными были их отношения. Жаль, что это не случилось много лет назад.
И все-таки нельзя сказать, что он ее бросил. Он верен ей так, как только можно быть верным. Он приедет за ней, когда найдет подходящее место на побережье. Но что это за место она узнает, лишь когда приедет туда. Чтобы не болтала первому встречному. Он заметил указатель поворота – на лесопарковую полосу. Именно сюда ему и нужно. По этой дороге он спустится к побережью, в приморский горный район. Немного погодя он увидел еще один указатель – «Станция техобслуживания Томаса А. Эдисона». Под ним, на обочине, была установлена фанерная дощечка с надписью от руки:
«Имеется горючее для автомобилей и дизельное топливо».
Ну и орфография у вас!
Хэнк проверил, сколько у него бензина, – осталось полбака. Один галлон здесь стоит, пожалуй, столько, что вместе с деньгами руку отхватят. Но где еще он сможет заправиться?
Он заметил впереди потрепанный фургон, свернувший с основной дороги к автосервису, и решил ехать за ним.
Приближаясь к заправочной станции, он видел, как один из двоих служащих в спецовке склонился к окну фургона, потом выпрямился и жестом показал водителю, чтобы тот проезжал дальше.
«Наверное, денег не хватило», – подумал Хэнк.
Он улыбнулся и потрогал ботинком брезентовый мешок под креслом. У него есть кое-что получше, чем деньги. Серебряные монеты. Драгоценный металл. Вещь, которая всегда имеет цену, а в тяжелое время ценится особенно высоко. Тем выше чем хуже становится жизнь.
Он сбавил скорость, достал из мешка пригоршню монет, ссыпал их в карман, проверил, заперты ли двери, и поехал к заправочному пункту.
Оба служащих, крепкого телосложения, не старше тридцати, были аккуратно подстрижены и чисто выбриты. Один из них, светловолосый, подошел к машине Хэнка.
– У вас есть бензин? – спросил Хэнк, на пару дюймов опустив стекло.
Парень кивнул:
– А у тебя есть что-нибудь кроме пластмассы и бумаги?
Хэнк вытащил монеты:
– Вот это наверняка подойдет. Они все отчеканены до 1964 года – чистое серебро.
Блондин взглянул на монеты и сказал своему темноволосому напарнику:
– Рэй! У него серебро. Возьмем?
Рэй подошел к машине с правой стороны.
– Не знаю, – сказал он через стекло. – А что еще у тебя есть?
– Больше ничего, – ответил Хэнк.
– А что в багажнике? – спросил светловолосый.
Хэнк догадался, что угодил в ловушку, и уже приготовился нажать на газ.
– Ничего.
Он так и не успел этого сделать. С обеих сторон окна разлетелись вдребезги, осыпав его осколками, вслед за тем в кабину с левой стороны ворвался один из парней и нанес ему кулаком удар в челюсть, от которого зарябило в глазах. Дверца открылась, Хэнка схватили за волосы и за плечо, выволокли из водительского кресла и швырнули спиной на мостовую.
Боль пронзила все тело, когда, распластавшись на спине, он судорожно хватал ртом воздух. Будто сквозь пелену, он видел, как один из заправщиков залезает в машину, выключает двигатель, достает ключи и отпирает заднюю дверцу.
– Мать честная! – послышался голос Рэя. – Гари! Посмотри-ка! Этот парень капитально загрузился!
Хэнк делал усилия, чтобы подняться на ноги. Одолеваемый страхом, он хотел бежать. Но куда? Зачем? Чтобы быть застигнутым темнотой под открытым небом? Или чтобы умереть от голода, если даже он сможет найти укрытие? Нет! Он должен вернуть свои запасы.
Хэнк доковылял до машины и постарался захлопнуть заднюю дверцу.
– Это мое! – закричал он.
Светловолосый, тот, которого звали Гари, повернулся к нему, весь красный от злости, и заработал своими пудовыми кулаками так часто, что Хэнк даже не мог понять, откуда исходят удары. Еще секунду назад он стоял на ногах, а теперь голову и живот пронзила невыносимая боль, и он упал, ударившись лицом об асфальт.
Он заплакал:
– Это нечестно. Это все мое!
Хэнк поднял голову и сплюнул кровью. Постепенно он стал видеть отчетливее и заметил машину белого цвета, ехавшую из лесопарка прямо сюда. Он прищурился. Сверху на машине виднелась мигалка. А на дверце красовался государственный герб. Полиция штата Джерси.
Слава Богу!
Постанывая, Хэнк с трудом приподнялся и, встав на колени, принялся размахивать руками.
– Помогите! Сюда! Помогите! Грабят!
Полицейская машина притормозила за его фургоном, и высокий седеющий полицейский с непокрытой головой, молодцевато выглядевший в своей серой униформе, с поблескивающей портупеей, выскочил из машины и подошел к заправщикам, склонившимся над задними окнами фургона.
– О, капитан! – воскликнул Рэй. – Поглядите, что мы нашли.
– Да это просто супермаркет на колесах, – вторил ему Гари.
Полицейский стал рассматривать штабеля коробок.
– Это впечатляет, – сказал он, – такая рыбка раз в жизни ловится.
– Офицер, – обратился к нему Хэнк, все еще не веря своим ушам, – эти люди хотели меня ограбить.
Полицейский обернулся и посмотрел на Хэнка испепеляющим взглядом:
– Мы конфискуем твои припасы.
– Значит, вы с ними заодно?
– Нет. Это они со мной заодно. Я ими командую. Я провожу операцию по отлову мешочников и мародеров. Сегодня ты первый удостоился чести попасть в наши руки.
– Я купил все это! – закричал Хэнк, встав на ноги и раскачиваясь, словно тростинка на ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Он вырулил на Первую авеню и поехал посередине улицы. Казалось, оконные стекла разбиты все до единого, кроме окон в доме Глэкена, а рамы расщеплены или вообще исчезли.
Заметив впереди, у бакалейного магазина, толпу, он стал держаться левой стороны и прибавил скорость.
– Мы с Хэнком ходили сюда за покупками несколько дней назад, – сказала Кэрол.
Сейчас никто ничего не покупал. Просто грабили. В открытую. Проникали в магазин через выломанные двери, через выбитые витрины в поисках чего-нибудь съестного. Но грабить больше было нечего. Разъяренная толпа крушила пустые полки и выбрасывала их на улицу. Трое мужчин ожесточенно спорили из-за банки каких-то рыбных консервов, кажется, тунца.
Дальше по улице, усеянной осколками стекла, им попадались группки людей с застывшими, напряженными лицами и затравленными, полными страха глазами. Они нервно озирались вокруг. Билл заметил трех женщин, рыдавших у парадного, из которого выносили завернутое в простыню тело. Люди напоминали призраков.
– Все рушится, – сказала Кэрол, съежившись, словно от холода – все именно так, как предсказывал Хэнк.
Когда на Шестьдесят третьей авеню Билл, исключительно по привычке, притормозил на красный свет, в них кто-то выстрелил. Пуля пробила заднее стекло и боковое на вылете. После этого Билл прибавил газу и помчался в Аптаун, не обращая больше внимания на светофоры.
Он припарковал машину у дома, где жили Хэнк и Кэрол, и пошел с ней к изуродованной парадной двери.
– Фургона нет, – сказала она, оглядевшись.
– Какого фургона?
– Того, который Хэнк арендовал.
– Может быть, он поставил его в другое место?
Билл сомневался, что Кэрол в это поверит, да он и сам не верил. У него было плохое предчувствие: Кэрол придется испытать этим утром жестокую обиду.
Они торопливо прошли внутрь. Кэрол вскрикнула, увидев мертвое тело на полу. Кто-то накрыл его занавеской, снятой с выломанного окна.
– Как ты думаешь, это не?... – спросила она Билла, посмотрев на него полными ужаса глазами.
– Сейчас посмотрю.
Он опустился перед трупом на колени и приподнял уголок ткани. Потом быстро опустил ее, увидев бескровное лицо с застывшей на нем предсмертной мукой, открытым ртом и пустыми глазами.
– Это не Хэнк. – Он взял ее за руку и повел дальше.
Лифт поднимался медленно, рывками, будто мотор работал из последних сил. Как только он остановился на их этаже, Кэрол выскочила из кабины и побежала по коридору. Билл заметил какие-то бурые пятна на ковре и такого же цвета след, тянущийся к ее двери, но ничего не сказал ей. К тому времени, когда Билл нагнал ее, она уже открыла дверь. Он вошел вслед за ней.
Он чуть не наткнулся на нее, когда она застыла как вкопанная на пороге.
– Пусто! – закричала она. – Его здесь нет!
– Пусто? – переспросил Билл.
Он осмотрелся. Хэнка действительно нет, но комната пустой не выглядит. За исключением решетки на окне, все осталось так же, как было, когда он последний раз заходил сюда. Та же мебель, и ничего не...
– Нет провизии и всего остального из его драгоценных запасов! Все исчезло! – Судя по голосу, она была близка к тому, чтобы зарыдать. – Он ни за что не уехал бы без всего этого. Он все забрал и бросил меня!
Билл обошел квартиру. На туалетном столике в спальне нашел записку:
"Дорогая Кэрол!
Я взял все наши запасы и поехал искать безопасное место. Одно такое я, кажется, знаю. Пока не могу тебе сообщить, где оно, но, как только устроюсь, вернусь за тобой.
Любящий тебя Хэнк".
Любящий. Да, это уж точно.
Прочтя записку, Кэрол почувствовала себя подавленной. Билл знал – вовсе не потому, что Хэнк сбежал со всеми запасами. Еда сейчас не имела для нее никакого значения. Все дело в том, что Хэнк без колебаний избавился от нее, когда она перестала вписываться в его планы. Билл обнял ее за дрожащие плечи, прижал к себе.
И все-таки, черт возьми, он был рад тому, что Хэнк уехал. Исчез один из барьеров, разделяющих его с Кэрол. Он йена видел себя за эти мысли. Но он желал ее. Господи, как он желал ее...
Он заставил себя чуть отстраниться и взял ее за руку:
– Пойдем. Нам пора возвращаться.
– Нет, Билл. Я останусь здесь и буду ждать вестей от Хэнка.
– От Хэнка? – сказал он с неожиданным для себя самого гневом. – Хэнк не позвонит. – Он подошел к кровати, вытащил из-под подушки телефонную трубку и помахал ею перед Кэрол: – Вот как сильно желает Хэнк поговорить с тобой! Кэрол как-то вся сникла, повернулась и вышла. Билл швырнул трубку на пол. Теперь он уже злился на самого себя. Он побежал вслед за ней и догнал ее в лифте.
– Прости меня, – сказал он. – Мне не следовало этого делать. Но я ненавижу его за то, что он сбежал от тебя. И не только от тебя. От нас тоже.
Кэрол удивленно посмотрела на него полными слез глазами.
– От нас?
– Ото всех нас. Настало время, когда всем нужно держаться вместе, помогать друг другу пережить это бедствие. А те, кто поступает как Хэнк, делают Расалома еще сильнее. Он прибавил еще один кирпич в стену, разъединяющую людей. Разве ты не видишь, что происходит? Связывавшие нас узы распадаются. Любовь, доверие, родство, общность, товарищество, добрососедство. Все то, что отличает человека от животного и объединяет нас, все простые человеческие понятия улетучиваются, как дым.
– Это все из-за страха, Билл. Все боятся. Повсюду смерть. Все перевернуто вверх дном – ни в чем нельзя быть уверенным.
– Это все внешняя сторона, – возразил Билл. – Расалом разрушает то, что снаружи. И не оставит камня на камне. Но внутри человек остается таким, какой он есть, связанным узами с остальными людьми. Все эти узы берут начало здесь. – Он постучал себя по груди. – Расалом не может проникнуть внутрь, пока его не впустят. Поддавшись страху, ты рвешь эти узы. И это начало конца. Потому что без них мы ничтожны подозрительные людишки. Мы собираемся в группки, враждующие между собой, а эти группки, в свою очередь, вырождаются в скопище волков-одиночек, готовых вцепиться друг другу в спину.
– Хэнк никогда бы...
– Прости меня, Кэрол, но я считаю, что тебе вонзили нож в спину. И на рукоятке этого ножа остались отпечатки пальцев Хэнка. По моим понятиям, сбежать вот так – значит помочь врагу.
– Он еще позвонит, Билл.
Билл удержался от того, чтобы сказать прямо все, что он об этом думает, бросил лишь:
– У Глэкена тебе будет безопаснее. Хэнк знает его номер телефона. Он найдет тебя там.
Кэрол не стала с ним спорить. Двери лифта открылись. В полном молчании они спускались вниз и почти не разговаривали в машине на обратном пути.
На улице появился кое-какой транспорт, хотя и немногочисленный. Билл ехал по Семьдесят второй авеню в западном направлении, к парку. На Мэдисон-авеню, когда он сбавил скорость, чтобы пропустить грузовик, к машине подошли с мрачным видом трое негров, то ли накурившиеся наркотиков, то ли пьяные, то ли и то и другое вместе.
– "Мерседес", – сказал один из них, самый здоровенный, заплетающимся языком, – мне всегда хотелось иметь «мерседес».
Билл вытащил пистолет и через стекло навел его на одного из негров, надеясь, что этот блеф пройдет. Он знал, что не сможет нажать на спусковой крючок. Громила по-идиотски улыбнулся, поднял руки, и все трое побрели дальше. Билл заметил на себе пристальный взгляд Кэрол.
– Пистолет? – удивленно спросила она. – У тебя?
– Это была идея Джека, – ответил Билл, – я даже не умею стрелять.
Кэрол протянула руку:
– Зато я умею. Я пятнадцать лет скиталась по югу с... тем мальчиком.
Она взяла пистолет, сняла с предохранителя, щелкнула затвором и оставила его на виду.
Билл молча вел машину. На обратном пути никаких происшествий не было.
* * *
Из передачи радио АМ-диапазона:
"Дейв: А вот еще один звонок от слушателей нашей передачи из Бруклина. Что вы хотите нам сказать, Рик?
Рик: Здравствуйте, Дейв. Я хочу сказать, что спонсоры отложили все матчи на неопределенное время.
Дейв: Какие же у вас возражения, Рик?
Рик: Это нечестно по отношению к «Метсам». У них сейчас играет один из самых сильных составов. Они уверенно шли к призу в Пеннантах. Думаю, тут чьи-то грязные интриги. И знаете что..."
~~
Шоссе Нью-Джерси
Ехать было отлично. Машины почти не встречались и все шесть полос, ведущих на юг, оказались в распоряжении Хэнка.
Он удивился было, почему так мало машин, но потом догадался, что с горючим теперь совсем плохо – районы, которые он проезжал, выглядели опустошенными. Да и куда было ехать? Судя по выпускам новостей, повсюду творится черт знает что. Где гарантия, что не угодишь в еще более ужасное место? А что, если темнота настигнет в пути? Лучше заползи в какою-нибудь щель и постараться сохранить хотя бы то, Что имеешь.
В дороге он не переставал думать о Кэрол. Странно, нужна была катастрофа апокалиптических масштабов, чтобы понять, насколько они с Кэрол разные и насколько поверхностными были их отношения. Жаль, что это не случилось много лет назад.
И все-таки нельзя сказать, что он ее бросил. Он верен ей так, как только можно быть верным. Он приедет за ней, когда найдет подходящее место на побережье. Но что это за место она узнает, лишь когда приедет туда. Чтобы не болтала первому встречному. Он заметил указатель поворота – на лесопарковую полосу. Именно сюда ему и нужно. По этой дороге он спустится к побережью, в приморский горный район. Немного погодя он увидел еще один указатель – «Станция техобслуживания Томаса А. Эдисона». Под ним, на обочине, была установлена фанерная дощечка с надписью от руки:
«Имеется горючее для автомобилей и дизельное топливо».
Ну и орфография у вас!
Хэнк проверил, сколько у него бензина, – осталось полбака. Один галлон здесь стоит, пожалуй, столько, что вместе с деньгами руку отхватят. Но где еще он сможет заправиться?
Он заметил впереди потрепанный фургон, свернувший с основной дороги к автосервису, и решил ехать за ним.
Приближаясь к заправочной станции, он видел, как один из двоих служащих в спецовке склонился к окну фургона, потом выпрямился и жестом показал водителю, чтобы тот проезжал дальше.
«Наверное, денег не хватило», – подумал Хэнк.
Он улыбнулся и потрогал ботинком брезентовый мешок под креслом. У него есть кое-что получше, чем деньги. Серебряные монеты. Драгоценный металл. Вещь, которая всегда имеет цену, а в тяжелое время ценится особенно высоко. Тем выше чем хуже становится жизнь.
Он сбавил скорость, достал из мешка пригоршню монет, ссыпал их в карман, проверил, заперты ли двери, и поехал к заправочному пункту.
Оба служащих, крепкого телосложения, не старше тридцати, были аккуратно подстрижены и чисто выбриты. Один из них, светловолосый, подошел к машине Хэнка.
– У вас есть бензин? – спросил Хэнк, на пару дюймов опустив стекло.
Парень кивнул:
– А у тебя есть что-нибудь кроме пластмассы и бумаги?
Хэнк вытащил монеты:
– Вот это наверняка подойдет. Они все отчеканены до 1964 года – чистое серебро.
Блондин взглянул на монеты и сказал своему темноволосому напарнику:
– Рэй! У него серебро. Возьмем?
Рэй подошел к машине с правой стороны.
– Не знаю, – сказал он через стекло. – А что еще у тебя есть?
– Больше ничего, – ответил Хэнк.
– А что в багажнике? – спросил светловолосый.
Хэнк догадался, что угодил в ловушку, и уже приготовился нажать на газ.
– Ничего.
Он так и не успел этого сделать. С обеих сторон окна разлетелись вдребезги, осыпав его осколками, вслед за тем в кабину с левой стороны ворвался один из парней и нанес ему кулаком удар в челюсть, от которого зарябило в глазах. Дверца открылась, Хэнка схватили за волосы и за плечо, выволокли из водительского кресла и швырнули спиной на мостовую.
Боль пронзила все тело, когда, распластавшись на спине, он судорожно хватал ртом воздух. Будто сквозь пелену, он видел, как один из заправщиков залезает в машину, выключает двигатель, достает ключи и отпирает заднюю дверцу.
– Мать честная! – послышался голос Рэя. – Гари! Посмотри-ка! Этот парень капитально загрузился!
Хэнк делал усилия, чтобы подняться на ноги. Одолеваемый страхом, он хотел бежать. Но куда? Зачем? Чтобы быть застигнутым темнотой под открытым небом? Или чтобы умереть от голода, если даже он сможет найти укрытие? Нет! Он должен вернуть свои запасы.
Хэнк доковылял до машины и постарался захлопнуть заднюю дверцу.
– Это мое! – закричал он.
Светловолосый, тот, которого звали Гари, повернулся к нему, весь красный от злости, и заработал своими пудовыми кулаками так часто, что Хэнк даже не мог понять, откуда исходят удары. Еще секунду назад он стоял на ногах, а теперь голову и живот пронзила невыносимая боль, и он упал, ударившись лицом об асфальт.
Он заплакал:
– Это нечестно. Это все мое!
Хэнк поднял голову и сплюнул кровью. Постепенно он стал видеть отчетливее и заметил машину белого цвета, ехавшую из лесопарка прямо сюда. Он прищурился. Сверху на машине виднелась мигалка. А на дверце красовался государственный герб. Полиция штата Джерси.
Слава Богу!
Постанывая, Хэнк с трудом приподнялся и, встав на колени, принялся размахивать руками.
– Помогите! Сюда! Помогите! Грабят!
Полицейская машина притормозила за его фургоном, и высокий седеющий полицейский с непокрытой головой, молодцевато выглядевший в своей серой униформе, с поблескивающей портупеей, выскочил из машины и подошел к заправщикам, склонившимся над задними окнами фургона.
– О, капитан! – воскликнул Рэй. – Поглядите, что мы нашли.
– Да это просто супермаркет на колесах, – вторил ему Гари.
Полицейский стал рассматривать штабеля коробок.
– Это впечатляет, – сказал он, – такая рыбка раз в жизни ловится.
– Офицер, – обратился к нему Хэнк, все еще не веря своим ушам, – эти люди хотели меня ограбить.
Полицейский обернулся и посмотрел на Хэнка испепеляющим взглядом:
– Мы конфискуем твои припасы.
– Значит, вы с ними заодно?
– Нет. Это они со мной заодно. Я ими командую. Я провожу операцию по отлову мешочников и мародеров. Сегодня ты первый удостоился чести попасть в наши руки.
– Я купил все это! – закричал Хэнк, встав на ноги и раскачиваясь, словно тростинка на ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57